Dianann
Кто кого: ку-клукс-клан против чёрных, или Расистские разборки в Армии США ( 10 фото )
Это сегодня американские вооружённые силы спешат отречься от всего, что может быть хоть на долю истолковано как «симпатии к расизму». В Корпусе морской пехоты США запретили флаг Конфедерации, вопрос о переименовании военных баз и кораблей перешёл в практическую плоскость. За соблюдением расовой политики следят пристальнее, чем за учётом боеприпасов. А ведь совсем недавно картина была иная.
«Белую работу делает белый, чёрную — чёрный…»
Как писали советские журналисты, «расизм всегда был и остаётся одним из типичных явлений в вооружённых силах США, поскольку он коренится в самом характере буржуазного общественного строя». И не так уж были неправы.
Негров в Армии США не любили никогда. Им позволяли обслуживать белых, им разрешали делать всю чёрную работу, их благословляли умирать в бою, но вот относиться к ним как к равным и признавать за ними какие-то права — увольте! Вплоть до второй половины 1940-х годов Вооружённые силы США оставались расово разделёнными.
«Пилоты из Таскиги» (чёрная часть ВВС США во Второй мировой войне) могли проявлять чудеса храбрости на боевых вылетах, чёрный матрос Дорис Миллер по праву получил Военно-морской крест за свои действия при атаке на Пёрл-Харбор, 761-й отдельный танковый батальон «Чёрные пантеры» крушил гансов и фрицев в Арденнах — но как только смолкали звуки боя, негров задвигали на задний план: спасибо, общество хочет видеть белых.
Сороковые годы в США — это время Гарри Трумэна: консерватора, антикоммуниста и расиста. В молодости он был активным членом ку-клукс-клана, негров до конца своей жизни называл только niggers (евреев и того хуже) и поддерживал сегрегацию.
Но став президентом, этот махровый южанин (внук рабовладельца и племянник солдата-конфедерата) начал свои взгляды постепенно пересматривать. Конечно, свою роль играла и политика: Трумэн понимал, что для переизбрания ему и чёрные голоса понадобятся. Но президенту было не чуждо и чувство справедливости.
После окончания Второй мировой негры-ветераны стали возвращаться домой — и там их ждали всё те же старые добрые отношения: «Ниггер, знай своё место, ты воевал, ага, но сидеть в автобусе ты будешь сзади, и не дай тебе Бог сделать шаг вперёд».
Вывески «Только для белых». Отдельные входы. Отдельные столы. Отдельные скамейки. Отдельные туалеты. Отдельные фонтанчики для питья.
Короче, неграм и собакам вход воспрещён.
Ветеранов избивали, арестовывали по вздорным поводам, увольняли с работы и всячески осложняли им жизнь. Прочитав доклад об этих безобразиях, Трумэн взбеленился: да, негры, это не белые, но поступать с ними так нельзя, это всё-таки наши солдаты.
В 1947 году он впервые публично выступил против расовой дискриминации, а годом позже издал свой знаменитый Указ № 9981 — армия становилась расово интегрированной, расистские практики, как вербальные, так и физические, запрещались. Теперь в строю — формально — чёрные стали равны белым.
Ты нужен дяде Сэму
Легко сказать, трудно сделать. Указ для своего времени был революционным, но вот с его воплощением в жизнь дело едва не зашло в тупик.
В американской армии он вызвал дикое возмущение, на дыбы встал даже министр по делам армии Кеннет Роялл. Он открыто заявил, что данное повеление президента исполнять не будет. На борьбу с ним у Трумэна ушёл год — в итоге мятежный министр был вынужден сложить полномочия. Но таких Рояллов в армии были тысячи — от генералов до лейтенантов. До откровенного саботажа старались не опускаться, но любой служивший знает, как найти тысячу способов «выполнить» приказ, не исполняя его.
