Какова реальная ценность экосистемы? ( 1 фото )

Тем, кто хочет остановить изменение климата, пришло время вытащить кошелек, отправиться на пляж, найти ближайшего кита и выписать ему чек на $2 млн. Это самое меньшее, что можно сделать.

Киты проводят много неоплачиваемой работы, убирая и подчищая наш углеродный беспорядок. Они скапливают его в своих огромных телах по мере роста и, умирая, переносят его на дно океана, не позволяя ему, таким образом, циркулировать в атмосфере. Ученые выяснили, что китовые экскременты — это праздник фитопланктона у поверхности океана, который высасывает CO2 и изолирует его в глубинах вод.

В декабре группа экономистов из МВФ подсчитала, что стоимость этой услуги, основанная на текущей рыночной цене CO2, составляет около $2 млн за кита в течение всей его жизни. Если учесть нынешнюю популяцию китов в мире, это более $1 трлн.

Этот особый вид междисциплинарной науки — перевод услуг, которые выполняют различные виды и экосистемы (болота, коралловые рифы, леса и т. д.) в доллары, фунты углерода и другие числа — называется «экономика природного капитала». Экономисты природного капитала также измеряют ценность других «услуг экосистемы», таких как производство продуктов питания, хранение воды, опыление, удаление токсинов из воздуха, почвы и воды, защита от эрозии и наводнений.

В статье австралийского экономиста Роберта Констанци 2014 года отмечается, что в общей сложности стоимость выполненных услуг насчитывает более $140 трлн.

С тех пор как впервые был введен термин в 1973 году немецким экономистом Э. Ф. Шумахером, изучение природного капитала стало важнейшим инструментом для защитников природы, которые убеждают политических и бизнес-лидеров вкладывать средства в охрану окружающей среды. Согласно оценке ООН за 2017 год, более 50 стран, включая большую часть Европы и Южной Америки (но не США), регулярно включают экономику природного капитала в свои решения по экологической политике.

В понедельник двое исследователей в этой области были награждены Премией Тайлера, высшей наградой за исследования в области окружающей среды, «Нобелевской премией за окружающую среду», в рамках которой каждому победителю присуждается по $100 тыс. Среди прошлых получателей — легендарный эколог Э. О. Уилсон, исследователь шимпанзе Джейн Гудолл, автор и биолог Джаред Даймонд, климатолог из штата Пенсильвания Майкл Манн, чей график, показывающий повышение температуры в мире, стал «самым противоречивым графиком в науке».

Лауреатами этого года стали Гретхен Дейли, директор Центра биологии охраны природы при Стэнфордском университете, а также Паван Сухдев, экономист и президент Всемирного фонда дикой природы. Сухдев был ведущим автором крупного доклада ООН за 2008 год, в котором говорится, что мир теряет природный капитал на сумму $4 трлн в год из-за вырубки лесов, загрязнения океана и других видов деятельности. Дейли — автор многочисленных книг на эту тему и основатель Стэнфордского проекта Natural Capital Project, который провел исследование стоимости природных активов от Кении до Коста-Рики и Непала.

«Природный капитал действительно революционная концепция», — отмечает Хизер Таллис, старший научный сотрудник отдела охраны природы, тесно сотрудничавший с Дейли. — Она заставила перейти от обсуждения того, что находится за пределами нашей экономики, на то, что является ядром нашей экономики».

Такого рода расчеты могут помочь компаниям определить, насколько изменение климата, загрязнение окружающей среды и другие воздействия на окружающую среду могут повлиять на их итоги. Например, в 2018 году правительство Мексики и компании в индустрии прибрежного туризма использовали экономику природного капитала, чтобы открыть программу страхования и защиты коралловых рифов. Рифы несут значение для привлечения туристов и защиты пляжей, отелей, дорог и другой ключевой инфраструктуры от штормов, поэтому правительство делит расходы с местными предприятиями, которые получают выплаты, когда штормы или другие воздействия наносят ущерб рифам. Между тем, экономика природного капитала стоит за инициативами по сохранению воды, которые поддерживают компании и агентства, зависящие от чистой, стабильной воды для своих операций.

«Это все равно что заплатить за лекарство, вместо того, чтобы постоянно платить за бинты», — отмечает Таллис.

По ее словам, можно провести черту между этой концепцией и недавним письмом Ларри Финка, генерального директора крупнейшего в мире управляющего активами BlackRock. Он предупредил, что «данные о климатических рисках заставляют инвесторов пересматривать основные предположения о современных финансах».

Выдающиеся ученые и экологи утверждают, что природный капитал опасно сокращается; также они заявляют, что своеобразное размещение ценников на китах и водно-болотных угодьях отвлекает от естественной ценности природы. И это может быть непродуктивно в тех случаях, когда конкретный ландшафт или организм лишен большой экономической ценности или даже идет вразрез с интересами человека: например, в болотах могут содержаться опасные инфекции, а дикие животные могут убивать людей или уничтожать имущество.

Адриан Вогль, ведущий ученый из Natural Capital Project, говорит, что ученые природного капитала все больше заинтересованы в переходе от долларовых показателей к другим, более осязаемым показателям, таким как число жизней, спасенных чистым воздухом и водой, или прогнозы того, как загрязнение и изменение климата повлияют на урожайность.

Он отметил, что следующий шаг — помочь большему количеству правительств и предприятий использовать идеи природного капитала, чтобы сбалансировать экономический рост с сохранением природного потенциала.