МЫ ЗЛА НЕ ПОМНИМ? ЖИТЕЛЯМ ЕВРОПЫ ПОНАДОБИЛАСЬ ПОМОЩЬ РОССИИ ( 2 фото )

ФОТО: MARIAN WEYO/SHUTTERSTOCK.COM

Жителей Евросоюза поставили перед выбором: дальше спонсировать нацистский режим на Украине, поставляя вооружение, или заняться собственными европейскими проблемами, продолжить помогать богатеть украинским политикам или подумать о том, как пережить зиму. Что выберут жители Европы?

Переехать или разориться? Перед такой дилеммой встали тысячи европейцев и нашли выход – переселиться на зимние месяцы в Россию, чтобы не замёрзнуть и не обанкротиться. Самым популярным местом паломничества стал Калининград: аренда квартиры и оплата ЖКУ за четыре месяца там обойдутся во столько же, как за один в Дюссельдорфе.

Паломничество в Россию – пока ещё экзотика

Эту ситуацию в программе "Мы в курсе" ведущая Елена Афонина обсудила с главным редактором издания "Балтплюс" Андреем Стариковым.

Елена Афонина: Какая ситуация в Калининграде? Близость к Европе позволяет европейцам преодолеть русофобские границы и зимовать в России? Или это определённая категория, скажем так, "русские немцы"?

Андрей Стариков: Пока мы можем говорить о "русских немцах" и о единичных случаях. Это, скорее, такая экзотика. На самом деле тех, кто не зашорен русофобией, я полагаю, достаточно много. И если мы рассуждаем о потенциале, то он есть.


АНДРЕЙ СТАРИКОВ: "ГОТОВЫ ЛИ МЫ СЕЙЧАС ОТКРЫТЬ ДЛЯ НИХ ДВЕРЬ? КОНЕЧНО, МЫ ЗЛА НЕ ПОМНИМ, ЕСЛИ НАДО – МЫ И ОБОГРЕЕМ, И НАКОРМИМ". ФОТО: ЦАРЬГРАД

Другой вопрос, готовы ли мы сейчас открыть для них дверь? Конечно, мы зла не помним, если надо – мы и обогреем, и накормим. Но наше миграционное законодательство относительно европейцев пока не настолько дружелюбное. Поэтому тем же немцам проще перезимовать на юге Европы, чем в Калининградской области. Но потенциал есть.

При этом надо учесть, что существуют две системы – западная и наша. Эти системы полярны. И впервые в истории сложилась ситуация, когда выигрывает именно наша социально-экономическая формация, опережая на 10 шагов вперёд.

Раньше мы представляли Евросоюз как царство бытового благоденствия

Они разные, в чём-то полярные, и впервые, может быть, в российской истории сложилась ситуация, когда наша социально-экономическая формация выигрывает, опережает на голову, на 10 шагов вперёд.

Раньше мы представляли Евросоюз как царство такого бытового благоденствия для обывателя, для мелкого буржуа – социальные гарантии, сто сортов колбасы и так далее. Но сегодня сто сортов колбасы есть и у нас. Помимо этого у нас есть гарантии того, что человек не окажется зимой без тепла.

А европейцы сегодня нередко вынуждены спать в пуховиках. Мы слышим, как на уровне немецких или британских муниципалитетов обсуждают вопросы строительства коллективных ночлежек. И речь идёт не о бездомных, а о тех собственниках жилья, которые не могут его отапливать. Вот они и будут коллективно ночевать в одном помещении, в котором муниципалитет будет поддерживать хотя бы 19 градусов тепла.

А это у себя в доме уже не способны сделать небогатые немецкие или британские обыватели. Там уже миллионы домохозяйств не оплачивают счета.

Мы можем немного приоткрыться, если для этой категории иностранцев немного смягчим миграционное законодательство. А потенциал у нас есть: мы можем вспомнить недавние заявления президента, который поручил  разработать безвизовый вариант, в том числе для так называемых недружественных стран, чтобы не использовать этот вечный мидовский принцип взаимности "мы вам – вы нам".

Мы можем пойти на опережение, быть мудрее, открыться миру. Тем более в условиях, когда мы становимся конкурентнее и в идейном плане, и в этом колбасно-бытовом.

Об отмене границ речь не идёт. Но приезжих надо фильтровать

– Давайте об этом колбасно-бытовом плане поговорим, чтобы не быть голословными. Накануне в самом бюргерском городе Германии, в Мюнхене, прокатили акции протеста. Люди вышли протестовать против роста цен, инфляции, растущей миграции и вакцинации. Но вопрос всё-таки у наших граждан есть: а стоит ли это делать, стоит ли временно разрешать длительное пребывание тех же немцев зимой у нас в стране?