Мало-мальски заметные подвижки стали появляться только при Эйзенхауэре — тогда были десегрегированы военные училища, госпитали и гарнизоны. Но это — только на службе. Вне строя привычный порядок не менялся: чёрный и белый солдат из одного отделения выходили в увольнение, и за воротами базы один шёл в клуб для белых, а второй — для чёрных.
«Чёрное масло и белая вода перемешаться не смогут никогда», — задумчиво цедил им вслед дежурный по КПП.
Но, пусть и номинально, армия всё же стала тем местом, где чёрный мог хотя бы почувствовать себя равным белому. Прежде всего ты солдат — а потом уже чернокожий. Неудивительно, что негры в армию пошли — и хорошо пошли. К началу 1960-х годов вербовочные пункты регистрировали больше чёрных добровольцев, чем белых. Как сухо заметила газета Stars & Stripes, «вооружённые силы США начали быстро чернеть»: если к 1963 году в сухопутных войсках негры составляли не более 12 процентов солдат, то спустя 15 лет их уже была четверть.
В начале того же десятилетия США, следуя своей доктрине противодействия коммунизму, стали бороться с «красной угрозой» по всему миру — и активнее всего в Азии. Количество американских военных советников в Южном Вьетнаме стало как-то уж очень быстро расти, борьба с партизанами Вьетконга превратилась в полномасштабный конфликт и незаметно для себя Вашингтон оказался втянут во Вьетнамскую войну по самые… ну, примерно по пояс.
Американские солдаты в Южном Вьетнаме
Негры воевали там наравне с белыми — и в боевых частях показали себя умелыми солдатами. Более того, чёрные всеми силами старались попасть в десантные и аэромобильные части — доплаты за особые условия службы играли в этом не последнюю роль. Но если в боевых подразделениях расовой напряжённости было совсем чуть, то в тыловых частях, где-нибудь в Да Нанге или Ку Чи, расизм цвёл пышным цветом.
Белые и чёрные постоянно обменивались оскорблениями, стычки были рутинным явлением, а время от времени случались и массовые драки.
В военных тюрьмах во Вьетнаме частенько вспыхивали беспорядки на расовой почве. На флоте белые и чёрные дрались между собой фактически ежедневно. В лагерях морской пехоты, как в США, так и в ЮВА, чёрно-белая война шла чуть ли не в открытую (командование КМП признало, что только за 1970 год число инцидентов, связанных с расизмом и насилием, превысило тысячу). А на авиабазе Трэвис вообще вспыхнул самый натуральный расовый бунт, погасить который не могли несколько дней.
Беспорядки в Трэвисе, 1971 год
В самих США в это время полным ходом шло Движение за гражданские права чёрного населения, по стране катилась волна протестов, градус чёрного самосознания пробил шкалу и устремился ввысь — всё это эхом отзывалось в армии. Чёрные солдаты внезапно почувствовали себя силой. И тут на сцену выступил ку-клукс-клан.
Белые, пушистые, на драку очень быстрые
Конечно, это был не тот клан, которым белая Америка восхищалась в фильмах «Рождение нации» и «Унесённые ветром». Ночные скачки всадников в белых балахонах по холмам Теннесси остались в прошлом. Скорее новый ККК явился наследием так называемого Второго клана, который в первой трети XX века создал полковник Симмонс.
Тогда, в 1920-х, его численность по всей стране превысила пять миллионов человек — а уж в армии он распространялся как сорняк в чистом поле. Но после Второй мировой этот клан подувял, и к 1960-м от него остались одни воспоминания. Только вот идеи продолжали жить.
Идея, собственно, была одна. Как было заявлено в программном манифесте от ещё аж 1869 года, «ку-клукс-клан не является врагом чёрных до тех пор, пока они ведут себя соответствующим образом и не вмешиваются в наши дела». Чёрные «соответствующим образом» вести себя не хотели.
«Мы — люди, мы — равны. Ах, нет? Ну, тогда готовьтесь».
«Равны? — изумились белые. — А где там наши белые балахоны?»
Фактически вооружённые силы США в 1960–1970-х годах оказались на грани той самой «РаХоВы» (сокращение от Racial Holy War — «священная расовая война»), причём с обеих сторон. «Чёрные пантеры» против «белого ККК» — что в армии, что на гражданке.
