СИ ЦЗИНЬПИН РАСШИРИТ БАМ: ЗАВИСИМОСТЬ ОТ КИТАЯ ИЛИ ОСОЗНАННАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ ( 1 фото )

ФОТО: CHENGDU INTERNATIONAL RAILWAY PO/XINHUA/GLOBAL LOOK PRESS

КОНСТАНТИН ДВИНСКИЙ

Торгово-экономическое сотрудничество России и Китая установило рекорд, но торговый баланс не в нашу пользу – Россия гонит в КНР сырьё, закупая ширпотреб. Действительно ли это проблема или же иного выхода у нас нет?

Ключевым событием этой недели, безусловно, является визит лидера КНР Си Цзиньпина в Москву. Особенно следует выделить, что это первый зарубежный визит главы Китая после переизбрания на третий срок. Подобное является не просто символическим жестом, но показывает истинный союзнический характер отношений Москвы и Пекина, которые, как отметили оба лидера, находятся в своей наивысшей точке за всю историю.

Однако здесь нам важны не просто красивые слова о широком взаимодействии и совместном противостоянии однополярному миру. Нам важно практическое наполнение сотрудничества, и в особенности его экономическая составляющая.

Товарооборот растёт. За счёт экспорта

Наиболее качественным показателем состояния торгово-экономического сотрудничества двух стран является, конечно, объём взаимной торговли. А также его динамика. Подобное говорит не только о востребованности товаров и услуг на рынках заинтересованных государств, но и о широкой межправительственной работе по устранению таможенных барьеров, упрощению документооборота и т.д.

Объём торговли России и Китая в 2022 году достиг рекордного значения – 190 млрд долларов, увеличившись к 2021 году практически на треть. В январе–феврале тенденция сохранилась. И, таким образом, можно с уверенностью сказать, что задача, поставленная Путиным и Си Цзиньпином по увеличению взаимной торговли до 200 млрд долларов в 2024 году будет реализована досрочно. Причём показатель явно выйдет далеко за эти две сотни.

Впрочем, было бы неправильно не обратить внимание на структуру товарооборота. Основной вклад в рост внёс наш экспорт природных ресурсов, цены на которые в прошлом году били многолетние рекорды. Если импорт из Китая вырос только на 12,8%, составив 76,1 млрд долларов, то русский экспорт – аж на 43,4%, до 114,1 млрд. Три четверти от этого составили углеводороды.

Учитывая нынешнее падение котировок как на нефть, так и на газ, можно ожидать замедление роста нашего экспорта в КНР в денежном выражении и даже сохранение его на предыдущем уровне. Однако физические объёмы поставок увеличиваются. Например, в январе Россия экспортировала в Китай 1,8 млн баррелей в сутки нефти, а в феврале – 2 млн б/с. В это же время среднее значение по предыдущему году составляло 1,4–1,5 млн б/с. Если же говорить об СПГ, то за первые два месяца его отгрузки в направлении портов Поднебесной выросли аж на 57,4%, до 1,035 млн тонн.

Кто-то может сказать, что опять мы гоним за рубеж исключительно природные ресурсы, становясь сырьевым придатком уже не Запада, а Китая. Но какие имеются варианты? Если наша экономика может заработать огромные деньги от продажи нефтегаза, то такие поставки необходимо осуществлять. Что, естественно, не отменяет необходимости интенсивного развития высокотехнологичных несырьевых секторов. Однако это уже иной, более масштабный вопрос, который выходит за пределы темы торгово-экономического взаимодействия с КНР.

При этом России есть что предложить помимо сырья. Хорошими темпами растёт экспорт продукции сельского хозяйства (+44% в денежном выражении за 2022 год) – до 5,2 млрд долларов. Причём поставки идут не только по зерну и сырой рыбе, но всё большую долю занимает продукция с высокой добавленной стоимостью. Например, мясо птицы показало рост в 11%, до 139 тыс тонн. Увеличиваются поставки кондитерских изделий, мороженого, продукции мукомольной промышленности и т.д.

Если говорить об импорте товаров из Китая в Россию, то здесь нам нужно всё. Нет даже смысла выделять какие-то отдельные категории. Китайский экспорт в нашу страну максимально диверсифицирован. Если самая крупную статью торговли с нашей стороны, как было сказано выше, составляет продажа углеводородов (около 75%), то на первом месте с китайской идёт категория "оборудование, механические устройства и их части" с долей в 22,2%. Далее – электрические машины и оборудование (17,5%), средства наземного транспорта (8,3%), пластмассы и изделия из них (4,9%) и т.д.

