aleks78
Баальбек, Петра и Иерусалим - лихо закрученный сюжет истории :о))) ( 20 фото )
Здравствуйте, уважаемые читатели.
К своему неведению я уже настолько привыкла, что не удивилась, узнав то, о чем ещё вчера не предполагала :о) Как оказалось, мегалиты Трилитона, таки, были изготовлены римлянами, а вот сердцевина подиума имеет более древнюю историю и, даже, связана некоторыми аспектами с Третьим храмом Ирода. Кому тема интересна, присоединяйтесь, ибо привожу сведения из научной работы, посвящённой подиуму храма Юпитера в Баальбеке. Ясное дело, что поскольку я не переводчик, привожу перевод машинный, несколько подправленный с добавлением деталей. Самое удивительно открылось в конце статьи :о)))
В переводе статья называется
""Мастер, посмотрите на размер этих камней! Посмотрите на размер этих зданий!" Аналогии в методах строительства между Храмами в Гелиополе (Баальбек) и Иерусалиме" Андреас Дж. М. Кропп и Даниэль Ломанн.
Фазы эллинская и Юлия-Клавдия
Колоссальные храмы, какими мы их знаем, были построены в первые два века нашей эры. Храм Юпитера датируется 2 Ло 371, то есть 2 августа 60 года нашей эры по граффити (выцарапанной надписи), оставленной одним из отрядов каменотесов. Учитывая положение граффити на вершине одного из колонных столбов пронаоса храма, строительство его должно было быть практически завершено. Начало же строительного проекта может быть датировано на несколько десятилетий раньше, после основания колонии Берит (Бейрут) в 15 году до н. э., самой древней римской колонии на Ближнем Востоке, частью территории которой стал Гелиополис (основание в 15 году до н. э. засвидетельствовано в хронике Иеронима).
Устройство греческих храмов
Сам баальбекский комплекс имеет значительно большую древность. "Телль Баальбек" расположен под внутренним двором перед целлой храма Юпитера и показывает впечатляющую последовательность заселения этого места, которая простирается до периода неолита. [Теллем называется холм, образовавшийся "на месте разрушенных древних городов из остатков древних, главным образом глинобитных строений, являющихся остатками поселений различных времён и заполняющих их культурных слоёв". - Вики]
Телль Хазна
Диагностические находки из большого, 9-метрового разреза во внутреннем дворе, который был сделан во время до сих пор неопубликованных раскопок, теперь были опубликованы командой Института археологии Германии (Deutsches Archaologisches Institut - DAI). Наличие этих отложений означает, что ещё до строительства храма доримская оккупация (материальные остатки последовательного заселения) достигла высоты значительно выше окружающей равнины. Поскольку храм примыкает к теллю на западе, ему была необходима подструктура (основание) высотой 12 м, чтобы достичь того же уровня. Кроме того, расположение телля также демонстрирует приоритет над целлой внутреннего двора, к которому целла была приспособлена в качестве позднего дополнения. В то время как в целле размещался культовый образ, местом проведения основного культового действа был теменос [посвящённый определённому божеству участок], и, в частности, алтари в его центре. Архитектура храма подчеркивает важность теменоса: колоннады вокруг внутреннего двора выполнены из самых ценных материалов (ассуанского и троадского гранита), в то время как детали архитектурного убранства теменоса близки к завершению, многие части целлы были незавершены.
Храм Юпитера с его шестью огромными колоннами, которые все еще стоят, хорошо известен (существует множество посвящённых ему публикаций). Однако в свете последних работ его монументальный подиум требует некоторых дополнительных замечаний. Знаменитый Трилитон с блоками такого размера, что для достижения требуемой высоты 12 м было бы достаточно всего трех рядов, был правильно отнесён фон Герканом к фазе Юлия-Клавдия. Хотя он и входит в состав отдельного кольца, расположенного на некотором расстоянии от основного подиума, он должен принадлежать к этой перестроенной структуре, поскольку он поддерживает постоянное расстояние до колоннад, расположение которых на самом краю основного подиума выглядит довольно неловко. Трилитон обычно считают незаконченным. Однако следы на северном фасаде показывают, что подиум был построен полностью до уровня пола храма, хотя он не был полностью завершен, о чем свидетельствует неровная и незавершенная поверхность пола. На поверхности стены фундамента под перистазом видны истирание и остатки раствора, расположенные в виде регулярной сетки, которая очерчивает исходное положение [когда-то находящихся тут] блоков. Только эта укладка была удалена в исламский период с огромными усилиями для того, чтобы создать стену замка, используя мантию трилитонного подиума и фундамент перистаза в качестве крепостных валов, и оставляя его раскрытым до сегодняшнего дня (рис. 1).
Римский храм, однако, не является самым ранним монументальным сооружением на этом месте. Неудобное положение колоннад, заподлицо на севере и юге и 1,20 м от края на западе, показывает, что этот перистазный фундамент был первоначально самим подиумом, сделанным для того, чтобы нести другой вид храма. Это ядро размером 48 на 95 м и высотой 12 м обычно называют "эллинистическим", но единственный верный ключ к его дате - это то, что ядро предшествует строительству храма Юлия-Клавдия.
Первый монументальный или "Иродианский" подиум (подиум 1)
Поскольку нет никаких указаний на датировку этого раннего сооружения, единственным источником информации является само хорошо сохранившееся сооружение. Точная архитектурная съемка дала ответы на многие вопросы о геометрии и конструкции подиума 1 и его реконструкции в ранние имперские времена (рис. 2).