Чёрные солдаты чуть чего начинали кричать: Black Power! и Say It Loud — I’m Black And I’m Proud! («Власть черным!» и «Громко скажи — я чёрный и горд этим!»). Белые в ответ вопили: It’s Alright To Be White! («Быть белым — это нормально!»). Чёрные отпускали причёски «афро» и вне строя носили чёрные береты — чёрный, бро, это наш цвет, бро! (Командование щедро лепило взыскания за нарушения формы одежды).
Белые нашивали прямо на форму нашивки ККК и флаги Конфедерации. (Командование притворялось, что нарушения формы одежды не видит). Чёрные солдаты увлеклись карате и джиу-джитсу — защищаться от «белых свиней». У белых солдат вошли в моду ножики-выкидушки с узким клинком — их ласково называли nigger-sticker, «негроколы». Чёрные морпехи нападали на белых. Белые морпехи кроили из простыней белые балахоны и наматывали ремни на руку.
В Миссисипи белые расисты убили чёрного подполковника, находившегося в отпуске. В Вирджинии чёрные радикалы напали на белого солдата и забили его до смерти. Чёрные солдаты в увольнении шли на митинги «Чёрных пантер». Белые с удовольствием посещали собрания клана — точнее кланов, поскольку ККК-организации стали плодиться как грибы. В Калифорнии чёрные солдаты попытались силой разогнать митинг местного клана — их приговорили к гауптвахте. А вот белых клановцев-военнослужащих втихую рассовали по другим гарнизонам, «чтобы не нагнетать ситуацию».
Ку-клукс-клановцы празднуют День независимости в Калифорнии, 1979 год
В 1979 году клан в Вирджинии устроил массовый митинг, куда пригласил солдат и матросов с близлежащих баз. Командование объявило запрет на посещение, но рядовые отнеслись к этому наплевательски. Они знали, что за это им ничего не будет — ничего и не было.
О таких пустяках, как клановская литература, листовки, памфлеты, наклейки и прочая параферналия, и упоминать-то скучно — на любой военной базе, от Исландии до Австралии, этого добра было как крапивы в овраге. И всё это — с полного молчаливого согласия офицеров.
Чёрные и белые военнослужащие между собой дрались везде — в США, в Корее, в Японии, в Германии. Менялись только названия гарнизонов: Ларедо (США) ; Бад-Крейцнах (ФРГ) ; Кэмп-Батлер (Япония) ; Кларк-Филд (Филиппины). Суть оставалась той же: массовые драки и дикая популярность трёх букв «К» среди белого личного состава.
В 16-й бригаде обслуживания, в немецком Кайзерслаутерне, происшествие считалось дракой, если там участвовало более десяти человек. На меньшее просто не обращали внимания.
Раз в два месяца вспыхивали групповые битвы — с ножами, кастетами и цепями. Тогда приходилось вызывать военную полицию — а эти не церемонились, лупили всех без разбора.
«Расизму вольготно живётся в американской казарме» — это не газета «Правда» времён «эпохи застоя». Это New York Times и Washington Post начала 1970‑х.
Когда командующий батальоном в интервью признаётся, что его главная задача «состоит в том, чтобы не позволить моим солдатам, белым и чёрным, вцепиться друг другу в глотку», — о какой расовой интеграции можно говорить?
ККК напирал на то, что все беды армии от негров. Какая-то правда в этом отчасти была. Американская же пресса и писала, что «в борьбе чёрных военнослужащих за свои права часто верховодят лица с уголовным прошлым, пришедшие в армию с самого „дна“ Чикаго и Детройта».
«Видите, — вопили клановцы, — чёрные бандиты разлагают нашу непобедимую и легендарную! Кто их усмирит, если не мы?» «Именно так»[/i][i], — соглашались капралы из Алабамы, Джорджии и Миссисипи — и брали «правосудие» в свои руки.
