«Танцевальная чума» 1518 года считалась одной из самых смертельных инфекций ( 6 фото )

Фрагмент гравюры Генри Гондиуса. Основан на работе Питера Брейгеля-старшего, изобразившего пляску смерти, которая охватила Моленбрук

На поспешно выстроенной сцене перед конным рынком в Страсбурге гремят трубы, барабаны и горны. Десятки людей пляшут под палящим июльским солнцем. Танцоры прыгают с ноги на ногу, крутятся и громко кричат. Издалека их можно спутать с карнавальными гуляками. Однако взгляните на них поближе, и вам откроется пугающее зрелище. Их руки трясутся, а тело бьётся в конвульсиях. Искривленные лица — мокрые; рваная одежда в пятнах пота. В стеклянных глазах застыл отстранённый взгляд. Кровь с опухших ног просачивается в кожаные сапоги и деревянные башмаки. Хореоманы полностью во власти танца.

Эпидемия хореомании захлестнула Страсбург в середине июля 1518 года. «Танцевальная чума» считалась одной из самых смертельных инфекций и свидетельства о ней сохранились лучше всех, по сравнению с другими эпидемиями, которые буйствовали в городах вдоль рек Рейна и Мозеля с 1374 года. Многочисленные рассказы о странных событиях, разразившихся тем летом, можно обнаружить в документах и хрониках, составленных в последующие века. В XVII веке юрист из Страсбурга Иоганн Шильтер цитирует утраченную ныне рукопись поэмы об этом смутном времени:

Танцы страшную смерть привелиВ Страсбурге мёрло люда не счестьНа рынках и улицах, ночи и дни;Многим из них было нечего естьВскоре болезнь покинула ихПляской, прослывшей Вита, что из святых

По версии хроники 1636 года, всё сложилось менее удачно:

«В году 1518 от Рождества Христова… распространилось среди людей ужасное заболевание, получившее название пляска Святого Вита, в приступе которого люди бросались в безумный танец днями и ночами, пока не теряли сознание или не умирали».


Восемь лет спустя после эпидемии чумы в Страсбург приехал врач и алхимик Парацельс, который был вне себя от счастья, когда обнаружил очаг заболевания. Согласно его трактату «Парамирум» и некоторым другим хроникам, всё началось с одной женщины. Однажды утром фрау Троффеа внезапно пустилась в пляс прямо на мощенной дороге недалеко от своего дома. Насколько нам известно, она танцевала без всякого музыкального сопровождения. Просьбы мужа не возымели эффекта, женщина плясала часами, пока небо не потемнело, и лишь тогда обморок прервал её пляску. На следующий день всё повторилось. Несмотря на опухшие ноги, женщина продолжила танцевать, пока жажда и голод вновь её не одолели. На третий день в ожидании зрелища у дома больной собрались люди различных занятий и сословий: торговцы, носильщики, нищие, пилигримы, священники, монахини. По дошедшей до нас информации, пляска у больной наблюдалась от четырёх до шести дней, пока городские власти не решили выслать беднягу в святилище Вита возле города Саверны. Многие полагали, что только он мог исцелить её. Однако вскоре свидетелей её странной пляски также начал охватывать безудержный танец. Через несколько дней около тридцати «хореоманов» плясали, некоторые настолько усердно, что лишь смерть прервала их танец.

Чем больше граждан заболевали танцевальной лихорадкой, тем отчаяннее становились меры властей, чтобы сдержать её. Духовенство полагало, что болезнь напущена мстительным Святым Витом, и к ним прислушались, игнорируя врачей, заявлявших, что танец представляет собой естественное заболевание, вызванное «горячей кровью». Согласно гуморальной теории, страдающим нужно было пройти процедуру кровопускания. В хронике XVI века, составленной архитектором Дэниелом Спеклином, сказано, что плотникам и кожевникам наказали переоборудовать залы гильдий во временные танцевальные площадки и «поставить платформы на конных и зерновых рынках» у всех на виду. Десятки музыкантов за плату играли на барабанах, скрипках, трубах и рогах для поддержания проклятия и таким образом выздоровления от него. К делу были привлечены здоровые танцоры. Власти надеялись создать оптимальные условия для того, чтобы танец исчерпал себя.


Всё сложилось хуже некуда. Склонные верить сверхъестественному объяснению танца, большинство свидетелей разглядели в бешеных движениях проявление ярости святого Вита. Никто не без греха, мания охватила многих. В хронике семейства Имлин можно найти информацию, что в течение месяца чумой заболели 400 человек.

На тайном совете власти решили убрать сцены. Если хореоманы собираются продолжать свои пляски, то пусть делают это подальше от глаз людских. Городской совет запретил практически все танцы и музыку в городе до сентября. Отчаянный шаг для культуры, где танец играет одну из основных ролей: что для деликатных шагов в бас-дансе у высокопоставленных бюргеров, что для напившихся элем крестьян, пляшущих до сердечного приступа. Знаменитый страгсбурский сатирик и автор поэмы «Корабль дураков» Себастьян Брант подробно описал, как избежать наказания за танцы: «Если благородные господа возжелают потанцевать на свадьбе или праздновании Первого причастия в собственных домах, то им разрешается использовать струнные инструменты, но игра на тамбуринах и барабанах остаётся полностью на их совести». Возможно, по тогдашним убеждениям, барабаны с большой вероятностью могли привести к возникновению болезни.

