Aralar
Украина: Пациент неизлечимо болен, придется усыплять ( 1 фото )
Историки рассказали, как загнать обратно в бутылку джинна украинского национализма
Дмитрий Родионов
Материал комментируют:
Александр Дмитриевский
Вадим Трухачёв
Националистический уклон в изучении истории на Украине активно подпитывался в постсоветские годы материалами, которые готовили в США, рассказал РИА Новости украинский историк-националист из Херсона Алексей Паталах.
По его словам, переправленная из США националистическая литература на Украине постоянно переиздавалась, причем помимо казачьих деятелей XVI-XVII веков в таких журналах прославляли украинских пособников нацистской Германии.
«Попадались и такие издания, как „Вестник комбатанта“, истории о дивизии (СС — прим.) „Галичина-2“, также попадались пропагандистские антисоветские газеты, изданные в Нью-Йорке… И они были не только антикоммунистического, но и антирусского характера, что вбивало клин между русскими и украинцами», — отметил Паталах.
При этом, основное националистическое влияние с Запада, по его словам, началось после Майдана, «когда стихийный бунт молодежи был использован националистическими организациями в интересах нового заказчика».
Стоит все же предположить, что корни украинского национализма лежат гораздо глубже — в разработках австрийского генштаба и политике Речи Посполитой на занятых территориях бывшей Древней Руси…
— Корни украинского национализма лежат в попытке польской шляхты воспитать из своих русских крепостных отдельный народ, — не сомневается кандидат исторических наук, доцент факультета международных отношений и зарубежного регионоведения РГГУ Вадим Трухачев.
— Эта идея получила государственную поддержку в Австро-Венгрии, но исподтишка она продвигалась и в Российской империи.
В УССР развитие шло волнами. Так, примерно в 1924—1937 гг. шла тотальная украинизация, и лишь перед войной её свернули. Вторая волна украинизации, более мягкая, началась при Хрущёве, и закончилась к началу 1970-х гг. Так что советский украинский национализм был. Мало того — бывших бандеровцев даже нередко принимали на партийную работу…
В США и Канаде украинский национализм появился, по сути, после Второй мировой войны с переездом туда большого числа бандеровцев. До того среди украинской эмиграции он не был столь популярен.
Не стоит забывать и о европейских центрах украинского национализма. В межвоенное время это были Польша, Чехословакия, Германия и Австрия. После войны — Британия, ФРГ, Бельгия и Люксембург. Тот же Степан Бандера жил в Мюнхене, Андрей Мельник — в Люксембурге. Потому сводить всё исключительно к США и Канаде крайне близоруко.
«СП»: — Националистический уклон в изучении истории на Украине все же наиболее активно подпитывался в постсоветские годы материалами, которые готовили в США. Какую цель ставили в Вашингтоне?
— Цель тут прозрачна — оторвать Украину от России, превратить её в анти-Россию. В меньшей степени — сделать из Украины витрину для последующего распространения «ценностей» в России. Здесь США и ЕС работали в связке, крайне активна была и Канада.
«СП»: — Паталах отметил, что националисты строили свою идеологию вокруг восхваления украинских пособников нацистской Германии. Других «национальных героев» не нашлось?
— А других героев и быть не могло. Почти все прочие герои Украины — часть русского народа и русской истории, культуры, науки. Хоть в царские, хоть в советские времена. На таких героях анти-Россию, или даже просто Украину-не-Россию, не воспитаешь.
«СП»: — Что теперь с этим делать? Можно ли загнать этого джинна обратно?
— Можно, но только после отвоевания территорий российской армией с последующим их включением в состав России. И внедрением здесь русского сознания, для чего его надо перестать зажимать в самой России. В противном случае, свидомое украинство там укоренится. Надо делать упор на общем, что делали великороссы и малороссы как в царское, так и в советское время.
На юго-востоке Украины победить украинство можно за несколько лет. В центре — уже значительно дольше. А вот западнее линии Винница-Житомир оно укоренилось окончательно, и там с ним бороться бесполезно. Разве что кроме Закарпатья, но оно от России слишком далеко.
— Украинский национализм в своей основе — это проект реваншистски настроенной польской шляхты, не согласившейся с разделами Речи Посполитой, — также уверен историк, публицист, постоянный эксперт Изборского клуба Александр Дмитриевский.
