УДАРЯТ ПО БОЛЬНОМУ: ЕВРОСОЮЗ ВВОДИТ УБОЙНЫЙ НАЛОГ НА РУССКИЙ ЭКСПОРТ ( 1 фото )

ФОТО: YURYKARA / SHUTTERSTOCK

ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВ

Еврокомиссия приняла решение ввести новый сбор — так называемый углеродный налог. Его введение обосновывается стремлением Брюсселя сократить количество вредных выбросов в атмосферу и подвигнуть производителей к переходу на более экологичные технологии. Наибольший ущерб от нововведения понесёт наша страна — расчёты, подтвержденные Минэкономразвития, показывают, что годовой объём потерь русского экспорта составит более 1 миллиарда евро.

Борьба Европейского союза за экологию перешла в практическую плоскость. 14 июля Европейская комиссия предложила взимать с "грязных" товаров так называемый углеродный налог, призванный снизить за текущее десятилетие выбросы парниковых газов не менее чем наполовину от уровня 1990-х годов. Это станет первой подобной мерой во всём мире. Она призвана мотивировать производителей снижать выбросы в атмосферу и делать продукцию eco-friendly.

Речь в первую очередь идёт о следующих товарах: цемент, продукция электроэнергетики, удобрения (включая азотные удобрения и аммиак), сталь и железо (цистерны, металлоконструкции, трубы, железнодорожные рельсы и т.д.), алюминий (в том числе алюминиевые листы, проволока, фольга). В ближайшей перспективе налогом планируют обложить и продукцию нефтеперерабатывающей промышленности (эту меру активно лоббируют европейские парламентарии).

Полноценное введение углеродного налога специалисты Еврокомиссии прогнозируют с 2035 года. В течение девяти лет до этого срока размер сбора будет плавно нарастать до 100%, а бесплатные квоты на выбросы, которые сейчас распределяют среди стран Европы, — ликвидироваться.

Наибольшие убытки от ограничительной меры Брюсселя понесут Россия, Беларусь, Украина, страны Северной Африки и Турция. Расчёты, произведённые РБК и подтверждённые Министерством экономического развития, показывают: потери нашей страны составят примерно 1,13 миллиарда евро в год (это сопоставимо с годовым объёмом российско-аргентинской торговли). Из этой суммы 655,1 миллиона евро придутся на железо и сталь, 397,8 миллиона — на удобрения, 74,8 миллиона — на алюминий и 0,6 миллиона — на цемент. Для сравнения: потери Турции оцениваются в 494,9 миллиона евро, Украины — в 400,1 миллиона, Великобритании — в 290,1 миллиона, Китая — в 212,1 миллиона. При этом у всех самый большой объём, как и у нас, приходится на железо и сталь (у турок и украинцев также существенную долю занимает цемент).

Вместе с тем остаётся неясным, как европейские инстанции будут вычислять углеродный след и будут ли в принципе доверять данным, которые предоставят русские производители. На сегодняшний день информацию об углеродном следе публикуют в открытом доступе только "Русал" Олега Дерипаски и Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК) Владимира Лисина. Закреплённое в нашем законодательстве обязательство раскрывать объём выбросов парниковых газов заработает только через два года.

Новоиспечённый европейский налог может остановить торговлю между Россией и ЕС по целому ряду направлений и существенно навредить отечественному производителю. Глава Минэкономразвития Максим Решетников уже высказался решительно против подобных мер, несовместимых с принципами свободной торговли. Наша страна намерена обжаловать введение углеродного налога во Всемирной торговой организации.

Тем не менее перспектива у жалобы весьма туманна. Во-первых, ВТО показала практически полную неспособность хоть как-то повлиять на грубейшие нарушения правил честной конкуренции и свободной торговли. Классический пример — санкции, введённые Соединёнными Штатами и Европейским союзом против России в 2014 году. Во-вторых, работа судебных органов организации, как отмечалось ранее в одном из наших материалов, парализована благодаря давлению Вашингтона. В-третьих, снижение углеродного следа в продукции неизбежно. Этим путём идёт не только Евросоюз, но и Китай (а всего взыскания за парниковые выбросы действуют в 65 государствах). Остаётся только улучшать качество продукции и подтягивать его к мировым стандартам.

Для России это может обернуться снижением производства во многих отраслях. А значит — сокращением рабочих мест. Особенно остро это может сказаться на регионах, значительную часть экономики которых составляют производства в вышеуказанных отраслях.