Алилуйя мертвому жанру 4 ( 7 фото )
- 09.09.2022
- 8 482
Как ни странно, один из самых злых и пессимистичных итало-вестернов той поры, «Кто знает?» Дамиано Дамиани с Джан Марией Волонте, Лу Кастелем и Клаусом Кински попал в советский прокат под титулом «Золотая пуля». Ещё чуднее то, что скрыая гомосексуальность вестерна, «самого мужского киножанра», выходит здесь на поверхность, и отношения между революционным бандитом Волонте и наёмным убийцей Лу Кастеля иначе, как любовными не назовёшь. Это тот фильм, после просмотра которого юный Р.В.Фассбиндер решил заняться кино и сделал ледяной по интонации гангстерский фильм «Любовь холоднее, чем смерть», находящийся точно посрередине между «Самураем» Мельвиля и упомянутым «Кто знает?» Дамиани.
Мне нравится «Золотая пуля», я люблю «Джанго» и «Ринго». Я обожаю «Хорошего, плохого, злого». Но мой персональный фаворит – «Великое молчание» Серджо Корбуччи. Единственный итало-вестерн в снегу, вестерн, кончающийся жалкой смертью доброго благородного Трентиньяна от пули великолепного мерзавца Клауса Кински. Долины в предгорьях, заваленные снегом, в который лошади проваливаются по брюхо, клаустрофобия бойцов очередной проигранной революции, меховые шубы «охотников за головами», отстеливающих загнанных экс-герильерос, как зверей... Печальный снегопад, скрывающий трупы... Безнадёжная влюблённость немого героя Трентиньяна и его маузер, почти неправоподобная подлость персонажа Кински и финальный титр, сообщающий о том, что всё происшедшее – не легенда, а самый что ни на есть исторический факт.
Если не хронологически, то эстетически «Великое молчание» закрывает историю спагетти-вестерна. К уже сказанному добавить было нечего. Ещё появлялись комические безделушки с клоунами Бадом Спенсером и Теренсом Хиллом, но даже самые простодушные понимали, что это лишь рефлекторные подёргивания конечностей трупа. Убийца американского вестерна практически покончил самоубийством, продемонстрировав исчерпанность героев, ситуаций и идеологии.
После этого снимать фильмы с бравыми ковбоями, запросто отстреливающими индейцев и мексиканцев, или с суровыми шерифами, несущим на Дикий Запад закон и порядок, было невозможно. Идея была дискредитирована. Поэзия прерий распалась в пыль. Однако голливудская молодёжь не хотела смириться с таким положением и попыталась спасти положение самокритикой. Было сделано несколько прелестных поствестернов, полных стрельбы и меланхолии. О фильмах Артура Пенна и Роберта Олтмена я уже упоминал. Среди прочих полушедевров блеснул бриллиант «Бач Кессиди и Сэнданс Кид» Джорджа Роя Хилла о верной и нежной дружбе двух честных бандитов в исполнении Пола Ньюмана и Роберта Рэдфорда, но любое сравнение американской продукции такого рода с итало-вестерном способно вызвать лишь умиление. Трогательно, наивно и очаровательно в детской попытке изобразить цинизм. Как верно заметил крёстный отец «новой волны» Андре Базен – «Американцы умеют изображать насилие, но они не умеют показывать жестокость. Жестокость – прерогатива европейского кино...»
Лишь один парень с той стороны Большой Лужи смог внятно ответить макаронникам. Я имею в виду, конечно, Сэма Пекинпа. Он не был новичком в жанре вестерна, но после знакомства с фильмами Леоне и Корбуччи он резко сменил ориентиры и снял свирепую балладу о старых убийцах под грубым названием «Дикая банда». Фирменной маркой Пекинпа, стали две сцены массовой бойни, открывающая и закрывающая фильм. Пулемёты разносят в клочья кавалеристов под радостные вопли стрелков, и мёртвые тела танцуют в рапиде под свинцовыми ударами пуль, прежде, чем рухнуть на землю. Большинство зрителей были настолько потрясены «Дикой бандой», что не заметили остальные, не менее удивительные вестерны Пекинпа.
В Италии он снял откровенно итальянский вестерн «Баллада о Кейбле Хоге» с культовым Язоном Робадсом, любимым актером Серджо Леоне, а чуть позже, после «Соломенных псов» и «Побега», в 1973, под музыку Боба Дилана сотворил свой лучший вестерн «Пэт Гаррет и Билли Кид». По мнению редакции прогрессивного журнала NEON, разделяемого и скромным автором этих строк, это вообще лучший вестерн всех времён и народов.
