Война самураев под знаком хризантемы ( 6 фото )

Почему немалая часть японцев и сегодня оправдывает преступления предков во время Второй мировой войны

Ходаков Игорь





В бытность премьер-министром Японии политик Синдзо Абэ заявил во время празднования 70-летия завершения Второй мировой войны, что современное поколение его соотечественников не должно нести бремя ответственности за преступления предков.

Не поспоришь. Справедливые слова, но с учетом, что это бремя несли сами ветераны императорской армии, а их дети и внуки не оправдывают совершенных ими бесчеловечных злодеяний по отношению к военнопленным и мирному населению захваченных стран и готовы назвать вещи своими именами, то есть преступления – преступлениями, геноцид – геноцидом. И никак иначе.

И преступники, и герои?

А вот тут уже без вопросов, скорее всего неприятных для жителей Страны восходящего солнца, не обойтись. Разумеется, нельзя сказать, что немалая их часть данной ответственности не чувствует. Примеров тому много, вот сразу один из них: реакция общественности – по большей части придерживавшейся левых взглядов – на возвращение легендарного Хироо Оноды. Напомню: будучи младшим лейтенантом, он почти тридцать лет после капитуляции Токио продолжал сражаться на Филиппинах. Причем «продолжал сражаться» – отнюдь не метафора. Ибо Онода со товарищи (он ведь некоторое время скрывался в джунглях не один) отправил в мир иной не один десяток и военных, и гражданских лиц.

“Главный спец «Отряда 731» по обморожению Иосимура Хисато, чудовищных экспериментов которого над людьми хватило бы не на одну виселицу, вместо этого получил от императора Хирохито в 1978-м премию за новаторскую деятельность в науке”

И вот его возвращение вызвало неоднозначную реакцию со стороны сограждан: кто-то увидел в нем героя – а тут еще бывший диверсант взял и пожертвовал всю подаренную ему сумму на синтоистское святилище Ясукуни (о нем, равно как и о его значении в японской культуре, – ниже), но кто-то счел военным преступником. В результате самурай вынужден был покинуть родину и поселиться в Бразилии, где существует довольно большая японская диаспора. Впрочем, спустя годы вернулся и в целом дома стяжал больше уважения, нежели критики.

Но ладно Онода – как-никак он выполнял приказ и не убивал женщин и детей, во всяком случае такие факты, насколько мне известно, не зафиксированы. Речь о другом – о реакции в стране на преступные деяния императорской армии. Весьма показательным свидетельством неоднозначного, скажем так, отношения современных японцев к деяниям соотечественников в период Второй мировой служит восприятие ими Нанкинской резни 1937 года – беспрецедентного в своей жестокости преступления, которое, убежден, для большинства современных людей оказывается за гранью понимания. Ибо в Нанкине была явлена даже не столько жестокость, сколько нечто инфернальное – тотальное расчеловечивание японских военнослужащих. Иных слов и не подберешь. То же самое можно сказать и относительно деятельности печально знаменитого «Отряда 731».

Да, нынешние японцы не совершали тех преступлений, и значительная часть россиян видит в них не столько даже бывших врагов, сколько невинных жертв атомных бомбардировок, те же, кто постарше, вспоминают Сасаки Садако. Безусловно, она заслуживает того, чтобы о ней помнили, однако не меньше заслуживают этого убитые в Нанкине дети, включая младенцев, вот только мало кому известны их имена – оккупанты крайне жестоко расправлялись не только с детьми, но и с их родителями, включая беременных женщин.

Снова предвижу реплику в свой адрес: «Неужели современные мирные японцы должны отвечать за злодеяния своих предков? Да и абсолютно любой народ без исключений проявляет жесткость на войне, порой оказывающуюся за гранью понимания человека, никогда в руки оружия не бравшего и взрывы снарядов, равно как и трупы, видевшего только по телевизору».

Кривая дорога к храму Ясукуни

Не должны, конечно. Да и официальных извинений и сожалений за последние семьдесят лет японскими государственными деятелями на самом высоком уровне было принесено с лихвой. Но проблема тем не менее остается. Некоторая часть общества Страны восходящего солнца ставит под сомнения сами масштабы злодеяний (во время той же Нанкинской резни, например) и весьма специфически относится к военным преступникам.