— Когда реванш невозможен силой оружия, в ход вступает «мягкая сила», которой хорошо уже тогда владела польская интеллигенция. Она поставила целью оторвать часть русского народа от России, и это ей, увы, удалось.
Например, в польской литературе эпохи романтизма к середине 1830-х годов сложилась так называемая «украинская школа», активно эксплуатировавшая малороссийскую тематику. Многие популярные сюжеты современной украинской литературы — например, стилизованная под легенду история об обладавшем даром предвидения запорожском атамане по имени Вернигора — специально были придуманы польскими писателями тех лет. Ряд произведений носил совершенно нескрываемую русофобскую окраску. Например, в поэмах Богдана Залеского и Юлиуша Словацкого воспевается беспринципный Иван Мазепа, для которого предательство было нормой, а переход на сторону Швеции под Полтавой всего лишь пункт в огромном перечне совершенных им измен.
Не будем забывать что многие так называемые «украинские народные песни» (не имеющие с настоящим малороссийским фольклором ничего общего) были созданы польскими авторами, такими, как активно занимавшийся культуртреггерством бард того времени Томаш Падура, чьему перу принадлежит популярная песня «За Сибіром сонце сходить», воспевающая еще живого на момент сочинения русофобствующего бунтовщика Устима Кармалюка.
Среди значительной части польской интеллигенции в то время стали модными увлечение малорусскими обычаями и повышенный интерес к временам Запорожской Сечи: представителей этого течения, преимущественно из числа молодёжи, выглядевших в глазах шляхты тех лет весьма экстравагантными личностями, называли «хлопоманами». Более благопристойная часть польской аристократии заводила себе «казачков» — так именовали камердинеров, ряженых в малороссийские национальные одежды. А так как Варшава была второй после Парижа законодательницей мод в России, то не обошло это поветрие и русских помещиков.
Таким слугой-«казачком» у полковника Павла Энгельгардта, унаследовавшего колоссальное состояние князя Потемкина, был юный Тарас Шевченко.
«СП»: — А в советское время как обстояло с украинским национализмом?
— Среди украинских коммунистов было немало националистически настроенных личностей, активно проявивших себя в ходе проводившейся советским правительством политики «коренизации» в 1920-е годы. К счастью, большинство из них смела «великая чистка», но ренессанс национализма начался в хрущёвскую эпоху. При СССР основной питательной средой националистов являлась творческая интеллигенция, ибо языковой вопрос для неё — это вопрос хлеба насущного: «соловьина мова» по большому счёту оказалась языком изящной словесности, не обеспечивавшим большинство сфер деятельности общества, а терять заработок им не хотелось.
«СП»: — Почему украинские националисты строили свою идеологию вокруг восхваления бандеровцев? Как они думали навязать русским своих «героев»?
— Вспоминается деятельность ныне изгнанных из Донецка необандеровских интеллигентов, пытавшихся насадить Донбассу своих «героев». Ярким примером их «трудов» стал глянцевый сборник очерков «Постаті» (в русском языке у этого слова нет однозначного аналога, примерный перевод звучит как «исторические личности»), увидевший свет весьма небольшим тиражом в 2001 году в рамках проекта «Культурный портрет Донбасса». Он включает в себя двадцать семь очерков о жизни выдающихся людей нашего края. Из них целых восемь (почти третья часть!) посвящены всевозможным антисоветчикам, таким, как нацистский коллаборационист Владимир Биляев, петлюровец Никита Шаповал, диссидент Николай Руденко, а также малоодарённые и малоизвестные поэты-националисты Васыль Стус, Олекса Тихий, Василий Голобородько, Николай Чернявский и Эмма Андиевская. При детальном изучении практически всех биографий этих антисоветчиков выясняется одна очень интересная деталь: с Донбассом их не связывает ровным счётом ничего, кроме анкетной графы о месте рождения или учёбы.
Зато в книге не нашлось места таким значимым нашим землякам, как горный инженер Пётр Горлов, руководитель советской атомной отрасли Ефим Славский, писатель Всеволод Гаршин, родоначальник русского кинематографа Александр Ханжонков, космонавты (а их у Донбасса шестеро, включая первую в мире космическую династию!), храбрые молодогвардейцы, учёные, новаторы производства и многие другие, чьи имена совершенно не вписывались в украинскую парадигму.
«СП»: — Паталах утверждает, что основное националистическое влияние с Запада началось после «Майдана». А до него — не было?
