«Хенде хох, гансики!» Как русский Иван из Донбасса с топором захватил танк ( 1 фото )

Чудеса на войне случаются. И не всегда они являются капризом судьбы. Напротив, чаще всего они продукт воли, мужества, отваги и, безусловно, природной находчивости. Примерно так, наверное, рассуждало командование одной из частей Красной Армии, представляя 31 августа 1941 года к высокой правительственной награде колхозника из Донбасса Ивана Середу

Иван Павлович родился в Краматорске, а вырос под Донецком, в селе Галицыновка, которое, кстати, вместе с несколькими другими — Марьяновка, Максимилиановка, — было некогда опорным пунктом немецких колонистов в этом крае. На службу Середу призвали еще в 1939-м и определили в повара. Так он и войну встретил. Воевал в 91-м танковом полку 21-го мехкорпуса на Северо-Западном фронте.

С топором — на танк!

Свой первый и самый знаменитый подвиг красноармеец Иван Середа совершил в августе 1941 года под городом Двинском (ныне это латвийский Даугавпилс).

Не ожидая никаких неприятностей, Иван куховарил, спеша к обеду, как вдруг услыхал звук танкового мотора. Опытный боец, служивший третий год, живо определил, что к нему на кухню прется фашистский танк. Перекинув через плечо свой карабин, повар для чего-то прихватил с собой и топор с кухни. Случайности, как говорится, не случайны — очень скоро выяснилось, для чего.

Дальнейшее очень смачно описал один из сослуживцев Ивана в дивизионной газете.

«В тот день немцы особенно сильно навалились, танки и самоходки подтянули. Варит Иван кашу, к стрельбе отдаленной прислушивается. И тут его словно что-то в бок толкнуло. Оглянулся и обмер. От дороги ползут в его сторону три фашистских танка. И откуда взялись? Раздумывать некогда — надо добро спасать. А как спасать, если до переднего танка уже метров двести осталось?

Быстренько распряг Иван лошадей и к леску, что неподалеку, направил, а сам за полевую кухню укрылся — авось фрицы не заметят. Может быть, прошел бы номер, да один танк прямо на кухню и выкатил. Танкисты кухню заметили, обрадовались. Решили, что русские ее бросили. Крышка люка открылась, и танкист высунулся. Здоровый такой, рыжий. Головой повертел да как загогочет торжествующе.

Тут Иван не выдержал, куда и страх делся. Схватил топор, и прыг на танк. Рыжий, как его увидел, в люк прыгнул и крышку захлопнул. А Иван уже по броне топором стучит: «Хенде хох, гансики! Налетай ребята, окружай, круши фрицев». Немцы начали стрелять, а Иван, недолго думая, топором им ствол пулемета погнул — против лома нет приема. А чтобы фрицы особенно не хорохорились, своим халатом им и смотровую щель закрыл. Орет: «Гитлер капут, окружай их, ребята…» Топором, как кувалдой, орудует по броне. Что уж подумали немцы — не знаю. Только открывается люк, и с поднятыми руками рыжий верзила показывается. Вспомнил тут Иван Середа про карабин за спиной, мигом его на фашиста направил. А за тем уже второй танкист лезет, третий. Иван еще громче орет, командует несуществующим бойцам «окружать» и «держать фрицев на мушке». А сам пленных выстроил около кухни, заставил друг другу руки связать.

Когда после выполнения боевой задачи вернулись бойцы его взвода и увидели рядом с кухней немецкий танк, пленных фашистов и Ивана Середу с карабином наперевес — глазам своим не поверили. Хохоту было до слез!»

Подвиг повара из Донбасса, да еще такой оригинальный, в духе народных рассказок и прибауток, не мог пройти мимо внимания военной прессы, а значит, и пропагандистов. Недолго думая, командование корпуса представило Середу к званию Героя Советского Союза с вручением, как и положено этой награде по статусу, ордена Ленина.

После такого крутого поворота судьбы Иван Павлович решил, что кухни с него хватит, Герой Советского Союза должен быть на передовой.

Через полгода про него снова написала «дивизионка», а затем и «Красная Звезда».

К тому времени он стал уж разведчиком и однажды, будучи в тылу врага, его группа была обнаружена немцами. Уходили с боем. Середа, прикрывая отход, ловко подобрался к немецкому танку и связкой гранат обездвижил его. Группа начала отход, и в это время был убит пулеметчик. Заняв его место, Иван выиграл для своих ребят еще несколько драгоценных минут. Дело кончили благополучно — вернулись к своим и привели с собой три «языка».

