ЧСК и Чекатиф: как в советской России боролись с массовыми эпидемиями ( 10 фото )
- 22.03.2020
- 4 465
Сто лет назад в советской России прошла «Неделя чистоты». Это была одна из многочисленных мер борьбы с заразными заболеваниями, бушевавшими в стране. В первую очередь с сыпным тифом. Для обуздания эпидемий советская власть создавала чрезвычайные органы и наделяла их чрезвычайными полномочиями.
Дезинфицированный Кремль
Эпидемия сыпного тифа охватила Россию в конце 1918 года. У главы советского правительства Владимира Ленина были личные счеты с тифом: его сестра Ольга скончалась от брюшного тифа, не дожив до 20 лет.
После революций 1917 года население Московского Кремля сильно выросло. В 1920-му оно превышало 2 тыс. человек. Еще 2 тыс. человек работали в Кремле, но не жили в нем. В будние дни к этому добавлялись многочисленные посетители.
Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич в «Воспоминаниях о Ленине» писал: «Осенью 1918 г. началась по инициативе Владимира Ильича планомерная и организованная борьба с громадной эпидемией сыпного тифа, охватившей всю Россию и повлекшей за собой весьма большие жертвы…
Федор Пуришкевич, один из лидеров монархической организации «Союз русского народа», прославившийся скандальными выступлениями депутат II, III и IV Государственной Думы, умер от сыпного тифа в Новороссийске 24 января 1920 года
В то время Кремль был чрезвычайно запущен. Следы пребывания и хозяйничания юнкеров, империалистической войны, когда через Кремль проходили и кавалерия, и артиллерия, и пехотинцы, встречались там на каждом шагу. Достаточно сказать, что некоторые дворы были сплошь завалены утрамбованным на полтора аршина навозом. В некоторых дворах стояла такая ужасная вонь, что трудно было через них проходить. Предстояло все это очистить и привести эти места хоть в сколько-нибудь сносный порядок».
Занимавший в то время пост управляющего делами Совнаркома Бонч-Бруевич в служебных документах был более резок, чем в мемуарах. Вот отрывок из «Предписаний для жителей Кремля» от 14 октября 1918 года, под которыми стоит его подпись:
«…грязь на дворах и площадях, домах, лестницах, коридорах и квартирах ужасающая. Мусор от квартир не выносится неделями, стоит на лестницах, распространяя заразу. Лестницы не только не моются, но и не подметаются. На дворах неделями валяется навоз, отбросы, трупы дохлых кошек и собак. Всюду бродят бездомные кошки, являясь постоянными носителями заразы. В городе ходит «испанская» болезнь, зашедшая и в Кремль и уже давшая смертные случаи…»
28 января 1919 года Совнарком издал декрет «О мероприятиях по сыпному тифу». Он предусматривал привлечение к борьбе с эпидемией всех врачей, фармацевтов, фельдшеров, сестер милосердия и санитаров-дезинфекторов, предписывал в первую очередь удовлетворять требования о выделении помещений под заразные бараки и госпитали, в первую очередь снабжать продовольствием больничные и санитарные учреждения, обеспечить срочное снабжение населения, армии и флота бельем и мылом, принять меры по очистке мест массового скопления населения (ночлежные дома, постоялые дворы, тюрьмы, железнодорожные станции, гостиницы, казармы, сборные пункты, театры, чайные, столовые).
Американский журналист Джон Рид, автор книги «Десять дней, которые потрясли мир», заразился сыпным тифом в Баку и умер от него в Москве 17 октября 1920 года
Самые серьезные меры по борьбе с тифом были приняты непосредственно в Кремле. Тогда же, в январе, там возник «санитарный околоток», который возглавил недавно вернувшийся с фронта врач Яков Борисович Левинсон. Из этого «околотка» впоследствии выросло Управление санитарного надзора Кремля.
Вот как Бонч-Бруевич описывает деятельность Левинсона: «Появились энергичные люди, прошедшие тяжелую «науку» фронта,— помощники Левинсона, и среди них лекпом Панин, которые развили невероятную энергию. Прежде всего, под их руководством санитары промыли все коридоры кремлевских зданий; всюду запахло дезинфекцией, были расставлены плевательницы и урны, и эти мелочи, несомненно, подтянули жителей Кремля в санитарном отношении. Я. Б. Левинсон с настойчивостью и железной волей, которая была ему присуща, день за днем устраивал пропускной пункт для прибывающих красноармейцев. Все они осматривались врачом, всем измерялась температура, каждый был вымыт, выбрит и острижен. Их одежда, белье, все, что они приносили в мешках, и самые мешки пропускались через дезинфекционную камеру «Гелиос»; больные были развезены по больницам, регистрировались все заболевания в Кремле».
В Кремле были устроены «проходные бани». Бонч-Бруевич описывал их так: «Пока вошедшие туда моются, их белье, и грязное и чистое, а также верхняя и нижняя одежда в особо приспособленных сумках отправляются в камеру, где посредством сухого пара в них убиваются все насекомые. Другими словами, сыпной тиф уничтожается в своем зародыше, так как единственным его распространителем является платяная вошь». Посещать эти бани должны были все вновь приезжающие в Кремль под угрозой немедленного выселения из него.
В Кремле была построена мусоросжигалка, чтобы не тратить деньги, время и силы на вывоз мусора. «Вот весь этот мусор, навоз, отбросы, содержимое матрацев, на которых долго лежали больные, и все прочее мы будем просто сжигать, а золу вывозить за город»,— объяснял Бонч-Бруевич Ленину. И услышал в ответ от Ленина, что такие мусоросжигалки должны быть построены везде.
