60 лет ботиночной дипломатии Хрущёва ( 8 фото )

Михаил Холуев (1923—1990). Никита Сергеевич Хрущёв в ООН. 1964

Исполнилось 60 лет со дня, когда глава Советского правительства Никита Сергеевич Хрущёв провёл мастер-класс так называемой «ботиночной дпломатии» в Организации Объединённых Наций. Это случилось 12 октября 1960 года на 15-й Генеральной ассамблее ООН. Во время речи одного из антикоммунистических ораторов Никита Хрущёв снял с ноги ботинок и положил его перед собой. Очевидцы расходятся в свидетельствах — то ли лидер СССР стал стучать ботинком по столу, выражая своё негодование, то ли просто показал, что собирается так делать. По общему мнению, эта сценка стала одним из проявлений экспансивности и эксцентричности Никиты Сергеевича. Не совладал с собой, принялся размахивать ботинком в ООН, насмешил весь мир... На самом деле всё было совсем не так. Сценка с ботинком была тщательно продумана и подготовлена.
Как известно, ООН была, да и остаётся, своего рода «мировым парламентом», и коммунисты в этом парламенте составляли меньшинство. Ещё перед поездкой Хрущёв поинтересовался у своих помощников, какие существуют в мировой парламентской практике сильные, но при этом разрешённые регламентом способы обструкции. Он с удовольствием вспомнил, что в дореволюционной Государственной Думе, где депутатов-большевиков было всего полдюжины, они умели, тем не менее, с помощью обструкции влиять на ход заседаний. Зять советского премьера журналист Алексей Аджубей: «Не без юмора рассказал, что Бадаев, член большевистской фракции в думе, специально учился у мальчишек свистеть — в думе все большевики освистывали неугодных ораторов, да так, что их речи практически невозможно было услышать». Хрущёву ответили, что есть такой способ парламентской обструкции: стучать обувью по столу, заглушая речи ораторов противоположной стороны. Никита Сергеевич взял это себе «на заметку».


Так выглядел эпизод «ботиночной дипломатии» Н.С. Хрущёва на фото в «Нью-Йорк Таймс»...


А так он выглядел на карикатурах из западной печати. Это — рисунок голландского художника


И на западных комиксах


А эти снимки — современный фотомонтаж. На трибуну с ботинком Никита Сергеевич не выходил. Кстати, опираясь на этот фотомонтаж, недавно стали доказывать, что никакого эпизода с ботинком Хрущёва в ООН не было. Что, конечно, тоже перегиб, только в другую сторону

А в Нью-Йорке события развивались так. Рассказывает Алексей Аджубей: «Всё началось, собственно, за день до памятного события. Предстояло обсуждение так называемого «венгерского вопроса». Во время завтрака в советской миссии Хрущеву сообщили о повестке дня, сказали, что предупредят, когда в знак протеста надо будет покинуть зал. Хрущёв как бы не понял, о чём ему говорят. А после разъяснений удивился: «Покинуть зал, когда наших друзей поносит чёрт-те кто, да ещё отказаться от права на обструкцию?»... И вот председательствующий объявил о рассмотрении «венгерского вопроса». Советская делегация не покинула зал. Разнёсся шёпот удивления: «Советские не ушли». И тут началось. Хрущёв непрерывно (но в соответствии с процедурными правилами и регламентом) вносил запросы, требовал разъяснений, уточнений, требовал, чтобы ораторы предъявили мандаты членов делегаций и прочее. Было уже не до «венгерского вопроса», становилось ясно, что на этот раз обсуждение проваливали иным, более «громким» способом. Все члены нашей делегации в соответствии с темпераментом колотили по откидным столикам перед креслами, их поддержали многие другие делегации. Как на грех, с руки Хрущёва соскочили часы. Он начал искать их под столом, живот мешал ему, он чертыхался, и тут рука его наткнулась на ботинок...»
Однако Аджубей, как мы видим, льёт воду на мельницу сочинителей легенд о «несдержанности» Хрущёва и спонтанности истории с ботинком, объясняя её так: «Человек темпераментный, «взрывной», он часто не сдерживался». В то же время совершенно справедливо отмечает: «Но ведь это не противоречило протоколу. Хохотали многие делегаты сессии ООН, а Генеральный секретарь Хаммаршельд не сделал Хрущёву замечания, хотя жёстко контролировал соблюдение всех правил поведения в соответствии с Уставом. Когда Хрущёв уже был на пенсии, ходили слухи о том, что нам пришлось заплатить многомиллионный штраф в ООН за эту вольность главы Советской делегации. Нелепость этого слуха очевидна, но вот ведь держится более 20 лет. Возвращаясь к этому эпизоду «ботиночной дипломатии», скажу о другом. Когда вслед за «венгерским вопросом» стал обсуждаться «алжирский», французы чинно покинули зал. Кто-то спросил, отчего уходят. Не без французской учтивости они ответили: «Идём в магазин покупать горнолыжные ботинки...»
Как был воспринят жест Хрущёва в мире? Советские либералы его стыдились: «Подумайте, стучал ботинком по столу, да где, в Организации Объединённых Наций! Позор! Что подумали о нас?». А в «третьем мире» он был воспринят совсем иначе. Вот свидетельство советского дипломата Юрия Емельянова: весной 1968 года он беседовал с чиновником из Малайзии. «Зачем вы сняли хорошего человека — Хрущёва?» — спросил он. Я объяснил ему ситуацию, напомнил, в частности, пресловутую историю в ООН. «Правильно поступил Хрущёв,— ответил малазиец. — ООН — лицемерная, паразитическая организация. Наконец нашёлся человек, который показал, чего она стоит». Позже Джордж Микеш в книге «Как объединять нации?» писал о посещении ООН. Выслушав часовую лекцию экскурсовода о деятельности ООН, автор спросил: «А всё-таки зачем существует ООН?» Экскурсовод вновь начал объяснения. Микеш перебил: «Скажите, какой вопрос чаще всего задают посетители?» — «Просят показать им место, где сидел Хрущёв, когда стучал ботинком по столу...». «Мы забываем, — заключает свою мысль Емельянов, — что из себя представляла Организация Объединённых Наций в пору Хрущёва. «Венгерский вопрос», «китайский вопрос», «корейский вопрос» — откровенное политическое давление антисоветских и антисоциалистических сил. Под флагом ООН совершалось немало чёрных военных походов. Из этой реальности исходил Никита Сергеевич...»
Впрочем, сам Никита Сергеевич тоже поощрял версию о спонтанности своего поведения. Из интервью переводчика Виктора Суходрева: «У него же ещё привычка была, сидя за столом (делать же, когда слушаешь бесконечных ораторов, нечего), снимать часы и крутить, перебирать их в руках, как чётки, так вот, они у него зажатыми в кулаке оставались, когда лупил по столу...
— ...часами...
— Получилось, что да, часами... [...] Никита Сергеевич предложил Антонину Новотному и кому-то ещё из лидеров, с которыми вместе из здания ООН выходил: «Поехали в моей машине — мы же у нас будем обедать». Я тоже на откидное сиденье сел, и Хрущёв стал рассказывать, почему вдруг снял после часов ботинок...
— Кстати, часы у него не разбились?
— Вот в том-то и дело. «Начал я стучать кулаком, — говорит, — а потом смотрю: часы остановились. Вот, думаю, ещё и сломал их из-за этого холуя! Тогда взял ботинок и давай им лупить!».