А смог бы появиться этот до боли обжигающий холодом фильм без «Лицом к лицу» и «Великого молчания»? Конечно, нет. Итальянские уроки были усвоены на отлично, и учителя были превзойдены – увы, только один раз. Следующий вестерн Пекинпа, чьё жуткое действие разворачивалось в современности на задворках американской империи, стал беспросветно черной историей мертвеца – «Принесите мне голову Альфредо Гарсиа» – ничего живого здесь нет.
Мне нравится «Золотая пуля», я люблю «Джанго» и «Ринго». Я обожаю «Хорошего, плохого, злого». Но мой персональный фаворит – «Великое молчание» Серджо Корбуччи. Единственный итало-вестерн в снегу, вестерн, кончающийся жалкой смертью доброго благородного Трентиньяна от пули великолепного мерзавца Клауса Кински. Долины в предгорьях, заваленные снегом, в который лошади проваливаются по брюхо, клаустрофобия бойцов очередной проигранной революции, меховые шубы «охотников за головами», отстеливающих загнанных экс-герильерос, как зверей... Печальный снегопад, скрывающий трупы... Безнадёжная влюблённость немого героя Трентиньяна и его маузер, почти неправоподобная подлость персонажа Кински и финальный титр, сообщающий о том, что всё происшедшее – не легенда, а самый что ни на есть исторический факт.
Если не хронологически, то эстетически «Великое молчание» закрывает историю спагетти-вестерна. К уже сказанному добавить было нечего. Ещё появлялись комические безделушки с клоунами Бадом Спенсером и Теренсом Хиллом, но даже самые простодушные понимали, что это лишь рефлекторные подёргивания конечностей трупа. Убийца американского вестерна практически покончил самоубийством, продемонстрировав исчерпанность героев, ситуаций и идеологии.
После этого снимать фильмы с бравыми ковбоями, запросто отстреливающими индейцев и мексиканцев, или с суровыми шерифами, несущим на Дикий Запад закон и порядок, было невозможно. Идея была дискредитирована. Поэзия прерий распалась в пыль. Однако голливудская молодёжь не хотела смириться с таким положением и попыталась спасти положение самокритикой. Было сделано несколько прелестных поствестернов, полных стрельбы и меланхолии. О фильмах Артура Пенна и Роберта Олтмена я уже упоминал. Среди прочих полушедевров блеснул бриллиант «Бач Кессиди и Сэнданс Кид» Джорджа Роя Хилла о верной и нежной дружбе двух честных бандитов в исполнении Пола Ньюмана и Роберта Рэдфорда, но любое сравнение американской продукции такого рода с итало-вестерном способно вызвать лишь умиление. Трогательно, наивно и очаровательно в детской попытке изобразить цинизм. Как верно заметил крёстный отец «новой волны» Андре Базен – «Американцы умеют изображать насилие, но они не умеют показывать жестокость. Жестокость – прерогатива европейского кино...»
Лишь один парень с той стороны Большой Лужи смог внятно ответить макаронникам. Я имею в виду, конечно, Сэма Пекинпа. Он не был новичком в жанре вестерна, но после знакомства с фильмами Леоне и Корбуччи он резко сменил ориентиры и снял свирепую балладу о старых убийцах под грубым названием «Дикая банда». Фирменной маркой Пекинпа, стали две сцены массовой бойни, открывающая и закрывающая фильм. Пулемёты разносят в клочья кавалеристов под радостные вопли стрелков, и мёртвые тела танцуют в рапиде под свинцовыми ударами пуль, прежде, чем рухнуть на землю. Большинство зрителей были настолько потрясены «Дикой бандой», что не заметили остальные, не менее удивительные вестерны Пекинпа.
В Италии он снял откровенно итальянский вестерн «Баллада о Кейбле Хоге» с культовым Язоном Робадсом, любимым актером Серджо Леоне, а чуть позже, после «Соломенных псов» и «Побега», в 1973, под музыку Боба Дилана сотворил свой лучший вестерн «Пэт Гаррет и Билли Кид». По мнению редакции прогрессивного журнала NEON, разделяемого и скромным автором этих строк, это вообще лучший вестерн всех времён и народов.
А смог бы появиться этот до боли обжигающий холодом фильм без «Лицом к лицу» и «Великого молчания»? Конечно, нет. Итальянские уроки были усвоены на отлично, и учителя были превзойдены – увы, только один раз. Следующий вестерн Пекинпа, чьё жуткое действие разворачивалось в современности на задворках американской империи, стал беспросветно черной историей мертвеца – «Принесите мне голову Альфредо Гарсиа» – ничего живого здесь нет.
Материал взят: Тут