БЛЕСК И НИЩЕТА РУССКОГО ПАТРИОТИЗМА ( 4 фото )

Либеральное псевдоискусство повернулось к нам своим истинным лицом. Недопосаженный порнорежиссер Серебренников - сцена из спектакля "Нуриев".

Торговое искусство или продажная свобода.

А рынку, то есть рыночному строю, нужен не гражданин, не народ, не нация, а собрание потребителей. Поэтому плебеизация неумолима: рекламная пропаганда, побуждающая выделиться из себе подобных покупкой (!) именно этого товара или услуги («ты этого достойна»), вечерние телешоу, ворошащие на глазах у миллионов грязное бельё просто известных и непонятно чем известных людей, антихудожественная театрально, книго, и кинопродукция, сводящаяся к личным извращениям модных авторов, считающих себя по какому-то недоразумению творцами. На этих следует ненадолго остановится. Эти либералы от искусства используют второй старый как мир приём, сводящийся к сентенции «я художник, я так вижу». Свобода творчества… опять свобода, но свобода либеральная, а значит, с торговым душком. Всё, что творят… нет, производят эти «творцы» - на продажу. А лучше всего в плебеизированном социуме продается порнография. Помните – деградация стремлений. Понижение планки жизненных устремлений и мечт. Вот куда уж ниже – это и продается. Персонал колл-центров убеждает абонентов купить билеты подороже на постановку… нет, это слово подходит для Мариинки, БДТ или Таганки и иже с ними, вернее сказать - на порносессию проворовавшегося самозванного «режиссёра» Серебенникова словами: «вы берите поближе, а то не все детали будут видны, ну вы же понимаете…». Детали – это гениталии так называемых актёров, вы же понимаете. Так предметом торга ко всему вышеперечисленному становятся искусство и достоинство. Достоинство в человеческом, прямом смысле, хотя и физиологическом, переносном тоже. Если бы знал Иван Ильин, когда писал: «Искусство не есть промысел, приспособляющийся к внешним условиям, к спросу и заказу; оно есть служение, ориентирующееся по внутренним требованиям, по духовным звездам». Истинная задача художника – служить человечеству, вечным ценностям. В этом смысле художник – «свободный и неподкупный провозвестник, показующий людям объективно-значительные и притом для многих сокровенные духовные содержания»,10 что еще какой промысел. Что не просто промысел, а огромная индустрия, конкурирующая с искусством «по внутренним требованиям, по духовным звёздам», и не просто конкурирующая, а вытесняющая при полной гласной и негласной поддержке либеральных контркультурных властей. А те, кому противен такой промысел, получают презрительное фырканье от тех же колл-девиц и всяких рецензентов, критиков, галеристов и прочих содержанок данного промысла - мол, только плебеи не понимают высокого искусства. Обратная тяга плебеизации, если так можно выразиться. И в этом смысле – либеральный промысловик в искусстве – несвободный, продажный и очень подкупный, да к тому же вороватый «провозвестник». Только провозвестник не горних идей и высших смыслов в искусстве, а голых задниц и вставших фаллосов.


Сцена из "спектакля" режиссёра Кирилла Серебренникова "Пластилин".

Так театр тоже стал объектом торговли, а не искусства (вызывать нездоровое любопытство раздевающимися актёрами – таланта не нужно. Вот вызывать глубокие мысли или высокие чувства – это дар нужно иметь – как полномочия от Бога. Да и пойдут ли «плебеи» и «совки», поймут ли, еще вопрос. А фаллос – вот он, штаны спустил и довольно - что тут понимать, заплатил за билет и любуйся).

Угадайте, кто первым поднял голосок в пользу этого «узника задней совести»? Правильно - Чулпан Хаматова. Вот она, зачитывает открытое письмо в защиту проворовавшегося «мастера постановки», неведомо откуда взявшегося в театральной среде (режиссерского образования этот «провозвестник» не имеет). То есть Победой своего народа в Великой Отечественной войне она гордиться не может, а этим «режопоссёром» - гордится, коль так публично защищает. Она не столько его, конечно, защищает – сколько защищает принцип: «что выгодно – то законно». Это универсальный принцип либерализма везде и всегда. Именно он освобождает их от морали и заставляет попирать все нравственные, а в данном случае, и писаные законы общества. Дай им волю, либерасты разместят рекламу на танках на Параде 9 мая. «А что такого», - пожмёт плечиками какая-нибудь чулпан или какой-нибудь быков, - «это ж не запрещено. Даже стильно. Даже и примирительно гуманно, сколько можно одно и то же… А часть денег мы дадим военным или лучше в благотворительный фонд… э… лучше чулпан. И всем хорошо». И не поймут они своим проторгованным умишком, что не всем хорошо, а есть такие личностные свойства у нормальных людей – неплебеев – которые на продажу не выставить – национальная гордость и уважение к памяти предков, например. Но для либерастии – это пустой звук. Нет выгоды – нет ничего.


Чулпан Хаматова. Вот она, зачитывает открытое письмо в защиту проворовавшегося «мастера постановки» Серебряникова.

Вся эта либеральная заваль могла выползти на свет из своих маргинальных паучьих углов только при поддержке власти. Которую, как все граждане поняли, критиковать себе дороже – во всех смыслах. Вот и получается, что социум разбит на четыре неравноценные по количеству, составу и возможностям слоя. Это сама власть, доящая её либерально-торговая образованщина (интеллигентами назвать их не поворачивается клавиатура), патриоты, и, собственно, «этот, как его – народ». (По Л. Филатову).

Вот, казалось бы, мы и подошли с вами, читатель, к главному предмету нашей статьи. А что же наши патриоты? Как они борются за растлеваемый описанной выше прослойкой народ? Как они отстаивают народные идеалы перед властью? Как на деле проявляется их «любовь к духу своего народа»? И как она вообще проявляется? И где?