— Стоит выделить создание концепции «русскоязычного украинского национализма», начавшей своё оформление примерно в 2007 году. Дело в том, что классический украинский национализм — достаточно сложная для восприятия идеология, и если человек не находится в среде её носителей, то дальше сочувствующего он не продвинется.
Для преодоления этого недостатка была сформулирована концепция, центральным постулатом которой является осознанная принадлежность её носителя к украинской политической нации, а язык, происхождение и прочие факторы, отвергаемые более ранними националистическими течениями, признаются несущественными и временными. Стержнем украинской политической нации по мнению идеологов этого явления является украинская этническая нация, в которую должны со временем интегрироваться остальные представители политической нации.
Для преодоления «многовековой русификации» выдвигается идея реукраинизации — постепенного, в течение длительного времени (до 2−3 поколений), добровольного перехода русскоязычных украинских националистов на украинский язык. Основным инструментом реукраинизации должно было стать формирование патриотических настроений по отношению к Украине без языковых условностей. Ещё одним краеугольным камнем стал отказ от бытовавшего ранее противопоставления друг другу разных частей Украины, именно тогда же был сформулирован лозунг «Восток и Запад — вместе!», а также внедрено весьма размытое и нечёткое понятие «русскоязычный украинец», от которого совершенно не требовалось любить Бандеру и Шухевича.
В результате к 2013 году идеология русскоязычного украинского национализма оказалась очень привлекательной и нашла около миллиона сознательных приверженцев, ставших основой «евромайдана», и от 10 до 15 миллионов сочувствующих и сторонников.
Примерно также когда-то поступали и униаты, вынуждавшие православных Галиции отказываться от православной веры: у нас и обряды те же самые, и латынь басурманскую учить не надо — просто признай главой церкви римского понтифика, а также то, что Святой Дух исходит не только от Бога-Отца, но и от Сына. То есть, от человека требуется всего лишь признать какую-то малозначительную мелочь, однако, именно в мелочах и прячется нечистый.
«СП»: — Можно ли, по-вашему, излечить эту болезнь?
— Если провести аналогии с онкологией, то хворь зашла в четвёртую стадию, когда кроме хосписа уже ничего не остаётся. Однако пациент оказался не только буйным, но и заразным.
Дмитрий Родионов
Материал комментируют:
Александр Дмитриевский
Вадим Трухачёв
Националистический уклон в изучении истории на Украине активно подпитывался в постсоветские годы материалами, которые готовили в США, рассказал РИА Новости украинский историк-националист из Херсона Алексей Паталах.
По его словам, переправленная из США националистическая литература на Украине постоянно переиздавалась, причем помимо казачьих деятелей XVI-XVII веков в таких журналах прославляли украинских пособников нацистской Германии.
«Попадались и такие издания, как „Вестник комбатанта“, истории о дивизии (СС — прим.) „Галичина-2“, также попадались пропагандистские антисоветские газеты, изданные в Нью-Йорке… И они были не только антикоммунистического, но и антирусского характера, что вбивало клин между русскими и украинцами», — отметил Паталах.
При этом, основное националистическое влияние с Запада, по его словам, началось после Майдана, «когда стихийный бунт молодежи был использован националистическими организациями в интересах нового заказчика».
Стоит все же предположить, что корни украинского национализма лежат гораздо глубже — в разработках австрийского генштаба и политике Речи Посполитой на занятых территориях бывшей Древней Руси…
— Корни украинского национализма лежат в попытке польской шляхты воспитать из своих русских крепостных отдельный народ, — не сомневается кандидат исторических наук, доцент факультета международных отношений и зарубежного регионоведения РГГУ Вадим Трухачев.
— Эта идея получила государственную поддержку в Австро-Венгрии, но исподтишка она продвигалась и в Российской империи.
В УССР развитие шло волнами. Так, примерно в 1924—1937 гг. шла тотальная украинизация, и лишь перед войной её свернули. Вторая волна украинизации, более мягкая, началась при Хрущёве, и закончилась к началу 1970-х гг. Так что советский украинский национализм был. Мало того — бывших бандеровцев даже нередко принимали на партийную работу…
В США и Канаде украинский национализм появился, по сути, после Второй мировой войны с переездом туда большого числа бандеровцев. До того среди украинской эмиграции он не был столь популярен.
