Курджиново - деревня кришнаитов ( 59 фото )

Курджиново - большое село (6 тыс. жителей) на границе Карачаево-Черкесии и Краснодарского края, за поворотом на показанный в прошлой части Архыз. Заглавный кадр, впрочем, был снят в тысячах километров отсюда и даже в другой стране: думаю, ещё не забыты компании этих восторженных людей в просторной одежде, которые ходили по печальным постсоветским городам, стуча в раскатистые барабаны, распевая песни на чужом языке и повторяя незнакомые слова бесконечно. Кришнаиты, они же вайшнавы, они же преданные тогда казались одной из множества чудаковатых субкультур, а потом словно исчезли. На самом деле - лишь перестали выставлять себя напоказ: в России по-прежнему действуют сотни общин, а кришнаизм - древняя и очень красивая ветвь индуизма. Впечатляет уже одно его определение "полиморфный монотеизм", то есть единство Бога даже не в трёх, а во множестве лиц. Ещё поразительнее обилие знакомых каждому христианину идей вроде "Бог есть любовь", и даже имена Христос и Кришна - разве не похожи? Ну а глухое село примерно в тех краях, где общие предки индоевропейских народов изобрели колесо, тихо и незаметно сделалось центром кришнаизма в России.

Только должен предупредить: с наследием Индии я почти не знаком, а значит в тексте могут быть ошибки. В том числе очевидные. Исправления - приветствуются и будут вноситься, но за хамство и петросянщину - бан.

Принадлежащее Карачаево-Черкесии, Курджиново кажется расположенным вне всех регионов: по 140 километров от Черкесска, Армавира и Майкопа. Со стороны последнего я и ехал сюда на маршрутке сентябрьским утром, надеясь к вечеру добраться в Кисловодск, где ждала меня Наташа с арендованным авто. За окнами тянулись пейзажи старой доброй Америки: Краснодарский край лежит в одной из редких климатических зон, которая есть и у нас, и у них. Здесь его самая глухая часть - узкая полоса вдоль Малой Лабы за Адыгеей, которой принадлежат те синие горы, встающие над полями вскоре после посёлка Мостовской. Как я понимаю, слева Восточный (2442м) и Западный (2486) Ачежбоки, а справа Малый (2237м) и Большой (2368м) Тхачи, к тому времени знакомые мне с другой стороны.


Здесь - глухомань с не по-южному прозрачным воздухом:


В котором трудно разглядеть промышленный район вдоль пущенной в 1951 году железной дороги Курганная - Шедок за кукурузными полями. Огромный ПГТ Мостовской (25 тыс. жителей) на излёте советской эпохи чуть не обрёл прозвище Краснобыль - для заложенной в середине 1980-х Краснодарской АЭС тогда успели только разметить площадку. Зато Мостовская солнечная электростанция (44 МВт) в строю с 2021 года:


Следующий посёлок Псебай, выросший из основанной в 1862 году станицы, встречает гипсовым производством. Через пару километров железная дорога кончается на лесобазе: как-то совсем не очевидно, что курортно-портово-аграрный Краснодарский край - как бы не крупнейший в России район заготовок ценных пород древесины.


По пейзажам и атмосфере этот угол совсем не похож на Кабарду или Абазино-Черкесию - тут самая что ни на есть Адыгея, непокорная Западная Черкесия, которая при каком-то ином финале Кавказской войны могла бы стать отечественной Зоной Племён. Но война закончилась исходом от 3/4 до 9/10 (по разным оценкам) адыгских племён в Турцию, так что Россия осваивала эти предгорья с нуля. На двух Лабах прежде жили бесленеевцы - по языку и обычаям ближайшая родня кабардинцев, в смешении с которыми образовался тот народ, который называют черкесами ныне. Новые аулы они на излёте войны построили вдоль Малого Зеленчука, на Урупе и Лабе же продолжается Русская долина - цепочка станиц, поставлены в 1857-62 годах в предгорьях. В их числе - и Псебай, где сохранилась деревянная Преображенская церковь (1858), однако на пути маршрутки глазу зацепиться не за что.