Актриса Зинаида Райх, вторая жена Сергея Есенина, а впоследствии жена Всеволода Мейерхольда, переболела в 1921 году и брюшным, и сыпным тифом
Чтобы защитить Москву от привозного тифа, было организовано семь санитарно-пропускных пунктов с общей пропускной способностью 2,7 тыс. человек в час. На улице Большая Полянка была открыта сыпнотифозная больница на 89 коек. «Больница эта была поставлена превосходно. Уход был самый лучший и внимательный, так что смертность от сыпного тифа понизилась здесь до самых минимальных размеров»,— писал Бонч-Бруевич.
В своих мемуарах управляющий делами Совнаркома почему-то не упоминает дезинфекционные мероприятия, за точным временем проведения которых он следил лично — по часам. В Кремле ежедневно проходило примерно 15 таких мероприятий: дезинфицировались залы заседаний, кремлевские коридоры, телефоны, автобаза со всеми автомобилями. Несмотря на все принимаемые меры, тиф все равно проникал в Кремль. За весну 1919 года санитарное управление Кремля зафиксировало 70 заболеваний, в том числе 62 сыпным тифом, 4 оспой и по одному случаю возвратным тифом, скарлатиной, «испанкой» и туберкулезом, а также 72 заболевания вне Кремля, из них 69 — возвратным тифом. За ноябрь 1919 года — январь 1920 года было зафиксировано 124 случая заразных заболеваний, в том числе 40 в Кремле. Чаще всего встречался сыпной тиф — 106 раз, а также возвратный и брюшной тиф, «испанка», свинка и рожа.
Они служили в очистке
К весне 1920 года из Кремля уже убрали навоз, но вся остальная Москва была буквально переполнена мусором и нечистотами, накопившимися за несколько лет исторических потрясений.
Из 29 423 московских домовладений (данные 1916 года) 19 941 не имели водопровода, 21 804 — канализации. Примерно в 2000 домовладений эти удобства когда-то имелись, но вышли из строя после холодных зим, когда полопались замерзшие трубы.
Мусор и нечистоты начали накапливаться в городе в 1916 году. Ассенизационным службам не хватало рабочих рук. Сотни возов отходов остались в городе. В 1917 году счет пошел на тысячи, в 1918-м — на десятки тысяч. В ноябре 1919 года закончился запас нефти на насосной станции, перекачивавшей сточные воды на поля аэрации. Большая часть сточных вод была спущена в Москву-реку.
К началу февраля 1920 года из московских домов не были вывезены более 200 тыс. возов мусора и более 205 тыс. бочек нечистот. Каждый месяц к ним должны были добавляться еще 50 тыс. бочек и возов. Для исправления сложившейся катастрофической ситуации требовались срочные и чрезвычайные меры. 19 февраля 1920 года в соответствии с постановлением Совета народных комиссаров была образована Московская чрезвычайная санитарная комиссия (МЧСК). Подобно самому известному учреждению тех лет, имевшему в названии слово «чрезвычайный», данная комиссия обладала широчайшими полномочиями.
Все учреждения и лица должны были отвечать на запросы комиссии в течение 24 часов, все они должны были безотлагательно исполнять требования комиссии и отпускать ей все требуемые материалы.
На «предмет очистки» Москвы в проекте постановления планировалось выделить 200 млн руб., которые в окончательном варианте документа превратились в 300 млн руб. Для лошадей, работающих по очистке города, ежемесячно отпускалось 18 вагонов овса и 40 вагонов сена. Паек людям, занятым очисткой Москвы, увеличивался до двух фунтов (900 г) хлеба в день. Комиссия могла привлекать к трудовой повинности транспорт и сотрудников учреждений, а также частных лиц. Владимир Ленин лично вписал в постановление требование уменьшать продовольственный паек для тех, кто отказывается от работы. Лиц, виновных в неисполнении распоряжений МЧСК или задерживающих их исполнение, предлагалось привлекать к суду ревтрибунала «и заключать в концентрационные лагеря на принудительные работы не свыше трех месяцев».
1 марта 1920 года была объявлена «Неделя санитарной очистки Москвы». «С этого дня москвичи должны вплотную приняться за уборку своих квартир. Так, грязь, мусор, всякого рода нечистоты собираются в особое место во дворе, указанное домкомами или квартхозами. Полы, лестницы очищаются… Тиф безжалостно косит москвичей, весной им грозит опасность возникновения холеры, и если мы сейчас, пока еще стоят холода, пока эта колоссальная гора грязи (полмиллиона возов мусора и нечистот) еще не растаяла, не примем мер предосторожности, мы рискуем задохнуться в зловонии и стать жертвой эпидемии. Когда всякого рода грязь будет вывезена из квартир… явится городской обоз и усиленно начнет ее вывозить за город»,— разъяснял в газете «Правда» некий Дунч.
Вопреки пожеланиям Ленина, мусоросжигалки по образцу кремлевской повсюду в Москве не появились. Деньги, время и силы тратились на вывоз мусора.
Первое постановление новой комиссии гласило: «Каждый живущий в Москве… обязан в течение этой недели вычистить и привести свою квартиру в санитарный вид… очистить от мусора и нечистот общие места пользования (дворы, лестницы, чердаки, подвалы и т. п.) ». Квартиры предлагалось убрать в течение будних дней, места общего пользования — за выходные.
В каждом районе Москвы была создана собственная районная санитарная комиссия, подчиненная МЧСК. За тем, хорошо ли убрались москвичи, должны были проследить домовые комитеты. При МЧСК были образованы летучие контрольные отряды, которые также следили за уборкой.
