Газпром платит – МО РФ эксплуатирует: повышение защищённости объектов промышленности в условиях проведения спецоперации на Украине и будущих военных конфликтов ( 5 фото )

Солнце клонилось к закату, морские волны бились об уходящие в глубину массивные опоры газодобывающей платформы. Рабочий день на платформе шёл в штатном режиме – привычно гудело оборудование, кое-где сверкали яркие точки сварочных аппаратов, специалисты торопились по своим делам. Вдалеке послышался шум вертолётных винтов, а через некоторое время стал виден и сам приближающийся вертолёт, под которым на тросах был закреплён похожий на контейнер массивный груз, укутанный защитной тканью, из-под которой торчала массивная металлическая рама.

Через несколько минут вертолёт завис над палубой газодобывающей платформы, груз медленно опустился в очерченный на палубе платформы круг – донёсся звук удара железа о железо. После того как тросы отцепили от креплений, несколько человек со сварочными аппаратами приварили раму к палубе. В это время вертолёт стремительно набрал высоту, развернулся и удалился в сторону горизонта.


После того как с груза сняли укутывающий его брезентовый чехол, объект предстал перед взорами немногочисленных зрителей. Было понятно, что это какой-то комплекс военного назначения – на это явно намекали характерные контуры оборудования и удлинённые цилиндры, похожие на транспортно-пусковые контейнеры для ракет. При этом окраска объекта никак не напоминала военную – ни привычного зелёного цвета, ни камуфляжной раскраски «хаки». Наоборот, искусно нанесённые неброские вертикальные и горизонтальные линии на сером фоне создавали сложный ЗD рисунок, скрадывающий размеры и очертания комплекса, придающий ему даже с небольшого расстояния вид какого-то непонятного промышленного оборудования.

Меж тем работы продолжались. Сотрудники газодобывающей платформы протянули по палубе электрический кабель в бронированной оплётке, защищающей его от повреждений, и присоединили к разъёму в одном из технологических отсеков комплекса. После этого к комплексу прошли три человека, по всей видимости, номера расчёта, открыли дверцу бокового отсека и скрылись внутри.

Комплекс ожил. Загудели приводы, развернулась и начала ритмично вращаться плоская панель антенны. Совершила несколько разворотов и вернулась в исходное состояние башня комплекса, пусковые с транспортно-пусковыми контейнерами поднялись почти вертикально, а затем вернулись в прежнее положение – судя по всему, расчёт проверял работоспособность систем. Все сомнения исчезли – на палубе газодобывающей платформы был установлен стационарный зенитно-ракетный комплекс (ЗРК).

Несколько дней после установки ЗРК ничего не происходило. Несмотря на тревожные новости с полей сражений на территории бывшей Украины, жизнь на газодобывающей платформе текла спокойно. Расчёты ЗРК, сменявшиеся каждые восемь часов, расслабленно несли дежурство, равномерно вращался радар обнаружения целей.

В это время, на значительном удалении от газодобывающей платформы, два беспилотных летательных аппарата (БПЛА) типа «Байрактар», с опознавательными знаками вооружённых сил Украины (ВСУ), стали набирать высоту для того, чтобы обеспечить захват цели подвешенным под их фюзеляжем управляемым ракетам.


Внезапно из динамика оповещения ЗРК раздался тревожный сигнал, замигали указатели на панели управления. На дисплее радара появилось несколько отметок, движущихся в направлении газодобывающей платформы. Комплекс выполнил запрос государственного опознавания, но ответа не последовало — стало ясно, что это угроза.

Расчёт ЗРК отреагировал мгновенно, нажав необходимые комбинации клавиш, после чего комплекс в автоматическом режиме осуществил захват целей и выпустил две зенитные управляемые ракеты (ЗУР), устремившиеся к своим целям. Примерно через десять секунд оба «Байрактара» исчезли во вспышках взрывов – неповоротливые и медлительные БПЛА не имели шансов против высокоскоростных и маневренных ЗУР. Однако, буквально за несколько секунд до уничтожения, один из «Байрактаров» успел запустить две захватившие цель управляемые ракеты.


