Zettiorats
Китайский уик-энд: Линь Хайинь ( 2 фото )
Разговор о Линь Хайинь [林海音], писательнице, в творчестве которой мысль семейная занимала огромное место, следует начинать с её семьи. Её отец принадлежал к народности хакка, что означает пришлые семьи или гостящие семьи. Хакка считаются потомками северян, из-за гражданских войн переселившихся на юг ещё в средневековье. Особенно много хакка на Тайване, почти четверть населения. Итак, способный юноша Линь Хуаньдун закончил две школы: частную с классической китайской программой и высшую государственную школу Тайваня, где преподавание велось на языке оккупантов, то есть по-японски. Несколько лет он учительствовал, а потом женился на барышне Хуан Айчжэнь, которая была на пятнадцать лет его моложе, не получила систематического образования, но отлично знала японский язык. Оставив преподавательскую карьеру (семью-то кормить надо), наш герой с супругой отправился в Осаку, где занялся коммерцией. Там и родилась их старшая дочь Линь Ханьин (так! Хайинь есть псевдоним, принятый из соображений благозвучия). Ей суждено было прославить свой род в веках.
Ночной жизни Осаки Линь Хуандун от души воздал дань, а вот бизнесмен из него не вышел. Не прошло и четырёх лет, как вся семья вернулась на родину, а оттуда уехали в Пекин: отцу подвернулось хорошее место в почтовом управлении столицы. То были самые счастливые годы в жизни будущей писательницы. За тринадцать лет у Линей родилось семеро детей, пять дочерей и двое сыновей. Обилие дочек по местному суеверию относили к тому, что отец очень любил цветы, и, где бы ни жил, окружал себя садом и клумбами. Под нужды всё растущего семейства был отведён традиционный дом сыхэюань с внутренними двориками и флигельками, были повара, кормилица, нянюшки. Заботливая нежная мама, папа-свет в окошке, который учит каллиграфии, читает вслух, покупает самые интересные книги и отправляет учиться в наилучшую школу.
Как несправедливо, что папа так рано ушёл из жизни! Он был трудолюбивым жизнерадостным человеком, жил полной, насыщенной жизнью. Его страстная, неугомонная натура не знала покоя, он был лёгок на подъём, в этой жизни ему хотелось попробовать всё, мне до сих пор кажется, что папа и смерть -- две вещи несовместные. Но его пагубные пристрастия, безусловно, сыграли роковую роль в его столь ранней кончине. Он любил выпить, с азартом играл в застольную игру на пальцах, был заядлым игроком в кости, каждые выходные в нашем доме собирались гости. Папа обладал пытливым умом, не жалея времени и сил, старался докопаться до сути вещей. Когда его сразил лёгочный недуг, он изучил все способы лечения, целый ящик в нашем комоде был забит лекарствами -- настоящая мини-аптека! Но его привычка к долгим ночным возлияниям сводила на нет эффект любого эликсира.
Когда Линь Хуандуна не стало, старшей дочери шёл четырнадцатый год. Прошло совсем немного времени, и от заразной болезни погибли её младшие сестра и брат. Целью Линь Хайинь стало скорее обеспечивать семью. После школы она поступила в профессиональное училище журналистов: днём училась, а вечером подрабатывала в газете "Мировые новости". Во время войны газету закрыли, и молодая журналистка перешла работать в библиотеку. Замуж вышла она за коллегу, редактора Хэ Фаня. Биография трогательно указывает, что это был брак по любви. Супруги поддерживали друг друга в жизни и в творчестве, вырастили четверых детей, прожили вместе шестьдесят два года.