Роберт Шелтон, глава Объединённых кланов Америки, открыто признавался в печати: «Да, у нас есть организации и ячейки ККК как в вооружённых силах в целом, так и во многих объединениях и соединениях армии и флота, в частности в американских войсках в Европе».
В итоге запылали кресты. Вообще-то это была не клановская традиция — после Войны Севера и Юга ККК подобными практиками не баловался. Но в 1905 году писатель Томас Диксон решил, что сжигание креста — это очень романтично и донельзя символично, и всячески живописал «очищающее пламя» в своём романе «Клановец».
Зерно упало на благодатную почву — с тех пор огненный крест и белые балахоны слились в одно неразрывное понятие.
В феврале 1979 года случилось беспрецедентное событие — крест был сожжён непосредственно на боевом корабле ВМС США. Пылал древний символ не на буксире зачуханном — на ударном авианосце «Америка». Горели кресты в Техасе, на Гавайях, в Германии и Японии. Когда в возмущённой печати появились сведения, что церемония сожжения креста прошла в офицерском клубе берегового штаба 6-го флота США (да, новость «слегка» видоизменилась, дойдя до СМИ), то командование заявило, что данное мероприятие — всего лишь «безобидная шутка, не стоящая внимания».
Резать к чёртовой матери, не дожидаясь перитонитов
Вообще, такое положение дел чётко описывалось словами «угроза национальной безопасности»: армия расколота, ККК чувствует там себя как дома, взаимная ненависть растёт — а на дворе, между прочим, холодная война. Страшный русский медведь спит и видит, как бы себе всю Европу захапать и остальные континенты красными флагами утыкать.
А вот как рванёт 8-я гвардейская армия красных по Фульдскому коридору — а 5-й корпус американцев в это время будет увлечённо друг другу морды бить?
В общем, когда военное командование решило наконец посчитать, сколько же в их рядах состоит клановцев и прочих скинхедов с неонацистами (к тому времени крайне правые уже тесно перемешались), то, подытожив, схватилось за голову. По самым скромным оценкам, в вооружённых силах по состоянию на 1980 год насчитывалось 25 тысяч активных членов ККК/АНП (Американской нацистской партии. — Прим.ред.) , ещё 175 тысяч искренне сочувствовали им и полмиллиона просто симпатизировали. Даже для двухмиллионной военной машины — многовато.
В любой армии запрягают долго — зато уж едут очень быстро. В 1980-х Пентагон опомнился и начал выпускать директивы и приказы. В 1986 году вышел запрет на участие военнослужащих в экстремистских организациях. Тогда же министр обороны своим приказом прямо запретил всем, от солдата до генерала, «вступать в организации, проповедующие превосходство белых, неонацизм и тому подобную идеологию».
В 1990-х расистские инциденты в армии начали рассматриваться со всем тщанием. Командирам частей и подразделений прямо вменялось в обязанность проверять любой инцидент на случаи проявления идеологии расового превосходства. С одной стороны, это принесло свои плоды — число таких происшествий пошло вниз. С другой — командиры постоянно рапортовали наверх, что «экстремистская деятельность в рядах крайне мала». В ответ общественные организации заявляли, что на бочку мёда хватит и одной ложки дёгтя. Правы были и те и другие.
К новому столетию армия США вроде бы избавилась от расизма — по крайней мере, драки в казармах прекратились. Но, по мнению чёрных, расизм так никуда и не делся: в анонимном прошлогоднем опросе военнослужащих более половины цветных (чёрных, азиатов и латиноамериканцев) заявили, что были объектами расистских высказываний/действий со стороны сослуживцев. Белые солдаты, как бывшие, так и проходящие службу, на форумах активно доказывают, что это полная ерунда.
