Sox1988
Манифест - либеральной науки: право оскорблять ( 1 фото )
Выпускник Йеля Джонатан Рауш - это такая американская Татьяна Толстая, когда бы та свой громокипящий кубок пролила на головы противников либерализма, либеральной идеи и либеральной науки. С моей точки зрения, "Добрые инквизиторы" - это must-must-must для любого, кто считает себя либералом - и просто must для тех, кто, имея мозги, считает либерастию величайшей угрозой человечеству. (Правда, по моему опыту, у тех, кто употребляет слово "либераст", обычно вместо мозгов - обычная кашица представлений третьего мира о первом). Моя рецензия была опубликована в "Деловом Петербурге" и прочитана хилой горсткой все еще умеющих читать, так что ниже перепечатываю.
ШУМ И ЯРОСТЬ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ИДЕИ
Джонатан Рауш. Добрые инквизиторы. Власть против свободы мысли. – М.: Corpus, 2020.
Книга Рауша – пожалуй, лучшая из тех пятидесяти, что я успел прочитать с начала года. На английском ее издали еще в 1993-м и переиздали в 2013-м - эх, на русском бы да пораньше! Кратко: это яростный, страстный, громокипящий манифест либерализма. Настольная книга либерала, на которую если поставить чайник – закипит. Манифест либеральной науки, но отчасти и либеральной экономики и политики: в этой троице ничего святого, в отличие от Троицы, и Раушу было бы плевать, если бы кто-нибудь таким сравнением оскорбился.
Это вообще один из мощнейших посылов книги: без оскорбления невозможно производство знания, а поэтому на реакцию оскорбленных, требующих компенсации и наказания, следует отвечать единственным возможным образом: «Очень жаль. Но это не смертельно». Знание, которое пропагандировал Джордано Бруно, было для многих тогдашних христиан столь же мерзко, как для многих сегодняшних мусульман «Сатанинские стихи» Рушди или карикатуры в Charlie Ebdo. Но если мы утверждаем, что Рушди или французские карикатуристы неправильно себя повели, то тем самым затыкаем рот Бруно и подбрасываем дровишек в костер инквизиции. Либеральной науке нет дела до произведенных по ходу дела обид, - ей есть дело до произведенного знания. Точно так же либеральной политике нет дела до проигравших на выборах, а либеральной экономике - до разорившихся предприятий: очень жаль, но это не смертельно.
Конечно, как и положено манифестанту, Рауш разъясняет главные принципы либеральной науки: 1) всё, абсолютно всё подлежит сомнению; 2) никто, абсолютно никто не обладает конечным знанием. И, разумеется, называет угрозы либерализму: например, фундаментализм с его принципом «те, кто знает правду, решают, кто прав». Но – и это куда более ценно! – Рауш подробно описывает две других современных угрозы. Это угроза со стороны тех, «кто разделяет принцип человеколюбия: никому не навреди!». И угроза со стороны современных эгалитаристов, настаивающих, что «убеждения всех честных людей равно заслуживают уважения». Кстати, именно их тактику переняли фундаменталисты, говорящие, что раз в школах преподают эволюцию, то следует преподавать и креационизм.
Читать Рауша – не просто наслаждение, но и наслаждение от опасности, какое бывает в горах над пропастью. Я не раз испытывал то же, что и переводчик Рауша (блестящий!) Карина Назаретян, честно написавшая в предисловии: «Иногда у автора хочется спросить, не сошел ли он с ума. Иногда возникает желание поморщиться: «Ну зачем он так?» Сидящий в глубине души поборник человеколюбия то и дело подначивает: «С такими друзьями и враги не нужны». Я вздрагивал, когда читал пассажи типа: «Крайне важно понять, что принцип человеколюбия убийственен не случайно, а по самой своей сути — для интеллектуальной свободы и продуктивного, мирного поиска знания. Этот принцип направлен не только против свободы слова, но и против самой либеральной науки. Он равно опасен в тех случаях, когда его исповедуют исламские фундаменталисты («Рушди обязан извиниться перед мусульманами»), христиане или активисты, защищающие права меньшинств… Он ведет к идее, что людей надо наказывать за то, что они имеют неправильные или вредные взгляды. Иными словами, он ведет к инквизиции».
