snowhead
Неизвестные страницы военной истории России ( 2 фото )
Александр Рогожин
Иностранные военные профессионалы сыграли значительную роль в процессе передачи европейского опыта в организации военного дела русским вооруженным силам в течение всего XVII в. Иностранцы, оказавшиеся в России, имели возможность претворить в жизнь при поддержке русского правительства свои идеи, использовать все свои дарования, пересаживая основы организации западноевропейских армий на русскую почву.
С самого начала XVII в., уже в период Смутного времени, иностранные военачальники работали над улучшением тех качеств русских служилых людей, что были необходимы для ведения военных действий против внешних врагов. Этим врагом в начале века, а впрочем и в дальнейшем, в первую очередь была Речь Посполитая, которая еще не переживала тяжелого государственного кризиса и была способна не просто угрожать интересам Русского государства, но и ставить под вопрос само его существование. Международные отношения складывались в Европе так, что естественным союзником России стала Швеция, которая и была готова оказать своему соседу помощь в борьбе против Варшавы.
В конце 1608 г., еще даже до заключения Выборгского договора со Швецией, в Россию было решено отправить шведский отряд под командованием Я. П. де ла Гарди, послужившего до этого и у знаменитого Морица Оранского (Кобзарева Е. И. Шведский военачальник Я. П. Делагарди в России «Смутного времени» // Новая и новейшая история. 2006. №3. С. 170–171). Но в этой истории недостает еще одного персонажа, названного в русских документах «Христошумом». «Христошум», или Кристиер Зомме, и есть тот военачальник, что вместе с Я. П. де ла Гарди сыграл большую роль в реформировании русских вооруженных сил Смутного времени. Имя Кристиера Зомме тесно связано с событиями, предшествующими отправке шведского отряда в Россию. В конце 1608 – начале 1609 гг. в Выборг, где должны были вскоре состояться переговоры русской и шведской сторон, со всей Финляндии призывались солдаты, готовые служить королю. В январе-феврале солдат было уже несколько тысяч, под командованием опытных командиров – «ветеранов, давно, еще при короле Юхане, являвших примеры доблести», одним из которых и был некий Кристиер Зомме «из Годеборга». До прибытия командующего шведскими войсками, т.е. самого Я. П. де ла Гарди, командирам были даны точные инструкции, «по какой дороге и как надлежит вступить в пределы Московии, как вести переговоры с московитским командиром <…> Иваном Ододуровым и как действовать против Ходкевича на случай, если он из Ливонии подступит к Нарве с враждебными целями». В марте 1609 г., после прибытия в Выборг командующего Я. П. де ла Гарди, К. Зомме с 2500 человек был отправлен в качестве авангарда шведских сил (Видекинд Ю. История десятилетней шведско-московитской войны / Под ред. акад. В. Л. Янина, А. Л. Хорошкевич. М., 2000. С. 43, 52). Анализируя роль Я. П. де ла Гарди и К. Зомме в начале изучения русскими ратными людьми премудростей европейского военного искусства, несложно заметить, что ветеран шведской службы был в первую очередь тем человеком, что не гнушался заниматься тяжелым делом обучения, тратя долгие часы на работу с русскими ратниками. Я. П. де ла Гарди по большей части ограничивался теоретическими аспектами, проще говоря, делился с князем М. В. Скопиным-Шуйским своим опытом, почерпнутым из нидерландской военной мысли. Но одного этого было бы мало для решительного поворота в военных действиях против поляков. Мало было просто знать, что делать, нужно было это знание превратить в повседневную практику, и в этом как раз не было равных К. Зомме.