Командование решило грамотного и инициативного паренька из Донбасса послать в сержантскую школу, а ближе к концу войны и вовсе — в Новочеркасское кавалерийское училище. Войну лихой обладатель топора завершил в звании старшего лейтенанта.

Герой вернулся в Донбасс. Но прожил недолго — в 1950 году скоропостижно скончался. На его могиле в Галицыновке поставили памятник с Золотой звездой Героя и страшно гордились своим земляком.

С началом боевых действий в Донбассе в 2014 году идейные потомки нацистов, с которыми доблестно дрался Иван Павлович, попытались заретушировать звезду на памятнике Середе, покрасив ее в желто-голубой цвет. Земляки героя, дождавшись, пока националисты уедут из села, вернули статус-кво — Звезда Героя снова сияет золотом.

Топором по нацистской шее

Надо сказать, что история Великой Отечественной изобилует примерами находчивого использования шанцевого инструмента рядовыми Иванами нашей армии, а вот историй с топором мы нашли две. И вторая выглядит еще фантастичней той, героем которой стал Иван Середа. И тоже — полная правда.

Кстати, герой ее, колхозник Дмитрий Овчаренко, тоже донбассовец, только с Луганщины, он родился в 1919 году в селе Троицкое (сегодня — территория ЛНР). Образования имел всего пять классов, обычный трудяга, которого призвали в армию.

И дело ему дали столь же нехитрое, как и повару Середе — Овчаренко поставили ездовым. Он на своей повозке доставлял боеприпасы на передовую. И вот однажды он проявил себя. Да еще как.

Это тоже случилось в самом начале войны, в те же самые августовские дни, когда Иван Середа в Латвии захватывал свой танк.

И снова-таки обратимся к суконному языку военных документов, ибо они описывают подвиг красноармейца сурово и без прикрас — по существу. Сначала немцы захватили Овчаренко в плен, застав его врасплох, потом…

Вот что сказано в представлении Овчаренко к званию Героя Советского Союза:

«Выходя из машины, германский офицер скомандовал красноармейцу Овчаренко поднять руки вверх, выбил из его рук винтовку, начал учинять ему допрос. У красноармейца Овчаренко в повозке лежал топор. Взяв этот топор, красноармеец Овчаренко отрубил голову германскому офицеру, бросил три гранаты вблизи стоящей машины. 21 германский солдат был убит, остальные в панике бежали».

На руку Овчаренко сыграло то обстоятельство, что немецкие пехотинцы были уверены, что он «крючок» засады советских войск. Уж больно нагло работал топором и гранатами скромный ездовой. Потому и побежали. Уйти удалось не всем.

В представлении рассказывается об итоге схватки так:

«Топором тов. Овчаренко зарубил и второго офицера, а третий убежал. Овчаренко с топором в руках преследовал его в огородах местечка Песец (да, читатель, именно так назывался замечательный молдавский населенный пункт, где все и происходило. — Авт.), но был пойман и зарублен».

После этакой-то бойни наш донбассовец поступил совершенно хладнокровно:

«Тов. Овчаренко не растерялся, забрал у всех убитых документы, у офицеров карты, планшеты, схему, записи и представил их в штаб».

И да — «Повозку с боеприпасами и продуктами доставил вовремя своей роте».

В штабе полка, конечно, фантастической истории Овчаренко было не поверили. Осмотрели место боя — чудеса, да и только — все правда-истина. Героя молодцу! — решили комполка с комиссаром. Они же постановили — такого бойца грех на повозке ездовым держать.

Так Овчаренко стал пулеметчиком. Он доблестно прошел всю войну. Но 28 января 1945 года пал смертью храбрых в боях на венгерской земле.

Гранатой по «штуке»

Следующая боевая история и вовсе из области фантастики.

Она настолько невероятна, что невероятней только на войне бывает. А это была война невиданных масштабов. Когда мы собирали материал для этой статьи, то были приятно поражены, что и третий герой оказался из Донбасса. Тоже, знаете ли, фантастика.

Сорокалетний преподаватель немецкого языка из Кадиевки, той самой, где за шесть лет до начала войны Алексей Стаханов поставил свой знаменитый рекорд, Григорий Жидовский пошел на фронт добровольцем. Он рвался в бой, на передовую, но ему отказывали — куда, мол, сорокалетнему очкарику на передовую соваться? Да и переводчик в штабе на вес золота.

