Железный барабан настоящего антифашиста ( 4 фото )

В современной Украине чаще прочего люди интересуются, кто же такие на самом деле антифашисты, если их по телевизору показывают, как беснующиеся толпы жестоких и буйных отморозков, все сметающих на свои пути, грабящих и сжигающих чужое имущество?

Неужели именно так сегодня борются со страшным наследством Бенито Муссолини и Адольфа Гитлера?

Второй вопрос – попроще: кто же такие друзья Украины, которые, если верить украинским правителям, обещались всячески помочь Украине и украинцам да где-то подзадержались, и страна сегодня загибается в прямом и переносном смыслах?

А я вам скажу, что знавал такого человека. Он – и настоящий антифашист, и друг Украины. Тоже настоящий. Ему сегодня 81 год, и зовут его Фолькер Шлендорф. Известный немецкий кинорежиссер, уже живой классик и, как говорят о нем, один из самых значительных деятелей нового немецкого кино, «обрученный с литературой». Его фильмы – это экранизация шедевров немецкой и мировой литературы.

Он реально знаменит. В этом году уже исполнился 61 год, как он занимается кино, в котором с самого начала он заявил свою гуманистическую антифашистскую и антиколониальную политику. В 1960 году он дебютировал короткометражкой «Кого это волнует?» об алжирце, который вынужден был эмигрировать во Франкфурт-на-Майне и мыкаться там, спасаясь от французских колонизаторов, «усмиряющих» его Алжир. Цензура от демократии сработала немедленно. Немецкая Комиссия «Добровольного самоконтроля киноиндустрии» не допустила фильм к демонстрации по причине отчетливо выраженной позиции против дружественной нации. Разумеется, французской. Франция тогда огнем и мечом, танками и авиацией вела колониальную войну за удержание Алжира и одновременно являлась одним из «паровозиков», который на пару с Германией должен бы тянуть Европу в будущий ЕС. Ну, так было задумано…

Франция уже в 1962 году при Шарле де Голле отказалась от Алжира, признав свое колониальную неправоту. И все же 21-летнего начинающего режиссера немножко постращали цензурой. Но не сломали.

В этом году исполнилось 40 лет с момента вручения ему премии американской киноакадемии «Оскар» за фильм иностранный «Железный барабан» по одноименному роману Гюнтера Грасса. А годом ранее за этот же фильм Шлендорф получил главный приз Каннского кинофестиваля — «Золотую пальмовую ветвь».


«Железный барабан» — шедевр, который на одном дыхании смотрится и сейчас. Главным образом из-за политической актуальности поднятой вечной темы – жизни маленького человека в условиях тупого тоталитарного общества и навязываемого господства одной такой же тупой идеологии. Это реально «Оскар» для Оскара, главного героя фильма, который увидев несправедливость это мира, охваченного человеческой жестокостью, лицемерием и глупыми предрассудками зарождающегося фашизма, отказался расти. И лет двадцать вел жизнь взрослого человека, который, как было сказано, «вернулся бы в утробу матери, но повитуха уже разрезала пуповину, и выбора не было».

Мать подарила сыну детский жестяной барабан, с которым он и шел по жизни. Отгоняя от себя ужасы фашизма, который уродовал жизнь Гданьска, в котором раньше относительно мирно жили поляки, кашубы и немцы. До того момента, когда немцы вдруг не были провозглашены «господствующей арийской нацией», повелевающей «унтерменшами». Как сейчас в неофашиствующей и неонациствующей Украине украинцы – титульной нацией, которая на этом основании может унижать «инородцев».

Немцы в родном городе Оскара очень быстро оценили прелести и возможности фашизма, позволяющего им убивать сограждан-«инородцев». Был убит один из предполагаемых отцов Оскара, сошла с ума и умерла мать, не отвечает взаимностью первая любовь, не веря во взрослое естество в детском теле да еще и с жестяным барабаном. Но ребенка-мужичка все равно тянут на службу рейху, ибо он хорош барабанит, а его голос обладает чудесным свойством фокусника – если кричать, то лопается стекло. Это очень нравится эсесовским офицерам. Мальчик вынужден играть по этой схеме, потому что хоть и хочет «быть среди зрителей, но не может, ибо придут другие», и жизнь можно потерять. Мальчик-мужчина вынужден работать артистом-лилипутом, наряженным в эсесовскую форму.


До тех пор, пока не пришли советские войска и, разумеется, случайно не убили еще одного его предполагаемого отца, и только тогда, получив камнем по голове, Оскар решает расти дальше. Но теперь уже он вынужден спасаться бегством от поляков, которые будут мстить. Такая вот беда геополитики. Как сказано было в фильме, «нам, шутам и карликам, не стоит плясать на бетоне, отлитом для гигантов». Но жить-то приходится. И тогда, и сейчас...