Во всём этом в условиях экономической войны, объявленной Западом, следствием которой стало перекрытие европейских высокотехнологичных товаров, наша страна, безусловно, нуждается.

Другое дело заключается в том, что из Китая на русский рынок идёт множество товаров среднего передела, сделанных из нашего же сырья. В качестве примера можно привести жестяную сталь, использующуюся в производстве тары для консервированной продукции. Как ни парадоксально, но жестяная сталь сделана, в том числе, из русских листов, которые постепенно занимают всё большую долю на рынке Поднебесной.

Мощностей в России по производству жести, увы, не хватает, что приводит к необходимости импорта. И подобных примеров огромное количество, начиная от продукции лесопромышленного комплекса, заканчивая нефтегазохимией.

Инфраструктуры недостаточно

Основным тормозом дальнейшей интенсификации торгово-экономического сотрудничества между Россией и Китаем является недостаток транспортной инфраструктуры. Несмотря на то что расширение БАМа и Транссиба идёт ударными темпами, объёмы ввода новых мощностей далеки от необходимых.

Причём, если смотреть шире, то увеличение пропускной способности двух железнодорожных магистралей нужно не только для развития взаимодействия с КНР, но и для выхода на весь Азиатско-Тихоокеанский регион.

По итогам 2022 года провозная способность Восточного полигона составила рекордное значение, достигнув 158 млн тонн. Да, это существенные цифры, о которых ещё 10 лет назад можно было только мечтать. Однако потенциал магистралей составляет не менее 250 млн тонн, что может быть достигнуто только по завершении третьего этапа расширения, которое осуществится не ранее 2030 года.

Вопрос возникает вполне логичный: почему, несмотря на всю необходимость развития транспортной инфраструктуры на Дальнем Востоке, этот процесс начался только сравнительно недавно? Здесь мы должны перенестись в середину нулевых, когда тема увеличения пропускной мощности БАМа и Транссиба активно обсуждалась в правительстве.

В общем, как и по ряду других направлений, с развитием транспортной инфраструктуры Сибири и Дальнего Востока мы задержались, что приводит к потере ряда возможностей сегодня. Хорошо, что в начале 2010-х, ещё до воссоединения с Крымом, проблема на высшем государственном уровне была осознана. И сейчас мы всё же находимся не на нулевом этапе. Однако работы ещё предстоит очень много.

В 2024 году должен завершиться второй этап расширения БАМа и Транссиба, что позволит увеличить грузооборот на Восточном полигоне до 180 млн тонн. Одновременно с этим создаются новые портовые мощности и сухопутные трансграничные маршруты. Финансирование исчисляется триллионами рублей, но его постоянно не хватает. Уверен, что ради решения такой важнейшей задачи государство не должно скупиться на выделение финансовых ресурсов.

Что с того?

Как бы ни были хороши перспективы развития торгово-экономического сотрудничества с Китаем, зацикливаться на одном этом направлении уж точно не стоит. Да, сейчас отношения между нашими странами находятся на высшем уровне. Однако мы не знаем, что будет через 10, 20 и тем более 30 лет.

Азиатско-Тихоокеанский регион богат на растущие экономики ряда государств. Действительно, Китай является ключевым, но далеко не единственным вариантом.

Не меньший потенциал имеется у Индии, которая по темпам роста ВВП (6–8% в год) давно обогнала КНР (4–6%). А ведь Индии, в отличие от Китая, мы можем предложить не только природные ресурсы, но и нашу высокотехнологичную продукцию, начиная с самолётов, заканчивая газовыми турбинами.

Хорошим потенциалом обладают Пакистан, Филиппины, Вьетнам, Таиланд и много других стран. Конечно, никто из них не в состоянии заменить (по крайней мере сейчас) КНР. Однако диверсификация экономических связей необходима. Если мы не хотим попасть в зависимость от Пекина так же, как это было до 2014 года с Европой. Да, сейчас нам удалось осуществить разрыв с Западом относительно безболезненно, но получится ли провернуть этот фокус ещё раз – большой вопрос.