Как показывает тщательная вытеска камней в сочетании с их тонко и точно вытесанными краями, каменная кладка подиума № 1 должна была быть видна снаружи. Каменная кладка подиума 1 состоит из тёсанных камней значительно меньших , чем у святилища Юлия-Клавдия. Стена была построена без раствора, и блоки были вырезаны очень точно, не оставляя почти никакого зазора в стыках. На участке подиума длиной 95 м слои (ряды) показывают вертикальное отклонение не более 1 см. Курсы были проложены чередующимися рядами тычков (тычок - узкая сторона камня) и ложков (лог - длинная сторона). Высота курса немного отличается от яруса к ярусу, в среднем 1,11 м в нижних слоях, и 1,29 м в верхних четырех слоях. Ширина блоков изменяется. Все тычки немного похожи в своих вертикальных пропорциях, но ложки заметно различаются по длине, которая колеблется от 2 м до 11 м. Ряд тычков под основаниями колонн не показывает ни ободков (рустики или ленточки на тёсанном камне по периметру), ни плоских валиков и может быть отнесен к более поздней фазе. В целом, более ранний подиум состоит из 11 курсов (12,7 м) каменной кладки с рустиками (черновая кладка) выше уровня прежнего пола. Самые низкие и самые высокие курсы были заложены как ложки.
(взято у Евгения Медникова в его статье о Петровском доке)
По словам Хольгера Эрига, как и большинство более поздних святилищ Гелиополиса, терраса построена из нуммулитового известняка эоценовой даты, возраст которого составляет около 45 миллионов лет. Камень, добытый для резки ашларов [ашлар - тёсаный камень], имеет хорошую жесткость, но имеет прожилки и включения. Неоднородный и "прочный" внешний вид материала искусно накладывается точной конструкцией террасы с регулярной и привлекательной сеткой, подчеркнутой мелко сглаженными рустами (черновая кладка) шириной 3-6 см.
Западное продолжение здания могло быть точно идентифицировано только по видимым угловым блокам с ободками на двух гранях под самой западной из шести колонн храма Юпитера (Рис. 3, 4). На восточном конце, в 61,3 м от западных границ подиума, ободки и ровные поверхности блоков прерываются, и тычки начинают неравномерно выступать от совершенно ровной вертикальной поверхности. Длинные ложки, однако, продолжаются еще на 9,75 м к востоку и, по-видимому, указывают на наличие еще одной прямой вертикальной поверхности, на которой они заканчиваются. К востоку от этой линии ложки значительно меньше, их длина приблизительно равна двум тычкам. Эти неровности наблюдались несколько раз и привели к заключению, что на этом более раннем подиуме должны были быть стены крыла, ответвляющиеся между 6-й и 7-й колоннами римского храма (рис. 2).
Недавнее повторное открытие ранее неопубликованного зондирования, расположенного между старым и гигантским подиумом 2 (Трилитоном), окончательно доказало былое существование стен крыла. Таким образом, первоначальный подиум имел Т-образную форму, 95 м в длину и 47,8 м в ширину в его более тонкой западной части, а крылья разветвлялись на 61,3 м от западного конца (рис. 5). Ширина крыльев уже не может быть определена точно, потому что они были демонтированы, частично, чтобы освободить место для строительства второго подиума. Однако вполне вероятно, что римские архитекторы прагматично использовали максимальное Северное и Южное расширение более раннего подиума для своего основания, как они сделали это с храмовым перистазом. Итак, мы можем предположить, что стены крыла расширены на 10,9 м от ядра в обоих направлениях, в результате чего общая фронтальная ширина составляет 69,2 м.
Стены крыла, которые, возможно, были частью проектируемого ограждения или, даже могли содержать башни по бокам, придали бы фасаду некоторое сходство с храмом Баалшамина в Си‘. Т-образная форма подиума также может быть сочетанием архитектурных идей Т-образного храма Ирода Великого в Иерусалиме с монументальной террасой, на которой он стоит (см. ниже). Хотя функция на данный момент остается неясной, так как эти стены крыльев были позже полностью интегрированы в подиум фазы 2.
К сожалению, внутренняя планировка ранней террасы была в основном утрачена, когда после разрушения храма Юлия-Клавдия её остатки были использованы в качестве карьера для строительных блоков. Во-вторых, фундамент [римлянами] уже был перестроен под ранний императорский проект храма. Поэтому очень трудно реконструировать форму храма для подиума 1. Вряд ли храм когда-либо строился, так как до нас не дошло ни одного архитектурного фрагмента. Армин фон Геркан (Gerkan) дает возможную реконструкцию храма как простого периптера из 10 х 20 колонн, с двойным простазом и шестью колоннами в антах (выступы, продолжающие продольные стены храма). Его оценка основана как на описании и документации в немецкой публикации, так и на его собственных наблюдениях за внутренней частью фундаментов, раскопанных немецкой командой. Фон Геркан был одним из последних, кто видел фундаменты, прежде чем они в конце 1930-х годов были покрыты французской службой древностей до уровня Римского пола.
Однако странная высокая Т-образная форма подиума 1 не предполагает ни такой классической формы храма, ни огромного размера, который он предлагает. На самом деле, вполне вероятно, что алтарь этого более раннего храма уже использовался и был интегрирован в несколько более позднюю Римскую схему. Тщательный анализ и реконструкция обоих алтарей во дворе французскими исследователями предложили две фазы строительства в меньшем алтаре, и связывает ядро с первой фазой храма, в 1-м веке до нашей эры.
