Монастыри и храмы… Санта Мария дель Фьоре ( 12 фото )
- 05.06.2020
- 11 220
В XI веке Флоренция выступила на арену мировой истории. Название города означает “цветущая”, что можно отнести к её экономическому процветанию, нежели к архитектурному облику города. Раскинувшаяся по берегам мутно-жёлтой реки Арно, Флоренция выглядит сдержано-монументальной, даже сумрачной. Узкие улочки, затеснённые площади, многоэтажные дворцы-палаццо с мощными карнизами и неприступными, одетыми серым камнем фасады. Мессер Арнольфо ди Камбио, архитектор, пожалуй, в наибольшей степени определивший характер города на рубеже XIII – XIV веков. Он начал постройку грандиозного собора Санта Мария дель Фьоре. Гигантский массив собора и стоявшего рядом с ним баптистерия, вместе с колокольней, построенной по проекту знаменитого итальянского художника мессера Джотто, занимает почти всю площадь, которая при немалой протяжённости (258 метров) кажется очень тесной. Почти протискиваешься между собором и окружающей соборную площадь застройкой, и не можешь окинуть одним взглядом колоссальное сооружение. Историки архитектуры и градостроительства критикуют такое размещение флорентийского собора как недостаточно продуманное, “неархитектурное”. Дело в том, что затеснив пространство вокруг сооружения, зодчий вполне намеренно заставляет нас воспринимать весь комплекс фрагментарно, по частям, усиливая ощущение величественности, монументальности. Только отойдя на значительное расстояние, поднявшись на террасы окружающих город холмов, получаешь возможность окинуть взглядом уникальный архитектурный ансамбль. Мессер Арнольфо ди Камбио не успел завершить постройку собора. Завершить его гигантским куполом выпало на долю другого великого флорентийца – архитектора Брунеллески – одной из главных фигур итальянского Возрождения. Брунеллески творил уже в XV веке, почти полтора столетия после ди Камбио. Он исповедовал совсем иные архитектурные идеи, чем его далёкий предшественник.
Кампанила Джотто. Строили колокольню три архитектора. Мессере Джотто начал: котлован + первый ярус; Мессере Пизано тоже не успел достроить объект. А завершил строительство мессере Франческо Таленти. На фото как раз виден третий участок. Хорошо видны туристы, обозревающие Флоренцию с высоты птичьего полёта. Кстати, с колокольни видно очень далеко: можно, правда, в бинокль разглядеть виллу ФьёзолеДа, да, ту самую. Виллу, на которой жили герои гениального мессере Боккаччо в его всемирно известном Декамероне. К сожалению, вилла эта частное владение и туристам вход закрыт. Увы. увы.
Баптистерий им. св. Иоанна Крестителя, покровителя Флоренции. Великий Микеланджело назвал эти двери «Вратами рая». Мессере Гиберти изобразил Ветхий завет. Лоренцо Гиберти на год моложе Брунеллески. Профобразование получил в мастерской своего отчима. В 1401 году, в возрасте двадцати трёх лет участвовал в конкурсе на проект украшения дверей Баптистерия. Подобного рода конкурсы практиковались в Италии с XIII века – это была стандартная процедура при осуществлении любого крупного заказа. Участвовали в конкурсе семь человек. В финал вышли двое – мессеры Лоренцо и Филиппо. Выбор сюжета рельефа для дверей Баптистерия не вполне обычен – жертвоприношение Авраама. Жюри и флорентийцы оценили обе работы. Мессер Филиппо быстро выполнил конкурсную работу, а мессер Лоренцо много и долго советовался со спецами (ювелирами, скульпторами, художниками, литейщиками) и без устали переделывал модель (из воска). В итоге в составе жюри были как раз все те, с которыми советовался мессере Лоренцо. Не могли же судьи не выбрать работу, которую они постоянно консультировали. “Сам Поликлет не мог бы сделать лучше” – заявил председатель комиссии. Мессер Филиппо не согласился с решением жюри. Дело закончилось тем, что всё население Флоренции разделилось на противников и сторонников Лоренцо и Филиппо. Брунеллески поддерживал сам синьор Медичи. Но… тендер выиграл мессере Лоренцо: одним из условий конкурса было то, что рельефы должны были быть выполнены в технике литья. Гиберти выполнил это условие, а Брунеллески – в технике литья и ковки, что удорожало работу. Кроме того, образец Гиберти весил 18 с половиной килограмм, что на 7 кг легче работы Брунеллески. В пересчёте на одну дверь, экономия составляла 190 кг цветмета. При дороговизне бронзы, это было существенной экономией. Кроме того, Гиберти очень тщательно проработал детали, особенно впечатляла крохотная фигурка ящерицы на переднем плане. (В последствии он основал школу, которую прошли все флорентийские скульпторы и живописцы второй половины кватроченто). Всё же конкурсную работу Брунеллески не уничтожили (сейчас она хранится в Национальном музее во Флоренции).