Когда «Неделя чистоты» подошла к концу, выяснилось, что поставленные задачи не выполнены. Хуже всего показал себя Городской район (так в то время назывался центральный район Москвы) : «Его санитарное состояние по сравнению с другими районами наиболее неудовлетворительно… он менее активно нежели другие районы взялся за работу по проведению «недели чистоты»».
Занимающие важные посты госслужащие жили преимущественно в центре в Городском районе. Многие из них просто не допускали в свои квартиры проверяющих.
«Неделя чистоты» была продлена в Москве еще на неделю — до 15 марта. Были составлены списки председателей домовых комитетов и заведующих квартирными хозяйствами района. Каждого пятого в списке привлекли к уборке общественных мест сроком на десять дней.
Летучим контрольным отрядам предлагалось еще раз проверить все квартиры. Тех хозяев, которые не навели чистоту, в качестве наказания привлекали к уборке общественных мест сроком на пять дней«Сопротивляющихся и недопускающих к осмотру приказано при помощи агентов милиции и М. Ч. К. сейчас же выяснять на предмет приданию их суду Ревтрибунала»,— гласило постановление МЧСК №4.
В Московской губернии МЧСК мобилизовала 1,7 тыс. крестьянских подвод. Каждый район отчитывался о том, сколько колымаг мусора он вывез. Повышенную активность проявил Замоскворецкий район, где не только убирали мусор, но и прочли 17 лекций на тему очистки Москвы.
Огромную роль в генеральной уборке Москвы сыграли военнослужащие. Красноармеец В. Пельшев в статье «Работа налаживается», опубликованной в «Известиях», бодро рапортовал: «Славные красные орлы работали час с небольшим весьма энергично, с шутками и смехом, что невольно втягивает каждого товарища в общую работу по борьбе с разрухой, грязью. Заранее можно сказать, что при интенсивной общей солидарности в борьбе и труде вибрионы, приносящие болезни и смерть, не страшны, ибо мы их победим. Да здравствует борьба и труд по очистке грязи и мусора! Да здравствует здоровая и сознательная жизнь Р. С. Ф. С. Республики!»
14 марта 1920 года «Известия» опубликовали следующее объявление: «Сегодня — последний день «Недели санитарной очистки». С завтрашнего дня, понедельника, 15-го марта, начинается контроль со стороны районных Ч. С. К. (троек) и Московской чрезвычайной Санитарной комиссии. Граждане! По отношению к уклоняющимся от трудовой повинности по очистке будут приняты строгие меры репрессии».
Вскоре после окончания «Недели чистоты» была объявлена «Банная неделя», длившаяся с 30 марта по 6 апреля 1920 года. МЧСК призвала всех москвичей бесплатно помыться в бане после трудов по санитарной очистке города.
Каждый получит для этой цели бесплатно кусок мыла. Приняты меры против занесения заразы и насекомых»,— гласило опубликованное в газетах объявление комиссии.
Финальным аккордом в кампании по очистке Москвы стал субботник 1 мая 1920 года, во время которого Ленин с бревном на плече был заснят на кинопленку. Этот образ был впоследствии широко растиражирован в советской пропаганде.
Великая битва вши с социализмом
Первомайский субботник 1920 года, во время которого Ленин был заснят за переноской бревна, стал продолжением двухнедельной «Недели чистоты»
Выступая с докладом Центрального комитета на VIII Всероссийской конференции РКП (б) в Москве 2 декабря 1919 года, Владимир Ленин сформулировал одну из первоочередных задач новой власти так: «Третья наша задача есть борьба со вшами, теми вшами, которые разносят сыпной тиф. Этот сыпной тиф среди населения, истощенного голодом, больного, не имеющего хлеба, мыла, топлива, может стать таким бедствием, которое не даст нам возможности справиться ни с каким социалистическим строительством».
Три дня спустя он развил свою мысль в докладе на VIII Всероссийском съезде советов: «И третий бич на нас еще надвигается — вошь, сыпной тиф, который косит наши войска. И здесь, товарищи, нельзя представить себе того ужаса, который происходит в местах, пораженных сыпным тифом, когда население обессилено, ослаблено, нет материальных средств,— всякая жизнь, всякая общественность исчезает.
Тут мы говорим: «Товарищи, все внимание этому вопросу. Или вши победят социализм, или социализм победит вшей!»».
Благодаря усилиям Владимира Ленина Москва, или, во всяком случае, Кремль, оказалась более или менее защищена от тифа.
За пределами столицы также действовали местные чрезвычайные санитарные комиссии. В Самаре местная ЧСК сформировала боевой эпидемический отряд, состоящий из 12 групп. Возглавляли его начальник и два помощника, у каждой группы был свой руководитель. Первая группа — заградительный вокзальный отряд. Его обязанности: контроль за приемкой больных, мытье больных, дезинфекция, а также снятие трупов с поездов. Вторая группа — изоляционно-пропускной пункт, работает вместе с первой. Третья группа — банная, обслуживала поезд-баню и занималась дезинфекцией. Четвертая — похоронная. Пятая контролировала скотобойни и продовольственные лавки. Шестая занималась отоплением, седьмая — ремонтными работами, восьмая — обследованием госпиталей и прачечных. Девятая состояла из наблюдателей, контролирующих ситуацию в определенных районах города. Десятая принимала заявления о заболевших и доставляла их в госпитали на санитарных повозках. 11-я контролировала ситуацию в детских домах. Последняя, 12-я вела канцелярию.