Черновая кладка
Как будет показано в этом разделе, подиум 1 Баальбека демонстрирует поразительное соответствие Иерусалимскому Храму, построенному царем Иудеи Иродом. Утверждалось, что храм был построен Соломоном в 10 веке до нашей эры, был разрушен вавилонянами, а затем восстановлен Зоровавелем в 520-х годах до нашей эры. После неудавшейся попытки Антиохоса IV (175–164 до н.э.) вновь посвятить Храм Зевсу Олимпийскому и очищения его Маккавеями культ стал более сильным, чем когда-либо, как национальный символ иудаизма. Грандиозная реставрация Ирода была технически Третьим Храмом, но он все еще считается вторым храмом Зоровавеля, так как согласно иудейской вере Третий Храм должен был быть создан самим Богом. Проект был завершен в 20 году до н. э.. Храм был описан и реконструирован бесчисленное количество раз в бесчисленных вариациях. Поскольку ничего, кроме подструктур, не остается, основным источником информации остаются литературные источники. Ценные, но иногда противоречивые описания даёт Иосиф Флавий. Более достоверное описание содержится в трактате Миддот (Меры) Мишны, посвященном размерам и конструкции храма. Кроме того, множество подробностей о внешнем (идеальном) виде храма в ранний эллинистический период содержит Храмовый свиток из Кумрана.
Для этой цели наиболее важным элементом является единственная сохранившаяся часть храма, гигантская трапециевидная платформа (485 на 470 на 315 на 280 м), сегодня известная как Харам-эш-Шариф. Восточная сторона платформы также представляла собой укрепление города с востока и поднималась до 60 м над уровнем земли. На этой стороне отчетливо виден "шов" - аккуратная вертикальная линия в кладке в 32 м к северу от юго-восточного угла, указывающая, где заканчивается хасмонейская платформа и начинается иродианское сложение. Эта восточная сторона иногда считается "незавершенным предприятием", предполагая, что первоначальный план, возможно, состоял в том, чтобы заполнить восточный овраг и создать идеальный квадрат, как предписано в еврейской литературе (рис. 6). Типично Иродианская особенность блоков платформы - их отделка как "квадр с гладкой поверхностью", черновая кладка с тонкой отделкой: наружные поверхности оставлены грубо высеченными, обрамленными плоскими гладкими краями (рустами) шириной 5-10 см. То, что визуальный эффект был задуман, можно также показать по деталям резьбы: чтобы достичь более регулярного оптического эффекта при взгляде снизу, верхний край каждого блока был шире, чем остальные. В Баальбеке такой особенности не наблюдается. Этот вид кладки является "индивидуальностью", которая делает архитектуру Ирода мгновенно узнаваемой. Она также обнаружена в святилищах Хеврона и Мамре и, с менее тонкой отделкой, в "Башне Давида" Иерусалима (на дворце Ирода в цитадели), в части северной стены в Кейсарии (Caesarea), в Западных воротах и башне в Себастии (Sebaste).
Техника [такой обработки камня] имеет долгую историю. Блоки ашлара с полями [ленточками рустов] восходят к Китиону (Kition) бронзового века, исчезают в конце бронзового века и имеют длительное возрождение в городах Ионии (Ionia), начиная с 7-го века до нашей эры. Отсюда техника распространяется во всех направлениях, доходя до самой Персии. Эта техника каменщиков достигла Италии во 2-м веке до н. э. и стала особенно популярной в эпоху классицизма Августа, когда она использовалась в ряде крупных святилищ, таких как храм Марса Мстителя на Форуме Августа, храм Рома и Августа в Анкире (Ancyra) и Мезон Каре (Maison Carree буквально, квадратный дом) в Ниме, и это лишь некоторые из них. Об общей популярности черновой кладки можно судить по тому, что она последовательно имитируется в стиле каменщиков (Помпейский первый стиль) и в помпейской настенной живописи второго стиля. Хорошо известными примерами являются Дом комедиантов в Делосе, дом Саллюста в Помпее и Дом грифонов в Риме. В августовские времена Витрувий рекомендовал этот тип каменной кладки за ее приятный внешний вид.
Подготовка черновой кладки не требовала приложения дополнительных усилий для достижения эстетического эффекта. Напротив, она изначально представляет собой один из предварительных этапов строительства. Поля лицевой грани обычно вчерне обрабатывались перед строительством (верхняя и нижняя части блоков были немного впалыми), чтобы обеспечить подгонкой прямые соединения. Сглаживание участка в центре было бы финальной стадией тёски, но в какой-то момент было признано, что центр можно было бы оставить для достижения приятного эстетического эффекта и усиления (подчёркивания) горизонтальности структуры (кладки) за счет игры теней на поверхности стены, непрерывно меняющейся в течение всего дня. Во-вторых, эта техника могла быть использована как тонкая демонстрация усилий каменщиков и строителей, а также благородства клиента, указуя на дополнительные усилия, необходимые для того, чтобы сделать ашлары такими.