Царь Соломон принимает царицу Савскую, мир им обоим. На память от этой встречи у царицы остался сын, нареченный Менеликом. Задетый за живое тем, что победа досталась не ему, Брунеллески, вместе со своим юным другом, Донателло, отправился в Рим изучать древнеримскую архитектуру. Друзья поняли, что дома, во Флоренции, они уже ничего не могут получить бОльшего. Донателло мечтал стать ваятелем, а Брунеллески – зодчим. Оба жаждали чего-то нового, великого, что привело бы людей в изумление. Во Флоренции от античного Рима ничего не осталось. Античные памятники того времени тоже уже частично лежали в руинах (только лишь в 1436 году Великий понтифик подписал указ, запрещающий ломать античные здания, используя их в качестве каменоломен), но ещё несколько зданий возвышались, которые и в своей искалеченности вызывали почтение, доставляя радость глазу: Колизей, Пантеон, триумфальные арки Тита и Константина, колонна Траяна. Однако христиане-фанатики все статуи разбили. Осталась только одна – посвящённая Марку Аврелию: христиане-фанатики полагали, что это памятник императору Константину Магнусу. Брунеллески неделями не выходил из Пантеона, обмерял и зарисовывал (в средневековой Европе совершенно не умели возводить большие купола, поэтому итальянцы той поры взирали на Пантеон с восхищением и завистью), а Донателло изучал конную статую Марка Аврелия. Именно Донателло впоследствии заказали статуи для украшения построенной Джотто кампанилы (колокольни).
Пророк Моисей на горе Синай получает скрижали Завета, а народ Израиля обсуждает возводить ли им кумирню золотому тельцу. «Врата рая» послужили образцом для дверей Казанского собора в Снкт-Петербурге.
В течение полувека постройка купола казалась только наивным желанием. Никто не осмеливался покрыть куполом хоры, имевшие в поперечнике 43 метра. Купол с таким пролётом в последний раз построили тысячу лет назад в Риме, над Пантеоном. Только купол Пантеона был низкий и опирался на стены толщиной 6 метров, которые принимали на себя боковое давление. У Санта Мария дель Фьоре сами стены были выше, чем верхушка Пантеона, а на них ещё надо поставить купол высотой с самые высокие готические башни Европы. И, вот, 1418 году флорентийские и иногородние зодчие собрались, чтобы обсудить эту большую работу. (Был создан Совет по строительству купола. Всем командировочным архитекторам, а были специалисты и из других европейских стран, выплатили командировочные и суточные). Одни бы взялись за неё, если бы купол надо было сделать из дерева и потом покрыть металлом. Другие соглашались строить купол из камня, но с условием, что посредине, как в готических постройках, воздвигнут мощный опорный столб. Брунеллески заявил, что построит купол из камня, без опорного столба. Его назвали сумасшедшим и авантюристом. Требовали, чтобы он показал чертёж, который могли бы обсудить. В ответ Брунеллески вызвал своих соперников на соревнование и предложил им стоймя утвердить сваренное вкрутую яйцо на мраморной плите, а если это им удастся, он подчинится их критике. Брунеллески был ювелиром, скульптором, архитектором и инженером. До сорока одного года мессере Филиппо не отметился как архитектор, однако слыл человеком гуманистически образованным, знавшим Священное писание “назубок” (свидетели утверждают, что, когда слушали синьора Филиппо, им казалось, что перед ними второй апостол Павел), знал творчество Данте, хорошо разбирался в истории античного Рима. Его высмеяли. Тогда мессере Филиппе взял яйцо, осторожно надавил его острый конец на мраморную доску, раздался слабый треск – яйцо стояло. “Так-то и мы сумеем!”, — зашумели собравшиеся. “Конечно, вы бы и купол построили, если бы я вам показал чертёж”, — ответил Брунеллески. “Сначала бы его разругали, а потом бы скопировали!”. Как и в случае с конкурсом в 1401 году снова весь город разделился на сторонников Брунеллески и его противников. Делать было нечего, оставалось довериться синьору Филиппо вслепую, потому что слава города не позволяла Флоренции довольствоваться половинчатыми решениями. В конце концов, противники Брунеллески добились того, что к нему приставили контролёром мессере Гиберти, автора проекта дверей баптистерия св. Джованни, и назначили его вторым архитектором собора, с жалованием, равным жалованию Брунеллески. Это сделали для того, чтобы Брунеллески, чего доброго, не выкинул какого-нибудь сумасбродства к стыду города за его же, города, деньги. Снова Брунеллески не на шутку обиделся, но, всё же, под давлением своих сторонников, он отказался от желания забросить строительство. С 1419 Брунеллески всецело переключился на работу над куполом.
