EV77Dion
Михаил Делягин: «Без шума, пыли и рекламы» ( 1 фото )
Правительство Мишустина сделало важный шаг на пути деофшоризации
Михаил Делягин
На фото: премьер-министр РФ Михаил Мишустинво время совместного заседания коллегий Министерства финансов РФ и Министерства экономического развития (Фото: Астахов/POOL/ТАСС)
Копья, пока втихую ломаемые вокруг проблемы офшоров (которые, по официальной точки зрения правящей либерастии, волшебным образом не используются ни для вывода из России капиталов, ни для уклонения от налогов, а служат исключительно — только не смейтесь! — «привлечению иностранных инвестиций») под многочисленными привластными коврами, отвлекают внимание от реальных действий в этой сфере, в фирменном мишустинском стиле — «без шума, пыли и рекламы» — осуществляемых правительством.
Для понимания реального смысла официальной позиции либералов (то ли недобитых, то ли, напротив, пока еще не окончательно добивших Россию) стоит вспомнить один-единственный эпизод последних недель: в связи с разрешением враждебной России компании Shell продать свою долю в «Сахалине-2» «Новатэку» и вывести выручку на Запад (вместо прямой конфискации этой доли, брошенной «уважаемым западным инвестором») возникла проблема оценки ее стоимости.
Проблема была вызвана не столько отсутствием рынка подобных активов в условиях антироссийских санкций (так как активы спокойно оцениваются по своим финансовым показателям), сколько маленьким пикантным обстоятельством: Shell, как и положено «иностранному инвестору», действующему на территории экономической колонии, в разы занижала эти самые финансовые показатели, продавая сжиженный природный газ своей дочерней корейской офшорке по ценам втрое ниже мировых. Избегая тем самым налогообложения в России и выводя из нее капиталы, — но эта азбучная истина и по сей день остается непостижимой головоломкой для обслуживающих западных хозяев и управляющих при этом российской экономикой российских либералов.
Как и для прославленного Росфинмониторинга, который действительно «видит все», — но без каких бы то ни было последствий для вывода капиталов из России и в целом ее грабежа.
Да и сам факт систематического занижения налоговой базы и вывода капитала из России «иностранным инвестором» всплыл лишь тогда, когда ему (а точнее, обслуживающему его нужды персоналу из состава формально российской бюрократии) понадобилось оценить его активы в нашей стране в соответствии с их реальными, а не предъявляемыми чиновникам отечественной сборки финансовыми показателями.
Вероятно, подобными схемами тесно обвязаны почти все «иностранные инвесторы» в России, особенно получающие поддержку государства и прямиком перекачивающие ее (через фиктивные покупки, например, несуществующих или незначимых или собственных технологий у своих же офшорных компаний) домой, на Запад.
Надо отметить, что Госдума весьма разумно запретила предоставлять государственную поддержку во всех видах офшорным компаниям. Однако офшорный бизнес попросту не обратил на это внимания, добившись через послушную «партию большинства» элегантной формулировки, по которой господдержку нельзя было предоставлять лишь офшорной компании напрямую.
Если же офшор вел дела в России через отечественную «прокладку» (вроде всех розничных продовольственных сетей, кроме около государственного «Магнита»), все ограничения не то, что снимались, а даже не подразумевались: «вы что, как вы смеете подозревать добросовестных олигарх… предпринимателей, это же безупречно российская компания!»
Правительство Мишустина прекратило это бюрократическое антироссийское извращение, введя мало значимое на первый взгляд, формально редакционное уточнение, — благодаря которому уже с 30 мая финансовую господдержку не смогут получать компании, имеющие офшоры среди своих выгодоприобретателей (каким бы количеством «прокладок» эти офшоры не были бы прикрыты).
Эта мера пока еще не носит всеобъемлющий характер; в частности, она позволяет представителям «офшорной аристократии» получать региональную поддержку, предоставляемую в нефинансовом виде — вроде льгот по аренде, коммунальным платежам и доступа к инфраструктуре.
Тем не менее, она выражает реальное отношение премьера Мишустина к офшорам и их политическим представителям на территории России и в ее власти.
Кроме того, она весьма наглядно и убедительно свидетельствует о реальном (в отличие от прошлой попытки конца 2013 года, эффектно проигнорированной правительством Медведева) характере поручения президента Путина о деофшоризации экономики и о стремлении премьера Мишустина выполнить это поручение по-настоящему, а не в привычном для либеральных властей фиктивно-демонстративном режиме.
Характерно, что официальная позиция правящей бюрократии в отношении офшоров (остающихся мощным каналом вывода капитала из России и эффективным средством уклонения от налогообложения) сводится к недопустимости какого бы то ни было принуждения к деофшоризации под предлогом простого разрешения перерегистрации офшорных активов на территории РФ.
О конфискации же находящихся на российской территории активов, принадлежащих офшорам (как и используемых для нанесения ущерба России), и вовсе не идет речи — ведь Конституция России, по глубокому и искреннему убеждению офшорной аристократии, прямо запрещает защиту наших национальных интересов (и далеко не только в сфере собственности)!
Именно поэтому малозаметное для не включенных в управленческие процессы непосредственно решение правительства Мишустина об исключении компаний с офшорным участием из числа получателей господдержки имеет важное политическое значение, хотя бы создавая надежду на хотя бы ограничение практически безграничной в современных условиях власти пресловутой «офшорной аристократии», так наглядно демонстрируемой urbi et orbi во всех сферах и проявлениях общественной жизни, включая даже специальную военную операцию на новых территориях России.