В 1944-63 годах Псебай был центром района, начавшего разукрупняться в 1957 году. Тогда карачаевцы вернулись из депортации и была воссоздана Карачаево-Черкесская автономная область, западная граница которой прошла по Большой Лабе. Река отсекла от Курджиново пяток хуторов, слагавших с селом по сути единую систему, а потому в 1960 году границу сдвинули на водораздел двух Лаб. Теперь тут, на фоне трёх вершин Шахана, встречает пост дорожной полиции, продолжительностью и въедливостью досмотров больше похожий на погранзаставу:


Курджиново, до которого ещё километров 5, вполне можно проскочить, не заметив: село вытянуто на 8 километров вдоль уже не Малой, а Большой Лабы, однако - строго перпендикулярно трассе. Я покинул маршрутку у моста, и первым делом увидел несколько подобных плакатов:


Главное, что надо знать о кришнаизме - это не нью-эйджевская секта, а одна из базовых ветвей индуизма - самой сложной, глубокой и разветвлённой из политеистических религий. На вершине пантеона там стоят Брахма, Вишну и Шива, роли которых в Мироздании - творец, хранитель и разрушитель. Вот только если в большинстве религий творцы спокойны в своём всесилии, то Брахма - скорее, неуверенное в себе существо, бесконечно плодящее сущности. Своего творца индусы любят и чтут, но поклоняться ему не принято. Что же до прочих дэви (богов), то индуизм похож на сад тысячи камней, с каждой точки образующих неповторимые комбинации. По сути это множество религий, пересекающихся в разных местах общего материала, однако - не теряющих связи между собой и не враждебных друг другу. И вот в этих сплетениях образов и мыслей индийские богословы пришли к идее, гениальной в своей простоте: Бог как Высшая Личность един, но способен принимать бесчисленное множество форм. Исходной формой бога чаще всего называют Вишну, являвшегося в мир 12 аватарами, но окончательно такая трактовка установилась лишь тысячи полторы лет назад. В более древних текстах, включая веды (сказания арийских кочевников) первичными были разные формы Вишну, и чаще всего - Кришна: на санскрите это слово значит Чёрный, но кажется, тогда это не был цвет зла. Смуглокожий Кришна предстаёт то чистым и непосредственным богом-ребёнком (отзвуком которого считается армянский Тух-Манук, святилища которого в самой древней христианской стране и ныне чтимы), то беззаботным пастушком коров Гопалой, то витязем, которого древнегреческие послы отождествляли с Гераклом, то - Высшей Личностью, сотворившей Творца и модерирующей его творения. Некоторые историки и вовсе считают Кришну реальным вождём арийского племени ядавов, в котором порядка 2500 лет назад и вызрел бхагаватизм - как бы не первая из религий, основанной на безусловной любви между Богом и Его творением. Бесчисленным множеством форм же обладает не только Бог, но и вероучение: с точки зрения индийской философии, те же христианство или ислам - это виды бхагаватизма. В самой Индии, с опорой на священные тектсы "Бхагват-гита" и "Бхагват-пурана", его магистральным направлением стали культы Вишну, коих за тысячи лет их сменились десятки. Например, гаудия-вайшнавизм, или бенгальский кришнаизм.


