"Оле-оле-бык-на-воле!" Продолжаю с Хемингуэем ( 6 фото )

Считалочку в заголовке я позаимствовал из книжки Курта Воннегута о человеке, который работал в управлении пропаганды Геббельса, а картинки — из фильма «И восходит солнце...» 1957 года.

Сам фильм я не смотрел. Ава Гарднер несколько раз снималась в экранизациях книг Хемингуэя, но признаюсь вам по секрету, —  её красота оставляет меня равнодушным. А к другим актёрам, которых я вижу на кадрах из фильма, у меня только один вопрос: что ж вы, ребята, такие старые-то, а?

В «Фиесте» все помоложе, вроде.

Словом, вы уже поняли, о какой книге сегодня пойдёт речь.

Не о Геббельсе, нет.


Вообще в своём мероприятии по перечитыванию Хемингуэя, «Фиесту» я собирался оставить напоследок, как и «Праздник, который всегда с тобой». Но томики, что стоят у меня на полке, я беру не глядя на содержание и в случайном порядке, поэтому — вот.

Выскочило.

Если не считать эту странную книжку «Вешние воды» (до неё я ещё не добрался), то «Фиеста» получается первым длинным текстом Эрнеста. Он, вроде, написал его когда понял, что рассказики — рассказиками, а без романа писателю обойтись не получится. Да тут ещё Фицджеральд выступил со своим «Великим Гэтсби»...

Словом, пора было садиться за роман.

И вот кучка приятелей отправилась в Памплону на праздник святого Фермина. Там испанцы целую неделю пьют, запускают ракеты и убегают от быков. А быки, конечно, их хотят догнать и забодать и главное в этом деле —  не принять на грудь слишком много и не получить рогом куда-нибудь в неудобное место.


Но сначала был Париж.

И этот главный герой, американец Джейк, умудрился получить на войне рану,  из-за которой не может быть с женщинами. Это бы ещё полбеды, но вот способность влюбляться ему на войне не оторвало. И он ходит такой весь влюблённый в одну англичанку с титулом, а та отвечает ему взаимностью, но, ясное дело, ничего у них выйти не может.

А британка — леди. Такая титулованная шлюха, которая любит выпить и переспать с малознакомым мужиком. Но она миленькая и несчастная и нам она тоже симпатична.

Там ещё несколько человек в их компании. Все по своему несчастные и как один относятся к пресловутому «потерянному поколению». Они тоже влюблены в леди и дружно едут в Памплону одним тесным коллективом, который напоминает мне собачью свадьбу.

Такая вот история.


И что мне ещё нравится у Хемингуэя? Что он не стесняется писать о всяких официантах, крестьянах и так далее, и делает это очень хорошо. Потому что некоторые писатели они, как бы, богема, и не слишком любят описывать таких мелких людишек.

И с Хемингуэем заранее не знаешь, в какую страну тебя занесёт в его книжке.

А в «Фиесте» он здорово сделал, что перед корридой, решил отпустить своих героев немного порыбачить. И мне было приятно читать и про реку, и про форель, и про то, как хорошо сесть под деревом, перекусить, выпить вина и поспать в тенёчке.


А потом была коррида, быки и та англичанка влюбилась в молоденького матадора. И были праздник, некрасивая драка и переживания.

Потом праздник кончился, а переживания — нет.

Вот что было вкратце в этой книжке.

А эпиграфом Хемингуэй взял слова одной позабытой писательницы о «потерянном поколении», и они стали названием категории, к которой относят многих писателей. Некоторых из них я читал, а некоторых нет. Некоторые были на войне, некоторые нет, а некоторые хлебнули её полной ложкой.

Олдингтон например. Написав роман о первой мировой, он нашёл в нём для своей родины, которая его туда отправила, тёплые слова:

«Дивная старая Англия. Да поразит тебя сифилис, старая сука, ты нас отдала на съедение червям...»

Ремарк написал «На Западном фронте без перемен». Там он хорошо всё рассказал, но сам роман кажется мне довольно слабым.

Потом, правда, Ремарк исправился и стал писать лучше. Я кое-что у него читал и, открывая его очередную книгу, с первых страниц начинаю ждать, когда на них появятся девушка, больная туберкулёзом и которая в конце умрёт.

А тот же Томас Вулф, вроде, и вообще не служил, а чуточку подвизался в военном порту.

Он написал хорошую книжку про каменного ангела, про свою родню и свой городок. И в ней он так подробно всё описал, что его семья и горожане перестали ему при встрече подавать руку.


В «Фиесте» войны нет.

Разве что на арене.

И умирают там только лошади.

Не скажу, чтобы я был поклонником корриды.

«Оле-оле-бык-на-воле!»  — Хемингуэй как бык вырвался на арену и показал как можно писать книги. Не рассусоливая и не размазывая одно и то же на десять абзацев, но так, что всем всё становилось понятно.

И он не держал читателя за младенца, которому всё надо разжёвывать.

«И восходит солнце...» я считаю лучшим романом Хемингуэя, хотя позже он написал ещё парочку хороших.

А раз так, то я ставлю «Фиесту» в первые ряды книг, созданных в ХХ веке.

В Википедии мне сказали, что в 1983 году газетчики подсчитали, что роман печатался непрерывно, с момента его первого издания и, возможно, является самым переводимым из всех американских романов.

Меня это не удивляет.

Вообще.

Вот то немногое, что я хотел тут сказать о книге «Фиеста».

Точка.

«Фиеста началась по-настоящему. Она продолжалась день и ночь в течение семи суток. Пляска продолжалась, пьянство продолжалось, шум не прекращался. Всё, что случилось, могло случиться только во время фиесты. Под конец всё стало нереальным, и казалось, что ничто не может иметь последствий. Казалось неуместным думать о последствиях во время фиесты. Всё время, даже когда кругом не шумели, было такое чувство, что нужно кричать во весь голос, если хочешь, чтобы тебя услышали. И такое же чувство было при каждом поступке. Шла фиеста, и она продолжалась семь дней».

Эрнест Хемингуэй «И восходит солнце...» («Фиеста»)