Один вопрос остаётся открытым — что под «расизмом» понимать. Чёрные готовы истолковать любой косой взгляд как «попытку показать расовое превосходство». Белые утверждают, что в таком случае, армия просто развалится. Абсурд? Как сказать. Ещё год назад, нынешняя вакханалия в американских городах тоже казалась абсурдом…
Серж дю Тойт
«Белую работу делает белый, чёрную — чёрный…»
Как писали советские журналисты, «расизм всегда был и остаётся одним из типичных явлений в вооружённых силах США, поскольку он коренится в самом характере буржуазного общественного строя». И не так уж были неправы.
Негров в Армии США не любили никогда. Им позволяли обслуживать белых, им разрешали делать всю чёрную работу, их благословляли умирать в бою, но вот относиться к ним как к равным и признавать за ними какие-то права — увольте! Вплоть до второй половины 1940-х годов Вооружённые силы США оставались расово разделёнными.
«Пилоты из Таскиги» (чёрная часть ВВС США во Второй мировой войне) могли проявлять чудеса храбрости на боевых вылетах, чёрный матрос Дорис Миллер по праву получил Военно-морской крест за свои действия при атаке на Пёрл-Харбор, 761-й отдельный танковый батальон «Чёрные пантеры» крушил гансов и фрицев в Арденнах — но как только смолкали звуки боя, негров задвигали на задний план: спасибо, общество хочет видеть белых.
Сороковые годы в США — это время Гарри Трумэна: консерватора, антикоммуниста и расиста. В молодости он был активным членом ку-клукс-клана, негров до конца своей жизни называл только niggers (евреев и того хуже) и поддерживал сегрегацию.
Но став президентом, этот махровый южанин (внук рабовладельца и племянник солдата-конфедерата) начал свои взгляды постепенно пересматривать. Конечно, свою роль играла и политика: Трумэн понимал, что для переизбрания ему и чёрные голоса понадобятся. Но президенту было не чуждо и чувство справедливости.
После окончания Второй мировой негры-ветераны стали возвращаться домой — и там их ждали всё те же старые добрые отношения: «Ниггер, знай своё место, ты воевал, ага, но сидеть в автобусе ты будешь сзади, и не дай тебе Бог сделать шаг вперёд».
Вывески «Только для белых». Отдельные входы. Отдельные столы. Отдельные скамейки. Отдельные туалеты. Отдельные фонтанчики для питья.
Короче, неграм и собакам вход воспрещён.
Ветеранов избивали, арестовывали по вздорным поводам, увольняли с работы и всячески осложняли им жизнь. Прочитав доклад об этих безобразиях, Трумэн взбеленился: да, негры, это не белые, но поступать с ними так нельзя, это всё-таки наши солдаты.
В 1947 году он впервые публично выступил против расовой дискриминации, а годом позже издал свой знаменитый Указ № 9981 — армия становилась расово интегрированной, расистские практики, как вербальные, так и физические, запрещались. Теперь в строю — формально — чёрные стали равны белым.
Ты нужен дяде Сэму
Легко сказать, трудно сделать. Указ для своего времени был революционным, но вот с его воплощением в жизнь дело едва не зашло в тупик.
В американской армии он вызвал дикое возмущение, на дыбы встал даже министр по делам армии Кеннет Роялл. Он открыто заявил, что данное повеление президента исполнять не будет. На борьбу с ним у Трумэна ушёл год — в итоге мятежный министр был вынужден сложить полномочия. Но таких Рояллов в армии были тысячи — от генералов до лейтенантов. До откровенного саботажа старались не опускаться, но любой служивший знает, как найти тысячу способов «выполнить» приказ, не исполняя его.
Мало-мальски заметные подвижки стали появляться только при Эйзенхауэре — тогда были десегрегированы военные училища, госпитали и гарнизоны. Но это — только на службе. Вне строя привычный порядок не менялся: чёрный и белый солдат из одного отделения выходили в увольнение, и за воротами базы один шёл в клуб для белых, а второй — для чёрных.
«Чёрное масло и белая вода перемешаться не смогут никогда», — задумчиво цедил им вслед дежурный по КПП.