Это звучит примерно как "арабское христианство" или "славянский ислам" - не оксюморон, но редкость. Проникнув в буддийскую Бенгалию ещё в 5 веке, в индийский "золотой век" империи Гуптов, адепты бхагвати оставались глубоким меньшинством, хотя и подарили литературоцентричным бенгальцам немало поэм и трактатов. К 15 веку религия в Бенгалии в принципе была в упадке, а её культурная столица Набадвип слыла одним из центров светской учёности Средневековья. В семье таких секулярных браминов и родился в 1486 году Чайтаньа, уже в отрочестве умудрившийся открыть свою школу логики, философии и санскрита. Однако судьба направила учёного на путь пророка: пройдя ряд обычных для брамина духовных инициаций, он испытал некое озарение, и вскоре уже не преподавал, а проповедовал. Из Набадвипа он отправился во Вриндаван - "город 5000 храмов" на реке Ямуна в самом центре Индии, где рождаются те, кому осталось пройти последнюю реинкарнацию. По преданию, там родился и Кришна да нашёл свою любовь и вторую половину воплощений - пастушку Радхи, ну а Чайтанья беседовал с мудрейшими и святейшими из индусов. Обойдя с проповедями и паломничествами всю Индию и на старости лет осев в Ориссе на востоке страны, он оставил множество последователей, десятки из которых сами сделались гуру новых кришнаитских течений. Визуально это были первые хиппи, верившие во вселенскую любовь и превратившие богослужения в праздники. Вплоть до грандиозных фестивалей, на одном из которых в 1574 году (когда Чайтанья уже 40 лет как покинул бренное тело) собрались все гуру, и диспутах между ними гаудия-вайшнавизм окончательно оформился как религия. Следующие два века стали расцветом кришнаизма, но за трактатами мудрецов и строительством бесчисленных храмов вайшнавы не заметили накопления изначальных ошибок. Чайтанья не инициировал преемников, учение постоянно развивалось и дробилось, и наконец к 18 веку выродилось в абсурд с сотнями малочисленных толков и акцентами на эротических похождениях Кришны. А тут ещё и англичане...


Однако не христианство ли вдохнуло в кришнаизм новую жизнь? Индо-европейская колониальная связь была двусторонней: в конце 19 века уроженец бенгальской деревни Бхактивинода Тхакур пересобрал гаудия-вайшнаитское учение из старых обломков и вновь начал проповедовать его, лелея мечту распространениях этих идей в Западном мире. В 1902-04 годах Премананда Бхарати основал кришнаитский храм в Лос-Анджелесе и написал трактат "Святой Кришна, владыка Любви", в России впечатливший Льва Толстого. Проповеди в Европе и Америке продолжались, религиозные общества возникали одно за другим, и венцом этого поиска стал ISKCon - Международное общество сознания Кришны, основанное в 1966 году в Нью-Йорке. У истоков его стоял Бхактиведанта Свами Прабхупада, родившийся в Калькутте под именем Абхай, окончивший колледж в Шотландии и тихо-мирно торговавший лекарствами, пока в 1920-х годах не сблизился с одним из кришнаитских гуру. От которого и получил напутствие - проповедовать учение Кришны на английском языке. Вот тут-то средневековые хиппи встретились с современными: идея "Бог есть любовь", сдобренная флёром восточной мудрости и приправленная индийский колоритом, упала на самую благодатную почву. Прабхупадой - "тем, у чьих стоп стояли", - Бхактиведанту нарекли молодые европейские и американские последователи, тысячи из которых он инициировал лично. Адепты ИСККона рядились в просторные одежды и беззаботные украшения, водили санкиртаны (праздничные шествия) бурлящими радостью толпами, стучали в мриданги (барабаны), плясали со счастливыми улыбками да распевали гимны и "великую мантру", 16 раз в сумме повторяя 3 имени Бога, в которых заключены другие имена - Харе, Кришна и Рама. В своих проповедях Прабхупада совершил несколько кругосветных путешествий, и вот в 1971 году по приглашению посольства Индии в СССР попал в холодную Москву. Как частное лицо, он с двумя учениками жил в гостинице "Националь" и гулял по городу, ни с кем не вступая в контакт. Тайком его принял у себя Григорий Котовский (вот пелевенщина!) - сын и тёзка революционера, заведующий индийским отделом Института Востоковедения. Но важнее оказалась случайная встреча: вместе с сыном индийского дипломата гуру навестил 23-летний Анатолий Пиняев - по итогам встречи первый русский кришнаит. Прабхупада разглядел в пареньке своего проповедника, и к 1973 году поняв из писем, что не ошибся, так же по переписке дал ему инициацию и новое имя - Ананта Шанти Дас.