После признания Шлендорф, прошедший чудесную выучку у мастеров французского кино Алена Рене, Луи Маля, Жана-Пьера Мельвиля, все равно мечтал о «европейском Голливуде», в котором немецкое кино будет занимать одну из ведущих ролей. И он дальше экранизирует классику (Генриха Белля, Макса Фриша, Роберта Музиля, Генриха фон Клейста, Джеймса Х. Чейза, Марселя Пруста). Пробует свои силы даже в Голливуде. Работает с такими признанными мастерами экрана, как Ален Делон и Фанни Ардан («Любовь Свана», 1983 год), Даниэль Ольбрыхский и Ангела Винклер, оператор самого Ингмара Бергмана Свен Ньюквист и Стеллан Скарсгорд. Возглавляет берлинскую студию «Бабельсберг» (легендарную «UFA» при нацистах и бывшую «DEFA» при коммунистах ГДР). А с 2001 года Шлендорф работает профессором и преподавателем кинематографа и литературы в «European Graduate School» в Швейцарии и доцентом «Немецкой академии кино и телевидения» в Берлине. По его собственному признанию, он чувствует себя как посланник другого мира, ни на минуту не забывая, что он немец.


Режиссер Шлендорф – реальный, повторяю, друг Украины, который был готов на деле ей помогать. Несмотря на занятость, в средине нулевых он принял приглашение некоей филантропки Барбары Монхайм, которая создала Немецко-польско-украинское общество и с 2007 года возглавила в Украине проект «Наши дети». Чтобы защищать беспризорных детей. Тех, у кого люки теплотрасс вместо домашнего очага, клей вместо «сникерса», насилие за еду и просто так, по праву сильного, побои, болезни. И, если повезет, смерть — как избавление под забором или в том же люке теплотрассы. А не повезет — либо тюрьма, либо бомжевание. В Украине таких детей – сотни тысяч.

И вот Шлендорф согласился помочь землячке, изучить в Киеве жизнь беспризорников и снять об этом фильм. Для сытой Европы, чтобы привлечь спонсорские и благотворительные средства. Меня же пригласили к нему, как консультанта, который знает жизнь этих детей и сможет им послужить примером «сэлфмэйдмена», человека, который чего-то добился в этой жизни, поднявшись с низов. У меня в детстве действительно был опыт беспризорника, и я согласился. Плюс, конечно же, тщеславие. Еще бы – работать с режиссером-оскароносцем!

Мы вместе с ним в буквальном смысле этого слова шарились по теплотрассам и импровизированным притонам, где собирались и жили современные беспризорники, по столовкам, где их подкармливают добровольные благодетели, по местам их «стрелок» перед «рывком на дело». И Шлендорф, не боясь испачкаться и не гнушаясь, мягко говоря, антуражем, спускался в люки теплотрасс и разговаривал с детьми. Он по-немецки и по-английски, они по-русски, иногда через переводчика. И они понимали друг друга.

А как режиссер радовался собственному удивлению, когда один из беспризорников попросил у меня мобильник и куда-то отбежал с ним и все подумали, что телефон пропал безвозвратно. Но я-то знал, что мне его вернут: так в этой среде принято, если тебе доверяют - западло хапнуть одолженное. Сытый немец этого не знал и был страшно удивлен, долго хлопал по плечам и обнимал пацана, который не врубался, за что такие «телячьи нежности».

Увы, консультантом фильма я не стал. Ибо мне все время было стыдно. И за свое тщеславие, и глупость ситуации, и за Украину, в которой фильмы о «сэлфмэйдменах» из беспризорников бессмысленны. При СССР у людей был социальный оптимизм и реальная возможность проехаться в «социальном лифте». В современной же Украине все мутно, темно и беспросветно. Какие «социальные лифты», когда руководство Украины проводит социальный геноцид против своего же народа, выполняя чужую задачу «нас должно быть меньше». Ну, чтобы снизить нагрузку на уже проданные черноземы…

А немец верил, что может помочь. И его коллега Барбара тоже верила, реально расстраиваясь и даже плача, когда сталкивалась с бездушием и равнодушием укро-чиновников, которым в теплотрассе на голову не капало. Я не знаю судьбу фильма. Может, именно украинские чиновники не согласились с его съемкой. Зачем им ненужная огласка?

…А Шлендорф продолжает работать. По общему признанию, он из «параллельщика»-оригинала, авангардиста, идеолога социальной критики и левого политического протеста продолжает оставаться идеологом «европейского Голливуда», мечта о котором так и остается несбыточной. Три года назад он снял фильм «Возвращение в Монток». Как всегда, по классике, по Максу Фришу. О старом писателе, который в Нью-Йорке встречает старую любовь и хочет вернуться туда, где был юн и счастлив. Когда, как говорил его оскароносный Оскар с жестяным барабаном, «мы слишком малы, чтобы потерять друг друга». Но мы взрослеем и теряем. И друг друга, и мечты и даже иллюзии.