AlexDudin
Россия — родина не только слонов ( 4 фото )
Наступающий 2022 год – год тигра. Восточный календарь всегда был для россиян такой милой игрой в китайский зоопарк. Все эти тигры, львы и прочая живность, какое отношение они имеют к нашей истории? Где они и где Русь-матушка? Оказывается, очень даже имеют.
Всякая звериная экзотика – это не только изображения на царских и дворянских гербах. Но и самые, что ни на есть настоящий животные. Крупные кошачьи хищники в русских летописях появляются, начиная с 1147 г. Тогда в Москве (о которой как раз впервые и упоминается) состоялась встреча ростовского князя Юрия Владимировича (впоследствии ставшего Долгоруким) и новгород-северского князя Святослава Ольговича. Святослав отправил в Москву впереди себя сына Олега, который подарил Юрию «пардуса». Что это за зверь такой?
Историки до сих пор спорят, что обозначало это слово - барса, леопарда или гепарда. Да вообще, что подарили – хищника или его шкуру, тоже непонятно. А может быть, речь шла о прирученном гепарде? Ведь с такими зверями охотились в степях половецкие ханы, с которыми русские князья временами были и врагами, и союзниками.
В 1160 г. такой же подарок Святослав Ольгович преподнес Ростиславу Мстиславичу – «пардус, и два коня борза, оу ковану седлу». К сожалению, после этого почти на три века на Руси наступают времена, не способствующие таким дорогим подаркам. И в следующий раз упоминание о всякой крупной экзотической живности мы встречаем в Москве лишь в 1557 г. Тогда английская королева Мария Тюдор решила удивить странного восточного правителя и послала ему львиную семейку – льва со львицей. Знала бы она, чем это обернется, еще бы подумала. А озабоченный женским вопросом Иван Васильевич вдохновился брачными играми зверей и воспринял это как матримониальный намек. Сама-то Мария в следующем году скончалась. А расхлебывать пришлось ее преемнице Елизавете I. Ее-то любвеобильный великий князь засыпал брачными предложениями, имея к тому времени в анамнезе уже пару безвременно ушедших жен.
А что же со львами? Вот на миниатюре Лицевого летописного свода изображено прибытие московского посланника Осипа Непеи с дарами английской королевы; львы здесь вполне узнаваемы. Вон они сверху, рядом с людьми. По прибытии Грозный приказал поместить животных в «Алевизов» ров. Его вырыли еще в 1508 году на Красной площади вдоль кремлевской стены. Первоначально заполненный водами Неглинки, он к тому времени был уже осушен. В нем и устроили «лвиной двор».
Вся затея была, конечно, связана с религиозной начитанностью царя. А точнее с легендой о пророке Данииле, который был брошен в львиный ров, но Ангел Господень «заградил пасть львам». Тогда в ров были сброшены обвинители пророка – «как они сами, так и дети их и жены их; и они не достигли до дна рва, как львы овладели ими и сокрушили все кости их». Возможно, что у помешанного на пытках и убийствах самодержца этот рассказ вызывал приятное состояние духа.
Этих львов, кстати, упоминает в своих воспоминаниях немец и опричник Генрих Штаден. «После пожара 1571 г., - пишет он, - львов, бывших под стеной во рву, нашли мертвыми на торгу».
Но московская публика явно вошла во вкус всей этой львиной эпопеи. И при Борисе Годунове хищники снова появляются в столице. Вероятно, их подарил царю персидский шах. «Нам также показывали огромную клетку с дикими зверями, - писал позже секретарь персидского посольства Орудж-бек. - Среди других там был лев, громадный как лошадь, чья грива падала на обе стороны его шеи, позже он в ярости сломал две огромные деревянные балки в своей клетке». Не исключено, что лев узнал персов, которые за несколько лет до этого притащили его в эту холодную Московию. Добрался бы, точно разорвал.
Судьба этого льва действительно оказалась печальной. Вероятно, это именно он дожил до Смутного времени. «К югу от города вырыт глубокий ров, в котором великий князь обыкновенно держит львов, чтобы всякий, кому только угодно, мог смотреть их», – сообщал шведский посланник Петр Петрей в 1608 г. Впрочем, близкого осмотра со стороны поляков в 1610-12 гг зверь не выдержал. То ли погиб под пушечными ядрами. То ли был попросту съеден во время осады. Но еще до второй половины XVII века в Китайгородской стене существовали Львиные ворота (позднее переименованные в Иверские).
Ну, и конечно, слон. В 1567 г. он был подарен Ивану Грозному персидским шахом Тахмаспом. Но к тому времени русский царь и людей как-то не очень любил, а уж животных и подавно. В общем, все кончилось грустно. Согласно Генриху Штадену, слон и его погонщик-араб были сосланы, а по словам Пауля Одерборна слона убили после того, как он отказался встать на колени перед царем.