В 1948 году Линь Хайинь с мужем и тремя детьми, а также мать, брат и сестра, отбыли в эмиграцию на Тайвань. В Китае осталась самая младшая сестра, и никто не мог вообразить, что разлука продлится сорок лет... Казалось бы, люди уезжают в знакомый край, по месту рождения возвращаются практически. Но тем не менее на Тайване, на родной земле своей матери Линь Хайинь попала в настоящую социальную изоляцию. Работы нет. Предубеждения по отношению к мигрантам цветут пышным цветом. Политическая обстановка при Чан Кайши могла дать фору маккартизму с его охотой на ведьм: военное положение, откровенный террор. В тюрьмах просто по подозрению сидели тысячи людей. Когда в 1953 году Линь Хайинь возглавила редакцию литературного приложения к столичной газете, на неё смотрели почти как на самоубийцу... И в этой обстановке она сделала из этого литературного приложения настоящий оазис, где публиковались и расцветали молодые таланты. Проработала Линь Хайинь десять лет, как на вулкане, и ушла со скандалом. Невинное стихотворение "Сказка" приняли за безжалостное высмеивание Чан Кайши, автора посадили на три года, а самой Линь Хайинь пришлось уйти в детскую литературу, подальше от идеологических битв.
Наследие писательницы составляет двенадцать томов: романы, новеллы, эссе, публицистика, радиопьесы... Но самым знаменитым остаётся автобиографический роман «Былые времена в Южном предместье» (1960). Попадалось мнение, что популярность он приобрёл на волне эмигрантской ностальгии. И действительно, вступление прямо полнится идиллическими вздохами по невозвратному времени, покинутой столице. Лакомые рулетики под названием «ослик кувыркается», бродячий граммофонщик с хитом-пластинкой «Иностранцы смеются», песенные сказы в стиле цветистого барабана, конечно, пекинская опера:
Спектакль пекинской оперы заканчивался позже всех, около полуночи, домой возвращались на рикше, как только садилась в коляску, глаза тут же закрывались. Не понимаю, почему в те времена у взрослых была манера в двенадцать часов ночи будить человека?! Я сидела на коленях у мамы или няни, умирая от желания спать, а они меня всё время тормошили: «Не спи! Скоро домой приедем!» Я потом как-то спросила у мамы, почему она не давала сонному ребёнку немного вздремнуть. А она ответила: «Во-первых, боялась, что ты простудишься, а во-вторых, что уснёшь так крепко, что душа домой дороги не найдёт».
И с первым же эпизодом Линь Хайинь ввергает нас в пучину женского, материнского и дочернего отчаяния. Сюжет -- куда Эдгару По: тайные роды на кладбище, брошенный у ворот младенец, юная женщина на грани психоза ищет своё дитя, в то время как оно подрастает на чужих недобрых руках... А при чём тут Инцзе (детское имя Линь Хайинь)? Да в общем-то, ни при чём. Они по случайности оказались соседками. Это всё по случайности произошло. По недоразумению. Это могло и вообще не происходить!
Вообще китайское родительство иногда очень схоже с тем, что практиковалось в нашей стране. Например, институт кормилиц. Здоровая молодуха из деревни решает подзаработать и, в то время как её младенец питается козьим молоком, кормит барских малышей. Привязывается к ним всей душой, заботится не хуже родной матери, а то и лучше. А семья кормилицы, привыкнув к деньгам и подаркам, скрывает от женщины даже гибель её единственного сына -- чтобы продолжала трудиться на благо родных и близких.
Судьба дочерей ещё горше:
Отдал, и хлопот поубавилось, разве не так? Если бы мой Шуаньцзы был жив, я бы дочь не искала.
Окончательно доконал меня совет, который хозяйка даёт кормилице:
Это я попросила хозяина дома тайком от тебя написать письмо твоему мужу, вызвать его в город. Ты сейчас поезжай с ним домой, в деревню, а в следующем году родишь ребёнка и вернёшься обратно к нам. Не зря говорят: твой сын -- не умрёт, твоё богатство -- не уплывёт, одним словом, то, что твоё, от тебя не уйдёт. А Шуаньцзы и дочка, выходит, не твоё, так судьба распорядилась, не в твоей власти что-либо изменить. Если не сможешь смириться, на всю жизнь без детей останешься!
Вот такая смесь фатализма с рационалистичностью. Некоторое оживление вносит центральный эпизод, трагикомическое сватовство студента-вольнодумца к бывшей наложнице, которой семья Инцзы дала временный кров. Что-то ждёт этих очень разных людей у общего семейного очага? Такой же трудный детский вопрос, как и хрестоматийное «Куда уходят верблюды летом?»