Не стоит забывать и о европейских центрах украинского национализма. В межвоенное время это были Польша, Чехословакия, Германия и Австрия. После войны — Британия, ФРГ, Бельгия и Люксембург. Тот же Степан Бандера жил в Мюнхене, Андрей Мельник — в Люксембурге. Потому сводить всё исключительно к США и Канаде крайне близоруко.
«СП»: — Националистический уклон в изучении истории на Украине все же наиболее активно подпитывался в постсоветские годы материалами, которые готовили в США. Какую цель ставили в Вашингтоне?
— Цель тут прозрачна — оторвать Украину от России, превратить её в анти-Россию. В меньшей степени — сделать из Украины витрину для последующего распространения «ценностей» в России. Здесь США и ЕС работали в связке, крайне активна была и Канада.
«СП»: — Паталах отметил, что националисты строили свою идеологию вокруг восхваления украинских пособников нацистской Германии. Других «национальных героев» не нашлось?
— А других героев и быть не могло. Почти все прочие герои Украины — часть русского народа и русской истории, культуры, науки. Хоть в царские, хоть в советские времена. На таких героях анти-Россию, или даже просто Украину-не-Россию, не воспитаешь.
«СП»: — Что теперь с этим делать? Можно ли загнать этого джинна обратно?
— Можно, но только после отвоевания территорий российской армией с последующим их включением в состав России. И внедрением здесь русского сознания, для чего его надо перестать зажимать в самой России. В противном случае, свидомое украинство там укоренится. Надо делать упор на общем, что делали великороссы и малороссы как в царское, так и в советское время.
На юго-востоке Украины победить украинство можно за несколько лет. В центре — уже значительно дольше. А вот западнее линии Винница-Житомир оно укоренилось окончательно, и там с ним бороться бесполезно. Разве что кроме Закарпатья, но оно от России слишком далеко.
— Украинский национализм в своей основе — это проект реваншистски настроенной польской шляхты, не согласившейся с разделами Речи Посполитой, — также уверен историк, публицист, постоянный эксперт Изборского клуба Александр Дмитриевский.
— Когда реванш невозможен силой оружия, в ход вступает «мягкая сила», которой хорошо уже тогда владела польская интеллигенция. Она поставила целью оторвать часть русского народа от России, и это ей, увы, удалось.
Например, в польской литературе эпохи романтизма к середине 1830-х годов сложилась так называемая «украинская школа», активно эксплуатировавшая малороссийскую тематику. Многие популярные сюжеты современной украинской литературы — например, стилизованная под легенду история об обладавшем даром предвидения запорожском атамане по имени Вернигора — специально были придуманы польскими писателями тех лет. Ряд произведений носил совершенно нескрываемую русофобскую окраску. Например, в поэмах Богдана Залеского и Юлиуша Словацкого воспевается беспринципный Иван Мазепа, для которого предательство было нормой, а переход на сторону Швеции под Полтавой всего лишь пункт в огромном перечне совершенных им измен.
Не будем забывать что многие так называемые «украинские народные песни» (не имеющие с настоящим малороссийским фольклором ничего общего) были созданы польскими авторами, такими, как активно занимавшийся культуртреггерством бард того времени Томаш Падура, чьему перу принадлежит популярная песня «За Сибіром сонце сходить», воспевающая еще живого на момент сочинения русофобствующего бунтовщика Устима Кармалюка.
Среди значительной части польской интеллигенции в то время стали модными увлечение малорусскими обычаями и повышенный интерес к временам Запорожской Сечи: представителей этого течения, преимущественно из числа молодёжи, выглядевших в глазах шляхты тех лет весьма экстравагантными личностями, называли «хлопоманами». Более благопристойная часть польской аристократии заводила себе «казачков» — так именовали камердинеров, ряженых в малороссийские национальные одежды. А так как Варшава была второй после Парижа законодательницей мод в России, то не обошло это поветрие и русских помещиков.
Таким слугой-«казачком» у полковника Павла Энгельгардта, унаследовавшего колоссальное состояние князя Потемкина, был юный Тарас Шевченко.
«СП»: — А в советское время как обстояло с украинским национализмом?
