pashaslim
Облик грядущего и Герберт Уэллс ( 3 фото )
После рассуждений о новеллах Честертона мне захотелось сказать пару слов о его литературном антиподе, писателе не менее (более) значительном, чем автор «Человека, который был Четвергом». То есть – о Герберте Уэллсе. Он ведь тоже был новеллист, знаете ли.
Короткие рассказы Герберта Уэллса менее известны, чем его фантастические романы, но, тем не менее, некоторые из них являются шедеврами новеллистики, без всяких оговорок.
Одни рассказы из этого ряда фантастичны, другие – нет, однако это неважно. Все они показывают сдвиг реальности, обнажение «скрытого», не всегда поддающегося дешифровке. Даже смешной рассказ «Красный гриб» про ничтожного бакалейщика, попытавшегося покончить самоубийством, по сути, о том, что психика вполне одномерного, на первый взгляд, обывателя не проста и не примитивна.
Я попробую перечислить лучшие – на мой взгляд – рассказы Уэллса. Не в порядке совершенства, а так, как вспомнится.
Во-первых, это, конечно, «Род ди Сорно». Милый, прямо-таки прелестный рассказик с огромным количеством умолчаний, которые лишь усиливают обаяние этой истории.
Если присмотреться, «Род ди Сорно» совсем не прост. Это очень сложная композиция, отсылающая к такой классике, как «Роман, сочинённый на каникулах» Диккенса и к пародиям Уильяма Теккерея, подвергавшим деконструкции европейский роман первой половины XIX века. Герберт Уэллс делает следующий шаг после Диккенса и показывает, из чего, собственно, состоит массовая литература, пользующаяся сенсационным успехом при своём появлении и намертво забываемая через поколение. Сатиры здесь, собственно, нет, Уэллс с большой симпатией и без всякого осуждения отнёсся к литературному трешу, который он препарирует в «Роде ди Сорно».
Особый восторг вызывает мастерство, с каким Уэллс изобразил молодых супругов, мужа и жену — рассказал о них всё, ничего не сказав впрямую. Обожаю этот рассказик.
Во-вторых, конечно же, «Волшебная лавка». Кстати, этот рассказ было первое, что я прочитал у Уэллса после «Человека-невидимки», оставившего крайне неприятное послевкусие (мне было девять лет, так что простительно). В общем, «Волшебная лавка» всё исправила и буквально очаровала, ибо рассказ одновременно милый и жутковатый. Мальчик и его папа, рассказывающий о посещении Волшебной Лавки, очень убедительны, особенно трогателен папа, стремящийся ни на минуту не забыть о своих педагогических обязанностях, но то и дело поддающийся волшебству.
Вселенная чудес, располагающаяся буквально за углом, прямо на обычной улице в центре большого города, это, конечно, реверанс романтикам, типа Э.Т.А.Гофмана, обожавшим смешивать обыденность и волшебство, но Уэллс идёт дальше, показывая, что в по-настоящему волшебной стране действует только закон воображения, а привычные нормы исчезают. Мальчик в рассказе проходит сквозь Волшебную Лавку и покидает её с подарками, но это — и Уэллс даёт нам это понять — именно потому что он хороший мальчик. Что бывает в подобных Волшебных Лавках с детьми, которые не такие искренне хороши, позже продемонстрировал Роальд Даль в «Чарли и Школадной Фабрике», написанной, безусловно, под влиянием рассказа Уэллса.
В-третьих – «Хрустальное яйцо». До понимания этого рассказа я дорастал долго. О чём он, я разобрался всего год назад. До тех пор я понимал «Хрустальное яйцо» неправильно, в стиле «случайно на ноже карманном найти пылинку дальних стран...», и никак не мог сообразить, при чём здесь настойчивые попытки каких-то странных людей купить диковинку.
Эта новелла — настоящий шедевр Уэллса, имеющий множество слоёв и огромное количество возможных трактовок, при этом безупречно оформленный в литературном смысле слова. Здесь есть аллюзии к Диккенсу, к популярной коммерческой литературе рубежа XIX-XX, к конспирологическим конструкциям, к оккультизму Золотой Зари, наконец, к научной фантастике, как таковой. Более этого, это издевательский комментарий к известной шутке Фридриха Ницше «Если долго смотреть в бездну, бездна посмотрит в тебя». И при всём при том «Хрустальное яйцо» оказывается глубже и шире любых прилагаемых к нему трактовок.