Разработанная каменная кладка Храмовой платформы не соответствует традиционной схеме стен из плинтуса-ортостата-струнного хода-изодомной кладки, приписываемой Гермогену (около 200 г. до н. э.) и отражена в системах декоративного оформления кладки. И кладка тоже не изодомична. Блоки имеют переменную длину и не имеют систематического расположения. Некоторые области, такие как участок Стены Плача (рис. 7) следуют схеме чередующихся рядов тычков и ложков , в то время как в других разделах это не применяется. Высоты постоянны для каждого курса и создают непрерывные горизонтальные линии, но высоты незначительно варьируются от курса к курсу.
"Мелеке", или королевский камень, использованный для строительства террасы Иерусалимского храма, имеет сходную литологию и даже цвет с камнем, используемым в Баальбеке (рис. 8). Мелеке представляет собой материал из верхнего мела, и поэтому ему около 90 миллионов лет, то есть в два раза больше, чем нуммулитовому известняку, используемому в Баальбеке. Камень характеризуется относительной мягкостью, что облегчает его добычу, обработку и отделку, а затем укрепление на месте. Он имеет больше включений, а неоднородный внешний вид более выражен, чем у Баальбека.
(Meleke-это арабское слово, произходящее от жаргона местных каменщиков, переводится как "царственный камень", "царский камень" или "камень царей", источник значения этого слова может происходить от использования иерусалимского камня во всех монументальных гробницах Иерусалима. Ашер Шадмон приводит это слово как один из местных или разговорных "терминов Каменщика", которые были "приняты геологами" и применяются в технической литературе)
Существуют четкие параллели между каменной кладкой в Баальбеке и Иерусалиме. Даже средняя высота курса 1,11 м однакова. В Иерусалиме один курс, вровень с порогами Двойных и Тройных ворот в южной стене, измеряет почти двойную высоту, 1,85 м, и может выполнять статичную, а не эстетическую функцию. Части одного курса, а именно три камня в западной стене, даже имеют высоту 3-5 м. Единственной декоративной схемой на поверхности являются полуразрушенные пилястры (1,5 м шириной, 2.7 м друг от друга) на верхнем конце стен (рис. 6). Та же схема почти идеально сохранилась в корпусе в Хевроне.
Почему Ирод использовал черновую кладку на платформе храма? Это может быть связано с условиями, которые Ирод нашел при изложении своего проекта. Ранее существовавшая хасмонейская кладка уже была построена с начертанными краями. "Шов" в восточной стене показывает обе (кладки) бок о бок, и именно здесь можно ясно увидеть разницу. Иродианская стена имеет более правильные стыки, более гладкие и более последовательные задние края и гораздо более тонкие выступы. Возможно, это была попытка смешаться и продолжить работу своих предшественников (признак Евсевии), в то же время превзойдя их с превосходной утонченностью. Эта интерпретация подтверждается тем фактом, что строители Ирода наиболее методично и широко использовали черновые кладки в трёх древних, освященных временем святилищах. Должно быть, она создавала атмосферу достоинства и древности.
Более поздние примеры из Ливана включают храмы Мейдель-Анжар и Сфире, где архитекторы снова ограничили использование изодомной черновой кладки стенами целлы. Эта практика вполне может быть вдохновлена августовскими моделями. Но в то время как подобная кладка, начиная с периода Августа, была довольно распространенным явлением в римском мире, храмы Ирода и храм в Баальбеке выделяются в одном важном аспекте. Они - единственные, кто использует черновую кладку для подструктур, а не (только) в самом здании храма. Подиумы и фундаменты часто строились из больших блоков или облицовывались, но они не получали такой тонкой отделки. Это отклонение от общепринятой современной строительной практики в Иерусалиме и Гелиополисе подтверждает тесную связь между этими проектами.
Римская империя времён Августа
Новый взгляд на контекст подиума 1
Параллели между строительными технологиями, применяемыми в Гелиополе и Иерусалиме, выходят далеко за рамки совпадений. Связь между обоими строительными проектами настолько очевидна, что приходится предполагать прямую "передачу знаний", возможно, даже идентичность, между персоналом на обоих объектах. Как показывают нижеследующие соображения, представляется возможным (хотя в настоящее время это не поддается проверке), что одна и та же группа строительных работников работала над обоими проектами.
Строительство подиума 1 относится к десятилетиям на рубеже нашей эры, периоду Великой архитектурной деятельности, в котором возникли наиболее известные и наиболее важные греко-римские храмы Ближнего Востока. Некоторые выдающиеся примеры этого: когда Ирод восстановил гигантского масштаба храм в Иерусалиме, Петра вскоре ответила строительством Каср-эль-бинта (датируется c. 10 до н. э.), Дамаск - храмом Зевса, где строительные работы растянулись на большую часть 1-го века н. э., и, как показывает серия надписей, Пальмира - храмом Бел, посвященным в апреле н. э. 32. Этот взрыв проектов был вызван амбициями местных вельмож и династий, стремившихся превзойти друг друга. Они раздвинули границы того, что было физически возможно, и установили новые стандарты роскошного убранства, как ощутимое доказательство своего престижа и могущества.
На протяжении большей части 1-го века до н. э. Гелиополь, вероятно, находился в руках итурейских Тетрархов Халкиды (Chalkis), одной из самых могущественных местных династий и римских правителей-клиентов, таких как Ирод. Засвидетельствованы три итурийских тетрарха: Птолемей, сын Меннея (85-40 до н. э.), его сын Лисаний (40-36 до н. э.) и, после междуцарствия Клеопатры VII, Зенодор (30-20 до н. э.). Эти три правителя были не только тетрархами Халкиды, но, согласно их собственным свидетельствам на монетах, также (были) первосвященниками, вероятно, культа Зевса в Гелиополисе.