— Среди украинских коммунистов было немало националистически настроенных личностей, активно проявивших себя в ходе проводившейся советским правительством политики «коренизации» в 1920-е годы. К счастью, большинство из них смела «великая чистка», но ренессанс национализма начался в хрущёвскую эпоху. При СССР основной питательной средой националистов являлась творческая интеллигенция, ибо языковой вопрос для неё — это вопрос хлеба насущного: «соловьина мова» по большому счёту оказалась языком изящной словесности, не обеспечивавшим большинство сфер деятельности общества, а терять заработок им не хотелось.
«СП»: — Почему украинские националисты строили свою идеологию вокруг восхваления бандеровцев? Как они думали навязать русским своих «героев»?
— Вспоминается деятельность ныне изгнанных из Донецка необандеровских интеллигентов, пытавшихся насадить Донбассу своих «героев». Ярким примером их «трудов» стал глянцевый сборник очерков «Постаті» (в русском языке у этого слова нет однозначного аналога, примерный перевод звучит как «исторические личности»), увидевший свет весьма небольшим тиражом в 2001 году в рамках проекта «Культурный портрет Донбасса». Он включает в себя двадцать семь очерков о жизни выдающихся людей нашего края. Из них целых восемь (почти третья часть!) посвящены всевозможным антисоветчикам, таким, как нацистский коллаборационист Владимир Биляев, петлюровец Никита Шаповал, диссидент Николай Руденко, а также малоодарённые и малоизвестные поэты-националисты Васыль Стус, Олекса Тихий, Василий Голобородько, Николай Чернявский и Эмма Андиевская. При детальном изучении практически всех биографий этих антисоветчиков выясняется одна очень интересная деталь: с Донбассом их не связывает ровным счётом ничего, кроме анкетной графы о месте рождения или учёбы.
Зато в книге не нашлось места таким значимым нашим землякам, как горный инженер Пётр Горлов, руководитель советской атомной отрасли Ефим Славский, писатель Всеволод Гаршин, родоначальник русского кинематографа Александр Ханжонков, космонавты (а их у Донбасса шестеро, включая первую в мире космическую династию!), храбрые молодогвардейцы, учёные, новаторы производства и многие другие, чьи имена совершенно не вписывались в украинскую парадигму.
«СП»: — Паталах утверждает, что основное националистическое влияние с Запада началось после «Майдана». А до него — не было?
— Стоит выделить создание концепции «русскоязычного украинского национализма», начавшей своё оформление примерно в 2007 году. Дело в том, что классический украинский национализм — достаточно сложная для восприятия идеология, и если человек не находится в среде её носителей, то дальше сочувствующего он не продвинется.
Для преодоления этого недостатка была сформулирована концепция, центральным постулатом которой является осознанная принадлежность её носителя к украинской политической нации, а язык, происхождение и прочие факторы, отвергаемые более ранними националистическими течениями, признаются несущественными и временными. Стержнем украинской политической нации по мнению идеологов этого явления является украинская этническая нация, в которую должны со временем интегрироваться остальные представители политической нации.
Для преодоления «многовековой русификации» выдвигается идея реукраинизации — постепенного, в течение длительного времени (до 2−3 поколений), добровольного перехода русскоязычных украинских националистов на украинский язык. Основным инструментом реукраинизации должно было стать формирование патриотических настроений по отношению к Украине без языковых условностей. Ещё одним краеугольным камнем стал отказ от бытовавшего ранее противопоставления друг другу разных частей Украины, именно тогда же был сформулирован лозунг «Восток и Запад — вместе!», а также внедрено весьма размытое и нечёткое понятие «русскоязычный украинец», от которого совершенно не требовалось любить Бандеру и Шухевича.
В результате к 2013 году идеология русскоязычного украинского национализма оказалась очень привлекательной и нашла около миллиона сознательных приверженцев, ставших основой «евромайдана», и от 10 до 15 миллионов сочувствующих и сторонников.
Примерно также когда-то поступали и униаты, вынуждавшие православных Галиции отказываться от православной веры: у нас и обряды те же самые, и латынь басурманскую учить не надо — просто признай главой церкви римского понтифика, а также то, что Святой Дух исходит не только от Бога-Отца, но и от Сына. То есть, от человека требуется всего лишь признать какую-то малозначительную мелочь, однако, именно в мелочах и прячется нечистый.
«СП»: — Можно ли, по-вашему, излечить эту болезнь?
— Если провести аналогии с онкологией, то хворь зашла в четвёртую стадию, когда кроме хосписа уже ничего не остаётся. Однако пациент оказался не только буйным, но и заразным.
Взято: Тут
1475