В общем, не везло как-то заморским животным в Московском государстве. Никак не получалось им обрести тут вторую родину. Климат, наверное, такой.
Всякая звериная экзотика – это не только изображения на царских и дворянских гербах. Но и самые, что ни на есть настоящий животные. Крупные кошачьи хищники в русских летописях появляются, начиная с 1147 г. Тогда в Москве (о которой как раз впервые и упоминается) состоялась встреча ростовского князя Юрия Владимировича (впоследствии ставшего Долгоруким) и новгород-северского князя Святослава Ольговича. Святослав отправил в Москву впереди себя сына Олега, который подарил Юрию «пардуса». Что это за зверь такой?
Историки до сих пор спорят, что обозначало это слово - барса, леопарда или гепарда. Да вообще, что подарили – хищника или его шкуру, тоже непонятно. А может быть, речь шла о прирученном гепарде? Ведь с такими зверями охотились в степях половецкие ханы, с которыми русские князья временами были и врагами, и союзниками.
В 1160 г. такой же подарок Святослав Ольгович преподнес Ростиславу Мстиславичу – «пардус, и два коня борза, оу ковану седлу». К сожалению, после этого почти на три века на Руси наступают времена, не способствующие таким дорогим подаркам. И в следующий раз упоминание о всякой крупной экзотической живности мы встречаем в Москве лишь в 1557 г. Тогда английская королева Мария Тюдор решила удивить странного восточного правителя и послала ему львиную семейку – льва со львицей. Знала бы она, чем это обернется, еще бы подумала. А озабоченный женским вопросом Иван Васильевич вдохновился брачными играми зверей и воспринял это как матримониальный намек. Сама-то Мария в следующем году скончалась. А расхлебывать пришлось ее преемнице Елизавете I. Ее-то любвеобильный великий князь засыпал брачными предложениями, имея к тому времени в анамнезе уже пару безвременно ушедших жен.
А что же со львами? Вот на миниатюре Лицевого летописного свода изображено прибытие московского посланника Осипа Непеи с дарами английской королевы; львы здесь вполне узнаваемы. Вон они сверху, рядом с людьми. По прибытии Грозный приказал поместить животных в «Алевизов» ров. Его вырыли еще в 1508 году на Красной площади вдоль кремлевской стены. Первоначально заполненный водами Неглинки, он к тому времени был уже осушен. В нем и устроили «лвиной двор».
Вся затея была, конечно, связана с религиозной начитанностью царя. А точнее с легендой о пророке Данииле, который был брошен в львиный ров, но Ангел Господень «заградил пасть львам». Тогда в ров были сброшены обвинители пророка – «как они сами, так и дети их и жены их; и они не достигли до дна рва, как львы овладели ими и сокрушили все кости их». Возможно, что у помешанного на пытках и убийствах самодержца этот рассказ вызывал приятное состояние духа.
Этих львов, кстати, упоминает в своих воспоминаниях немец и опричник Генрих Штаден. «После пожара 1571 г., - пишет он, - львов, бывших под стеной во рву, нашли мертвыми на торгу».
Но московская публика явно вошла во вкус всей этой львиной эпопеи. И при Борисе Годунове хищники снова появляются в столице. Вероятно, их подарил царю персидский шах. «Нам также показывали огромную клетку с дикими зверями, - писал позже секретарь персидского посольства Орудж-бек. - Среди других там был лев, громадный как лошадь, чья грива падала на обе стороны его шеи, позже он в ярости сломал две огромные деревянные балки в своей клетке». Не исключено, что лев узнал персов, которые за несколько лет до этого притащили его в эту холодную Московию. Добрался бы, точно разорвал.
Судьба этого льва действительно оказалась печальной. Вероятно, это именно он дожил до Смутного времени. «К югу от города вырыт глубокий ров, в котором великий князь обыкновенно держит львов, чтобы всякий, кому только угодно, мог смотреть их», – сообщал шведский посланник Петр Петрей в 1608 г. Впрочем, близкого осмотра со стороны поляков в 1610-12 гг зверь не выдержал. То ли погиб под пушечными ядрами. То ли был попросту съеден во время осады. Но еще до второй половины XVII века в Китайгородской стене существовали Львиные ворота (позднее переименованные в Иверские).
Ну, и конечно, слон. В 1567 г. он был подарен Ивану Грозному персидским шахом Тахмаспом. Но к тому времени русский царь и людей как-то не очень любил, а уж животных и подавно. В общем, все кончилось грустно. Согласно Генриху Штадену, слон и его погонщик-араб были сосланы, а по словам Пауля Одерборна слона убили после того, как он отказался встать на колени перед царем.
В общем, не везло как-то заморским животным в Московском государстве. Никак не получалось им обрести тут вторую родину. Климат, наверное, такой.
Взято: Тут
481