Фасад собора, построенного мессером ди Камбто и кампанила, построенная мессером Джотто. Теперь мессере Филиппо стал государственным человеком, жизнь его расписана по часам, кроме купола собора он работает на нескольких объектах, руководит большим количеством мастеров и рабочих. Параллельно он строил в других итальянских городах (Пиза, Сиена, Ливорно), строит церкви и крепости, заседает во всевозможных комиссиях, консультирует других зодчих (в Милане консультировал строителей Дуомо).
Средняя, построенная мессером Пизано часть кампанилы. Скульптурами работы мессере Донателло украшены ниши колокольни. При этом мессере Донато решился на смелый шаг: в качестве моделей для статуй библейских пророков (на фото) избрал горожан Флоренции. В качестве модели для пророка Иеремии, оплакивающего гибель Иерусалима, Донателло взял флорентийского нищего. Другой флорентиец, политический деятель Керикини был абсолютно лысым (эту статую флорентийцы назвали “Цуккони”, тыква). На фото (четыре скульптуры подряд) синьор Цуккони второй слева. А первый, слева — Петрарка.
Римские инженеры при строительстве купола Пантеона ступенчато выдвигали вперёд строительные элементы, которые при этом поддерживали друг друга. Мессере Брунеллески не мог использовать технологию римских инженеров: купол при этом оказывал огромное давление на стены (стены Пантеона имели 6 метров толщины), стены собора Санта-Мария дель Фьоре, как у готических соборов, были тонкой кладки.
Официальное начало строительства было отмечено торжественным завтраком. Платили Брунеллески и Геберти очень скромное жалование, т. к. считалось, что они осуществляют общее руководство, и бывать на стройплощадке ежедневно не обязаны. Брунеллески был инженером-строителем, а Гиберти – архитектором-художником. Их обязанности были строго определены. Стены собора под барабаном куполом дали трещины (1429) из-за чрезмерной нагрузки купола на эти тонкие стены собора. Собор был уже возведён, и изменить здесь что-либо было невозможно. Для укрепления стен главный архитектор предложил воздвигнуть часовни вокруг, которые выполняли бы роль контрфорсов. Денег у города не было. Снова «доброжелатели» стали обвинять мессере Филиппо в профнепригодности, в том, что он допустил просчёт в вычислениях (Брунеллески в расчётах помогали лучшие математики Италии, но об этом уже все успели забыть). Мессере Филиппо сумел-таки доказать, что в трещинах нет его вины, тем самым ему удалось избежать суда. Брунеллески стянул подкупольное пространство железными тягами. С 1429 по 1431 строительство купола по финансовым соображениям было заморожено, всех рабочих уволили. Недруги Брунеллески пакости ради в 1431 осквернили и разобрали макет купола, стоявший на площади рядом с колокольней Джотто. Справедливости ради стоит отметить, что ни одно из начатых Брунеллески строительства не было им закончено, на всех он был занят, всеми он руководил одновремённо.
Баптистерий им. Иоанна Крестителя. Над «вратами рая» скульптурная группа, изображающая крещение Иисуса Христа Иоанном Крестителем. Баптистерий относится к проторенессансу. Великий Данте причислял Баптистерий к творению античности.
Месере Доменико ди Микелино изобразил (в 1465) мессере Данте (в красном), в руках великий флорентиец держит свою «Божественную комедию». Слева от поэта (если смотреть на фреску) мы видим ад, а позади него — чистилище. “Божественная комедия” — поэма, написанная Данте Алигьери в период с 1307 по 1321 годы и дающая наиболее широкий синтез средневековой культуры и антологии мира.