Чешский писатель Ярослав Гашек переболел тифом во время Первой Мировой войны в лагере для военнопленных в селе Тоцкое в Самарской губернии
В советское время было принято считать, что в эпидемии тифа во время Гражданской войны виновны белые, так как среди бойцов, перешедших на сторону красных после поражения Колчака и Дутова, до 80% были заражены тифом. Эту идеологически правильную версию впервые выдвинул в 1920 году нарком здравоохранения Николай Семашко. В наше время предпочтительной считается другая версия. Ее, в частности, выдвигал историк Владимир Познанский, главный научный сотрудник Института истории СО РАН. Эпидемия развивалась с запада на восток. Подъем заболеваемости сыпным тифом начался еще в годы Первой мировой войны в русской армии. Беженцы из прифронтовой полосы (10–15 млн человек) и военнопленные (2 млн человек) разнесли инфекцию по стране. Транссибирская магистраль стала настоящим «тифозным путем», по которому передвигались сотни тысяч людей.
Поэт Велимир Хлебников дважды переболел тифом в 1919-1920 годах в Харькове и, возможно, умер также от сыпного тифа в 1922 году
«Целые вагоны вымирали от тифа, от голода, особенно дети. То и дело вооруженные крестьяне, «партизаны» и просто хозяева производили налеты, грабили и убивали защищающихся. По всему пути, под снегом, штабели обобранных, незакопанных трупов. Что за смрад будет по весне!» (Андрей Левинсон, «Поездка из Петербурга в Сибирь в январе 1920 года»)
14 ноября 1919 года Красная армия взяла Омск. «27-й дивизии в качестве «трофеев» достались больные тифом белоармейцы. Они бродили по улицам Омска, как тени, валялись у заборов. Все госпитали в городе были переполнены тифозными. Масса трупов. Омск представлял собой очаг заразы. Назначенный мной комендант города военный комиссар артиллерии дивизии Вольдемар Бюллер сбился с ног, наводя порядок в городе и принимая меры по борьбе с тифом. Он часто приходил ко мне как к начальнику гарнизона и просил предоставить в его распоряжение красноармейцев 1-й бригады, находившейся в Омске, чтобы хоть очистить город от трупов.
Начиная с Омска, эпидемия тифа охватила всю 5-ю армию. Много красноармейцев выбыло из строя вследствие болезни. Тиф почти прервал работу политотдела дивизии?— подавляющее большинство его сотрудников заболело. Насколько страшна была эта эпидемия, свидетельствует тот факт, что она унесла больше жизней, чем колчаковские снаряды и пули» (Андрей Кучкин, «В боях и походах от Волги до Енисея. Записки военного комиссара»). Тифом переболели и командующие 5-й армией Михаил Тухачевский и Генрих Эйхе.
Вскоре после освобождения Омска, 5 декабря 1919 года, была образована Чрезвычайная комиссия по борьбе с тифом — Чекатиф. Ее возглавил Владимир Михайлович Косарев — председатель Омского горисполкома и Сиббюро ЦК РКП (б). Руководством к действию для Чекатифа стала фраза Ленина «Или вши победят социализм, или социализм победит вшей!».
Федор Крюков, которого многие литературоведы считают автором первоначального текста романа «Тихий Дон», умер от сыпного тифа 20 февраля 1920 года во время отступления армии Деникина к Новороссийску
В городе в срочном порядке было оборудовано 20 тыс. койко-мест для больных тифом. Зимой 1919–1920 годов в городе ежедневно умирали более 100 человек. Пик эпидемии пришелся на 31 января 1920 года, когда только в госпиталях Омска находились 19 596 тифозных больных, за один этот день умер 171 человек.
14 декабря 1919 года был освобожден Ново-Николаевск (название Новосибирска до 1926-го). В городе, переполненном беженцами и военнопленными, также свирепствовал тиф. Число умерших от сыпняка колеблется, по разным оценкам, от «нескольких тысяч» до 60 тыс. человек. Если верна верхняя оценка, то это на порядок больше, чем было убито в ходе боевых действий между белыми и красными и расстреляно теми и другими.
Точной статистики по этому событию нет, как не существует точной статистики по эпидемиям инфекционных заболеваний в первые годы советской власти вообще.
Владимир Михайлович Косарев, глава Чекатифа, один из руководителей Сибревкома, после победа над эпидемией в Сибири был переведен на руководящую работу в Москву, благополучно пережил 1930-ые и умер своей смертью в 1945 году
Мест в больницах не хватало. Распоряжением Чекатифа в госпитали превращали гимназии, кинотеатры и другие здания. Одновременно с Москвой в Ново-Николаевске была проведена «Неделя чистоты» — с 7 по 15 марта 1920 года. Важнейшей задачей стала уборка улиц города от трупов. Сложности возникли с ликвидацией трупов. Часть тел умерших от тифа была захоронена в глубоких траншеях на Закаменском кладбище. Рытье могил обходилось слишком дорого и занимало много времени, поэтому было принято решение сжигать трупы. Обсуждался вопрос о постройке отдельного крематория, но на это не хватило сил и средств. Два временных крематория были оборудованы при кирпичных заводах. Туда сотрудники Чекатифа отправляли подобранные на улицах города трупы.
Чрезвычайные комиссии по борьбе с тифом действовали в Красноярске, Иркутске, Челябинске, Оренбурге, Уфе и других городах, где бушевала эпидемия.
В Петропавловске (этот город Омской губернии впоследствии был передан в состав Казахстана) при населении около 40 тыс. человек с мая 1918 года по ноябрь 1919 года переболели тифом 17 тыс., умерли 4 тыс…
Чекатифы создавали на местах «тройки», в состав которых обязательно входил врач. «Тройки» имели чрезвычайные полномочия: могли реквизировать у местных жителей кровати, постельные принадлежности и белье для больниц, привлекать людей к уборке городов, рытью могил и захоронению трупов. Стандартной мерой по борьбе с эпидемией была национализация лечебных учреждений и аптек.