Никита Хрущёв

Советские граждане подробно узнали про историю с ботинком из речи того же Алексея Аджубея на XXII съезде КПСС. Он заявил с высшей партийной трибуны 26 октября 1961 года: «Может быть, это и шокировало дипломатических дам западного мира, но просто здорово было, когда товарищ Н.С. Хрущёв во время одной из провокационных речей, которую произносил западный дипломат, снял ботинок и начал им стучать по столу. (Бурные аплодисменты. Смех.) Всем сразу стало ясно: мы решительно против, мы не хотим слушать такие речи! Причём Никита Сергеевич Хрущёв ботинок положил таким образом (впереди нашей делегации сидела делегация фашистской Испании), что носок ботинка почти упирался в шею франкистского министра иностранных дел, но не полностью. В данном случае была проявлена дипломатическая гибкость! (Смех. Бурные аплодисменты.)».
По фотографии заседания видно, что впереди советских действительно сидели делегаты франкистской Испании, с которой у СССР ещё с 1939 года не было дипломатических отношений. Андрей Громыко в своих мемуарах добавлял к этому такие подробности:
«Впереди по соседству находился стол делегации Испании. Сидевшие за этим столом дипломаты на всякий случай несколько пригнулись. Теперь это может выглядеть смешно, но в тот момент нам было не до смеха. Атмосфера в зале царила напряжённая. Один из испанцев в ранге посла приподнялся, сделал на всякий случай шаг вперед, подальше от ботинка, обернулся и громко крикнул Хрущёву по-английски:
— Ви ду нот лайк ю! Ви ду нот лайк ю! [Мы не любим вас!]
Ничего удивительного никто в этом не видел, потому что в то время у нас с Испанией отношения были скверные, а дипломатических — никаких. Страной ещё правил Франко».

Что можно сказать, подытоживая эту историю? Это был яркий жест, вполне в русле самостоятельной и смелой политики, которую в те годы проводил СССР на международной арене. И притом целиком в рамках мировой парламентской практики. Стыдиться надо вовсе не «ботиночной дипломатии», а более поздних времён, когда Москва стала стараться выглядеть «белой и пушистой» в глазах буржуазного Запада и одного за другим сдавала ему своих настоящих друзей и союзников, нередко обрекая их на тюрьму или даже на казнь: Хонеккера, Наджибуллу, Каддафи...


Карикатура Бориса Ефимова. Никита Хрущёв был последним из советских лидеров до начала перестройки, на кого в советской печати появлялись дружеские шаржи и весёлые рисунки (в том числе из западной прессы). При Брежневе, Андропове и Черненко такого уже не было