Ирод Великий, царь иудеев, правивший в десятилетия до Рождества Христова, имя которого произходит от греческого Heroides, то есть »геройский рост«, был не блистательный герой, не боевой победитель, никто из тех, к кому летели сердца масс. Он был умный, трезвый политик, податливый, но, когда надо, жесткий. Но он не был дьяволом, а был просто человеком.
Но как объяснить бросающиеся в глаза "Иродианские" характеристики подиума 1 в Гелиополисе? Маловероятно, что Ирод предложил бы свою поддержку проекту строительства Итурейского храма, не говоря уже о финансировании и посвящении храма на Итурейской территории: в то время как греческий и эллинизированный мир значительно выиграл от щедрости Ирода (см. ниже), нет ни одного примера среди его многочисленных хорошо документированных благодеяний на набатейской или Итурейской территории, или в Коммагене, Каппадокии, Армении и т. д. Все благодеяния Ирода направлялись в города Римской империи. В дополнение к этой общей политике невмешательства среди царских коллег, итурийские тетрархи Халкиды, в частности, должны считаться врагами Ирода. Во время борьбы Ирода за власть его заклятый враг Мататиас Антигон пользовался поддержкой Птолемея и его сына Лисания. В 20-х годах до н. э. Ирод воспользовался тем, что Зенодор впал в немилость к Августу, и получил бывшие владения Итуриев в южной Сирии.
Поэтому, скорее всего, более точным будет другой сценарий. В 15 году до н. э. Август присоединил большую часть Бека‘ включая Гелиополис, к недавно основанной римской колонии Берит (Бейрут). Оказавшись под властью римлян, Бейрут (а вместе с ним и Баальбек) получили право пользоваться пресловутой щедростью Ирода. Ирод сделал пожертвования множеству городов и получил взамен гражданские почести. Согласно Иосифу Флавию, попытки Ирода стать великим благодетелем в греческом мире были отчасти сознательным воспроизведением личных качеств, приписываемых эллинистическим царям, таких как эвергезия (щедрость), мегалопсихия (величие ума) и филантропия (любовь к человечеству). Как и в прежние династии, одной из главных движущих сил Ирода считалась также филотимия: "Ирод любил почести и, находясь под сильным влиянием этой страсти, проявлял великодушие всякий раз, когда имелась причина надеяться на будущую память или нынешнюю репутацию". Но если отбросить благородные мотивы, то для щедрости Ирода, несомненно, существовали и более прозаические причины. Он был Рексом-новусом, не имевшим никаких династических притязаний на свое царство и получавшим опасно малую долю поддержки от собственного населения. Многие отказались признать его членом еврейской нации и отвергли его как прозелита и "полуеврея". Столкнувшись с такой опасной внутренней ситуацией, Ирод увидел лучшие возможности для укрепления своего положения и, что самое главное, обеспечения постоянной поддержки Августа посредством официального признания на более широкой арене греко-римского мира. Таким образом, огромные суммы денег и усилий, которые он вложил в колоссальные строительные проекты и благотворительные проекты за рубежом, показывают масштаб стремления Ирода завоевать всеобщее мнение.
Иосиф Флавий приводит пространный каталог пожертвований Ирода, куда входят многие города Римской провинции Сирии (Антиохия, Аскалон, Баланея, Берит, Библос, Дамаск, Лаодикея, Птолемаида, Сидон, Триполис, Тир) и почтенные центры греческой культуры, традиционно награждаемые эллинистическими царями (Илион, Кос, Хиос, Родос, Пергам, Самос, Афины, Олимпия, Спарта). Надписи свидетельствуют о благодеяниях Ирода на Косе, Сиросе, на афинском Акрополе и, возможно, на агоре. Среди последователей Ирода картина благодеяний выглядит сходной, хотя и в меньшем масштабе. Так, сын Ирода Антипа был почитаем на Косе и Делосе, а цари Агриппа I и II (внук и правнук Ирода) уделяли особое внимание Бейруту. Правители Ирода увековечивали дипломатические отношения эллинистических царей с центрами греческой культуры, одновременно выступая в качестве покровителей евреев диаспоры и защитников их интересов перед греческими полисами и римскими властями.
В античной архитектуре, стоя - длинная галерея-портик, обычно с 1-2 рядами колонн и со стеной по одной из длинных сторон. Стои нередко украшались статуями и живописью. (Архитектурный словарь)
Агора - место народных собраний — площадь с расположенными на ней культовыми, общественными и торговыми зданиями. (Юсупов. Словарь архитектурных терминов)
В частности, говорят, что в Бейруте Ирод спонсировал "стои, храмы [!] и агоры". Это перечисление вполне может распространяться на проекты на территории Бейрута, включая Гелиополис. Агриппа II (53-97 гг. н. э.) также продолжал оказывать благодеяния Бейруту, причем до такой степени, что его обвинили в том, что он перевел туда "тон тес басилей космон". В самом Гелиополисе была установлена бронзовая статуя в честь Агриппы I (или II) как покровителя колоний, несомненно, в обмен на царскую щедрость.