Ну а "хинди руси бхай бхай": сосредоточившись на борьбе с тлетворным влиянием Запада, советские идеологи не заметили, как зреет пусть и мнимый, но всё же соперник с Востока. Кришнаизм расходился по просторам Необъятной почти свободно, а преданные изобрели поистине гениальный способ проповеди - вагонные разговоры, действенность которых может оценить каждый, кто ездил по Транссибу хотя бы лет 10 назад. Перед неблагонадёжными людьми кришнаиты превращались в обычных любителей восточной культуры, как и их западные единоверцы, приезжавшие в СССР по турпутёвкам. Например, итало-американец Роберт Компаньола, он же Харикеша Свами, ставший негласным куратором советского ИСККона. Крупнейшие общины сложились в Москве и Прибалтике: Риге, панковском Таллине и хипповском Каунасе. Кульминацией стала 2-я Московская международная книжная выставка-ярмарка 1979 года, где переводчик Пиняев вёл стенд кришнаитского издательства "Бхактиведанта Бук Траст". Ну а дальше советская власть вдруг заметила что-то неладное, и 1980-е для преданных остались как время репрессий. Кришнаитов ловили за тунеядство и бродяжничество, объявляли психбольными, и конечно - изымали литературу и атрибуты. Десятки вайшнавистов тогда попали в сумасшедшие дома и тюрьмы... но маятник качнулся назад. В 1988 году ИСККон стал первой не традиционной для наших краёв религиозной организацией, зарегистрированной в Советском Союзе, а в 1990 году 2-этажный дом у московской "Беговой" стал первым индуистским храмом России (не считая кумирни на подворье в старой Астрахани). Позже и тоже на "Беговой" такой храм появился и в Питере. В России, Украине, Прибалтике 1990-х кришнаитские санкиртаны стали так же привычны, как в Америке и Европе 20 годами ранее. Размаху русской вайшнавы поражались даже западные журналисты - в начале 1990-х о кришнаитах писали как о самой заметной в Москве конфесии. Храмы, школы, вегетарианские рестораны возникали тут и там, а в горячих точках быстро появлялась "Харе Кришна - Пища жизни" - благотворительное организация, раздававшая нуждающимся вегетарианскую еду. Кульминацией стал, пожалуй, проект строительства крупнейшего в мире кришнаитского храма на Ходынском поле (впоследствии проект перенесли в Молжаниново). Казалось, вайшнава вот-вот потеснит традиционные религии, как христианство в Корее... но над Россией вновь сменились времена. Экономическую основу русского ИСККона подкосил дефолт 1998 года, после которого Харикеша Свами отошёл от дел, тем самым вызвав раскол в общине. Да и пробовать новое народ откровенно устал: бурная экспансия кончилась. А кришнаиты - остались.


С началом репрессий группа рижских вайшнавов задумалась о тихой гавани: тогда общину возглавлял Вриндаван-дас (в миру - Владимир) из столь православной семьи, что один его брат увлекся дзен-буддизмом, а другой - йогой. Поисками занялись обращённые Вриндаваном супруги Анатолий и Валентина Самойловы из Ставрополя, и вот в 1982 году глухое Курджиново впервые огласила мриданга. Вскоре преданные убедились в простой истине, что если прятаться - то в мегаполисе: уже в 1984 году по доносам односельчан Вриндаван был арестован. Но выйдя из тюрьмы через 5 лет в новую эпоху, он вернулся сюда, а не в Ригу. Кришнаитской общине Курджинова уже 40 лет, а по-настоящему она пошла в рост лишь в последние годы с развитием интернета: натуральным хозяйством жить были готовы немногие, и совсем иное дело - работать по удалёнке! Сколько преданных тут живёт ныне - толком никто не считал, но явно не менее 500: именно настолько выросло население курджиновского "куста" в 2020-21-м. И всё же пока они тут меньшинство, в красочные индийские сари, дхоти и курты рядятся лишь в праздники, и даже в торговле не заметны - с развитием интернета все атрибуты и снадобья они заказывают извне или покупают друг у друга. Визуально Курджиново - обычное крепкое село Русского Юга с причудливыми глыбами на лужайках у домов. Но застопленный у этих глыб водитель подсказал мне, где выходить, чтобы пройти к молельному дому на улице Наташи Василенко:


От обычных домов его отличало лишь Колесо Дхармы над крышей. Табличка у дверей гласила, что вход в храм разрешён только последователям вайшнавизма, но я ей не внял.