Но, пусть и номинально, армия всё же стала тем местом, где чёрный мог хотя бы почувствовать себя равным белому. Прежде всего ты солдат — а потом уже чернокожий. Неудивительно, что негры в армию пошли — и хорошо пошли. К началу 1960-х годов вербовочные пункты регистрировали больше чёрных добровольцев, чем белых. Как сухо заметила газета Stars & Stripes, «вооружённые силы США начали быстро чернеть»: если к 1963 году в сухопутных войсках негры составляли не более 12 процентов солдат, то спустя 15 лет их уже была четверть.
В начале того же десятилетия США, следуя своей доктрине противодействия коммунизму, стали бороться с «красной угрозой» по всему миру — и активнее всего в Азии. Количество американских военных советников в Южном Вьетнаме стало как-то уж очень быстро расти, борьба с партизанами Вьетконга превратилась в полномасштабный конфликт и незаметно для себя Вашингтон оказался втянут во Вьетнамскую войну по самые… ну, примерно по пояс.
Американские солдаты в Южном Вьетнаме
Негры воевали там наравне с белыми — и в боевых частях показали себя умелыми солдатами. Более того, чёрные всеми силами старались попасть в десантные и аэромобильные части — доплаты за особые условия службы играли в этом не последнюю роль. Но если в боевых подразделениях расовой напряжённости было совсем чуть, то в тыловых частях, где-нибудь в Да Нанге или Ку Чи, расизм цвёл пышным цветом.
Белые и чёрные постоянно обменивались оскорблениями, стычки были рутинным явлением, а время от времени случались и массовые драки.
В военных тюрьмах во Вьетнаме частенько вспыхивали беспорядки на расовой почве. На флоте белые и чёрные дрались между собой фактически ежедневно. В лагерях морской пехоты, как в США, так и в ЮВА, чёрно-белая война шла чуть ли не в открытую (командование КМП признало, что только за 1970 год число инцидентов, связанных с расизмом и насилием, превысило тысячу). А на авиабазе Трэвис вообще вспыхнул самый натуральный расовый бунт, погасить который не могли несколько дней.
Беспорядки в Трэвисе, 1971 год
В самих США в это время полным ходом шло Движение за гражданские права чёрного населения, по стране катилась волна протестов, градус чёрного самосознания пробил шкалу и устремился ввысь — всё это эхом отзывалось в армии. Чёрные солдаты внезапно почувствовали себя силой. И тут на сцену выступил ку-клукс-клан.
Белые, пушистые, на драку очень быстрые
Конечно, это был не тот клан, которым белая Америка восхищалась в фильмах «Рождение нации» и «Унесённые ветром». Ночные скачки всадников в белых балахонах по холмам Теннесси остались в прошлом. Скорее новый ККК явился наследием так называемого Второго клана, который в первой трети XX века создал полковник Симмонс.
Тогда, в 1920-х, его численность по всей стране превысила пять миллионов человек — а уж в армии он распространялся как сорняк в чистом поле. Но после Второй мировой этот клан подувял, и к 1960-м от него остались одни воспоминания. Только вот идеи продолжали жить.
Идея, собственно, была одна. Как было заявлено в программном манифесте от ещё аж 1869 года, «ку-клукс-клан не является врагом чёрных до тех пор, пока они ведут себя соответствующим образом и не вмешиваются в наши дела». Чёрные «соответствующим образом» вести себя не хотели.
«Мы — люди, мы — равны. Ах, нет? Ну, тогда готовьтесь».
«Равны? — изумились белые. — А где там наши белые балахоны?»
Фактически вооружённые силы США в 1960–1970-х годах оказались на грани той самой «РаХоВы» (сокращение от Racial Holy War — «священная расовая война»), причём с обеих сторон. «Чёрные пантеры» против «белого ККК» — что в армии, что на гражданке.
Чёрные солдаты чуть чего начинали кричать: Black Power! и Say It Loud — I’m Black And I’m Proud! («Власть черным!» и «Громко скажи — я чёрный и горд этим!»). Белые в ответ вопили: It’s Alright To Be White! («Быть белым — это нормально!»). Чёрные отпускали причёски «афро» и вне строя носили чёрные береты — чёрный, бро, это наш цвет, бро! (Командование щедро лепило взыскания за нарушения формы одежды).