Эффективная поверхность рассеивания (ЭПР) запущенных управляемых ракет была в несколько раз ниже, чем даже у БПЛА «Байрактар», и так не отличавшихся особой заметностью, поэтому РЛС обнаружения ЗРК обнаружила их на дальности порядка семи километров. Учитывая, что обе цели были классифицированы как особо опасные, то по ним было выпущено четыре ЗУР – по две на каждую управляемую ракету.

Первая управляемая ракета была сбита первой же ЗУР, после чего вторая ЗУР влетела в облако осколков и самоликвидировалась. Осколки от взрыва создали на экране радара множество ложных целей, из-за чего из двух ЗУР, летящих во вторую управляемую ракету противника, в цель попала только одна.

Нападение было отбито без потерь, были истрачены шесть ЗУР, газодобывающая платформа осталась целой и невредимой, панель РЛС зенитно-ракетного комплекса продолжила своё безмятежное вращение.

Где-то в полутора сотне километров, в пункте управления, в бессильной злобе «кусали локти» операторы БПЛА – менее чем через десять минут их накрыло ракетой класса «земля-земля», выпущенный вооружёнными силами Российской Федерации по данным средств радиотехнической разведки...

Вызовы времени

Имеет ли подобный сценарий право на жизнь?

20 июня 2022 года глава Крыма Сергей Аксёнов заявил об ударе ВСУ по трём платформам Черноморскнефтегаза – погибли и пропали без вести люди, было повреждено оборудование. Будь у ВСУ чуть больше ресурсов, чуть больше БЛА, и атак было бы куда больше, и последствия могли бы быть куда трагичнее.

Кто-то скажет, что обеспечивать безопасность российских промышленных объектов должны вооружённые силы Российской Федерации (ВС РФ). Да, в теории так и должно быть, но в реальности война – это всегда нехватка ресурсов, и в условиях активного противостояния с противником ВС РФ всегда в первую очередь будут решать свои первоочередные задачи, поскольку объекты промышленности можно восстановить после войны, конечно, если она выиграна.

Имея заведомо ограниченные ресурсы, Министерство обороны всегда будет отдавать приоритет в их использовании для решения собственных задач.

Каким может быть выход из этой ситуации?

ЗРК на аутсорсинге

Выход может быть только один – если крупные компании, особенно естественные монополии, хотят обеспечить дополнительную безопасность своим объектам и имеют для этого необходимые ресурсы, то необходимо предоставить им возможность закупать оборонительные комплексы за свой счёт. В первую очередь – комплексы противовоздушной/противоракетной обороны (ПВO/ПРO).


Тогда возникает вопрос, кто будет эксплуатировать эти комплексы, неужели сотрудники условного «Газпрома» или «Росатома»? Нет, это невозможно с юридической точки зрения, и крайне затруднительно с технической стороны – необходимо, к примеру, чтобы расчёты ЗРК действовали в едином информационном пространстве с МО РФ и не уничтожили бы случайно свои же боевые самолёты, что подразумевает доступ к информации ограниченного распространения.

Как же тогда быть?

Выход есть и из этой ситуации – это взаимодействие по формуле:

Промышленность закупает и обеспечивает финансирование эксплуатации, Министерство обороны РФ эксплуатирует.

На практике это будет означать, что в МО РФ появится дополнительное количество военнослужащих, служащих по контракту, финансирование которых будет осуществляться за счёт коммерческих структур.

Рассмотрим примерную последовательность того, как всё это может быть организовано, поподробнее.