Таким образом, возможно, что Ирод спонсировал строительство подиума 1 в Гелиополисе или что он предложил техническую поддержку для проекта, финансируемого на местном уровне. Использование строительного персонала Ирода ‘за границей " не было бы уникальным или удивительным явлением. "Связь с Иродом" также может быть продемонстрирована в набатейской королевской столице - Петре, где, приблизительно синхронно с проектами Ирода, центр города был монументирован в беспрецедентном масштабе, без сомнения, по набатейской королевской инициативе. Этот вопрос подробно обсуждается в другом месте. Хотя мы не предлагаем здесь подробно повторять эти моменты, вероятно, будет полезно суммировать ключевые доказательства и аргументы на этом этапе, чтобы Левантские читатели имели в своем распоряжении информацию, необходимую для полного следования дискуссии по Баальбеку.
Qasr el-Bint - Дворец дочери фараона
Уже давно было отмечено, что некоторые из самых впечатляющих памятников Петры, такие как Казне альфир'Аун и Каср аль-бинт (Qasr el-Bint), демонстрируют явные заимствования из Соседнего Царства Птолемеев. Разбитые фронтоны, коринфские капители и многие другие архитектурные детали оснований, антаблементов и фронтонов однозначно указывают на мировой город Александрию как на главный источник вдохновения. Однако для «великого храма» и связанных с ним сооружений к югу от Петры через сакру дело обстоит иначе. В этих недавно раскопанных сооружениях иродианское воздействие ощутимо в аспектах:
а. конструкция: Триклиний в форме Коринфского ойкоса в "Великом храме" близко соответствует главному триклинию третьего дворца Ирода в Иерихоне; комплекс бассейна и сада, примыкающий к "великому храму", точно соответствует пропорциям комплекса бассейна в Нижнем Иродиуме, включая обеденный павильон в центре бассейна.
b. украшение: стиль каменного украшения "бань" очень близок к западному дворцу Ирода в Масаде; второе украшение стиля в эз-Зантуре IV соответствует Северному дворцу в Масаде.
c. даже материалы: сложный лепной потолок "барочной комнаты" к юго-западу от "великого храма" не только стилистически чрезвычайно близок к примерам из Масады Ирода, Иерихона и Иродиума. Как доказано химическим анализом, даже используемая штукатурка точно такая же во всех этих примерах!
Эти примеры показывают, что искусство и архитектура Иудеи и Набатеи не просто опирались на общий Александрийский источник, но имели тесную связь, что привело к принятию инноваций в обоих местах почти одновременно. Представляется, что для развития эклектичного языка набатейской царской власти решающее значение имел художественный и архитектурный вклад соседней Иудеи-Иродианы. Опытный персонал строительных проектов Ирода, его архитекторы, каменщики, мастера, штукатуры и художники, очевидно, были наняты в Петре для работы на местных строителей, которые располагали необходимыми финансовыми средствами.
Использование строительного персонала Ирода в Петре предлагает аналогию для ситуации, связанной со строительством пьедестала 1 в Баальбеке, хотя никто не может идентифицировать его строителя (сам Ирод или местные спонсоры?). Для строительства подиума 1 опытные каменщики выбрали строительный материал, с которым они были знакомы, и создали характерную "Иродианскую" кладку с рустованными краями и средней высотой хода 1,11 м, точно как в Иерусалиме. Неожиданное открытие этих Иродианских черт дает новое понимание региональных последствий грандиозных строительных проектов Ирода, которые начали обнаруживаться в ходе недавних исследований.
Храм, стоящий на подиуме 1, возможно, был спроектирован так, чтобы имитировать элементы храма Ирода в Иерусалиме, но это не может быть проверено. Проект остался незавершенным, так как ни один из сохранившихся остатков архитектурного декора не может быть связан с первой фазой с какой-либо степенью уверенности. Почему после завершения сооружения подиума строительство, по-видимому, было остановлено, в настоящее время остается неясным. Вероятно, когда строительные работы возобновились в первой половине 1-го века нашей эры, был возведен совершенно другой храм, который за вдохновением был обращён дальше на запад к Риму Августа.
Современные архитектурные исследования святилища Юпитера могут дать дальнейшие ответы об этом первом монументальном этапе. Под полом Восточного большого двора сохранились еще несколько стеновых конструкций, предшествовавших святилищу Юлия-Клавдия и выровненных по симметричной оси святилища. В настоящее время они обследованы и проанализированы (рис. 5). Объединенные наблюдения на подиуме 1, малом алтаре и этих остатках восточной стены еще раз подтвердят нашу картину "соединённости с Иродом".
* * *
Ну кто бы смог предвидеть такое на моём месте? :о)))
К своему неведению я уже настолько привыкла, что не удивилась, узнав то, о чем ещё вчера не предполагала :о) Как оказалось, мегалиты Трилитона, таки, были изготовлены римлянами, а вот сердцевина подиума имеет более древнюю историю и, даже, связана некоторыми аспектами с Третьим храмом Ирода. Кому тема интересна, присоединяйтесь, ибо привожу сведения из научной работы, посвящённой подиуму храма Юпитера в Баальбеке. Ясное дело, что поскольку я не переводчик, привожу перевод машинный, несколько подправленный с добавлением деталей. Самое удивительно открылось в конце статьи :о)))
В переводе статья называется
""Мастер, посмотрите на размер этих камней! Посмотрите на размер этих зданий!" Аналогии в методах строительства между Храмами в Гелиополе (Баальбек) и Иерусалиме" Андреас Дж. М. Кропп и Даниэль Ломанн.