Но потом понимал, что крыть – нечем. Да, книгой Рауша в России оскорбится огромное число людей, от патриотов до феминисток, от верующих до тех простодушных дураков, которые считают, что либерализм – та же дрянь, что и фашизм. Но это не претензия к книге. Единственная претензия, пожалуй, в том, что в книге нет даже мимолетного замечания, что дегуманизация оппонента в споре, хотя и не должна вести к физическому наказанию, но дурно пахнет и контрпродуктивна как прием.
Но, думаю, Рауш на это только бы хмыкнул: издержки, так сказать, производства.
ШУМ И ЯРОСТЬ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ИДЕИ
Джонатан Рауш. Добрые инквизиторы. Власть против свободы мысли. – М.: Corpus, 2020.
Книга Рауша – пожалуй, лучшая из тех пятидесяти, что я успел прочитать с начала года. На английском ее издали еще в 1993-м и переиздали в 2013-м - эх, на русском бы да пораньше! Кратко: это яростный, страстный, громокипящий манифест либерализма. Настольная книга либерала, на которую если поставить чайник – закипит. Манифест либеральной науки, но отчасти и либеральной экономики и политики: в этой троице ничего святого, в отличие от Троицы, и Раушу было бы плевать, если бы кто-нибудь таким сравнением оскорбился.
Это вообще один из мощнейших посылов книги: без оскорбления невозможно производство знания, а поэтому на реакцию оскорбленных, требующих компенсации и наказания, следует отвечать единственным возможным образом: «Очень жаль. Но это не смертельно». Знание, которое пропагандировал Джордано Бруно, было для многих тогдашних христиан столь же мерзко, как для многих сегодняшних мусульман «Сатанинские стихи» Рушди или карикатуры в Charlie Ebdo. Но если мы утверждаем, что Рушди или французские карикатуристы неправильно себя повели, то тем самым затыкаем рот Бруно и подбрасываем дровишек в костер инквизиции. Либеральной науке нет дела до произведенных по ходу дела обид, - ей есть дело до произведенного знания. Точно так же либеральной политике нет дела до проигравших на выборах, а либеральной экономике - до разорившихся предприятий: очень жаль, но это не смертельно.
Конечно, как и положено манифестанту, Рауш разъясняет главные принципы либеральной науки: 1) всё, абсолютно всё подлежит сомнению; 2) никто, абсолютно никто не обладает конечным знанием. И, разумеется, называет угрозы либерализму: например, фундаментализм с его принципом «те, кто знает правду, решают, кто прав». Но – и это куда более ценно! – Рауш подробно описывает две других современных угрозы. Это угроза со стороны тех, «кто разделяет принцип человеколюбия: никому не навреди!». И угроза со стороны современных эгалитаристов, настаивающих, что «убеждения всех честных людей равно заслуживают уважения». Кстати, именно их тактику переняли фундаменталисты, говорящие, что раз в школах преподают эволюцию, то следует преподавать и креационизм.
Читать Рауша – не просто наслаждение, но и наслаждение от опасности, какое бывает в горах над пропастью. Я не раз испытывал то же, что и переводчик Рауша (блестящий!) Карина Назаретян, честно написавшая в предисловии: «Иногда у автора хочется спросить, не сошел ли он с ума. Иногда возникает желание поморщиться: «Ну зачем он так?» Сидящий в глубине души поборник человеколюбия то и дело подначивает: «С такими друзьями и враги не нужны». Я вздрагивал, когда читал пассажи типа: «Крайне важно понять, что принцип человеколюбия убийственен не случайно, а по самой своей сути — для интеллектуальной свободы и продуктивного, мирного поиска знания. Этот принцип направлен не только против свободы слова, но и против самой либеральной науки. Он равно опасен в тех случаях, когда его исповедуют исламские фундаменталисты («Рушди обязан извиниться перед мусульманами»), христиане или активисты, защищающие права меньшинств… Он ведет к идее, что людей надо наказывать за то, что они имеют неправильные или вредные взгляды. Иными словами, он ведет к инквизиции».
Но потом понимал, что крыть – нечем. Да, книгой Рауша в России оскорбится огромное число людей, от патриотов до феминисток, от верующих до тех простодушных дураков, которые считают, что либерализм – та же дрянь, что и фашизм. Но это не претензия к книге. Единственная претензия, пожалуй, в том, что в книге нет даже мимолетного замечания, что дегуманизация оппонента в споре, хотя и не должна вести к физическому наказанию, но дурно пахнет и контрпродуктивна как прием.
Но, думаю, Рауш на это только бы хмыкнул: издержки, так сказать, производства.
Взято: Тут
1833