Весной 1920 года ситуация с тифом начала постепенно улучшаться, но заметное падение заболеваемости началось лишь с 1923-го, с 1925-го оно ускорилось, и к 1941 году тиф в СССР был практически ликвидирован.
Алексей Алексеев
Дезинфицированный Кремль
Эпидемия сыпного тифа охватила Россию в конце 1918 года. У главы советского правительства Владимира Ленина были личные счеты с тифом: его сестра Ольга скончалась от брюшного тифа, не дожив до 20 лет.
После революций 1917 года население Московского Кремля сильно выросло. В 1920-му оно превышало 2 тыс. человек. Еще 2 тыс. человек работали в Кремле, но не жили в нем. В будние дни к этому добавлялись многочисленные посетители.
Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич в «Воспоминаниях о Ленине» писал: «Осенью 1918 г. началась по инициативе Владимира Ильича планомерная и организованная борьба с громадной эпидемией сыпного тифа, охватившей всю Россию и повлекшей за собой весьма большие жертвы…
Федор Пуришкевич, один из лидеров монархической организации «Союз русского народа», прославившийся скандальными выступлениями депутат II, III и IV Государственной Думы, умер от сыпного тифа в Новороссийске 24 января 1920 года
В то время Кремль был чрезвычайно запущен. Следы пребывания и хозяйничания юнкеров, империалистической войны, когда через Кремль проходили и кавалерия, и артиллерия, и пехотинцы, встречались там на каждом шагу. Достаточно сказать, что некоторые дворы были сплошь завалены утрамбованным на полтора аршина навозом. В некоторых дворах стояла такая ужасная вонь, что трудно было через них проходить. Предстояло все это очистить и привести эти места хоть в сколько-нибудь сносный порядок».
Занимавший в то время пост управляющего делами Совнаркома Бонч-Бруевич в служебных документах был более резок, чем в мемуарах. Вот отрывок из «Предписаний для жителей Кремля» от 14 октября 1918 года, под которыми стоит его подпись:
«…грязь на дворах и площадях, домах, лестницах, коридорах и квартирах ужасающая. Мусор от квартир не выносится неделями, стоит на лестницах, распространяя заразу. Лестницы не только не моются, но и не подметаются. На дворах неделями валяется навоз, отбросы, трупы дохлых кошек и собак. Всюду бродят бездомные кошки, являясь постоянными носителями заразы. В городе ходит «испанская» болезнь, зашедшая и в Кремль и уже давшая смертные случаи…»
28 января 1919 года Совнарком издал декрет «О мероприятиях по сыпному тифу». Он предусматривал привлечение к борьбе с эпидемией всех врачей, фармацевтов, фельдшеров, сестер милосердия и санитаров-дезинфекторов, предписывал в первую очередь удовлетворять требования о выделении помещений под заразные бараки и госпитали, в первую очередь снабжать продовольствием больничные и санитарные учреждения, обеспечить срочное снабжение населения, армии и флота бельем и мылом, принять меры по очистке мест массового скопления населения (ночлежные дома, постоялые дворы, тюрьмы, железнодорожные станции, гостиницы, казармы, сборные пункты, театры, чайные, столовые).
Американский журналист Джон Рид, автор книги «Десять дней, которые потрясли мир», заразился сыпным тифом в Баку и умер от него в Москве 17 октября 1920 года
Самые серьезные меры по борьбе с тифом были приняты непосредственно в Кремле. Тогда же, в январе, там возник «санитарный околоток», который возглавил недавно вернувшийся с фронта врач Яков Борисович Левинсон. Из этого «околотка» впоследствии выросло Управление санитарного надзора Кремля.
Вот как Бонч-Бруевич описывает деятельность Левинсона: «Появились энергичные люди, прошедшие тяжелую «науку» фронта,— помощники Левинсона, и среди них лекпом Панин, которые развили невероятную энергию. Прежде всего, под их руководством санитары промыли все коридоры кремлевских зданий; всюду запахло дезинфекцией, были расставлены плевательницы и урны, и эти мелочи, несомненно, подтянули жителей Кремля в санитарном отношении. Я. Б. Левинсон с настойчивостью и железной волей, которая была ему присуща, день за днем устраивал пропускной пункт для прибывающих красноармейцев. Все они осматривались врачом, всем измерялась температура, каждый был вымыт, выбрит и острижен. Их одежда, белье, все, что они приносили в мешках, и самые мешки пропускались через дезинфекционную камеру «Гелиос»; больные были развезены по больницам, регистрировались все заболевания в Кремле».
В Кремле были устроены «проходные бани». Бонч-Бруевич описывал их так: «Пока вошедшие туда моются, их белье, и грязное и чистое, а также верхняя и нижняя одежда в особо приспособленных сумках отправляются в камеру, где посредством сухого пара в них убиваются все насекомые. Другими словами, сыпной тиф уничтожается в своем зародыше, так как единственным его распространителем является платяная вошь». Посещать эти бани должны были все вновь приезжающие в Кремль под угрозой немедленного выселения из него.
В Кремле была построена мусоросжигалка, чтобы не тратить деньги, время и силы на вывоз мусора. «Вот весь этот мусор, навоз, отбросы, содержимое матрацев, на которых долго лежали больные, и все прочее мы будем просто сжигать, а золу вывозить за город»,— объяснял Бонч-Бруевич Ленину. И услышал в ответ от Ленина, что такие мусоросжигалки должны быть построены везде.