Это новелла о тайне и о человеке, живущем рядом с тайной, но неспособным её разгадать. И о том, как неразгаданная тайна постепенно разрушает человека.
Меланхолическая, остранённая интонация рассказа отчасти убирает атмосферу ужаса, но это сделано сознательно. Дистанция между рассказчиком и владельцем (хранителем) необыкновенного артефакта придаёт всей истории ироническое измерение. Все герои видят только часть общей картины и, весьма вероятно, в силу неполноты восприятия неправильно трактуют происходящее.
«Дверь в стене» - эталонное произведение об утрате, ностальгии и меланхолии, о том, что ностальгия убивает, медленно или быстро, это уж как получится, но желание вернуться в прошлое, переиграть всё, что было, пережить ещё раз уже пережитое, это один из самых страшных ядов для человеческой души. А кроме того, «Дверь в стене» даёт модель мистики, демонстрирует соблазн эскапизма и мистического мировосприятия. К такой теме Уэллс обращался не один раз, видимо, она его задевала лично. Тут можно вспомнить и новеллу «Мистер Скелмерсдейл в стране фей», и роман «Бэлпингтон Блэпский», и многое другое, однако «Дверь в стене» наиболее совершенный текст на эту тему. Возможно, самый совершенный не только в творчестве Уэллса, но и вообще в литературе.
И, наконец, «Империя муравьёв». Как мне теперь представляется, этот рассказ — ответ Уэллса на повесть Джозефа Конрада «Сердце тьмы». И тут и там мы видим небольшое речное судёнышко, постепенно погружающееся в хтонический мир, принадлежащий предельно чуждым существам. Если у Конрада существа из тьмы всё же существа человеческой расы и минимальный контакт — на их условиях — с ними возможен, то Уэллс убирает даже эту деталь — это вообще не люди. Они не способны к диалогу, они воспринимают человечество, как досадное препятствие на пути к экспансии, не более того. И если у Конрада существа тьмы так и остаются во тьме, за пределами человеческого зрения, то у Уэллса они наступают, непрерывно расширяя свои границы.
В определённом смысле, новелла Уэллса оказывается пророчеством о наступающей новой эпохе, о бесчисленных безликих существах, с бесчувственным равнодушием уничтожающих человеческую цивилизацию на своём ужасающем пути в никуда. Интересно, как Борхес развил мотивы этого рассказа в «Тлён, Укбар и Орбис Терциус».
Короткие рассказы Герберта Уэллса менее известны, чем его фантастические романы, но, тем не менее, некоторые из них являются шедеврами новеллистики, без всяких оговорок.
Одни рассказы из этого ряда фантастичны, другие – нет, однако это неважно. Все они показывают сдвиг реальности, обнажение «скрытого», не всегда поддающегося дешифровке. Даже смешной рассказ «Красный гриб» про ничтожного бакалейщика, попытавшегося покончить самоубийством, по сути, о том, что психика вполне одномерного, на первый взгляд, обывателя не проста и не примитивна.
Я попробую перечислить лучшие – на мой взгляд – рассказы Уэллса. Не в порядке совершенства, а так, как вспомнится.
Во-первых, это, конечно, «Род ди Сорно». Милый, прямо-таки прелестный рассказик с огромным количеством умолчаний, которые лишь усиливают обаяние этой истории.
Если присмотреться, «Род ди Сорно» совсем не прост. Это очень сложная композиция, отсылающая к такой классике, как «Роман, сочинённый на каникулах» Диккенса и к пародиям Уильяма Теккерея, подвергавшим деконструкции европейский роман первой половины XIX века. Герберт Уэллс делает следующий шаг после Диккенса и показывает, из чего, собственно, состоит массовая литература, пользующаяся сенсационным успехом при своём появлении и намертво забываемая через поколение. Сатиры здесь, собственно, нет, Уэллс с большой симпатией и без всякого осуждения отнёсся к литературному трешу, который он препарирует в «Роде ди Сорно».
Особый восторг вызывает мастерство, с каким Уэллс изобразил молодых супругов, мужа и жену — рассказал о них всё, ничего не сказав впрямую. Обожаю этот рассказик.
Во-вторых, конечно же, «Волшебная лавка». Кстати, этот рассказ было первое, что я прочитал у Уэллса после «Человека-невидимки», оставившего крайне неприятное послевкусие (мне было девять лет, так что простительно). В общем, «Волшебная лавка» всё исправила и буквально очаровала, ибо рассказ одновременно милый и жутковатый. Мальчик и его папа, рассказывающий о посещении Волшебной Лавки, очень убедительны, особенно трогателен папа, стремящийся ни на минуту не забыть о своих педагогических обязанностях, но то и дело поддающийся волшебству.