Фазы эллинская и Юлия-Клавдия
Колоссальные храмы, какими мы их знаем, были построены в первые два века нашей эры. Храм Юпитера датируется 2 Ло 371, то есть 2 августа 60 года нашей эры по граффити (выцарапанной надписи), оставленной одним из отрядов каменотесов. Учитывая положение граффити на вершине одного из колонных столбов пронаоса храма, строительство его должно было быть практически завершено. Начало же строительного проекта может быть датировано на несколько десятилетий раньше, после основания колонии Берит (Бейрут) в 15 году до н. э., самой древней римской колонии на Ближнем Востоке, частью территории которой стал Гелиополис (основание в 15 году до н. э. засвидетельствовано в хронике Иеронима).
Устройство греческих храмов
Сам баальбекский комплекс имеет значительно большую древность. "Телль Баальбек" расположен под внутренним двором перед целлой храма Юпитера и показывает впечатляющую последовательность заселения этого места, которая простирается до периода неолита. [Теллем называется холм, образовавшийся "на месте разрушенных древних городов из остатков древних, главным образом глинобитных строений, являющихся остатками поселений различных времён и заполняющих их культурных слоёв". - Вики]
Телль Хазна
Диагностические находки из большого, 9-метрового разреза во внутреннем дворе, который был сделан во время до сих пор неопубликованных раскопок, теперь были опубликованы командой Института археологии Германии (Deutsches Archaologisches Institut - DAI). Наличие этих отложений означает, что ещё до строительства храма доримская оккупация (материальные остатки последовательного заселения) достигла высоты значительно выше окружающей равнины. Поскольку храм примыкает к теллю на западе, ему была необходима подструктура (основание) высотой 12 м, чтобы достичь того же уровня. Кроме того, расположение телля также демонстрирует приоритет над целлой внутреннего двора, к которому целла была приспособлена в качестве позднего дополнения. В то время как в целле размещался культовый образ, местом проведения основного культового действа был теменос [посвящённый определённому божеству участок], и, в частности, алтари в его центре. Архитектура храма подчеркивает важность теменоса: колоннады вокруг внутреннего двора выполнены из самых ценных материалов (ассуанского и троадского гранита), в то время как детали архитектурного убранства теменоса близки к завершению, многие части целлы были незавершены.
Храм Юпитера с его шестью огромными колоннами, которые все еще стоят, хорошо известен (существует множество посвящённых ему публикаций). Однако в свете последних работ его монументальный подиум требует некоторых дополнительных замечаний. Знаменитый Трилитон с блоками такого размера, что для достижения требуемой высоты 12 м было бы достаточно всего трех рядов, был правильно отнесён фон Герканом к фазе Юлия-Клавдия. Хотя он и входит в состав отдельного кольца, расположенного на некотором расстоянии от основного подиума, он должен принадлежать к этой перестроенной структуре, поскольку он поддерживает постоянное расстояние до колоннад, расположение которых на самом краю основного подиума выглядит довольно неловко. Трилитон обычно считают незаконченным. Однако следы на северном фасаде показывают, что подиум был построен полностью до уровня пола храма, хотя он не был полностью завершен, о чем свидетельствует неровная и незавершенная поверхность пола. На поверхности стены фундамента под перистазом видны истирание и остатки раствора, расположенные в виде регулярной сетки, которая очерчивает исходное положение [когда-то находящихся тут] блоков. Только эта укладка была удалена в исламский период с огромными усилиями для того, чтобы создать стену замка, используя мантию трилитонного подиума и фундамент перистаза в качестве крепостных валов, и оставляя его раскрытым до сегодняшнего дня (рис. 1).
Римский храм, однако, не является самым ранним монументальным сооружением на этом месте. Неудобное положение колоннад, заподлицо на севере и юге и 1,20 м от края на западе, показывает, что этот перистазный фундамент был первоначально самим подиумом, сделанным для того, чтобы нести другой вид храма. Это ядро размером 48 на 95 м и высотой 12 м обычно называют "эллинистическим", но единственный верный ключ к его дате - это то, что ядро предшествует строительству храма Юлия-Клавдия.
Первый монументальный или "Иродианский" подиум (подиум 1)
Поскольку нет никаких указаний на датировку этого раннего сооружения, единственным источником информации является само хорошо сохранившееся сооружение. Точная архитектурная съемка дала ответы на многие вопросы о геометрии и конструкции подиума 1 и его реконструкции в ранние имперские времена (рис. 2).
Как показывает тщательная вытеска камней в сочетании с их тонко и точно вытесанными краями, каменная кладка подиума № 1 должна была быть видна снаружи. Каменная кладка подиума 1 состоит из тёсанных камней значительно меньших , чем у святилища Юлия-Клавдия. Стена была построена без раствора, и блоки были вырезаны очень точно, не оставляя почти никакого зазора в стыках. На участке подиума длиной 95 м слои (ряды) показывают вертикальное отклонение не более 1 см. Курсы были проложены чередующимися рядами тычков (тычок - узкая сторона камня) и ложков (лог - длинная сторона). Высота курса немного отличается от яруса к ярусу, в среднем 1,11 м в нижних слоях, и 1,29 м в верхних четырех слоях. Ширина блоков изменяется. Все тычки немного похожи в своих вертикальных пропорциях, но ложки заметно различаются по длине, которая колеблется от 2 м до 11 м. Ряд тычков под основаниями колонн не показывает ни ободков (рустики или ленточки на тёсанном камне по периметру), ни плоских валиков и может быть отнесен к более поздней фазе. В целом, более ранний подиум состоит из 11 курсов (12,7 м) каменной кладки с рустиками (черновая кладка) выше уровня прежнего пола. Самые низкие и самые высокие курсы были заложены как ложки.