Актриса Зинаида Райх, вторая жена Сергея Есенина, а впоследствии жена Всеволода Мейерхольда, переболела в 1921 году и брюшным, и сыпным тифом
Чтобы защитить Москву от привозного тифа, было организовано семь санитарно-пропускных пунктов с общей пропускной способностью 2,7 тыс. человек в час. На улице Большая Полянка была открыта сыпнотифозная больница на 89 коек. «Больница эта была поставлена превосходно. Уход был самый лучший и внимательный, так что смертность от сыпного тифа понизилась здесь до самых минимальных размеров»,— писал Бонч-Бруевич.
В своих мемуарах управляющий делами Совнаркома почему-то не упоминает дезинфекционные мероприятия, за точным временем проведения которых он следил лично — по часам. В Кремле ежедневно проходило примерно 15 таких мероприятий: дезинфицировались залы заседаний, кремлевские коридоры, телефоны, автобаза со всеми автомобилями. Несмотря на все принимаемые меры, тиф все равно проникал в Кремль. За весну 1919 года санитарное управление Кремля зафиксировало 70 заболеваний, в том числе 62 сыпным тифом, 4 оспой и по одному случаю возвратным тифом, скарлатиной, «испанкой» и туберкулезом, а также 72 заболевания вне Кремля, из них 69 — возвратным тифом. За ноябрь 1919 года — январь 1920 года было зафиксировано 124 случая заразных заболеваний, в том числе 40 в Кремле. Чаще всего встречался сыпной тиф — 106 раз, а также возвратный и брюшной тиф, «испанка», свинка и рожа.
Они служили в очистке
К весне 1920 года из Кремля уже убрали навоз, но вся остальная Москва была буквально переполнена мусором и нечистотами, накопившимися за несколько лет исторических потрясений.
Из 29 423 московских домовладений (данные 1916 года) 19 941 не имели водопровода, 21 804 — канализации. Примерно в 2000 домовладений эти удобства когда-то имелись, но вышли из строя после холодных зим, когда полопались замерзшие трубы.
Мусор и нечистоты начали накапливаться в городе в 1916 году. Ассенизационным службам не хватало рабочих рук. Сотни возов отходов остались в городе. В 1917 году счет пошел на тысячи, в 1918-м — на десятки тысяч. В ноябре 1919 года закончился запас нефти на насосной станции, перекачивавшей сточные воды на поля аэрации. Большая часть сточных вод была спущена в Москву-реку.
К началу февраля 1920 года из московских домов не были вывезены более 200 тыс. возов мусора и более 205 тыс. бочек нечистот. Каждый месяц к ним должны были добавляться еще 50 тыс. бочек и возов. Для исправления сложившейся катастрофической ситуации требовались срочные и чрезвычайные меры. 19 февраля 1920 года в соответствии с постановлением Совета народных комиссаров была образована Московская чрезвычайная санитарная комиссия (МЧСК). Подобно самому известному учреждению тех лет, имевшему в названии слово «чрезвычайный», данная комиссия обладала широчайшими полномочиями.
Все учреждения и лица должны были отвечать на запросы комиссии в течение 24 часов, все они должны были безотлагательно исполнять требования комиссии и отпускать ей все требуемые материалы.
На «предмет очистки» Москвы в проекте постановления планировалось выделить 200 млн руб., которые в окончательном варианте документа превратились в 300 млн руб. Для лошадей, работающих по очистке города, ежемесячно отпускалось 18 вагонов овса и 40 вагонов сена. Паек людям, занятым очисткой Москвы, увеличивался до двух фунтов (900 г) хлеба в день. Комиссия могла привлекать к трудовой повинности транспорт и сотрудников учреждений, а также частных лиц. Владимир Ленин лично вписал в постановление требование уменьшать продовольственный паек для тех, кто отказывается от работы. Лиц, виновных в неисполнении распоряжений МЧСК или задерживающих их исполнение, предлагалось привлекать к суду ревтрибунала «и заключать в концентрационные лагеря на принудительные работы не свыше трех месяцев».
1 марта 1920 года была объявлена «Неделя санитарной очистки Москвы». «С этого дня москвичи должны вплотную приняться за уборку своих квартир. Так, грязь, мусор, всякого рода нечистоты собираются в особое место во дворе, указанное домкомами или квартхозами. Полы, лестницы очищаются… Тиф безжалостно косит москвичей, весной им грозит опасность возникновения холеры, и если мы сейчас, пока еще стоят холода, пока эта колоссальная гора грязи (полмиллиона возов мусора и нечистот) еще не растаяла, не примем мер предосторожности, мы рискуем задохнуться в зловонии и стать жертвой эпидемии. Когда всякого рода грязь будет вывезена из квартир… явится городской обоз и усиленно начнет ее вывозить за город»,— разъяснял в газете «Правда» некий Дунч.
Вопреки пожеланиям Ленина, мусоросжигалки по образцу кремлевской повсюду в Москве не появились. Деньги, время и силы тратились на вывоз мусора.
Первое постановление новой комиссии гласило: «Каждый живущий в Москве… обязан в течение этой недели вычистить и привести свою квартиру в санитарный вид… очистить от мусора и нечистот общие места пользования (дворы, лестницы, чердаки, подвалы и т. п.) ». Квартиры предлагалось убрать в течение будних дней, места общего пользования — за выходные.
В каждом районе Москвы была создана собственная районная санитарная комиссия, подчиненная МЧСК. За тем, хорошо ли убрались москвичи, должны были проследить домовые комитеты. При МЧСК были образованы летучие контрольные отряды, которые также следили за уборкой.
Когда «Неделя чистоты» подошла к концу, выяснилось, что поставленные задачи не выполнены. Хуже всего показал себя Городской район (так в то время назывался центральный район Москвы) : «Его санитарное состояние по сравнению с другими районами наиболее неудовлетворительно… он менее активно нежели другие районы взялся за работу по проведению «недели чистоты»».
