Как во время блокады Ленинграда оголодавшие люди ложились на трубы в подвале Дома радио, чтобы хоть немного согреться ( 1 фото )

Работник Ленинградского радиокомитета Игорь Петрович Дашкевич рассказал, как он пережил блокаду Ленинграда. Тогда ему было 19 лет, в армию почему-то не призвали. Говорит, что, наверное, казался неблагонадежным.

В ноябре 1940 года его приняли в радиокомитет (Ленинградская студия радиовещания, ныне Дом радио) учиться у оператора звукозаписи. Он работал оператором, потом начальником аппаратной. Тогда и напали немцы.

Был хороший теплый солнечный день. Однако ночью мешал спать гул самолетов. Этот звук настораживал, оказалось, не зря.

«Во время налетов на город радио прекращало работать, включался знаменитый метроном, а мы между тем записывали на пленку последние известия и важные сообщения, которые передавали из Москвы. Потом, когда объявляли отбой воздушной тревоги, мы всё это воспроизводили».

Раньше было секретно, а теперь Игорь Петрович рассказал, что в военное время на радио они заглушали немецкие станции так называемой пленкой «мешающего действия».

Люди целыми семьями вымирали от голода и холода. На радио было электричество, без него не могла работать аппаратура. Но при всём этом стены в здании зимой были покрыты инеем.

«Единственное теплое место было в подвале Дома радио. Почему-то там проходили трубы с горячей водой. Я не знаю, откуда они шли, и кто отапливался. Может быть, Смольный… Люди ходили туда отогреваться: ложились на эти трубы и грелись. Но это было опасное дело, потому что голодные люди расслаблялись и с этих теплых труб уже не вставали».

Тогда Игорь Петрович перебрался жить в радиокомитет (на казарменное положение). Он стал принадлежать к формированию противовоздушной обороны, МПВО. Все, у кого было хоть немного сил, дежурили на крыше, скидывали зажигательные бомбы.

Сам он был ужасно слаб, поставили диагноз дистрофия, и пришлось перебраться в подвал. Его матери сообщили, что, если она не заберет парня домой, он не выживет. Тогда женщина пришла, посадила его на детские санки и увезла домой.

«О прорыве блокады мы услышали по радио, по «тарелке». Конечно, началось ликование! Мы с матерью даже вышли из дома».