После ссоры иностранцев и кн. М. В. Скопина-Шуйского под Тверью К. Зомме со своим отрядом в тысячу человек (из которых только четверть были всадниками, остальные же пехота) двинулся к князю в Калязин, где и развернулась наставническая деятельность иностранца. Чему же учил князя Скопина-Шуйского и русских ратников К. Зомме? В первую очередь К. Зомме «учил в походе и в строю соблюдать ряды на установленных равных расстояниях, направлять, как должно, копья, действовать мечом, стрелять и беречься выстрелов; показывал, как надо подводить орудия и всходить на вал». При этом К. Зомме не забывал и про психологическую сторону обучения, ведь недостаточно было просто продемонстрировать новые военные упражнения русским ратникам, важно было доказать их преимущества. Именно для этого иностранец время от времени совершал набеги на «соседний вражеский лагерь», чтобы в легких стычках закрепить основы нового для русских военного искусства (Видекинд Ю. История десятилетней шведско-московитской войны / Под ред. акад. В. Л. Янина, А. Л. Хорошкевич. М., 2000. С. 79).
Князь М. В. Скопин-Шуйский. Парсуна XVII в. (источник – www.liveinternet.ru).
Также К. Зомме учил русских ратников использованию искусственных преград для борьбы с врагом. Гетман С. Жолкевский не мог не заметить деятельность иностранца: «Скопин очень теснил наших построением укреплений, отрезывал им привоз съестных припасов, а в особенности тем, кои с Сапегой стояли под Троицей. Они несколько раз покушались под Колязиным монастырем и при Александровской слободе, но, прикрываемый укреплениями, Скопин отражал их, избегая сражения, и стеснял их сими укреплениями, которые были наподобие отдельных укреплений или замков, каковой хитрости москвитян научил Шум (т.е. К. Зомме – А.Р.). Ибо в поле наши были им страшны; за этими же укреплениями, с которыми наши не знали, что делать, москвитяне были совершенно безопасны; делая беспрестанно из них вылазки на фуражиров, не давали нашим ни куда выходить» (Записки гетмана Жолкевского о Московской войне. СПб. 1871. С. 36). Н. Мархоцкий, еще один очевидец, также замечал, что русские после изучения европейского опыта «действовали хитро, заранее поставив на той стороне (Волги – А.Р.) городок, к которому и переправлялись. Встав в городке, они далеко к нам не выходили, а разместили свое войско между городком и выставленным перед ним частоколом. Понемногу пытая счастья, они пускались на нас гарцем; так продолжалось целый день, после чего мы ушли в свой обоз» (Мархоцкий Н. История московской войны. М., 2000. С. 56). Для того чтобы не дать полякам возможности доставлять продовольствие в свой лагерь, русские ратники теперь строили заграждения из кольев и рвов на скрещении важнейших дорог. М. В. Скопин-Шуйский быстро осваивал военное искусство и через некоторое время уже сам «отлично умел укреплять лагерь и строить перед ним частоколы из острых кольев, которых для этого он возил с собой 2 тысячи» (Видекинд Ю. История десятилетней шведско-московитской войны / Под ред. акад. В. Л. Янина, А. Л. Хорошкевич. М., 2000. С. 87, 94). Русские строго действовали согласно изученному и не старались воевать против поляков в открытом сражении. Гетман Лжедмитрия II Р. Ружинский, по словам И. Будило, так и не смог добиться от русских сражения, «стал наступать на русских и немцев, надеясь, что они дадут битву; но они по прежнему стояли за палисадником и рогатками» (Дневник событий, относящихся к Смутному времени (1603–1613 гг.), известный под именем «Истории ложного Димитрия» (Historya Dmitra falszywego) // Русская историческая библиотека. Т. I. СПб. 1872. Стб. 162). Князь Скопин-Шуйский мог использовать и советы де ла Гарди, который был способен поделиться своими знаниями, приобретенными в нидерландской армии под началом Морица Оранского.
К несчастью, после смерти Скопина-Шуйского в правящей верхушке Русского государства не оказалось человека, который мог бы почувствовать все плюсы новой системы, и начавшееся было изучение европейского опыта вскоре завершилось. Но преимущества иностранной пехоты были очевидны, и русское правительство еще вернулось к идее заимствования европейской организации вооруженных сил, правда, уже спустя двадцать лет, в период подготовки к Смоленской войне с Речью Посполитой.
Действия пикинеров в бою. Гравюра (источник – www.fr.wikipedia.org).