Занимающие важные посты госслужащие жили преимущественно в центре в Городском районе. Многие из них просто не допускали в свои квартиры проверяющих.
«Неделя чистоты» была продлена в Москве еще на неделю — до 15 марта. Были составлены списки председателей домовых комитетов и заведующих квартирными хозяйствами района. Каждого пятого в списке привлекли к уборке общественных мест сроком на десять дней.
Летучим контрольным отрядам предлагалось еще раз проверить все квартиры. Тех хозяев, которые не навели чистоту, в качестве наказания привлекали к уборке общественных мест сроком на пять дней«Сопротивляющихся и недопускающих к осмотру приказано при помощи агентов милиции и М. Ч. К. сейчас же выяснять на предмет приданию их суду Ревтрибунала»,— гласило постановление МЧСК №4.
В Московской губернии МЧСК мобилизовала 1,7 тыс. крестьянских подвод. Каждый район отчитывался о том, сколько колымаг мусора он вывез. Повышенную активность проявил Замоскворецкий район, где не только убирали мусор, но и прочли 17 лекций на тему очистки Москвы.
Огромную роль в генеральной уборке Москвы сыграли военнослужащие. Красноармеец В. Пельшев в статье «Работа налаживается», опубликованной в «Известиях», бодро рапортовал: «Славные красные орлы работали час с небольшим весьма энергично, с шутками и смехом, что невольно втягивает каждого товарища в общую работу по борьбе с разрухой, грязью. Заранее можно сказать, что при интенсивной общей солидарности в борьбе и труде вибрионы, приносящие болезни и смерть, не страшны, ибо мы их победим. Да здравствует борьба и труд по очистке грязи и мусора! Да здравствует здоровая и сознательная жизнь Р. С. Ф. С. Республики!»
14 марта 1920 года «Известия» опубликовали следующее объявление: «Сегодня — последний день «Недели санитарной очистки». С завтрашнего дня, понедельника, 15-го марта, начинается контроль со стороны районных Ч. С. К. (троек) и Московской чрезвычайной Санитарной комиссии. Граждане! По отношению к уклоняющимся от трудовой повинности по очистке будут приняты строгие меры репрессии».
Вскоре после окончания «Недели чистоты» была объявлена «Банная неделя», длившаяся с 30 марта по 6 апреля 1920 года. МЧСК призвала всех москвичей бесплатно помыться в бане после трудов по санитарной очистке города.
Каждый получит для этой цели бесплатно кусок мыла. Приняты меры против занесения заразы и насекомых»,— гласило опубликованное в газетах объявление комиссии.
Финальным аккордом в кампании по очистке Москвы стал субботник 1 мая 1920 года, во время которого Ленин с бревном на плече был заснят на кинопленку. Этот образ был впоследствии широко растиражирован в советской пропаганде.
Великая битва вши с социализмом
Первомайский субботник 1920 года, во время которого Ленин был заснят за переноской бревна, стал продолжением двухнедельной «Недели чистоты»
Выступая с докладом Центрального комитета на VIII Всероссийской конференции РКП (б) в Москве 2 декабря 1919 года, Владимир Ленин сформулировал одну из первоочередных задач новой власти так: «Третья наша задача есть борьба со вшами, теми вшами, которые разносят сыпной тиф. Этот сыпной тиф среди населения, истощенного голодом, больного, не имеющего хлеба, мыла, топлива, может стать таким бедствием, которое не даст нам возможности справиться ни с каким социалистическим строительством».
Три дня спустя он развил свою мысль в докладе на VIII Всероссийском съезде советов: «И третий бич на нас еще надвигается — вошь, сыпной тиф, который косит наши войска. И здесь, товарищи, нельзя представить себе того ужаса, который происходит в местах, пораженных сыпным тифом, когда население обессилено, ослаблено, нет материальных средств,— всякая жизнь, всякая общественность исчезает.
Тут мы говорим: «Товарищи, все внимание этому вопросу. Или вши победят социализм, или социализм победит вшей!»».
Благодаря усилиям Владимира Ленина Москва, или, во всяком случае, Кремль, оказалась более или менее защищена от тифа.
За пределами столицы также действовали местные чрезвычайные санитарные комиссии. В Самаре местная ЧСК сформировала боевой эпидемический отряд, состоящий из 12 групп. Возглавляли его начальник и два помощника, у каждой группы был свой руководитель. Первая группа — заградительный вокзальный отряд. Его обязанности: контроль за приемкой больных, мытье больных, дезинфекция, а также снятие трупов с поездов. Вторая группа — изоляционно-пропускной пункт, работает вместе с первой. Третья группа — банная, обслуживала поезд-баню и занималась дезинфекцией. Четвертая — похоронная. Пятая контролировала скотобойни и продовольственные лавки. Шестая занималась отоплением, седьмая — ремонтными работами, восьмая — обследованием госпиталей и прачечных. Девятая состояла из наблюдателей, контролирующих ситуацию в определенных районах города. Десятая принимала заявления о заболевших и доставляла их в госпитали на санитарных повозках. 11-я контролировала ситуацию в детских домах. Последняя, 12-я вела канцелярию.
Чешский писатель Ярослав Гашек переболел тифом во время Первой Мировой войны в лагере для военнопленных в селе Тоцкое в Самарской губернии
В советское время было принято считать, что в эпидемии тифа во время Гражданской войны виновны белые, так как среди бойцов, перешедших на сторону красных после поражения Колчака и Дутова, до 80% были заражены тифом. Эту идеологически правильную версию впервые выдвинул в 1920 году нарком здравоохранения Николай Семашко. В наше время предпочтительной считается другая версия. Ее, в частности, выдвигал историк Владимир Познанский, главный научный сотрудник Института истории СО РАН. Эпидемия развивалась с запада на восток. Подъем заболеваемости сыпным тифом начался еще в годы Первой мировой войны в русской армии. Беженцы из прифронтовой полосы (10–15 млн человек) и военнопленные (2 млн человек) разнесли инфекцию по стране. Транссибирская магистраль стала настоящим «тифозным путем», по которому передвигались сотни тысяч людей.