Вид на Дуомо из садов БОболи. Сооружения купола Санта Мария дель Фьоре было делом исключительно трудным, многим казавшимся неосуществимым. Брунеллески проработал над ним восемнадцать лет (до 1436 года, когда, по завершению строительства купола, папа Евгений IV торжественно освятил собор в присутствии шести кардиналов, одного патриарха, шести архиепископов и множества епископов). По мнению совремённых специалистов прочность конструкции достигнута благодаря правильному изгибу рёбер купола: дуга в 60 градусов имеет максимальную прочность и способна выдержать огромные нагрузки. Мощный, высоко взметнувшийся над горизонтальным массивом собора купол хорошо просматривается не только издалека – но парит над всей застройкой Флоренции и воспринимается как главная архитектурная доминанта города едва не в любой его точке.
После освящения собора строительство работы не прекратились. Купол оставался в лесах – нужно было возвести фонарь. Снова был объявлен конкурс, который оскорбил мессера Филиппо самим фактом недоверия к нему, как к архитектору, успешно воздвигшему купол. Без купола Брунеллески не были бы немыслимы те купола, что, вслед за микеланджеловским куполом (венчающим собор св. Петра в Риме) увенчали в последующие века соборы всей Европы.
Кампанила Джотто. Строили колокольню три архитектора. Мессере Джотто начал: котлован + первый ярус; Мессере Пизано тоже не успел достроить объект. А завершил строительство мессере Франческо Таленти. На фото как раз виден третий участок. Хорошо видны туристы, обозревающие Флоренцию с высоты птичьего полёта. Кстати, с колокольни видно очень далеко: можно, правда, в бинокль разглядеть виллу ФьёзолеДа, да, ту самую. Виллу, на которой жили герои гениального мессере Боккаччо в его всемирно известном Декамероне. К сожалению, вилла эта частное владение и туристам вход закрыт. Увы. увы.
Баптистерий им. св. Иоанна Крестителя, покровителя Флоренции. Великий Микеланджело назвал эти двери «Вратами рая». Мессере Гиберти изобразил Ветхий завет. Лоренцо Гиберти на год моложе Брунеллески. Профобразование получил в мастерской своего отчима. В 1401 году, в возрасте двадцати трёх лет участвовал в конкурсе на проект украшения дверей Баптистерия. Подобного рода конкурсы практиковались в Италии с XIII века – это была стандартная процедура при осуществлении любого крупного заказа. Участвовали в конкурсе семь человек. В финал вышли двое – мессеры Лоренцо и Филиппо. Выбор сюжета рельефа для дверей Баптистерия не вполне обычен – жертвоприношение Авраама. Жюри и флорентийцы оценили обе работы. Мессер Филиппо быстро выполнил конкурсную работу, а мессер Лоренцо много и долго советовался со спецами (ювелирами, скульпторами, художниками, литейщиками) и без устали переделывал модель (из воска). В итоге в составе жюри были как раз все те, с которыми советовался мессере Лоренцо. Не могли же судьи не выбрать работу, которую они постоянно консультировали. “Сам Поликлет не мог бы сделать лучше” – заявил председатель комиссии. Мессер Филиппо не согласился с решением жюри. Дело закончилось тем, что всё население Флоренции разделилось на противников и сторонников Лоренцо и Филиппо. Брунеллески поддерживал сам синьор Медичи. Но… тендер выиграл мессере Лоренцо: одним из условий конкурса было то, что рельефы должны были быть выполнены в технике литья. Гиберти выполнил это условие, а Брунеллески – в технике литья и ковки, что удорожало работу. Кроме того, образец Гиберти весил 18 с половиной килограмм, что на 7 кг легче работы Брунеллески. В пересчёте на одну дверь, экономия составляла 190 кг цветмета. При дороговизне бронзы, это было существенной экономией. Кроме того, Гиберти очень тщательно проработал детали, особенно впечатляла крохотная фигурка ящерицы на переднем плане. (В последствии он основал школу, которую прошли все флорентийские скульпторы и живописцы второй половины кватроченто). Всё же конкурсную работу Брунеллески не уничтожили (сейчас она хранится в Национальном музее во Флоренции).