29 августа 1941 года красноармейцу Григорию Жидовскому отказали в очередной раз. Когда он вышел из штаба полка, немецкие пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-87» начали бомбить переправу, по которой отступали советские войска.

Григорий в сердцах, как и многие вокруг бойцы, разрядил обойму своей СВТ вслед низколетящему фашисту. «Да что ему пули, — пронеслось в голове у школьного учителя, — вот разве гранатой через ремень, как Давид Голиафа, а?» Это все, конечно, пронеслось в голове за доли секунды.

Григорий тут же сорвал своей брезентовый солдатский ремень, привязал гранату РГД-33 и, раскрутив свою импровизированную пращу, послал ее навстречу немецкому бомберу, выходящему из пике снизу от реки. Несколько секунд — взрыв! «Юнкерс» с поврежденным финтом «заколбасило», и он резко пошел вниз. Взрыв! — И не стало «штукаса». Многочисленные свидетели этой проделки стахановского учителя были в шоке — и так, оказывается, можно!

Позже выяснилось, что граната Жидовского взорвалась возле винта пикирующего бомбардировщика одного из асов Геринга — гауптмана Антона Кайля, одного из самых известных летчиков «люфтваффе» той поры.

Немцам, конечно, было обидно, что их аса сбили таким примитивным образом, поэтому они в своих книжках пишут, что самолет Кайля «был подбит советскими истребителями в районе г. Торопец, Тверская обл. Во время вынужденной посадки за линией фронта самолет перевернулся, и Кайль и его радист-стрелок фельдфебель Кнорф погибли».

К сожалению, немецкая брехня попала и в современные русские книжки. Но мы верим нашим военкорам и солдатам-свидетелям необычного подвига Григория Жидовского. Своим верить — оно надежней, как показывает история — и давняя, и современная.

Кстати, пращник древности посылал свой заряд на 400 метров. Сегодня любой мальчишка в Турции или Ливане, странах, где по сей день увлекаются пращами, закинет фунтовый камень (400 г) на 200-250 метров. Почему было Жидовскому не послать свою гранату на такое расстояние к летящему очень низко по выходу из пике фашисту?

Современный военный историк Андрей Терентьев, раскопавший эту историю, грустно написал:

«После этого случая Жидовский надеялся, что теперь уж его точно переведут в боевое подразделение, но командир корпуса генерал-майор Карманов так и не отпустил своего внештатного переводчика. Оба они — и генерал Иван Петрович Карманов, и красноармеец Григорий Осипович Жидовский пропали без вести в октябре 41-го.

Историю же эту до нас донесла дивизионная газета «Боевое знамя», выходившая в 174-й стрелковой дивизии, входившей в тот самый 62-й стрелковый корпус».

А вот сын Жидовского, Виктор, прошел всю войну, дошел до Манчжурии, вернулся в Кадиевку старшим лейтенантом.

Все бывает на войне

Обо всех этих небывалых историях, неказистых с точки зрения современного человека, ослепленного стереотипами и картинками массовой культуры, хочется сказать еще несколько вот каких слов.

Во-первых, на войне, в условиях небывалой мобилизации организма, человек способен на невероятные вещи, в которые трудно поверить в обычной жизни. Летчики падали с трехкилометровой высоты и оставались живы, танкисты выживали при взрыве сдетонировавшего боезапаса, что вообще кажется невообразимым.

Вспоминается история одного летчика Северного флота, который, будучи подбит, сел на лед и начал ремонтировать машину. В это время к нему кинулся оголодавший не на шутку белый медведь. Летчик сходу сиганул на крыло, то есть места прыгнул на три метра.

Все возможно в особых условиях. Особенно, если к делу подходит трудяга из Донбасса, где испокон веку в сознание вдалбливается самим ходом жизни и опасного труда аксиома «нет ничего невозможного». Уже приходилось как-то говорить, что донбасский русский отличается других тем, что, когда утверждают, что нечто выполнить нельзя, он говорит: «А можно я все-таки попробую?»

Во-вторых, таких попыток — отчаянных, из последних сил, какие завершились победой у Ивана Середы, Дмитрия Овчаренко, и Григория Жидовского, конечно, совершалось множество. Не всем повезло одолеть врага. Ну, а те, кому удалось, вошли в историю. Навсегда.