Поэт Велимир Хлебников дважды переболел тифом в 1919-1920 годах в Харькове и, возможно, умер также от сыпного тифа в 1922 году
«Целые вагоны вымирали от тифа, от голода, особенно дети. То и дело вооруженные крестьяне, «партизаны» и просто хозяева производили налеты, грабили и убивали защищающихся. По всему пути, под снегом, штабели обобранных, незакопанных трупов. Что за смрад будет по весне!» (Андрей Левинсон, «Поездка из Петербурга в Сибирь в январе 1920 года»)
14 ноября 1919 года Красная армия взяла Омск. «27-й дивизии в качестве «трофеев» достались больные тифом белоармейцы. Они бродили по улицам Омска, как тени, валялись у заборов. Все госпитали в городе были переполнены тифозными. Масса трупов. Омск представлял собой очаг заразы. Назначенный мной комендант города военный комиссар артиллерии дивизии Вольдемар Бюллер сбился с ног, наводя порядок в городе и принимая меры по борьбе с тифом. Он часто приходил ко мне как к начальнику гарнизона и просил предоставить в его распоряжение красноармейцев 1-й бригады, находившейся в Омске, чтобы хоть очистить город от трупов.
Начиная с Омска, эпидемия тифа охватила всю 5-ю армию. Много красноармейцев выбыло из строя вследствие болезни. Тиф почти прервал работу политотдела дивизии?— подавляющее большинство его сотрудников заболело. Насколько страшна была эта эпидемия, свидетельствует тот факт, что она унесла больше жизней, чем колчаковские снаряды и пули» (Андрей Кучкин, «В боях и походах от Волги до Енисея. Записки военного комиссара»). Тифом переболели и командующие 5-й армией Михаил Тухачевский и Генрих Эйхе.
Вскоре после освобождения Омска, 5 декабря 1919 года, была образована Чрезвычайная комиссия по борьбе с тифом — Чекатиф. Ее возглавил Владимир Михайлович Косарев — председатель Омского горисполкома и Сиббюро ЦК РКП (б). Руководством к действию для Чекатифа стала фраза Ленина «Или вши победят социализм, или социализм победит вшей!».
Федор Крюков, которого многие литературоведы считают автором первоначального текста романа «Тихий Дон», умер от сыпного тифа 20 февраля 1920 года во время отступления армии Деникина к Новороссийску
В городе в срочном порядке было оборудовано 20 тыс. койко-мест для больных тифом. Зимой 1919–1920 годов в городе ежедневно умирали более 100 человек. Пик эпидемии пришелся на 31 января 1920 года, когда только в госпиталях Омска находились 19 596 тифозных больных, за один этот день умер 171 человек.
14 декабря 1919 года был освобожден Ново-Николаевск (название Новосибирска до 1926-го). В городе, переполненном беженцами и военнопленными, также свирепствовал тиф. Число умерших от сыпняка колеблется, по разным оценкам, от «нескольких тысяч» до 60 тыс. человек. Если верна верхняя оценка, то это на порядок больше, чем было убито в ходе боевых действий между белыми и красными и расстреляно теми и другими.
Точной статистики по этому событию нет, как не существует точной статистики по эпидемиям инфекционных заболеваний в первые годы советской власти вообще.
Владимир Михайлович Косарев, глава Чекатифа, один из руководителей Сибревкома, после победа над эпидемией в Сибири был переведен на руководящую работу в Москву, благополучно пережил 1930-ые и умер своей смертью в 1945 году
Мест в больницах не хватало. Распоряжением Чекатифа в госпитали превращали гимназии, кинотеатры и другие здания. Одновременно с Москвой в Ново-Николаевске была проведена «Неделя чистоты» — с 7 по 15 марта 1920 года. Важнейшей задачей стала уборка улиц города от трупов. Сложности возникли с ликвидацией трупов. Часть тел умерших от тифа была захоронена в глубоких траншеях на Закаменском кладбище. Рытье могил обходилось слишком дорого и занимало много времени, поэтому было принято решение сжигать трупы. Обсуждался вопрос о постройке отдельного крематория, но на это не хватило сил и средств. Два временных крематория были оборудованы при кирпичных заводах. Туда сотрудники Чекатифа отправляли подобранные на улицах города трупы.
Чрезвычайные комиссии по борьбе с тифом действовали в Красноярске, Иркутске, Челябинске, Оренбурге, Уфе и других городах, где бушевала эпидемия.
В Петропавловске (этот город Омской губернии впоследствии был передан в состав Казахстана) при населении около 40 тыс. человек с мая 1918 года по ноябрь 1919 года переболели тифом 17 тыс., умерли 4 тыс…
Чекатифы создавали на местах «тройки», в состав которых обязательно входил врач. «Тройки» имели чрезвычайные полномочия: могли реквизировать у местных жителей кровати, постельные принадлежности и белье для больниц, привлекать людей к уборке городов, рытью могил и захоронению трупов. Стандартной мерой по борьбе с эпидемией была национализация лечебных учреждений и аптек.
Весной 1920 года ситуация с тифом начала постепенно улучшаться, но заметное падение заболеваемости началось лишь с 1923-го, с 1925-го оно ускорилось, и к 1941 году тиф в СССР был практически ликвидирован.
Алексей Алексеев
Материал взят: Тут