Вот некоторые весьма выразительные примеры. Несколько лет назад Синдзо Абэ (а до него другие премьеры – Дзюнъитиро Коидзуми и Ясухиро Накансонэ) посетил святилище Ясукуни, что вызвало протест со стороны как Южной Кореи, так и КНР. С чего бы это? Все просто: в святилище (основано в 1869-м) обитают, как верят японцы, души самураев, павших в боях за императора. Не являются исключением в том числе и души 14 военных преступников, осужденных Токийским трибуналом и казненных. Справедливости ради замечу, что ни сам Хирохито, ни его преемник Акихито после Второй мировой святилище не посещали, за что, кстати, современный монарх подвергся критике со стороны бывшего настоятеля Ясукуни. Невиданная для японцев дерзость – критиковать монарха, но, видно, повод, с точки зрения настоятеля, был более чем уважительный.


Примечательно, что среди мемориальных комплексов, на территории святилища расположенных, только один-единственный посвящен иностранцу. А именно индийскому судье Радхабиноду Палу – участнику Токийского трибунала, высказавшемуся за оправдание обвиняемых. Уж не знаю, что там двигало судьей, но Хирохито оценил «человеколюбие» индийца и позже удостоил его награды. А теперь представьте себе Меркель, публично посещающую захоронение видных нацистов, проливавших свою и чужую кровь во имя Третьего рейха. Или канцлера Конрада Аденауэра, наградившего бы гипотетического судью, на Нюрнбергском процессе выступившего за оправдание фашистских подонков.

Еще одна любопытная деталь, несколько странная для незнакомого с рассматриваемой здесь темой человека: одним из условий капитуляции Японии стало освобождение от уголовного преследования императора и его семьи. Ну в самом деле, как можно судить «потомков богов» (в японской конституции 1889-го так и было сказано, что император божественный, окруженный ореолом святости, посланник небес). Хотя подвергшиеся японской агрессии народы в массе своей считают иначе и именуют Хирохито «азиатским Гитлером». И это опять же не метафора. По словам исследователя Андрея Иванова: «Сталин требовал объявить его (императора) военным преступником и повесить. Того же требовали Великобритания, Новая Зеландия и левые силы Японии».

Что, разве не справедливое требование? Но против выступил командующий американскими оккупационными войсками в Японии генерал армии Дуглас Макартур. Боялся: арестуй он Хирохито, его подданные непременно развяжут партизанскую войну и начнут гибнуть американские солдаты, а это как-то совсем нехорошо. Однако поверженная империя вряд ли решилась бы на подобный шаг в масштабах страны. Хотя утверждать со всей очевидностью это невозможно.

Помимо монарха, виселицы избежали и его родственники, напрямую виновные в военных преступлениях. Так, отдавший, по мнению ряда исследователей, приказ о проведении Нанкинской резни принц Ясухико Асака спокойно прожил свыше девяноста лет. Не раскаивался – во всяком случае публично, сэппуку не совершил, хотя о масштабах преступлений в Нанкине, безусловно, знал. И пока он наслаждался жизнью, играя в гольф, японцы отнюдь не требовали привлечения его к уголовной ответственности или хотя бы выдворения принца из страны, к чему фактически вынудили помянутого выше Оноду. Кстати, по поводу сэппуку: ряд военных и государственных деятелей Японии совершили его, узнав о капитуляции, но никто – после того как достоянием общественности стали помянутые выше факты, свидетельствовавшие о преступлениях солдат и офицеров императорской армии. Тоже ведь показательный штрих из японской истории, согласитесь.

Преступление без наказания

Но только ли представители императорской семьи благополучно избежали заслуженного возмездия? Отнюдь. Некоторые палачи также безбедно прожили сравнительно долгую и благополучную жизнь. Вот, например, главный спец «Отряда 731» по обморожению Иосимура Хисато. Его чудовищных экспериментов над людьми хватило бы не на одну виселицу и уж на пожизненное заключение – точно. Но вместо этого он получил в 1978-м премию за новаторскую деятельность в науке. И кто, вы думаете, удостоил «ученого» награды? Император Хирохито.

То, что многим военным преступникам в Японии удалось избежать ответственности, – прямая заслуга практичных американцев. Те же сотрудники «Отряда 731» представляли для них немалую ценность. Ну ладно американцы – понять их можно: в условиях начинавшегося противостояния двух сверхдержав они нуждались в выродках типа генерал-лейтенанта Сиро Исии, командира упомянутого отряда. Но почему находятся японцы, не то чтобы оправдывающие их, нет – относящиеся к памяти военных преступников с несомненным почтением?

