Древнерусская конина: любовь, не выдержавшая испытание временем ( 2 фото )

Конина, вытесненная сегодня в национальные кухни народов Поволжья и Сибири, на заре русской истории была излюбленным блюдом наших предков. Несмотря на неоднозначное отношение к ней со стороны церкви народ лошадей любил в том числе и в гастрономическом смысле.


Недавно, как вы помните, я рассказывал, как автор одной из найденных в Новгороде берестяных грамот просил прислать «коня хорошего или хотя бы половину». А из-за слишком аппетитного вида местной кобылы Тверь не стала столицей земли русской. Но есть, конечно, и другие указания нашей привязанности к конине.

Лаврентьевская летопись указывает, что князь Святослав Игоревич в 964 году «ходи воз по собъ не возаше, ни котъла, ни мясъ варя, но потонку изрезав конину ли зверину ли или говядину на углях испек ядяще, ни шатра имаще». Конина в этом контексте упоминается первой, как пища самая лакомая и вероятно дорогая, - отмечает Фаддей Булгарин в историческом обзоре той эпохи. И продолжая эту тему в связи с еще одним эпизодом летописи, отмечает: «Не следует думать, что конское мясо ели в нужде в голоду потому именно, что Святослав, зимуя в Белобережьи, платил по полугривне за лошадиную голову. Это значить только, что съестные припасы вообще были чрезвычайно дороги и Нестор упомянул о самой лакомой пище язычников».

Русский историк В.Н.Татищев, пересказывая фрагмент несохранившейся летописи, приводит любопытный эпизод, касающийся осады болгарами Переяславца в 970 году. Тогда воевода Волк «коней велел всех порезать, мяса солить и сушить».


Помимо литературных источников подтвердить использование мяса лошадей на Руси помогают и археологические находки, в частности, костные остатки животных. Любопытно, что эти же раскопки позволяют выявить тенденцию постепенного отказа от конины в городах. В сельской же местности эта привычка держалась гораздо дольше. Как сообщал известный советский археолог Николай Воронин (1904-1976), анализ костей из московских курганов XII века в Черемушках показал, что почти все они оказались конскими. Причем удалось даже определить, что конина была предварительно отваренная.

Проще всего предположить, что привычка употреблять в пищу лошадиное мясо пришла к славянам от кочевников. Вероятно, так и происходило. Но практика употребления конины, несомненно, имела и другой источник – скандинавский. Там это мясо было вполне привычным. Даже после принятия христианства в Швеции в X веке конина еще долго потреблялась населением. А в Исландии принятие населением христианской веры вообще было обусловлено разрешением продолжить питаться конским мясом.

С другой стороны, введение христианства переводило конину из разряда обычного мяса в продукт «поганый». Русская церковь ориентировалась тогда на Ветхий завет, где запрет на конину существовал. Процесс «вытеснения» этого мяса был, конечно, не единовременный, а растянутый на век-другой. Так уже в XII веку Церковный устав Ярослава такую пищу не поощряет: «аще кто поганое яст по своей воли, или кобылину или медвежину или иное что отреченое, митрополиту в вине и в казни».

Однако постоянные жалобы духовенства на употребление конины явно свидетельствуют о том, что привычка эта в народе существовала еще очень долго. И даже в XIV веке новгородский источник предлагает на исповеди задавать вопрос: «Не едал ли векшину (мясо белки – прим авт.) или бобровину или конину в погани?». Интересно, что в церковных вопросниках XV–XVII вв. упоминаний «конины в погани» уже не встречается. Видимо, со временем, а особенно после реформ патриарха Никона вопрос потерял актуальность.