Царь Соломон принимает царицу Савскую, мир им обоим. На память от этой встречи у царицы остался сын, нареченный Менеликом. Задетый за живое тем, что победа досталась не ему, Брунеллески, вместе со своим юным другом, Донателло, отправился в Рим изучать древнеримскую архитектуру. Друзья поняли, что дома, во Флоренции, они уже ничего не могут получить бОльшего. Донателло мечтал стать ваятелем, а Брунеллески – зодчим. Оба жаждали чего-то нового, великого, что привело бы людей в изумление. Во Флоренции от античного Рима ничего не осталось. Античные памятники того времени тоже уже частично лежали в руинах (только лишь в 1436 году Великий понтифик подписал указ, запрещающий ломать античные здания, используя их в качестве каменоломен), но ещё несколько зданий возвышались, которые и в своей искалеченности вызывали почтение, доставляя радость глазу: Колизей, Пантеон, триумфальные арки Тита и Константина, колонна Траяна. Однако христиане-фанатики все статуи разбили. Осталась только одна – посвящённая Марку Аврелию: христиане-фанатики полагали, что это памятник императору Константину Магнусу. Брунеллески неделями не выходил из Пантеона, обмерял и зарисовывал (в средневековой Европе совершенно не умели возводить большие купола, поэтому итальянцы той поры взирали на Пантеон с восхищением и завистью), а Донателло изучал конную статую Марка Аврелия. Именно Донателло впоследствии заказали статуи для украшения построенной Джотто кампанилы (колокольни).
Пророк Моисей на горе Синай получает скрижали Завета, а народ Израиля обсуждает возводить ли им кумирню золотому тельцу. «Врата рая» послужили образцом для дверей Казанского собора в Снкт-Петербурге.
В течение полувека постройка купола казалась только наивным желанием. Никто не осмеливался покрыть куполом хоры, имевшие в поперечнике 43 метра. Купол с таким пролётом в последний раз построили тысячу лет назад в Риме, над Пантеоном. Только купол Пантеона был низкий и опирался на стены толщиной 6 метров, которые принимали на себя боковое давление. У Санта Мария дель Фьоре сами стены были выше, чем верхушка Пантеона, а на них ещё надо поставить купол высотой с самые высокие готические башни Европы. И, вот, 1418 году флорентийские и иногородние зодчие собрались, чтобы обсудить эту большую работу. (Был создан Совет по строительству купола. Всем командировочным архитекторам, а были специалисты и из других европейских стран, выплатили командировочные и суточные). Одни бы взялись за неё, если бы купол надо было сделать из дерева и потом покрыть металлом. Другие соглашались строить купол из камня, но с условием, что посредине, как в готических постройках, воздвигнут мощный опорный столб. Брунеллески заявил, что построит купол из камня, без опорного столба. Его назвали сумасшедшим и авантюристом. Требовали, чтобы он показал чертёж, который могли бы обсудить. В ответ Брунеллески вызвал своих соперников на соревнование и предложил им стоймя утвердить сваренное вкрутую яйцо на мраморной плите, а если это им удастся, он подчинится их критике. Брунеллески был ювелиром, скульптором, архитектором и инженером. До сорока одного года мессере Филиппо не отметился как архитектор, однако слыл человеком гуманистически образованным, знавшим Священное писание “назубок” (свидетели утверждают, что, когда слушали синьора Филиппо, им казалось, что перед ними второй апостол Павел), знал творчество Данте, хорошо разбирался в истории античного Рима. Его высмеяли. Тогда мессере Филиппе взял яйцо, осторожно надавил его острый конец на мраморную доску, раздался слабый треск – яйцо стояло. “Так-то и мы сумеем!”, — зашумели собравшиеся. “Конечно, вы бы и купол построили, если бы я вам показал чертёж”, — ответил Брунеллески. “Сначала бы его разругали, а потом бы скопировали!”. Как и в случае с конкурсом в 1401 году снова весь город разделился на сторонников Брунеллески и его противников. Делать было нечего, оставалось довериться синьору Филиппо вслепую, потому что слава города не позволяла Флоренции довольствоваться половинчатыми решениями. В конце концов, противники Брунеллески добились того, что к нему приставили контролёром мессере Гиберти, автора проекта дверей баптистерия св. Джованни, и назначили его вторым архитектором собора, с жалованием, равным жалованию Брунеллески. Это сделали для того, чтобы Брунеллески, чего доброго, не выкинул какого-нибудь сумасбродства к стыду города за его же, города, деньги. Снова Брунеллески не на шутку обиделся, но, всё же, под давлением своих сторонников, он отказался от желания забросить строительство. С 1419 Брунеллески всецело переключился на работу над куполом.
Фасад собора, построенного мессером ди Камбто и кампанила, построенная мессером Джотто. Теперь мессере Филиппо стал государственным человеком, жизнь его расписана по часам, кроме купола собора он работает на нескольких объектах, руководит большим количеством мастеров и рабочих. Параллельно он строил в других итальянских городах (Пиза, Сиена, Ливорно), строит церкви и крепости, заседает во всевозможных комиссиях, консультирует других зодчих (в Милане консультировал строителей Дуомо).