Внутри оказалось несколько помещений, и в том числе - молельный зал. Здесь проводят киртаны (богослужения с коллективным пением мантр и восхвалением Бога) и лекции, расписание которых я увидел в холле.


На видных местах - мурти (изваяния) вечно танцующих Кришны и Радхи в алтаре и глядящего на своих последователей Прабхупады.


Но в общем колоритна и непривычна тут без преувеличения каждая деталь - вот тут наверху не раз упоминавшаяся мриданга, а внизу - раковина шанкха, один из священных символов в индуизме.


Одинокая послушница, сказавшая мне, что "президент" (так в ИСККоне называют настоятеля) в отъезде, поливала туласи - по-научному базилик тонкоцветный, у кришнаитов считающийся воплощением Радхи. Из него делаются и атрибуты каждого преданного - кантхимала (бусы) и джапамала (чётки из 108 зёрен).


Помимо храма, здание вмещало покои настоятеля на втором этаже, небольшую библиотеку религиозных текстов и очаровательную детскую комнату:


У храма есть группа вконтакте, из которой я узнал, что два дня назад все эти фото стали историей, а молельный дом сгорел.


Не знаю, будет ли он восстановлен именно на этом месте: все встречные в один голос говорили мне, что в Курджиново кришнаитов мало, а если уж ехать к ним - то в присёлок Ершов под вон теми горами. Покинув тогда ещё тёплый и цветастый храм, я побрёл к центру села на поиски какой-нибудь машины.


Селом Курджиново стало лишь в 1995 году, а прежде числилось посёлком городского типа. Главная интрига его истории - название: курджинами черкесы называли грузин, но откуда тут грузины? Зато первый глава Карачаевской автономии был Курман-Али Курджиев. Станичного вида окраины сходятся к центру типичного ПГТ, где есть, например, школа 1960-х годов с воинским обелиском той же эпохи и могилой красных партизан (1943). Покоится в ней в том числе Наташа Василенко - комсомолка, возглавившая партизанский отряд и арестованная фашистами в посёлке по доносу соседки-предательницы.


Больница с не по-краснодарски суровым видом карет скорой помощи и коллекцией деревянных скульптур во дворе:


Церковь Тихона Задонского (2002), всем своим видом напоминающая о рижских корнях кришнаитской общины:


Какой-то магазин или дом быта из 1980-х:


Полиция у огромного старого дерева:


И протянувшиеся вдоль улицы Ленина, на которую я спустился, развалины Бескесского лесокомбината, вместе с которым посёлок был основан в 1934 году. Домик с кадра выше - как я понимаю, его изначальная контора, в войну бывшая немецкой комендатурой.


При Советах комбинат занимался переработкой ценных пород дерева, в первую очередь бука, с полным циклом от заготовки и рекультивации до мебели. Теперь... не знаю точно, когда комбинат был закрыт, однако ныне лес сам пришёл на его площадку.


Часть цехов - явно из довоенной эпохи:


Сквозь ветви прошлое глядит с укором:


А в ангарах заброшенного вида всё-таки действует несколько небольших лесопилок:


С пустырей видно, как уходит вдаль Больше-Лабинское ущелье - как бы не первое с запада из классических ущелий Кавказа, перпендикулярных нескольким хребтам. Там в ближайших лесах есть валуны наподобие лабиринтов и дольменов да небольшой Бескесский водопад. Выше стоят присёлки Азиатский и Рожкао, порождённые "золотой лихорадкой" - в 1933-50 годах реки Западного Кавказа считались перспективным золотоносным районом, где работали тресты "Лабазолото" и "Севкавзолото". Позже там добывали медь, но теперь остались лишь рыжие штольни. Звучные названия же восходят к языку ашхаруа - одному из двух субэтносов абазин, этих северо-кавказских абхазов. Горцы шкаруа жили в основном ближе к Чёрному морю, и их угодья лишь дальним краем задевали Лабу и Уруп. В Кавказскую войну шкаруа оказались самыми непримиримыми из горцев, дольше всех (до весны 1864 года) не складывали оружие и меньше всех оставались в России по итогам войны. Тут о них напоминают лишь топонимика да руины ацангуаров - каменных загонов для скота на высокогорьях. Выше торчит острая вершина горы Уруп (3232м), давшае название реке, а с ней - и району. Там - красивый, суровый и не очень-то исхоженный уголок Кавказских гор, скрывающий немало жемчужин. Например, Ацгарское пятиозёрье у отвесной Загедан-скалы или Имеретинские озёра с роскошным одноимённым водопадом. Дальше дорога уходит к перевалам: Пхия ведёт в долину Зеленчука из прошлой части, а за Санчарский перевал (2689м) ходили купцы Шёлкового пути да византийские миссионеры и посланники в Магас - столицу средневековой Алании.


Но мой путь - не в эти горы. Про такси я спросил у продавщицы в магазине у руин завода, и та указала мне соседний дом, где живёт местный таксист Арзуман - азербайджанец родом из Красноводска (ныне Туркменбаши). Тут он, впрочем, совсем обрусел и слился с селянами - на мой стук вышел обычный, недовольный и ворчливый русский мужичок. Предпочитающий пассажиров хотя бы в Черкесск, сперва Арзуман вообще не хотел меня никуда везти, а в итоге отвёз бесплатно. Ершов - вроде и присёлок, а путь до него не близкий: километров 5 по Курджинову, мост через действительно Большую Лабу и ещё пара километров круто вверх по ухабистой каменистой дороге.


Прыгая по булыжникам, Арзуман беззлобно поругал меня за то, что ему пришлось бить машину, и "кришнаков" (как их тут называют) за странный облик и привычки - так, по его словам (самих преданных я о таком обычае не спрашивал), они как увидят коровью лепёшку - ступают в неё на удачу.


Дальше лес расступился, открыв взгляду хутор (120 жителей) Ершов под отвесной Ахмет-Горой (1313м). "Вон кришнак идёт, голова бритая!" - сказал Арзуман, указуя на прохожего, а потом у него же спросил, где тут что.


Первым делом я решил полюбоваться пейзажем и поднялся к домику на сваях с кадра выше. Там полным ходом шла стройка, и подойдя к хозяевам, я спросил: "Подскажите, а где здесь живут..... - увидел на их шеях бусы из туласи, - а, всё понятно!".


Если в Курджиново вайшнавы просто есть, то Ершов-Дхам - пожалуй, единственный в России преимущественно индуистский посёлок. Здесь и облик прохожих самобытен, и даже начинает складываться полноценная религиозная инфраструктура, как например Центр глубокого очищения организма "Джанака":


С восточной религией, разумеется, не могут не быть повязаны восточные практики, и в том числе - медицинские. Только друг друга кришнаиты оздоровляют дома, а вот Андрей Николаевич Моисеенко, он же Джанака Маха Джан-дас, лет 5 назад решил поставить это дело на поток. Его и увидел я у ворот за какими-то работами по благоустройству, и после которого разговора Андрей Николаевич решил провести мне экскурсию по своим владениям:


В фойе встречает мурти Джанвантари - божества аюрведы, медицинского воплощения Кришны. Но "Джанака" - не храм, а небольшой санаторий. Тут спрашивают не вероисповедание, а симптомы и анализы, подбирая индивидуальный курс по аюрведе (индийской медицине) и наработкам кафедры токсикологии в Институте Склифосовского. Сам комплекс воздействий на сайте клиники гордо назван J-Метод, и его духовная основа - 4 вопроса из вайшнавской философии, которые мне процитировал Андрей Николаевич:
Почему я страдаю?
Кто я есть на самом деле?
Где я нахожусь?
Как мне отсюда выбраться?


Обратная сторона открытости всем - расценки: в среднем около 10 тыс. в день (при курсах от недели до трёх).


