Нина Галичихина: когда оформляла документы на узников концлагерей, не поверили, что людей привезли живыми обратно ( 1 фото )

Нина Васильевна Галичихина родилась в 1931 году под Ленинградом в селе Копорье. Война застала её 10-летней девочкой.

Из-за того, что железную дорогу разбомбили, мать не смогла забрать её в город из дома дяди, не успела. А в августе 1941 немцы оккупировали всю ближайшую к селу местность.

Завидев на улице немцев, дети моментально разбегались по домам, закрывались на засов и прятались в печку, рассказала женщина.

А однажды так убегали, что забыли дверь закрыть, и немцы пришли в дом. Они переловили всех цыплят в сенях, скрутили им шеи, сложили в сумки и унесли. Правда на следующий день один из них вернулся – принес марки. Её тетя тогда отказалась их брать. Тогда немец кинул деньги на скамью и ушел.

В мае 1942 немцы избрали старосту и приказали ему отобрать 50 сельчан для отправки в Германию. Среди них оказалась и Нина Васильевна.

Сначала сельчан доставили в Кингисепп, а оттуда в товарном вагоне в немецкий Вайсенбург (сегодня Вайсенбург-ин-Байерн), где пришлось прожить 2-3 месяца в лагере.

«Низкий длинный барак, какое-то сено навалено. Просто чтобы полежать и отдохнуть. Толком не кормили: один раз в день какая-то баланда. Туалет был на улице. Стеночка, за ней огромная выгребная яма, и над ней висит жердочка. Садились на эту жердочку и делали свое дело. Как-то раз мужчина сидел — и упал в эту яму, ослабший был. С трудом вытащили его, хорошо неглубокая была».

Женщина рассказала, что с детьми обращались не слишком жестоко, а кто постарше, тех раздали немцам как рабочую силу. Позже оставшихся отправили в лагерь в городе Бамберг, а вскоре в следующий лагерь - в Бресте.

«В Бресте до нашего приезда находился лагерь военнопленных. Там лежали горы военного обмундирования с двухэтажный дом. Сейчас я уже понимаю, что это форма расстрелянных солдат. Там я заболела тифом. Помню, солнышко светит — и в луче видно, как вши тропкой бегут по полу. От них, видимо, и заразилась».

В брестском лагере относились жестоко, постоянно заставляли чистить бараки, при попытке побега расстреливали. Осенью 1942 года узников вернули в Кингисепп. 45 километров прошли пешком жители села до дома.

Когда женщина оформляла документы на узников концлагерей и рассказала свою историю, в офисе ей не поверили, что узников вот так просто вернули обратно. Ей пришлось найти 2 знакомых, которые подтвердили историю.

«В 1943 году нас отправили в Литву — обратно мы вернулись в 1944-м, примерно в ноябре. В Петербург мы переехали в 1947-м. Я выучилась на токаря, семь лет отработала на заводе, на предприятиях работала. Когда вышла на пенсию, согласилась работать в обществе бывших узников концлагерей, помогала им».