Белые нашивали прямо на форму нашивки ККК и флаги Конфедерации. (Командование притворялось, что нарушения формы одежды не видит). Чёрные солдаты увлеклись карате и джиу-джитсу — защищаться от «белых свиней». У белых солдат вошли в моду ножики-выкидушки с узким клинком — их ласково называли nigger-sticker, «негроколы». Чёрные морпехи нападали на белых. Белые морпехи кроили из простыней белые балахоны и наматывали ремни на руку.
В Миссисипи белые расисты убили чёрного подполковника, находившегося в отпуске. В Вирджинии чёрные радикалы напали на белого солдата и забили его до смерти. Чёрные солдаты в увольнении шли на митинги «Чёрных пантер». Белые с удовольствием посещали собрания клана — точнее кланов, поскольку ККК-организации стали плодиться как грибы. В Калифорнии чёрные солдаты попытались силой разогнать митинг местного клана — их приговорили к гауптвахте. А вот белых клановцев-военнослужащих втихую рассовали по другим гарнизонам, «чтобы не нагнетать ситуацию».
Ку-клукс-клановцы празднуют День независимости в Калифорнии, 1979 год
В 1979 году клан в Вирджинии устроил массовый митинг, куда пригласил солдат и матросов с близлежащих баз. Командование объявило запрет на посещение, но рядовые отнеслись к этому наплевательски. Они знали, что за это им ничего не будет — ничего и не было.
О таких пустяках, как клановская литература, листовки, памфлеты, наклейки и прочая параферналия, и упоминать-то скучно — на любой военной базе, от Исландии до Австралии, этого добра было как крапивы в овраге. И всё это — с полного молчаливого согласия офицеров.
Чёрные и белые военнослужащие между собой дрались везде — в США, в Корее, в Японии, в Германии. Менялись только названия гарнизонов: Ларедо (США) ; Бад-Крейцнах (ФРГ) ; Кэмп-Батлер (Япония) ; Кларк-Филд (Филиппины). Суть оставалась той же: массовые драки и дикая популярность трёх букв «К» среди белого личного состава.
В 16-й бригаде обслуживания, в немецком Кайзерслаутерне, происшествие считалось дракой, если там участвовало более десяти человек. На меньшее просто не обращали внимания.
Раз в два месяца вспыхивали групповые битвы — с ножами, кастетами и цепями. Тогда приходилось вызывать военную полицию — а эти не церемонились, лупили всех без разбора.
«Расизму вольготно живётся в американской казарме» — это не газета «Правда» времён «эпохи застоя». Это New York Times и Washington Post начала 1970‑х.
Когда командующий батальоном в интервью признаётся, что его главная задача «состоит в том, чтобы не позволить моим солдатам, белым и чёрным, вцепиться друг другу в глотку», — о какой расовой интеграции можно говорить?
ККК напирал на то, что все беды армии от негров. Какая-то правда в этом отчасти была. Американская же пресса и писала, что «в борьбе чёрных военнослужащих за свои права часто верховодят лица с уголовным прошлым, пришедшие в армию с самого „дна“ Чикаго и Детройта».
«Видите, — вопили клановцы, — чёрные бандиты разлагают нашу непобедимую и легендарную! Кто их усмирит, если не мы?» «Именно так»[/i][i], — соглашались капралы из Алабамы, Джорджии и Миссисипи — и брали «правосудие» в свои руки.
Роберт Шелтон, глава Объединённых кланов Америки, открыто признавался в печати: «Да, у нас есть организации и ячейки ККК как в вооружённых силах в целом, так и во многих объединениях и соединениях армии и флота, в частности в американских войсках в Европе».
В итоге запылали кресты. Вообще-то это была не клановская традиция — после Войны Севера и Юга ККК подобными практиками не баловался. Но в 1905 году писатель Томас Диксон решил, что сжигание креста — это очень романтично и донельзя символично, и всячески живописал «очищающее пламя» в своём романе «Клановец».
