В каких регионах России самое большое неравенство в доходах ( 1 фото )

Настоящие, латентные и мнимые богачи от Москвы до самых до окраин

Юрий Енцов


Материал комментируют:

Лев Гудков

Наталья Зубаревич

Сейран Давтян

Богатые богатеют, а бедные беднеют. Это правило работает не только по отношению к отдельным людям, но и к регионам. Международная аудиторско-консалтинговая сеть FinExpertiza назвала регионы с наибольшим неравенством доходов населения. В лидерах оказались Ямало-Ненецкий и Ненецкий автономные округа, Москва, Чукотка и Сахалин. То есть центры нефтегазодобычи и столица, где сконцентрированы основные финансовые потоки.

Впрочем, неравенство доходов присутствует практически везде. К тому же в некоторых краях и областях оборотистый народ наживается как-то особенно рьяно. И они, там у себя, взлетают над толпой, загребая в десятки, а то и в сотни раз больше, чем окружающие. Считается, что «москвичи деньги гребут лопатой», так-то оно так, да не совсем.

Во-первых, на «северах», в регионах оленеводства и нефтедобычи, местные переплюнули жителей «заповедника сладкой жизни» в пределах Садового кольца. Они уже и дома там накупили. Во-вторых, в белокаменной есть не только Патриаршьи пруды, но и, например, Бабушкино. А там отнюдь не у каждого дедушки по «порше». Кому-то приходится в сетевой магазин за картохой с ручной тележкой плестись.

Специалист в области социально-экономического развития регионов, профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, доктор географических наук Наталья Зубаревич напоминает, что в Москве традиционно очень большой разрыв между бедными и богатыми:

— Раньше был в двадцать раз, сейчас Росстат «рисует» 16 раз. Может быть, действительно малообеспеченных подтянули. В столице еще пенсионерами доплачивают, пособий много, поэтому стало помягче. Вообще разница в отношении 10% самых высоко обеспеченных и 10% самых бедных «на северах» традиционно — 18−20 раз. По стране в целом этот показатель — 15−16.

В бедных регионах с относительно низким уровнем зарплаты, например в Черноземье, это расслоение меньше. Нет большого числа высокооплачиваемых менеджеров, как на «северах» или в Москве. На Северном Кавказе вообще считать не можем, там и говорить не о чем. Статистика доходов там очень недостоверная. Все в «теневке»…

…Заполярье ассоциируется у автора этих строк с мужиком в камуфляже, пришедшим с несколькими мешками замороженной наваги к «рейсовому вертолету». В Средней полосе России местные жители, чтобы чуток подзаработать, приходят с горячей картошечкой со своего огорода к проходящему поезду, пассажирам предложить. Точнее, приходили раньше: бабок с перрона РЖД вымела железной метлой. На берегу Северного Ледовитого океана, народ тоже подходит с тем, что есть — на продажу, но уже к вертолетам.

В районах тундры и лесотундры картошка — редкость и лакомство. Местные жители стараются как-то крутиться — покупают или просто присматривают себе огородики не в ста километрах от места жительства, как москвичи среднего достатка, а в семистах, а то и в тысяче! Ездят «вахтовым методом» в основном женщины, выкраивая из скудных сбережений на проезд туда и обратно: посадили картошку по весне, летом приехали окучивать, осенью собирать, если местные уже за них все не собрали.

При этом некоторые земляки заполярных овощеводов скупают окружающие северные гектары, которые недавно стали предлагать всем желающим. Там можно организовать себе латифундию по разведению оленей. А если вдруг нефть найдут в недрах — вообще прекрасно. В местных кафе и ресторанах не прекращается ночная жизнь — даже в то время, когда стоит непрерывный полярный день. А уж в полярную ночь — сам бог велел, поскольку она начинается сразу после обеда.

А к тем и другим, к бедным и богатым, тоже вахтовым методом, приезжают мужики, пожить в жилых бочках-«балках», покачать нефть с газом для страны. Причем мужской поток на север и женский на юг — не пересекаются. После месяца жизни в полярной ночи, у мужиков могут произойти неожиданные встречи с «черным помбуром», то есть помощником бурильщика, из числа никогда не замеченных прежде в вахтовом поселке. Тут сразу в холодный пот бросит: откуда здесь взялся попросивший закурить совершенно незнакомый мужик в старой телогрейке? Ведь вокруг на расстоянии четыреста километров ни души, только кустики карликовой березы и ветер. Скорее бы уж закончилась эта вахта, деньги получить и назад, на родину в Костромскую область.

Костромской край — формально область. Но местные любят так называть родную сторонку. Так повелось еще со времен Ивана Сусанина. Его потомки не имеют возможности сильно расслоиться по имуществу и накоплениям. Разница между самыми богатыми и самыми бедными «всего» в пять шесть раз.

