Плата Украины за газовый пиар значительно вырастет ( 1 фото )

Отношения Киева и Будапешта вновь накалились. Поводом стал контракт на поставку газа, заключенный 27 сентября между Газпромом и венгерской энергокомпанией MVM Group. Контракт сроком на 15 лет предполагает, что около 2/3 поставок газа будет пущено по маршруту в обход Украины, а именно – по «Турецкому потоку». Изменить условия договоренности можно будет не раньше, чем через 10 лет.

Украинский МИД выступил с заявлением, в котором раскритиковал решение Венгрии, вредящее «национальным интересам» страны. А «Оператор украинской ГТС» и вовсе допустил остановку транзита газа в Венгрию. Также Киев обратился в Еврокомиссию с просьбой проверить обстоятельства заключенного Будапештом контракта (ЕК уже приняла обращение в работу). В самой Венгрии заявления и действия Киева сочли вмешательством во внутренние дела государства.

Согласно контракту, Газпром обеспечит поставки 4,5 млрд кубометров газа, что составляет сейчас примерно 10% всего транзита через Украину. 3,5 млрд кубов из этого объема теперь будут идти в обход украинской ГТС. Казалось бы, речь идет о совсем небольших объемах, а масштаб проблемы несопоставим с резкостью выпадов Киев в адрес Будапешта. Тем более, что до 2024 года Украина имеет гарантированный соглашением с тем же Газпромом транзит, по которому объем прокачки не может упасть ниже 40 млрд кубов в год.

Но все несколько сложнее, чем кажется. Дело в том, что транзит газа в направлении Словакии и Венгрии до сих пор позволял Украине фактически отбирать российский газ из трубы напрямую, но оформляя его как «реверсный» благодаря соглашениям с венгерскими и словацкими компаниями. За газ переплачивали посредникам, но сумма переплаты ввиду неизменного уровня издержек не была очень большой. Эта схема позволяла Киеву говорить о том, что Украина не покупает газ в «стране-агрессоре», на чем успешно пиарился сначала Петр Порошенко, а теперь и президент Зеленский. Но теперь плата за пиар значительно вырастет.

Российско-венгерский контракт вносит в схему значительные коррективы. Теперь часть газа действительно нужно будет закупать в Европе без использования псевдореверсных маневров. Это дорого, а с учетом нынешних рекордных цен на газ в Европе, очень дорого. Ведь Нафтогаз, не имея долгосрочных контрактов ни с Газпромом, ни с крупными европейскими энергокомпаниями, покупает газ по спотовым ценам, которые, как правило, выше цен по долгосрочным контрактам. Более того, в случае холодной зимы в Европе свободных объемов газа для Украины может не оказаться вовсе, ни по какой цене.

Это ставит перед Киевом две неразрешимые проблемы. Первая – необходимость дальнейшего повышения внутренних цен на газ для промышленности и населения. Что еще больше усилит напряжение в обществе и обострит конфликт властей с олигархами, чьи металлургические и химические предприятия являются крупными потребителями газа. Вторая проблема – это рост вероятности техногенных катастроф и вынужденных мер, связанных с отключением городов от тепла. Дефицит газа, на котором работают многие украинские ТЭС, резко повысит спрос на электроэнергию (люди будут греться от портативных электрообогревателей), что, в свою очередь, может привести к сбоям во всей энергосистеме. Со всеми вытекающими последствиями вроде веерных отключений электроэнергии.

Газпром действительно минимизирует зависимость от Киева в плане транзита газа, хоть и делает это в рамках заключенного контракта. Заявки на дополнительные объемы прокачки не поступают, что лишает Нафтогаз не только денег, но и маневра в плане обеспечения потребностей в газе украинской экономики и населения. Продление транзитного контракта после 2024 года неочевидно с учетом наполняемости «Турецкого потока» и завершения строительства «Северного потока – 2». Неочевидно и то, что ЕС продолжит настаивать на сохранении транзита газа через Украину, лишив Киев возможности спекулировать транзитом в «гибридной войне» с Россией.

Ввиду начала реализации мероприятий Green Deal, в первую очередь форсированного отказа от угля в энергетике, спрос на газ в ближайшие годы в Европе останется высоким. На рынке продавца навязывать свои пожелания европейцам станет сложнее. Кроме того, к 2024 году могут окончательно развеяться иллюзии ЕС по поводу Украины как перспективного поставщика чистого водорода. Хотя по инерции, заданной Водородной стратегией ЕС, штампуются инициативы и делаются заявления. Так, 23 сентября этого года газовые операторы Украины, Словакии, Чехии и Германии представили проект Центрально-Европейского водородного коридора. Предполагается, что часть газопроводов этих стран будет переоборудована для транспортировки водорода.

Инициировать проекты со звучными названиями вроде Центрально-Европейского водородного коридора ЕС заставляют собственноручно определенные сроки перехода к безуглеродной энергетике. Водородная стратегия ЕС определила Украину как одного из главных внешних источников поставок водорода. В Киеве инициативы ЕС приветствуют и воспринимают как хороший повод освоить новые европейские гранты на различного рода исследования по водороду. В реальности же инвестировать в дорогостоящую водородную инфраструктуру на Украине никто и не думает, исходя из принципа «если европейцам что-то нужно, пусть сами и делают».

При этом водородные проекты, существующие пока что только на бумаге – едва ли не единственное, что заставляет чиновников ЕС повторять мантру о необходимости сохранения транзита газа через Украину. Транспортировать водород в чистом виде в промышленных объемах человечество научится еще не скоро. И поначалу речь будет идти о транспортировке газово-водородной смеси. Но если в украинской трубе после 2024 года не будет газа, то и про водород c Украины придется забыть.

Венгрия же, судя по всему, решила не играть в эти игры и не строить водородные замки, сделав ровно то, что выгодно только ей самой, и заключила контракт на условиях Газпрома. Что и вызвало бурю не только в отношениях с Украиной (это напряжение и без того высоко после нападок Киева на венгерские меньшинства в стране), но и создав новую точку конфликта в «европейском королевстве», в котором и без того хватает проблем.

Глеб Простаков