На первом этаже - столовая:


И пяток лечебных кабинетов. Основные процедуры - насьа (очищение отварами), висцеральный массаж (внутренних органов) и иглоукалывание:


Ещё один элемент J-Метода - это горные травы, на Кавказе растущие в таких количествах, что даже на развалах Эльбруса и Домбая продают вполне приличный травяной чай. На отварах тут проводят лечебные голодания, а в каждом кабинете стоит бочка для травяного парения:


На втором этаже - несколько одноместных комнат с удобствами вроде номеров в приличных гостиницах. Удобства и отсутствие соседей - это важно: организм после процедур очищается по всем направлениям и чрезвычайно обильно.
На самом верху - зал для гимнастики и йоги:


"Джанака" расположена на дальнем конце Ершова, и я спустился к перекрёстку в центре хутора. Слева от него - ещё один молельный дом, по сравнению с курджиновским показавшийся мне более намоленным и старым:


Он был заперт, и я сфотографировал интерьер через окно:


Здесь же - плакат о том, как должен быть устроен храм Кришны. Обратите внимание - среди родов деятельности прямо указан туризм:


С другой стороны, чуть поодаль в конце улицы, расположился ашрам. Часто это слово поясняют как "индуистский монастырь", но у ашрамов нет аналогов в христианстве: скорее, это духовная школа с монашеской организацией и отгороженностью от мира. У каменных ворот я встретил молодого ученика, и поговорив с ним немного да убедившись, что внутрь меня не зовут, удалился. Ближе к выезду из Ершова, однако, преданный догнал меня и сказал, что наставник велел пригласить гостя и накормить.


Так я прошёл за ворота:


Где меня уже ждал Аграхья-дас, основатель ашрама. Я рассказал ему, кто я и откуда, да расспросил, много ли в ашраме учеников. Он ответил, что ученики и приходят и уходят, но обычно это несколько человек. Дальше разговор понемногу перешёл в не то чтобы проповедь, но обсуждение кришнаитской философии и картины мира. Картина эта действительно красива, и меня не покидало чувство то ли общих предков, то ли конвергентной эволюции: ни дать ни взять христианство, но только выросшее в индуизме. Единый Бог во множестве обличий, растворение в любви к нему как конечная цель каждой личности, борьба с "ложным эго", в образе которого так узнаётся самый страшный смертный грех гордыня... Но Восток мягче и добрее Запада: индийских идей кармы и атмана (переселяющейся души) никто не отменял, и в следующей жизни каждый получает то, чему соответствовал в текущей: "вот жил человек как свинья, думал только о том, как набить брюхо - так и зачем ему с таким уровнем потребностей быть человеком?". И даже ад - не на веки: тот, кто встретит его муки достойно, получит новый шанс к перерождениям на Земле. В конечном счёте ведь душа каждого человека и Высшая Личность отличаются количественно, но не качественно - примерно как в небесах Солнце и далёкие звёзды, и на дневной стороне свет звёзд растворяется в солнечном свете. За разговорами время текло незаметно, и просидел я во дворе ашрама, наверное, часа полтора. Даже понимая, что до Кисловодска ещё 200 километров, а время уже к 15 часам, я всё не решался уйти. Аграхья-дас заметил моё беспокойство, но сказал просто - не волнуйся, доедешь. Да и сам я уже знал, что могу остановиться хоть в "Джанаке" (за, кажется, 2000 рублей, но зато с комфортом), хоть у Арзумана в Курджиново.


Что же до угощения гостя, то сперва я вежливо отказался - вот ниже обед из "Джанаки", за которым я вёл похожие разговоры с Андреем Николаевичем. В дорогу мне Аграхья-дас дал кришнаитский сладостей - мягких, но плотных шариков из хлопьев и сухофруктов.


Рацион кришнаита своеобразен: в основном - вегетарианский, со строгим запретом мяса и даже яиц, но - с молоком, которое тут не то что допустимый, а даже священный напиток. Само это сочетание открывает много вариантов для сладостей, которые в том же Ершове можно купить через молельню. Чуть ниже всего остального - лук, чеснок и грибы: есть их можно, но в прасад (пищу священных трапез) не кладут. И, вопреки стереотипам 1990-х, у настоящих кришнаитов строжайше запрещены любые дурманящие мозг вещества, а также курение и добрачные связи.