Иностранные военные профессионалы сыграли значительную роль в процессе передачи европейского опыта в организации военного дела русским вооруженным силам в течение всего XVII в. Иностранцы, оказавшиеся в России, имели возможность претворить в жизнь при поддержке русского правительства свои идеи, использовать все свои дарования, пересаживая основы организации западноевропейских армий на русскую почву.
С самого начала XVII в., уже в период Смутного времени, иностранные военачальники работали над улучшением тех качеств русских служилых людей, что были необходимы для ведения военных действий против внешних врагов. Этим врагом в начале века, а впрочем и в дальнейшем, в первую очередь была Речь Посполитая, которая еще не переживала тяжелого государственного кризиса и была способна не просто угрожать интересам Русского государства, но и ставить под вопрос само его существование. Международные отношения складывались в Европе так, что естественным союзником России стала Швеция, которая и была готова оказать своему соседу помощь в борьбе против Варшавы.
В конце 1608 г., еще даже до заключения Выборгского договора со Швецией, в Россию было решено отправить шведский отряд под командованием Я. П. де ла Гарди, послужившего до этого и у знаменитого Морица Оранского (Кобзарева Е. И. Шведский военачальник Я. П. Делагарди в России «Смутного времени» // Новая и новейшая история. 2006. №3. С. 170–171). Но в этой истории недостает еще одного персонажа, названного в русских документах «Христошумом». «Христошум», или Кристиер Зомме, и есть тот военачальник, что вместе с Я. П. де ла Гарди сыграл большую роль в реформировании русских вооруженных сил Смутного времени. Имя Кристиера Зомме тесно связано с событиями, предшествующими отправке шведского отряда в Россию. В конце 1608 – начале 1609 гг. в Выборг, где должны были вскоре состояться переговоры русской и шведской сторон, со всей Финляндии призывались солдаты, готовые служить королю. В январе-феврале солдат было уже несколько тысяч, под командованием опытных командиров – «ветеранов, давно, еще при короле Юхане, являвших примеры доблести», одним из которых и был некий Кристиер Зомме «из Годеборга». До прибытия командующего шведскими войсками, т.е. самого Я. П. де ла Гарди, командирам были даны точные инструкции, «по какой дороге и как надлежит вступить в пределы Московии, как вести переговоры с московитским командиром <…> Иваном Ододуровым и как действовать против Ходкевича на случай, если он из Ливонии подступит к Нарве с враждебными целями». В марте 1609 г., после прибытия в Выборг командующего Я. П. де ла Гарди, К. Зомме с 2500 человек был отправлен в качестве авангарда шведских сил (Видекинд Ю. История десятилетней шведско-московитской войны / Под ред. акад. В. Л. Янина, А. Л. Хорошкевич. М., 2000. С. 43, 52). Анализируя роль Я. П. де ла Гарди и К. Зомме в начале изучения русскими ратными людьми премудростей европейского военного искусства, несложно заметить, что ветеран шведской службы был в первую очередь тем человеком, что не гнушался заниматься тяжелым делом обучения, тратя долгие часы на работу с русскими ратниками. Я. П. де ла Гарди по большей части ограничивался теоретическими аспектами, проще говоря, делился с князем М. В. Скопиным-Шуйским своим опытом, почерпнутым из нидерландской военной мысли. Но одного этого было бы мало для решительного поворота в военных действиях против поляков. Мало было просто знать, что делать, нужно было это знание превратить в повседневную практику, и в этом как раз не было равных К. Зомме.