Зерно упало на благодатную почву — с тех пор огненный крест и белые балахоны слились в одно неразрывное понятие.
В феврале 1979 года случилось беспрецедентное событие — крест был сожжён непосредственно на боевом корабле ВМС США. Пылал древний символ не на буксире зачуханном — на ударном авианосце «Америка». Горели кресты в Техасе, на Гавайях, в Германии и Японии. Когда в возмущённой печати появились сведения, что церемония сожжения креста прошла в офицерском клубе берегового штаба 6-го флота США (да, новость «слегка» видоизменилась, дойдя до СМИ), то командование заявило, что данное мероприятие — всего лишь «безобидная шутка, не стоящая внимания».
Резать к чёртовой матери, не дожидаясь перитонитов
Вообще, такое положение дел чётко описывалось словами «угроза национальной безопасности»: армия расколота, ККК чувствует там себя как дома, взаимная ненависть растёт — а на дворе, между прочим, холодная война. Страшный русский медведь спит и видит, как бы себе всю Европу захапать и остальные континенты красными флагами утыкать.
А вот как рванёт 8-я гвардейская армия красных по Фульдскому коридору — а 5-й корпус американцев в это время будет увлечённо друг другу морды бить?
В общем, когда военное командование решило наконец посчитать, сколько же в их рядах состоит клановцев и прочих скинхедов с неонацистами (к тому времени крайне правые уже тесно перемешались), то, подытожив, схватилось за голову. По самым скромным оценкам, в вооружённых силах по состоянию на 1980 год насчитывалось 25 тысяч активных членов ККК/АНП (Американской нацистской партии. — Прим.ред.) , ещё 175 тысяч искренне сочувствовали им и полмиллиона просто симпатизировали. Даже для двухмиллионной военной машины — многовато.
В любой армии запрягают долго — зато уж едут очень быстро. В 1980-х Пентагон опомнился и начал выпускать директивы и приказы. В 1986 году вышел запрет на участие военнослужащих в экстремистских организациях. Тогда же министр обороны своим приказом прямо запретил всем, от солдата до генерала, «вступать в организации, проповедующие превосходство белых, неонацизм и тому подобную идеологию».
В 1990-х расистские инциденты в армии начали рассматриваться со всем тщанием. Командирам частей и подразделений прямо вменялось в обязанность проверять любой инцидент на случаи проявления идеологии расового превосходства. С одной стороны, это принесло свои плоды — число таких происшествий пошло вниз. С другой — командиры постоянно рапортовали наверх, что «экстремистская деятельность в рядах крайне мала». В ответ общественные организации заявляли, что на бочку мёда хватит и одной ложки дёгтя. Правы были и те и другие.
К новому столетию армия США вроде бы избавилась от расизма — по крайней мере, драки в казармах прекратились. Но, по мнению чёрных, расизм так никуда и не делся: в анонимном прошлогоднем опросе военнослужащих более половины цветных (чёрных, азиатов и латиноамериканцев) заявили, что были объектами расистских высказываний/действий со стороны сослуживцев. Белые солдаты, как бывшие, так и проходящие службу, на форумах активно доказывают, что это полная ерунда.
Один вопрос остаётся открытым — что под «расизмом» понимать. Чёрные готовы истолковать любой косой взгляд как «попытку показать расовое превосходство». Белые утверждают, что в таком случае, армия просто развалится. Абсурд? Как сказать. Ещё год назад, нынешняя вакханалия в американских городах тоже казалась абсурдом…
Серж дю Тойт
Взято: Тут
#история #армии #чёрные #белых #чёрные #белые #белые #солдаты #армия #только #чёрных #расовой #любой #солдат #чёрный #стали #отдельные #клукс #клана #негры #время #новости inosmi #иносми #новороссии #россии #украины #мира #политика #аналитика #видеорепортажи #ток-шоу #юмор #видео #чтиво и многое другое
963