Линь Хайинь прожила долгую жизнь. В 1990 году ей довелось возвратиться в любимый Пекин в составе делегации тайваньских издателей. В восьмидесятые году по китайскому телевидению с триумфом прошёл сериал «Мои воспоминания о старом Пекине» по роману Линь Хайинь, и она прославилась на всю страну. Ей было семьдесят пять, когда она смогла встретиться с режиссёром этого сериала У Игуном, знакомым нам по триллеру «Шанхайская бригада», и поблагодарить за эту неожиданную известность. Линь Хайинь ушла из жизни в 2001 году, окружённая заботой близких и читательской любовью.
Ночной жизни Осаки Линь Хуандун от души воздал дань, а вот бизнесмен из него не вышел. Не прошло и четырёх лет, как вся семья вернулась на родину, а оттуда уехали в Пекин: отцу подвернулось хорошее место в почтовом управлении столицы. То были самые счастливые годы в жизни будущей писательницы. За тринадцать лет у Линей родилось семеро детей, пять дочерей и двое сыновей. Обилие дочек по местному суеверию относили к тому, что отец очень любил цветы, и, где бы ни жил, окружал себя садом и клумбами. Под нужды всё растущего семейства был отведён традиционный дом сыхэюань с внутренними двориками и флигельками, были повара, кормилица, нянюшки. Заботливая нежная мама, папа-свет в окошке, который учит каллиграфии, читает вслух, покупает самые интересные книги и отправляет учиться в наилучшую школу.
Как несправедливо, что папа так рано ушёл из жизни! Он был трудолюбивым жизнерадостным человеком, жил полной, насыщенной жизнью. Его страстная, неугомонная натура не знала покоя, он был лёгок на подъём, в этой жизни ему хотелось попробовать всё, мне до сих пор кажется, что папа и смерть -- две вещи несовместные. Но его пагубные пристрастия, безусловно, сыграли роковую роль в его столь ранней кончине. Он любил выпить, с азартом играл в застольную игру на пальцах, был заядлым игроком в кости, каждые выходные в нашем доме собирались гости. Папа обладал пытливым умом, не жалея времени и сил, старался докопаться до сути вещей. Когда его сразил лёгочный недуг, он изучил все способы лечения, целый ящик в нашем комоде был забит лекарствами -- настоящая мини-аптека! Но его привычка к долгим ночным возлияниям сводила на нет эффект любого эликсира.
Когда Линь Хуандуна не стало, старшей дочери шёл четырнадцатый год. Прошло совсем немного времени, и от заразной болезни погибли её младшие сестра и брат. Целью Линь Хайинь стало скорее обеспечивать семью. После школы она поступила в профессиональное училище журналистов: днём училась, а вечером подрабатывала в газете "Мировые новости". Во время войны газету закрыли, и молодая журналистка перешла работать в библиотеку. Замуж вышла она за коллегу, редактора Хэ Фаня. Биография трогательно указывает, что это был брак по любви. Супруги поддерживали друг друга в жизни и в творчестве, вырастили четверых детей, прожили вместе шестьдесят два года.
В 1948 году Линь Хайинь с мужем и тремя детьми, а также мать, брат и сестра, отбыли в эмиграцию на Тайвань. В Китае осталась самая младшая сестра, и никто не мог вообразить, что разлука продлится сорок лет... Казалось бы, люди уезжают в знакомый край, по месту рождения возвращаются практически. Но тем не менее на Тайване, на родной земле своей матери Линь Хайинь попала в настоящую социальную изоляцию. Работы нет. Предубеждения по отношению к мигрантам цветут пышным цветом. Политическая обстановка при Чан Кайши могла дать фору маккартизму с его охотой на ведьм: военное положение, откровенный террор. В тюрьмах просто по подозрению сидели тысячи людей. Когда в 1953 году Линь Хайинь возглавила редакцию литературного приложения к столичной газете, на неё смотрели почти как на самоубийцу... И в этой обстановке она сделала из этого литературного приложения настоящий оазис, где публиковались и расцветали молодые таланты. Проработала Линь Хайинь десять лет, как на вулкане, и ушла со скандалом. Невинное стихотворение "Сказка" приняли за безжалостное высмеивание Чан Кайши, автора посадили на три года, а самой Линь Хайинь пришлось уйти в детскую литературу, подальше от идеологических битв.