Помимо этого, совет постановил, что наиболее буйные будут посажены в кареты и отправлены в трёхдневное путешествие до святилища Вита, где когда-то излечили фрау Троффеа. Хореоманов, которых еще трясло, как рыбу на суше, разместили в монастыре под резными изображениями Вита. Монахи вкладывали больным в руки маленькие кресты и надевали красные ботинки, окропленные святой водой и расписанные масляными крестами. Подобный ритуал, проходящий в атмосфере, наполненной благовониями и заклинаниями на латыни, дал желаемые результаты. Скоро вести донеслись до Страсбурга, и ещё больше больных отправили на прощение к святому Виту. Несколько недель в святилище шли потоки людей. Чума буйствовала с середины июля до конца августа или начала сентября. По тогдашним сведениям, в день умирало по 15 человек. Окончательная цифра неизвестна, но если вышесказанное правда, то на счету у чумы сотни жертв.


Однако если дело не в «горячей крови», и гнев святого тут ни при чём, то откуда возникла чума?

Как считает Парацельс, госпожа Троффеа намерено устроила танцевальный марафон, чтобы позлить мужа:

«Она прыгала и танцевала настолько долго, насколько могла, чтобы создать у окружающих уверенность в болезни». Другие женщины последовали её примеру и также начали танцевать, чтобы позлить мужей, руководствуясь «свободными, непристойными и дерзкими мыслями».

Парацельс назвал эту разновидность танцевальной мании Chorea lasciva (вызванная сладострастным желанием «без какого-либо страха и уважения»), наряду с которой существовали Chorea imaginativa (пробужденная от «ярости и ругательств») и Chrorea naturalis (более мягкая форма, связанная с физическими причинами). Хотя знаменитый антиклерикал Парацельс достоин признания за то, что искал причину болезни в головах хореоман, а не на небесах, он также был мизогином, так что сегодня его диагноз выглядит несколько забавным.

Некоторые современные историки считали, что танцевальная чума в средневековой Европе была вызвана спорыньей — грибком, развивающимися на некоторых злаках. Отравление ею может привести к возникновению судорог и галлюцинаций — это состояние получило название «огонь святого Антония». Тем не менее, историк Джон Уоллер разоблачил данную гипотезу в своей блестящей книге «Время танцевать, время умирать». Спорынья действительно может вызвать судороги и галлюцинации, однако она также ограничивает приток крови к конечностям. Отравленный спорынью не смог бы плясать несколько дней подряд.

Объяснение Уоллера связано с глубокими познаниями о материальной, культурной и духовной среде средневекового Страсбурга. Его книга начинается с цитаты из книги Эрика Мидлефорта «История безумия в Германии XVI века»:

«Безумства прошлого — не окаменевшие сущности, которых можно изъять из древних ниш и поместить под линзы наших современных микроскопов. Они скорее напоминают медуз, которые распадаются и высыхают, если их достать из морской воды».

Согласно Уоллеру, бедняки Страсбурга были готовы к эпидемии истерических танцев. Первой причиной был прецедент. Каждая европейская танцевальная чума в период с 1374 по 1518 г. возникала недалеко от Страсбурга, вдоль западной границы Священной Римской Империи. Второй причиной были тогдашние обстоятельства. В 1518 году череда плохих урожаев, политический кризис, эпидемия сифилиса заложили почву для возникновения болезни. Все эти беды и страдания воплотились в безумных танцах, ведь горожане верили, что это возможно. Люди временами крайне доверчивы, и уверенности в мстительности святого Вита было достаточно, чтобы на них снизошла чума. «Мысли хореоманов были сосредоточены на себе и на своих глубочайших страхах», — пишет Уоллер.


Объяснить танцевальную чуму можно также состоянием транса, в которое люди впадают и сегодня. Во многих культурах мира, в том числе в Бразилии, Мадагаскаре и Кении, люди умышленно впадают в гипнотическое состояние во время церемоний или под давлением экстремальных обстоятельств. В этом состоянии притупляются ощущения боли и усталости. Уоллер приводит танцевальную чуму в качестве примера психического заражения, и проводит параллель с эпидемией смеха в Танганьике (ныне Танзания) в постколониальном 1963 году. Несколько девочек, учащихся в христианской школе-интернате, внезапно начали безудержно смеяться. Вскоре лихорадка охватила их друзей а затем и две трети учеников. Школу пришлось закрыть. Дома ученики школы «заражали» собственные семьи, а вскоре целые деревни были охвачены истериками. Врачи фиксировали несколько сотен случаев заражения за неделю.

Несомненно, танцевальную чуму можно также сравнить с современной рейв-культурой. Нередко завсегдатаи вечеринок, с небольшой помощью химических веществ, могут танцевать на протяжении нескольких дней с небольшими перерывами, забывая о сне и голоде. Если бы кто-нибудь из нынешних рейверов внезапно оказался на сцене конного рынка Страсбурга 500 лет назад, вряд ли бы местные заметили подмену.

Перевод

Материал взят: Тут