Вселенная чудес, располагающаяся буквально за углом, прямо на обычной улице в центре большого города, это, конечно, реверанс романтикам, типа Э.Т.А.Гофмана, обожавшим смешивать обыденность и волшебство, но Уэллс идёт дальше, показывая, что в по-настоящему волшебной стране действует только закон воображения, а привычные нормы исчезают. Мальчик в рассказе проходит сквозь Волшебную Лавку и покидает её с подарками, но это — и Уэллс даёт нам это понять — именно потому что он хороший мальчик. Что бывает в подобных Волшебных Лавках с детьми, которые не такие искренне хороши, позже продемонстрировал Роальд Даль в «Чарли и Школадной Фабрике», написанной, безусловно, под влиянием рассказа Уэллса.
В-третьих – «Хрустальное яйцо». До понимания этого рассказа я дорастал долго. О чём он, я разобрался всего год назад. До тех пор я понимал «Хрустальное яйцо» неправильно, в стиле «случайно на ноже карманном найти пылинку дальних стран...», и никак не мог сообразить, при чём здесь настойчивые попытки каких-то странных людей купить диковинку.
Эта новелла — настоящий шедевр Уэллса, имеющий множество слоёв и огромное количество возможных трактовок, при этом безупречно оформленный в литературном смысле слова. Здесь есть аллюзии к Диккенсу, к популярной коммерческой литературе рубежа XIX-XX, к конспирологическим конструкциям, к оккультизму Золотой Зари, наконец, к научной фантастике, как таковой. Более этого, это издевательский комментарий к известной шутке Фридриха Ницше «Если долго смотреть в бездну, бездна посмотрит в тебя». И при всём при том «Хрустальное яйцо» оказывается глубже и шире любых прилагаемых к нему трактовок.
Это новелла о тайне и о человеке, живущем рядом с тайной, но неспособным её разгадать. И о том, как неразгаданная тайна постепенно разрушает человека.
Меланхолическая, остранённая интонация рассказа отчасти убирает атмосферу ужаса, но это сделано сознательно. Дистанция между рассказчиком и владельцем (хранителем) необыкновенного артефакта придаёт всей истории ироническое измерение. Все герои видят только часть общей картины и, весьма вероятно, в силу неполноты восприятия неправильно трактуют происходящее.
«Дверь в стене» - эталонное произведение об утрате, ностальгии и меланхолии, о том, что ностальгия убивает, медленно или быстро, это уж как получится, но желание вернуться в прошлое, переиграть всё, что было, пережить ещё раз уже пережитое, это один из самых страшных ядов для человеческой души. А кроме того, «Дверь в стене» даёт модель мистики, демонстрирует соблазн эскапизма и мистического мировосприятия. К такой теме Уэллс обращался не один раз, видимо, она его задевала лично. Тут можно вспомнить и новеллу «Мистер Скелмерсдейл в стране фей», и роман «Бэлпингтон Блэпский», и многое другое, однако «Дверь в стене» наиболее совершенный текст на эту тему. Возможно, самый совершенный не только в творчестве Уэллса, но и вообще в литературе.
И, наконец, «Империя муравьёв». Как мне теперь представляется, этот рассказ — ответ Уэллса на повесть Джозефа Конрада «Сердце тьмы». И тут и там мы видим небольшое речное судёнышко, постепенно погружающееся в хтонический мир, принадлежащий предельно чуждым существам. Если у Конрада существа из тьмы всё же существа человеческой расы и минимальный контакт — на их условиях — с ними возможен, то Уэллс убирает даже эту деталь — это вообще не люди. Они не способны к диалогу, они воспринимают человечество, как досадное препятствие на пути к экспансии, не более того. И если у Конрада существа тьмы так и остаются во тьме, за пределами человеческого зрения, то у Уэллса они наступают, непрерывно расширяя свои границы.
В определённом смысле, новелла Уэллса оказывается пророчеством о наступающей новой эпохе, о бесчисленных безликих существах, с бесчувственным равнодушием уничтожающих человеческую цивилизацию на своём ужасающем пути в никуда. Интересно, как Борхес развил мотивы этого рассказа в «Тлён, Укбар и Орбис Терциус».
Взято: Тут
2594