Средняя, построенная мессером Пизано часть кампанилы. Скульптурами работы мессере Донателло украшены ниши колокольни. При этом мессере Донато решился на смелый шаг: в качестве моделей для статуй библейских пророков (на фото) избрал горожан Флоренции. В качестве модели для пророка Иеремии, оплакивающего гибель Иерусалима, Донателло взял флорентийского нищего. Другой флорентиец, политический деятель Керикини был абсолютно лысым (эту статую флорентийцы назвали “Цуккони”, тыква). На фото (четыре скульптуры подряд) синьор Цуккони второй слева. А первый, слева — Петрарка.
Римские инженеры при строительстве купола Пантеона ступенчато выдвигали вперёд строительные элементы, которые при этом поддерживали друг друга. Мессере Брунеллески не мог использовать технологию римских инженеров: купол при этом оказывал огромное давление на стены (стены Пантеона имели 6 метров толщины), стены собора Санта-Мария дель Фьоре, как у готических соборов, были тонкой кладки.
Официальное начало строительства было отмечено торжественным завтраком. Платили Брунеллески и Геберти очень скромное жалование, т. к. считалось, что они осуществляют общее руководство, и бывать на стройплощадке ежедневно не обязаны. Брунеллески был инженером-строителем, а Гиберти – архитектором-художником. Их обязанности были строго определены. Стены собора под барабаном куполом дали трещины (1429) из-за чрезмерной нагрузки купола на эти тонкие стены собора. Собор был уже возведён, и изменить здесь что-либо было невозможно. Для укрепления стен главный архитектор предложил воздвигнуть часовни вокруг, которые выполняли бы роль контрфорсов. Денег у города не было. Снова «доброжелатели» стали обвинять мессере Филиппо в профнепригодности, в том, что он допустил просчёт в вычислениях (Брунеллески в расчётах помогали лучшие математики Италии, но об этом уже все успели забыть). Мессере Филиппо сумел-таки доказать, что в трещинах нет его вины, тем самым ему удалось избежать суда. Брунеллески стянул подкупольное пространство железными тягами. С 1429 по 1431 строительство купола по финансовым соображениям было заморожено, всех рабочих уволили. Недруги Брунеллески пакости ради в 1431 осквернили и разобрали макет купола, стоявший на площади рядом с колокольней Джотто. Справедливости ради стоит отметить, что ни одно из начатых Брунеллески строительства не было им закончено, на всех он был занят, всеми он руководил одновремённо.
Баптистерий им. Иоанна Крестителя. Над «вратами рая» скульптурная группа, изображающая крещение Иисуса Христа Иоанном Крестителем. Баптистерий относится к проторенессансу. Великий Данте причислял Баптистерий к творению античности.
Месере Доменико ди Микелино изобразил (в 1465) мессере Данте (в красном), в руках великий флорентиец держит свою «Божественную комедию». Слева от поэта (если смотреть на фреску) мы видим ад, а позади него — чистилище. “Божественная комедия” — поэма, написанная Данте Алигьери в период с 1307 по 1321 годы и дающая наиболее широкий синтез средневековой культуры и антологии мира.
Вид на Дуомо из садов БОболи. Сооружения купола Санта Мария дель Фьоре было делом исключительно трудным, многим казавшимся неосуществимым. Брунеллески проработал над ним восемнадцать лет (до 1436 года, когда, по завершению строительства купола, папа Евгений IV торжественно освятил собор в присутствии шести кардиналов, одного патриарха, шести архиепископов и множества епископов). По мнению совремённых специалистов прочность конструкции достигнута благодаря правильному изгибу рёбер купола: дуга в 60 градусов имеет максимальную прочность и способна выдержать огромные нагрузки. Мощный, высоко взметнувшийся над горизонтальным массивом собора купол хорошо просматривается не только издалека – но парит над всей застройкой Флоренции и воспринимается как главная архитектурная доминанта города едва не в любой его точке.
После освящения собора строительство работы не прекратились. Купол оставался в лесах – нужно было возвести фонарь. Снова был объявлен конкурс, который оскорбил мессера Филиппо самим фактом недоверия к нему, как к архитектору, успешно воздвигшему купол. Без купола Брунеллески не были бы немыслимы те купола, что, вслед за микеланджеловским куполом (венчающим собор св. Петра в Риме) увенчали в последующие века соборы всей Европы.
Материал взят: Тут