Наследие писательницы составляет двенадцать томов: романы, новеллы, эссе, публицистика, радиопьесы... Но самым знаменитым остаётся автобиографический роман «Былые времена в Южном предместье» (1960). Попадалось мнение, что популярность он приобрёл на волне эмигрантской ностальгии. И действительно, вступление прямо полнится идиллическими вздохами по невозвратному времени, покинутой столице. Лакомые рулетики под названием «ослик кувыркается», бродячий граммофонщик с хитом-пластинкой «Иностранцы смеются», песенные сказы в стиле цветистого барабана, конечно, пекинская опера:
Спектакль пекинской оперы заканчивался позже всех, около полуночи, домой возвращались на рикше, как только садилась в коляску, глаза тут же закрывались. Не понимаю, почему в те времена у взрослых была манера в двенадцать часов ночи будить человека?! Я сидела на коленях у мамы или няни, умирая от желания спать, а они меня всё время тормошили: «Не спи! Скоро домой приедем!» Я потом как-то спросила у мамы, почему она не давала сонному ребёнку немного вздремнуть. А она ответила: «Во-первых, боялась, что ты простудишься, а во-вторых, что уснёшь так крепко, что душа домой дороги не найдёт».
И с первым же эпизодом Линь Хайинь ввергает нас в пучину женского, материнского и дочернего отчаяния. Сюжет -- куда Эдгару По: тайные роды на кладбище, брошенный у ворот младенец, юная женщина на грани психоза ищет своё дитя, в то время как оно подрастает на чужих недобрых руках... А при чём тут Инцзе (детское имя Линь Хайинь)? Да в общем-то, ни при чём. Они по случайности оказались соседками. Это всё по случайности произошло. По недоразумению. Это могло и вообще не происходить!
Вообще китайское родительство иногда очень схоже с тем, что практиковалось в нашей стране. Например, институт кормилиц. Здоровая молодуха из деревни решает подзаработать и, в то время как её младенец питается козьим молоком, кормит барских малышей. Привязывается к ним всей душой, заботится не хуже родной матери, а то и лучше. А семья кормилицы, привыкнув к деньгам и подаркам, скрывает от женщины даже гибель её единственного сына -- чтобы продолжала трудиться на благо родных и близких.
Судьба дочерей ещё горше:
Отдал, и хлопот поубавилось, разве не так? Если бы мой Шуаньцзы был жив, я бы дочь не искала.
Окончательно доконал меня совет, который хозяйка даёт кормилице:
Это я попросила хозяина дома тайком от тебя написать письмо твоему мужу, вызвать его в город. Ты сейчас поезжай с ним домой, в деревню, а в следующем году родишь ребёнка и вернёшься обратно к нам. Не зря говорят: твой сын -- не умрёт, твоё богатство -- не уплывёт, одним словом, то, что твоё, от тебя не уйдёт. А Шуаньцзы и дочка, выходит, не твоё, так судьба распорядилась, не в твоей власти что-либо изменить. Если не сможешь смириться, на всю жизнь без детей останешься!
Вот такая смесь фатализма с рационалистичностью. Некоторое оживление вносит центральный эпизод, трагикомическое сватовство студента-вольнодумца к бывшей наложнице, которой семья Инцзы дала временный кров. Что-то ждёт этих очень разных людей у общего семейного очага? Такой же трудный детский вопрос, как и хрестоматийное «Куда уходят верблюды летом?»
Линь Хайинь прожила долгую жизнь. В 1990 году ей довелось возвратиться в любимый Пекин в составе делегации тайваньских издателей. В восьмидесятые году по китайскому телевидению с триумфом прошёл сериал «Мои воспоминания о старом Пекине» по роману Линь Хайинь, и она прославилась на всю страну. Ей было семьдесят пять, когда она смогла встретиться с режиссёром этого сериала У Игуном, знакомым нам по триллеру «Шанхайская бригада», и поблагодарить за эту неожиданную известность. Линь Хайинь ушла из жизни в 2001 году, окружённая заботой близких и читательской любовью.
Взято: Тут
832