– Вопросы вполне справедливые. И вполне понятные опасения, конечно, тоже есть. Их надо развеивать. А сделать это можно только через практику.

Мы же принимаем огромные потоки беженцев с Украины, мы их размещаем, кто-то получает даже жилищные сертификаты. Тут важен вопрос фильтрации: мы должны понимать, кого мы пускаем в страну.

Об отмене границ речь не идёт, таможенный контроль останется. Если говорить об украинцах, то должна быть фильтрация по паспортам – надо понимать, кто эти люди, не замешаны ли они в преступлениях. Логично было бы тестировать их и на политическую ориентацию. Но всё это – вопрос механизмов.

Если будет политическая воля на такой шаг, то механизмы тут будут не главными, это дело второе. Я не сомневаюсь, что наши пограничные службы, наша ФСБ смогут справиться с такими рисками.

На одном только Калининграде замкнуться не получится. Если поток пойдёт, то он разойдётся по всему приграничью. Это и Псковская область, и наши границы с той же Латвией.

– Вернёмся к Калининграду. Он же не в экономической блокаде? Если сейчас зуб за зуб, око за око, то нужно вспомнить то, что происходило летом, осенью. Сейчас эту остроту уже сняли?

– Она всё ещё присутствует, но стала рутиной. Мы среагировали максимально быстро, было налажено сообщение, были налажены поставки. То, что случилось, заставило и федеральные власти снова задуматься о безопасности эксклава, а властям области поднять самые актуальные вопросы.

Да, риски блокады есть, но мы отвечаем на них и военным усилением, и диверсификацией логистики. Эксперты на местном уровне в Калининграде ставят вопрос о необходимости строительства второго аэропорта, потому что расположение нынешнего аэропорта Храброво делает его сильно зависящим от погодных условий. Рядом море, поднимаются воздушные массы, возникает туман и так далее.

Германофилия: московский миф о Калининграде

– В Калининграде ещё до событий февраля этого года были некоторые проявления германофилии. Некоторым очень нравился этот поворот к Германии, разговоры о Кёнигсберге и так далее. Кто-то осудил прошедший концерт на крыше музея в поддержку СВО, кто-то надеется на Германию. Мы начали с того, что "немцы, приезжайте". А это не опасно в  нынешних условиях? Эти германофилы сейчас уходят в прошлое или по-прежнему активны?

– Германизация Калининградской области – это такой старый московский миф, который не имеет на самом деле никакого отношения к реальности.

– То есть заявления этого гражданина Павла Белоцерковского, специалиста по экспозиционной и выставочной деятельности научно-экспедиционного отдела Калининградского областного музея изобразительных искусств – это частный случай? На крыше этого самого музея симфонический оркестр исполнил композицию группы "Сектор газа", что очень не понравилось Белоцерковскому. Это единичный случай?

– Да, такие случаи единичны. Есть некоторое количество городских сумасшедших, они все находятся в списке на одном листочке. Так что, если говорить о германизации – то это просто тиражируемый миф. Об этом же часто говорил и Антон Алиханов. Экспертное сообщество Калининграда относится к этому как к  некой московской мифологии и воспринимает в формате шутки.

У нас, как и везде, есть свои городские сумасшедшие, есть маргиналы, фрики. Естественно, песня "Сектора газа" кому-то может нравиться или не нравиться, это вопрос вкуса. Но как политическая сила, как некое подполье, как тенденция – никаких германофильских агентов влияния там нет.

Этот миф любопытен, потому что на него поддавались украинцы, и Украина ещё до начала СВО посылала в Калининградскую область политических диверсантов, которые должны были найти это мнимое подполье и раскачать ситуацию. Это смешно, но украинские диверсанты действительно готовили там теракты, и ФСБ эти теракты предотвращала.

Это есть в информации ФСБ, в центре общественных связей. Они и показывали видео, и выступали с докладами. Как раз украинские наши недрузья поверили в это немецкое прогерманское подполье, которое они сейчас возьмут и сразу раскачают.

Тем не менее это миф. Естественно, напоминать о том, что Калининград – это Россия, никому не нужно. Здесь живёт максимально патриотичное население, там люди поддерживают СВО с таким рвением, которому некоторым другим регионам следовало бы поучиться.  И никакого риска некоего отчуждения, вхождения в иную сферу влияния, культурного, гуманитарного, у нас нет.