Неведомые люди неведомой земли

Надо сказать, что для человека западной – в самом широком смысле этого слова – культуры японцы представляют собой своего рода кантовскую вещь в себе. Одними из первых это поняли американцы, соприкоснувшиеся с подданными микадо на полях сражений Второй мировой и оказавшиеся не в силах понять, мягко выражаясь, некоторые аспекты, связанные со стереотипом поведения своего противника. В результате ведущий антрополог США Рут Бенедикт получила задание в кратчайшие сроки написать исследование о менталитете и образе жизни японцев. Выдающийся ученый, она справилась блестяще, хотя по понятным причинам и была лишена возможности работать в самой Японии, уже в 1946-м выпустив книгу «Хризантема и меч». Для России также еще на исходе позапрошлого века наш дальневосточный сосед оставался, как вспоминал великий русский миссионер святитель Николай (Касаткин), terra incognita.

Разумеется, ограниченные рамки статьи не позволят мне разобрать книгу Бенедикт, отмечу только, что японцы весьма религиозны и еще в прошлом веке были проникнуты идеей собственной исключительности, во всяком случае она определяла их стереотип поведения в годы Второй мировой, начиная которую (имею в виду высадку императорских войск в Маньчжурии в 1931-м, и собственно, ряд исследователей полагает, что именно в тот год и началась Вторая мировая) самураи имели за спиной блестящие победы над Китаем и Россией, в чем видели «дар богов».

А любая война, имеющая в основе своей расовый и религиозный фактор, непременно жестока, поскольку в сознании и элиты, и масс сражающийся против них народ сопротивляется воле божества (неважно какого – хоть Ассура, хоть Кетцалькоатля, хоть Аматэрасу) и соответственно должен быть покорен любыми способами, а в случае неповиновения – уничтожен.

У немалой части японцев вера в божественное происхождение как правящего ими императорского рода (важный штрих: его основателем считается император Дзимму, властвовавший в VII веке до Рождества Христова), так и их самих, носила незыблемый характер. Отсюда свойственное японцам в годы Второй мировой ложное осознание расового превосходства над другими азиатскими народами. Это нашло множество выражений.

Вот пример: во время Нанкинской резни пара самураев на спор решила отрубить сто голов. Какие конвенции? Какие права военнопленных? «Мы ж самураи». Довольно известная история. После войны палачей нашли и экстрадировали в Китай, где после суда расстреляли. Но показательна реакция их прямых потомков. Они не только отрицают сами масштабы преступления, но и не постеснялись подать в суд на журналиста Кацуити Хонду. За написанную им и посвященную резне статью, они затребовали многомиллионную компенсацию: мол, оклеветали предков, на самом деле те вступили в рукопашную схватку с противником, исполняли долг перед микадо, столько голов в принципе невозможно отрубить – меч-де попросту затупится.

Суд отказал родственникам: какое «оклеветали», когда сами самураи по возвращении на родину не стеснялись рассказывать о совершенном. А раз не стеснялись, то знали – реакция на их «подвиги» будет положительной. И в данном случае неважно, сколько именно голов было отрублено, важна реакция части общества на преступления соотечественников, а она нашла выражение в сожалении Токио по поводу регистрации несколько лет назад ЮНЕСКО переданных Пекином архивных документов о Нанкинской резне.

Еще пример: в далеком уже 1988-м в Гонконге сняли жуткий в своей реалистичности фильм «Человек за солнцем», повествующий о преступлениях «Отряда 731». Это, пожалуй, одна из немногих картин, которую стоит представлять не только как историческую, но и как фильм ужасов. Планировался его прокат и в Японии. Хватило одного сеанса. Режиссера пригрозили убить, а кинотеатры сжечь. Показательная реакция.

Опять же, представьте себе фильм, повествующий об ужасах Освенцима и демонстрируемый в ФРГ. Не думаю, что его сняли бы с проката, хотя угрозы убийства режиссер также вполне мог получить – нацизм на германской земле так и не преодолен полностью, о чем я уже писал («Свобода заговора») и о чем свидетельствует обращенная к нам недавняя просьба немцев вернуть вывезенные с территории поверженного Третьего рейха культурные ценности. После подобных просьб говорить о преодолении в Германии нацизма попросту глупо. Но это так, небольшое отступление, вернемся в Японию.

