Зачем Красной армии наступать, или Почему глухая оборона в Великую Отечественную смерти подобна ( 3 фото )

Наступление — по крайней мере в тактике — чаще всего дороже обороны. Кажется, что разумнее отступить, занять удобные для обороны рубежи, подготовиться и встретить противника на них. РККА же прославилась другим — атаками и контратаками при любой возможности. Было ли это разумной стратегией или редкостной дуростью? Попробуем разобраться.


Наборы фигур

Для начала посмотрим на соотношение сил — в том числе и качественное.

Рейх проиграл предыдущую войну, но это разозлило, а не уничтожило Германию. У немцев была сильная промышленность, и к 22 июня 1941 года вермахт находился на пике своего могущества.

А у нас была Гражданская. В процессе потеряны миллионы людей — в их числе уехавшие за рубеж военные и промышленные специалисты. Затем — индустриализация. Да, она была ключом к спасению. Но, что неизбежно при форсированных мерах, шла с перекосами, а многие проблемы в принципе были нерешаемы на короткой дистанции.

Поэтому вермахт на начало войны — филигранно настроенная машина, военно-хирургический скальпель. СССР же был вооружён увесистой дубиной — которой нельзя орудовать изящно. Да и владел он ей далеко не идеально — «не намахался» ещё.

Силы и умения были радикально неравны.

Закостеневший гибнет зря

Допустим, в РККА решили, что мы самые умные, гуманные и умелые. Командиры отказались от доктрины «решительно атакуй при любой возможности», вместо этого заставив личный состав вырыть линии траншей. Оборудовали запасные позиции, пристреляли артиллерию, заранее подвезли боеприпасы.


И тут же столкнулись с реальностью сороковых годов. Вторая мировая — война моторов. Тупик войны предыдущей случился из-за несовершенной связи и отсутствия моторизованных частей. Не было принципиально нерешаемой проблемы прорвать фронт — просто доставляемые по железным дорогам подкрепления успевали быстрее, чем вымотавшиеся от наступления войска.

Теперь у нас всё по‑другому.

Немцы спокойно сконцентрируют силы в самом перспективном месте — ведь в условиях нашей пассивности у них будет выбор. И ударят при огромном своём перевесе на конкретном участке. Затыкать прорыв будет поздно: в него хлынут мобильные части, замкнут стенки котла — и вот вы уже теряете боеспособность на глазах, не нанося противнику ощутимого урона просто потому, что отрезаны от подвоза продовольствия и боеприпасов.

Умереть не просто так

Но что мы получаем, регулярно пытаясь контратаковать и неизменно платя за это тяжёлыми потерями?

Во-первых, время.

Ведь одно дело — добровольно, «не дрыгаясь», попасть в котёл и дать себя там спокойно «сварить». Другое — активно упираться с остервенением попавшего на помывку кота.

Даже если атака неудачна, мы ставим противника под удар. Он должен реагировать. Перераспределяя силы, расходуя боеприпасы, технические и людские ресурсы, враг отвлекается от своих планов. И воплощает их с задержкой — а выигранное время против сильного и владеющего инициативой противника стоит очень дорого. Даже если несколько дивизий просто будут кататься туда-сюда вместо чего-то более важного, это уже хорошо.

N.B. Лучший пример здесь — действия 5-й армии генерала Потапова в Припятских болотах. Не поражающая воображение мощью армия дрессировала противника контрударами во фланг, мешала весело, под губную гармошку ехать на Киев, заставляла тратить на себя неадекватные силы и средства — и в конце концов погибла, только когда ей пришлось отступать из уютных болот вслед за всем фронтом, а со стороны противника её стала давить далеко превосходящая орда немецких армейских корпусов.


Во-вторых — даже Германия не могла позволить себе моторизовать всю армию. Мобильных частей не так много, это элита. Причём наступать в блицкриг-стиле без них невозможно — формировать крупные котлы могут только моторизованные и танковые соединения.

И немедленные контратаки наносят урон именно им. Пусть соотношение «размена» невыгодное, но мы повреждаем критически важные элементы в тонко настроенной военной машине. Наступательный порыв немцев в конце 1941 и 1942 годов выдыхался именно от многочисленных «повреждений» такого рода, а не от прихода зимы.

Впрочем, если мы атакуем обычную пехоту, урон манёвренным частям тоже есть — немцы вынуждены реагировать на создавшуюся угрозу и привлекать их как «пожарную команду». Ценнейший ресурс противника тает. Мы всё ближе и ближе подходим к окну возможностей, которое даст нам попробовать устроить какой-нибудь Сталинград.

И наступает момент, когда противнику надо бы атаковать, но в ценнейших танковых дивизиях по три десятка боевых машин на ходу. А то и вовсе единичные танки.

Так что постоянно атаковать — это вполне действенная и, наверное, единственно верная стратегия для 1941-42 годов.