После ссоры иностранцев и кн. М. В. Скопина-Шуйского под Тверью К. Зомме со своим отрядом в тысячу человек (из которых только четверть были всадниками, остальные же пехота) двинулся к князю в Калязин, где и развернулась наставническая деятельность иностранца. Чему же учил князя Скопина-Шуйского и русских ратников К. Зомме? В первую очередь К. Зомме «учил в походе и в строю соблюдать ряды на установленных равных расстояниях, направлять, как должно, копья, действовать мечом, стрелять и беречься выстрелов; показывал, как надо подводить орудия и всходить на вал». При этом К. Зомме не забывал и про психологическую сторону обучения, ведь недостаточно было просто продемонстрировать новые военные упражнения русским ратникам, важно было доказать их преимущества. Именно для этого иностранец время от времени совершал набеги на «соседний вражеский лагерь», чтобы в легких стычках закрепить основы нового для русских военного искусства (Видекинд Ю. История десятилетней шведско-московитской войны / Под ред. акад. В. Л. Янина, А. Л. Хорошкевич. М., 2000. С. 79).
Князь М. В. Скопин-Шуйский. Парсуна XVII в. (источник – www.liveinternet.ru).
Также К. Зомме учил русских ратников использованию искусственных преград для борьбы с врагом. Гетман С. Жолкевский не мог не заметить деятельность иностранца: «Скопин очень теснил наших построением укреплений, отрезывал им привоз съестных припасов, а в особенности тем, кои с Сапегой стояли под Троицей. Они несколько раз покушались под Колязиным монастырем и при Александровской слободе, но, прикрываемый укреплениями, Скопин отражал их, избегая сражения, и стеснял их сими укреплениями, которые были наподобие отдельных укреплений или замков, каковой хитрости москвитян научил Шум (т.е. К. Зомме – А.Р.). Ибо в поле наши были им страшны; за этими же укреплениями, с которыми наши не знали, что делать, москвитяне были совершенно безопасны; делая беспрестанно из них вылазки на фуражиров, не давали нашим ни куда выходить» (Записки гетмана Жолкевского о Московской войне. СПб. 1871. С. 36). Н. Мархоцкий, еще один очевидец, также замечал, что русские после изучения европейского опыта «действовали хитро, заранее поставив на той стороне (Волги – А.Р.) городок, к которому и переправлялись. Встав в городке, они далеко к нам не выходили, а разместили свое войско между городком и выставленным перед ним частоколом. Понемногу пытая счастья, они пускались на нас гарцем; так продолжалось целый день, после чего мы ушли в свой обоз» (Мархоцкий Н. История московской войны. М., 2000. С. 56). Для того чтобы не дать полякам возможности доставлять продовольствие в свой лагерь, русские ратники теперь строили заграждения из кольев и рвов на скрещении важнейших дорог. М. В. Скопин-Шуйский быстро осваивал военное искусство и через некоторое время уже сам «отлично умел укреплять лагерь и строить перед ним частоколы из острых кольев, которых для этого он возил с собой 2 тысячи» (Видекинд Ю. История десятилетней шведско-московитской войны / Под ред. акад. В. Л. Янина, А. Л. Хорошкевич. М., 2000. С. 87, 94). Русские строго действовали согласно изученному и не старались воевать против поляков в открытом сражении. Гетман Лжедмитрия II Р. Ружинский, по словам И. Будило, так и не смог добиться от русских сражения, «стал наступать на русских и немцев, надеясь, что они дадут битву; но они по прежнему стояли за палисадником и рогатками» (Дневник событий, относящихся к Смутному времени (1603–1613 гг.), известный под именем «Истории ложного Димитрия» (Historya Dmitra falszywego) // Русская историческая библиотека. Т. I. СПб. 1872. Стб. 162). Князь Скопин-Шуйский мог использовать и советы де ла Гарди, который был способен поделиться своими знаниями, приобретенными в нидерландской армии под началом Морица Оранского.
К несчастью, после смерти Скопина-Шуйского в правящей верхушке Русского государства не оказалось человека, который мог бы почувствовать все плюсы новой системы, и начавшееся было изучение европейского опыта вскоре завершилось. Но преимущества иностранной пехоты были очевидны, и русское правительство еще вернулось к идее заимствования европейской организации вооруженных сил, правда, уже спустя двадцать лет, в период подготовки к Смоленской войне с Речью Посполитой.
Действия пикинеров в бою. Гравюра (источник – www.fr.wikipedia.org).
Взято: Тут
1215