Страна «богов» и преступников

Писатель Сэйити Моримура в романе «Кухня дьявола», посвященном бесчеловечным преступлениям «Отряда 731», пишет о том, что «некоторые работники японского телевидения расценили эту основанную на фактах книгу как фантастику». Вот вам и реакция части современного японского общества – фантастика, мол. Хуже того, в 1981-м вполне легально в стране состоялась 1-я всеяпонская встреча Общества боевых друзей Отряда 731 Квантунской армии. И что, ветераны чувствовали себя изгоями? Отверженными? И при встрече отводили друг от друга глаза, дабы не напоминать самим себе о страшных преступлениях, ими совершенных или свидетелями которых они были? Вовсе нет. Собрание началось, по словам Моримуры, со следующих слов председательствующего: «Объявляется минута молчания, посвященная памяти «бога войны», его превосходительства Сиро Исии и всех погибших солдат и офицеров «Отряда 731».

Обратите внимание, минута молчания была посвящена не умученными подонками жертвам, а палачам и больше того – главному из них. Нетрудно догадаться, чему учили эти ветераны своих детей и внуков, что втолковывали им. А если вернуться к собранию буквально на пару слов, то вот отрывок из диалога избежавших возмездия преступников: «А что стало с тюрьмой для подопытных?». «До самого последнего момента спорили, как поступить с подопытными: удушить всех ядовитыми газами, утопить… Но в конце концов их всех по одному перестреляли из пистолета».

Я уже отметил, что для европейцев жители Страны восходящего солнца – своего рода кантовская вещь в себе, и тем не менее уместен вопрос: откуда в некоторой части японского общества такое отношение к бесчеловечным преступлениям солдат и офицеров их императорской армии? Причин, помимо названной (японцы – «потомки богов» со всеми вытекающими отсюда последствиями), несколько. Одна из них кроется в самом восприятии ими войны. Оно существенно отличается от нашего. Ведь подданные микадо (в данном случае, понятно, я не имею в виду правящие и промышленные круги, весьма прагматично смотревшие на войну) считали, что не завоеваниями занимаются, а освобождением Азии от европейского и американского колониализма. Разве с этим поспоришь?

Кроме того, в Стране восходящего солнца изначально был принципиально иной взгляд на движущие механизмы, приведшие к началу Второй мировой. Позволю себе привести довольно обширную цитату на сей счет из труда Бенедикт: «Сами посылки, использованные Японией для оправдания войны, отличались от американских. В них иначе определялась международная ситуация. Америка вела войну против агрессии стран оси. Япония, Италия и Германия вероломно нарушили международный мир своими агрессивными действиями. Где бы державы оси ни захватывали власть – Маньчжоу-Го, в Эфиопии, в Польше, они всюду вступали на пагубный путь угнетения слабых народов. Они совершали преступления против признанного миром правила «живи и жить давай другим» или по крайней мере против правила «открытых дверей» для свободного предпринимательства. Япония же на причину возникновения войны смотрела совсем иначе. В мире долго царила анархия, поскольку каждая нация пользовалась правом полного суверенитета. Япония же считала, что нужно бороться за установление в мире иерархии, конечно же, во главе с ней». Подобный взгляд и основан на синтоизме, который, по словам историка Владимира Кожевникова, представляет собой «стержень японского менталитета», его суть в убежденности: Япония – «страна богов».

И что в конечном счете? Несмотря на капитуляцию 1945 года, борьба японцев, как это ни парадоксально будет звучать, в определенном смысле увенчалась успехом – колониализм-то пал. Да и экономическое чудо – разве оно не было «даровано богами» и не являет собой свидетельство сакральной «избранности» японцев – как они сами, разумеется, могут мыслить о себе? И разве осуществленные и инфернальные в своей жути преступления не совершались во имя императора? Ну и веру в расовое превосходство подданных микадо (разумеется, присущую далеко не всем японцам) над другими азиатским народами – ее тоже не стоит сбрасывать со счетов. Думаю, именно в названных исторических аспектах и следует искать причины, скажем так, весьма своеобразного отношения некоторой части современного японского общества к преступлениям предков и посещений первыми лицами страны святилища Ясукуни.

В завершение отмечу, что японцы по-прежнему малопонятны западному обывателю. Весьма выразительно об этом рассказывает в одном из своих романов бельгийская писательница Амели Нотомб. Позже ее произведение было экранизировано – «Страх и трепет». Но главное другое: непонятый нами до конца мир лежит поблизости. Напомню также, что по численности населения небольшая Япония почти что сравнялась с Россией, ее военно-экономический потенциал растет. Отсюда вопрос: не попытается ли, быть может, в отделенном будущем Япония взять реванш за поражение во Второй мировой?

Игорь Ходаков,
кандидат исторических наук

Опубликовано в выпуске № 20 (883) за 1 июня 2021 года