Частная или государственная корпорация выявляет потребность обеспечения дополнительной защиты своего объекта. Речь не обязательно должна идти о промышленных объектах, находящихся в зоне проведения специальной военной операции (СВО) или вблизи неё – в рамках каких-либо международных договоров российские корпорации могут эксплуатировать промышленные объекты в различных регионах планеты, в том числе в тех, где уже идут боевые действия, или имеется риск их начала. С учётом выявленной потребности частная или государственная корпорация направляет запрос в МО РФ с просьбой выдать рекомендации по приобретению технических средств.

В ответ МО РФ предлагает перечень комплексов вооружения, рекомендуемых для обеспечения безопасности указанного объекта, а также смету на стоимость их приобретения и эксплуатации в течение года-пяти-десяти лет, включая стоимость привлечения специалистов контрактной службы.

Затем указанная корпорация анализирует полученную информацию с учётом стоимости защищаемого объекта и приносимой им прибыли и утверждает окончательный пакет технических средств и услуг, по их обслуживанию и эксплуатации, направляет его в МО РФ и после утверждения с их стороны начинает процесс контрактации.

Будут ли заинтересованы в таком симбиозе частные и государственные корпорации? Зачем им нести лишние расходы на приобретение вооружений и их содержание?

Можно предположить, что это будет зависеть от ситуации. Мир становится всё более нестабильным, возрастает число противоречий между странами, локальных конфликтов, появляются хорошо оснащённые вооруженные группы, действующие неизвестно в чьих интересах – частные военные компании (ЧВК), пираты, террористы. Можно ожидать силовых акций даже от, казалось бы, нейтральных, миролюбивых и «законопослушных» государств. В этих условиях корпорации будут ощущать увеличение рисков для своих инвестиций и потребность в обеспечении их безопасности.

Будет ли заинтересовано в таком формате сотрудничества МО РФ?

А почему бы и нет? Закупаемые корпорациями оборонительные комплексы вооружения в любом случае будут интегрированы в контуры управления МО РФ, с их датчиков и сенсоров будет поступать разведывательная информация об окружающей защищаемый объект обстановке. Снижается необходимость обеспечения безопасности объектов промышленности комплексами, имеющимися у МО РФ (эту задачу в любом случае формально никто не снимет). Появляются привлекательные вакансии для отставников, которые в противном случае могли бы просто уйти на «гражданку». В случае конфликта комплексы, находящиеся на балансе корпораций, также будут уничтожать средства нападения противника, попавшие в зону их досягаемости.

Пример такого взаимодействия может заинтересовать и другие страны, особенно те, чьё финансовое благополучие напрямую зависит от каких-либо объектов промышленности, например, заинтересовать страны, занимающиеся газонефтедобычей. Не исключено, что в случае успешной апробации такого формата взаимодействия между МО РФ и корпорациями, может появиться некая форма комплексной экспортной поставки, в которую, помимо поставляемого/строящегося для инозаказчика объекта промышленности, будут входить оборонительные комплексы вооружения для него, юридически принадлежащие приобретателю и эксплуатируемые вооружёнными силами страны приобретателя.

Как в ходе кампании в Сирии, так и в период проведения СВО на Украине, отлично зарекомендовали себя частные военные компании. Не исключено, что оптимальным решением станет привлечение к эксплуатации оборонительных комплексов вооружения на промышленных объектах именно специалистов ЧВК. Вообще, можно предположить, что в обозримой перспективе ЧВК будут играть всё большую роль в отстаивании национальных интересов государства.

Сейчас не самый подходящий момент для реализации экспериментальных сценариев взаимодействия крупного бизнеса и вооружённых сил РФ, как минимум потому, что комплексы вооружений никто сейчас промышленности не отдаст – они все нужны на поле боя. Однако юридические и экономические аспекты такого взаимодействия можно и необходимо прорабатывать уже сейчас.

Как мы уже говорили ранее, мир явно входит в период нестабильности, и повышать защищённость российских активов необходимо всеми доступными средствами.

Автор:Андрей Митрофанов