Михаил Делягин
На фото: премьер-министр РФ Михаил Мишустинво время совместного заседания коллегий Министерства финансов РФ и Министерства экономического развития (Фото: Астахов/POOL/ТАСС)
Копья, пока втихую ломаемые вокруг проблемы офшоров (которые, по официальной точки зрения правящей либерастии, волшебным образом не используются ни для вывода из России капиталов, ни для уклонения от налогов, а служат исключительно — только не смейтесь! — «привлечению иностранных инвестиций») под многочисленными привластными коврами, отвлекают внимание от реальных действий в этой сфере, в фирменном мишустинском стиле — «без шума, пыли и рекламы» — осуществляемых правительством.
Для понимания реального смысла официальной позиции либералов (то ли недобитых, то ли, напротив, пока еще не окончательно добивших Россию) стоит вспомнить один-единственный эпизод последних недель: в связи с разрешением враждебной России компании Shell продать свою долю в «Сахалине-2» «Новатэку» и вывести выручку на Запад (вместо прямой конфискации этой доли, брошенной «уважаемым западным инвестором») возникла проблема оценки ее стоимости.
Проблема была вызвана не столько отсутствием рынка подобных активов в условиях антироссийских санкций (так как активы спокойно оцениваются по своим финансовым показателям), сколько маленьким пикантным обстоятельством: Shell, как и положено «иностранному инвестору», действующему на территории экономической колонии, в разы занижала эти самые финансовые показатели, продавая сжиженный природный газ своей дочерней корейской офшорке по ценам втрое ниже мировых. Избегая тем самым налогообложения в России и выводя из нее капиталы, — но эта азбучная истина и по сей день остается непостижимой головоломкой для обслуживающих западных хозяев и управляющих при этом российской экономикой российских либералов.
Как и для прославленного Росфинмониторинга, который действительно «видит все», — но без каких бы то ни было последствий для вывода капиталов из России и в целом ее грабежа.
Да и сам факт систематического занижения налоговой базы и вывода капитала из России «иностранным инвестором» всплыл лишь тогда, когда ему (а точнее, обслуживающему его нужды персоналу из состава формально российской бюрократии) понадобилось оценить его активы в нашей стране в соответствии с их реальными, а не предъявляемыми чиновникам отечественной сборки финансовыми показателями.
Вероятно, подобными схемами тесно обвязаны почти все «иностранные инвесторы» в России, особенно получающие поддержку государства и прямиком перекачивающие ее (через фиктивные покупки, например, несуществующих или незначимых или собственных технологий у своих же офшорных компаний) домой, на Запад.
Надо отметить, что Госдума весьма разумно запретила предоставлять государственную поддержку во всех видах офшорным компаниям. Однако офшорный бизнес попросту не обратил на это внимания, добившись через послушную «партию большинства» элегантной формулировки, по которой господдержку нельзя было предоставлять лишь офшорной компании напрямую.
Если же офшор вел дела в России через отечественную «прокладку» (вроде всех розничных продовольственных сетей, кроме около государственного «Магнита»), все ограничения не то, что снимались, а даже не подразумевались: «вы что, как вы смеете подозревать добросовестных олигарх… предпринимателей, это же безупречно российская компания!»
Правительство Мишустина прекратило это бюрократическое антироссийское извращение, введя мало значимое на первый взгляд, формально редакционное уточнение, — благодаря которому уже с 30 мая финансовую господдержку не смогут получать компании, имеющие офшоры среди своих выгодоприобретателей (каким бы количеством «прокладок» эти офшоры не были бы прикрыты).
Эта мера пока еще не носит всеобъемлющий характер; в частности, она позволяет представителям «офшорной аристократии» получать региональную поддержку, предоставляемую в нефинансовом виде — вроде льгот по аренде, коммунальным платежам и доступа к инфраструктуре.
Тем не менее, она выражает реальное отношение премьера Мишустина к офшорам и их политическим представителям на территории России и в ее власти.
Кроме того, она весьма наглядно и убедительно свидетельствует о реальном (в отличие от прошлой попытки конца 2013 года, эффектно проигнорированной правительством Медведева) характере поручения президента Путина о деофшоризации экономики и о стремлении премьера Мишустина выполнить это поручение по-настоящему, а не в привычном для либеральных властей фиктивно-демонстративном режиме.
Характерно, что официальная позиция правящей бюрократии в отношении офшоров (остающихся мощным каналом вывода капитала из России и эффективным средством уклонения от налогообложения) сводится к недопустимости какого бы то ни было принуждения к деофшоризации под предлогом простого разрешения перерегистрации офшорных активов на территории РФ.
О конфискации же находящихся на российской территории активов, принадлежащих офшорам (как и используемых для нанесения ущерба России), и вовсе не идет речи — ведь Конституция России, по глубокому и искреннему убеждению офшорной аристократии, прямо запрещает защиту наших национальных интересов (и далеко не только в сфере собственности)!
Именно поэтому малозаметное для не включенных в управленческие процессы непосредственно решение правительства Мишустина об исключении компаний с офшорным участием из числа получателей господдержки имеет важное политическое значение, хотя бы создавая надежду на хотя бы ограничение практически безграничной в современных условиях власти пресловутой «офшорной аристократии», так наглядно демонстрируемой urbi et orbi во всех сферах и проявлениях общественной жизни, включая даже специальную военную операцию на новых территориях России.
Взято: Тут
316