Вероятно, это часть кришнаитского учения, но везде меня встречали одинаково дружелюбно и даже радушно. Проповедовали - умеренно, а вот фотографировать разрешали спокойно: гауди-вайшнавизм произвёл на меня впечатление очень экстравертивной религии, стремящейся максимально открыться во внешний мир. Бритая голова, ясный взгляд, бусы из туласи - таков портрет кришнаита, решившего поменять улицы городов на глухомань Кавказа. И думается, за полвека пора уже перестать смотреть на кришнаитов как на чужаков: пусть в пёстрой этнорелигиозной мозаике России будет и немного индуизма...


В наступавших сумерках я спустился пешком обратно в Курджиново и стал ждать автобуса, курсирующего аж из Москвы в станицу Суворовскую близ Ессентуков. Минут за 20 до его возможного прибытия меня подхватил "Камаз", и дребежжа на колдобинах, повёз вглубь Урупского района. Далеко на горах - купола зеленчукских обсерваторий:


Километрах в 15 от Курджинова у подножья отвесных скал встречает центр Урупского района - основанная в 1860 году станица Преградная (7,4 тыс. жителей):


На подходах к ней - карьерная пыль, самосвалы и хвостохранилища, а чуть выше по горам стоит ПГТ (5,6 тыс. жителей) со значащим названием Медногорский: он был построен в 1961-65 годах при Урупском ГОКе, добывающем медный колчедан.


С другой стороны, в 15 километрах ниже по Урупу, в боковом ущелье Сутул (путь к которому, впрочем, не гуглится) сохранилось множество наскальных рисунков, авторы вики-статьи о которых явно были преисполнены романтики аланской фолк-истории. Сама Преградная впечатляет вот таким сюжетом - на главной улице рядом церковь Кирилла и Мефодия (1988-92) и строящаяся мечеть. Карачаевцы пришли сюда позже казаков: видимо, за то, что в Гражданскую войну зеленчукско-урупские станицы были непримиримым оплотом белых, их передали национальной автономии. Однако русские остались тут большинством: в Урупском районе - 78% жителей (при 18% карачаевцев), в Преградной - 71% (и 25% карачаевцы). В 1991 году даже провозглашалась Зеленчукско-Урупская Казачья ССР, вскоре объединившаяся с аналогичным проектом в Черкесске в Верхне-Кубанскую Казачью республику, а ещё через пару месяцев благополучно самораспустившаяся. Но наследие казачьего возрождения и непризнанного региона - многочисленные церковки барочных форм из силикатного кирпича. Мечети в районных станицах же активно строятся только сейчас:


Между тем, на автостанции оказалось, что автобус до Суворовской ходит через день, и сегодня не приедет. Бредя по станице, я написал Наташе, что вряд ли успею к ужину: на дворе были откровенные сумерки, а дорога ещё далека...


Доехать бы до Зеленчукской, лучше до Черкесска - думал я, когда поймал у мечети машину с двумя разговорчивыми карачаевцами.

-До Черкесска подбросите?

-Только до Усть-Дежегуты!

-Отлично!

Сев в машину, я посетовал:

-Так-то я вообще в Кисловодск еду, но сегодня уж вряд ли успею.

-Почему? Если с нами поедешь - успеешь! Мы в Учкекен!

И тут я вспомнил слова Аграхья-даса о том, что я доеду и всё будет хорошо: Учкекен - это карачаевское предместье Кисловодска! А мужики, стартовав из хутора Подскальный близ Курджинова, натурально пересекали свою республику от края до края да вдобавок показали мне самую удобную дорогу между КМВ и КЧР через Усть-Джегуту, о которой я прежде не знал. Последний взгляд на горы где-то между Зеленчуком и Урупом...


Однако я снова ставлю географию выше хронологии: Кисловодск - подождёт, а в следующих 7-8 частях прокатимся вдоль Военно-Сухумской дороги.

ОГЛАВЛЕНИЕ.