Лев Гудков, директор «Левада-центра», доктор философии считает:

— Процесс растущей дифференциации населения захватывает последние пятнадцать лет. Из-за всего происходящего выигрывает сравнительно небольшая часть населения, где-то около пятнадцати процентов. Да, основное большинство избавилось от абсолютной нищеты 90-х. Но дифференциация населения снова увеличилась пару лет назад. В процессе экономической стагнации в России, разница между десятью самыми богатыми и десятью самым бедными группами составляла по официальным данным где-то 16−17 раз, а по неофициальным — 26−27 раз.

Речь идет о том, что рост благосостояния наблюдается у сравнительно небольшой и все более концентрирующейся группы самых богатых людей, приближенных к власти, или по крайней мере получивших разрешение богатеть. У тех, кого мы в просторечии именуем «олигархами». Эта концентрация богатства — связана именно с политикой государства, которое раздает преференции только абсолютно лояльным, надежным группам населения. Это приводит к тому, что средства активно концентрируются в руках очень небольшого числа людей. Последние данные показывают это.

А источником обогащения, конечно, являются сырьевые отрасли, доходы от которых присваиваются не теми людьми, которые там работают.

Наши опросы показывают растущее понимание этого процесса. У людей укрепляется ощущение несправедливости распределения такого распределения доходов. Но оно — не вызывает сильного сопротивления. Ощущение несправедливости общественного устройства носит привычный характер, вроде климата. В России всегда холодно, зима долгая, коррупция тотальная, деньги присваиваются теми, кто у власти, с этим сделать ничего нельзя — вот примерно такая картина, она очень характерна для общественных настроений.

«СП»: — А вот интересно, на Кавказе вам удается опросить людей, чтобы узнать их мнение и вывести общую картину?

— В Чечне точно невозможно провести никакие социологические опросы, это бессмысленно. Там уровень ужаса перед возможными репрессиями настолько велик, что люди просто не отвечают. Ответы тотально сводятся к тому, что «у нас все так хорошо, так прекрасно, мы так счастливы», и все это на фоне повальной безработицы.

В остальных республиках есть понимание, что они сидят на дотациях, на трансферах из федерального центра. Все деньги распределяются между группами, приближенными к местной администрации. Поэтому несмотря на рост сепаратистских настроений их нейтрализует тотальная система коррупционных распределений поступающих денег. Как сказал кто-то из жителей тех мест: «Мы добровольно не вступали в Россию, и добровольно из нее не выйдем». Они живут не местным производством, а именно распределением федеральной помощи…

Саратовская область — середнячок в масштабах России. Вот что рассказал Сейран Давтян, юрист, правозащитник главный редактор журнала «Европейский омбудсман»:

— Расслоение населения по имущественному признаку — на виду. Есть несколько признаков этого расслоения. Один из них — отъезд из области туда, где ситуация лучше. Саратовская область среди антилидеров по оттоку населения. Внешние признаки успеха или краха — это квартира и машина. Но признаки эти обманчивые. У нас много закредитованных людей, которые платят проценты за кредит, и в любой момент могут лишиться и нового автомобиля, и хорошего жилья, если человек не в состоянии расплатиться. Это потенциально бедные люди, польстившиеся на мишуру, захотевшие «хорошо жить».

А те, кто не уехали, живут здесь и не бедствуют, стараются отделиться от остальных. Строят себе жилье в особых местах, на берегу Волги по Ускурдюмскому направлению, это наша «Рублевка».

Богатые стараются чисто физически отделиться от народа, создавая анклавы не только у нас, в любом областном центре есть некие «выделения», места, где создан некий мирок «для своих». Они этим заявляют народу: мы не с вами. Так же из центров крупных городов местных жителей выжимают. Если частный дом остался в исторической части, хозяев просят продать. Не соглашаются, скоро случается пожар.

Богатые в этих поселках перемешались с представителями власти, «слугами народа». Они себя богатыми не называют, но селятся почему-то вместе с богачами. Латентные, скрытые богачи могут себе позволить.

Когда занимаешься правами человека, поневоле многое узнаешь. Так люди обращаются к нам в основном из-за материальных притеснений: плохо живут, не хватает того или другого. Обращаются бедные, и число жалоб увеличивается. Жалобы морального характера тоже есть, допустим: не дают участвовать в выборах, оскорбили, унизили, но их мало. Богатые не обращаются, они с помощью своих денег и связей сами как-то решают свои вопросы.

Хотя богатство тоже не всегда спасает людей. Бизнес и имущество постоянно делится, на смену старым владельцам неожиданно приходят новые. Богатые иногда сменяются другими богатыми. А бедные при этом так и остаются бедными.

Материал взят: Тут