(взято у Евгения Медникова в его статье о Петровском доке)
По словам Хольгера Эрига, как и большинство более поздних святилищ Гелиополиса, терраса построена из нуммулитового известняка эоценовой даты, возраст которого составляет около 45 миллионов лет. Камень, добытый для резки ашларов [ашлар - тёсаный камень], имеет хорошую жесткость, но имеет прожилки и включения. Неоднородный и "прочный" внешний вид материала искусно накладывается точной конструкцией террасы с регулярной и привлекательной сеткой, подчеркнутой мелко сглаженными рустами (черновая кладка) шириной 3-6 см.
Западное продолжение здания могло быть точно идентифицировано только по видимым угловым блокам с ободками на двух гранях под самой западной из шести колонн храма Юпитера (Рис. 3, 4). На восточном конце, в 61,3 м от западных границ подиума, ободки и ровные поверхности блоков прерываются, и тычки начинают неравномерно выступать от совершенно ровной вертикальной поверхности. Длинные ложки, однако, продолжаются еще на 9,75 м к востоку и, по-видимому, указывают на наличие еще одной прямой вертикальной поверхности, на которой они заканчиваются. К востоку от этой линии ложки значительно меньше, их длина приблизительно равна двум тычкам. Эти неровности наблюдались несколько раз и привели к заключению, что на этом более раннем подиуме должны были быть стены крыла, ответвляющиеся между 6-й и 7-й колоннами римского храма (рис. 2).
Недавнее повторное открытие ранее неопубликованного зондирования, расположенного между старым и гигантским подиумом 2 (Трилитоном), окончательно доказало былое существование стен крыла. Таким образом, первоначальный подиум имел Т-образную форму, 95 м в длину и 47,8 м в ширину в его более тонкой западной части, а крылья разветвлялись на 61,3 м от западного конца (рис. 5). Ширина крыльев уже не может быть определена точно, потому что они были демонтированы, частично, чтобы освободить место для строительства второго подиума. Однако вполне вероятно, что римские архитекторы прагматично использовали максимальное Северное и Южное расширение более раннего подиума для своего основания, как они сделали это с храмовым перистазом. Итак, мы можем предположить, что стены крыла расширены на 10,9 м от ядра в обоих направлениях, в результате чего общая фронтальная ширина составляет 69,2 м.
Стены крыла, которые, возможно, были частью проектируемого ограждения или, даже могли содержать башни по бокам, придали бы фасаду некоторое сходство с храмом Баалшамина в Си‘. Т-образная форма подиума также может быть сочетанием архитектурных идей Т-образного храма Ирода Великого в Иерусалиме с монументальной террасой, на которой он стоит (см. ниже). Хотя функция на данный момент остается неясной, так как эти стены крыльев были позже полностью интегрированы в подиум фазы 2.
К сожалению, внутренняя планировка ранней террасы была в основном утрачена, когда после разрушения храма Юлия-Клавдия её остатки были использованы в качестве карьера для строительных блоков. Во-вторых, фундамент [римлянами] уже был перестроен под ранний императорский проект храма. Поэтому очень трудно реконструировать форму храма для подиума 1. Вряд ли храм когда-либо строился, так как до нас не дошло ни одного архитектурного фрагмента. Армин фон Геркан (Gerkan) дает возможную реконструкцию храма как простого периптера из 10 х 20 колонн, с двойным простазом и шестью колоннами в антах (выступы, продолжающие продольные стены храма). Его оценка основана как на описании и документации в немецкой публикации, так и на его собственных наблюдениях за внутренней частью фундаментов, раскопанных немецкой командой. Фон Геркан был одним из последних, кто видел фундаменты, прежде чем они в конце 1930-х годов были покрыты французской службой древностей до уровня Римского пола.
Однако странная высокая Т-образная форма подиума 1 не предполагает ни такой классической формы храма, ни огромного размера, который он предлагает. На самом деле, вполне вероятно, что алтарь этого более раннего храма уже использовался и был интегрирован в несколько более позднюю Римскую схему. Тщательный анализ и реконструкция обоих алтарей во дворе французскими исследователями предложили две фазы строительства в меньшем алтаре, и связывает ядро с первой фазой храма, в 1-м веке до нашей эры.
Черновая кладка
Как будет показано в этом разделе, подиум 1 Баальбека демонстрирует поразительное соответствие Иерусалимскому Храму, построенному царем Иудеи Иродом. Утверждалось, что храм был построен Соломоном в 10 веке до нашей эры, был разрушен вавилонянами, а затем восстановлен Зоровавелем в 520-х годах до нашей эры. После неудавшейся попытки Антиохоса IV (175–164 до н.э.) вновь посвятить Храм Зевсу Олимпийскому и очищения его Маккавеями культ стал более сильным, чем когда-либо, как национальный символ иудаизма. Грандиозная реставрация Ирода была технически Третьим Храмом, но он все еще считается вторым храмом Зоровавеля, так как согласно иудейской вере Третий Храм должен был быть создан самим Богом. Проект был завершен в 20 году до н. э.. Храм был описан и реконструирован бесчисленное количество раз в бесчисленных вариациях. Поскольку ничего, кроме подструктур, не остается, основным источником информации остаются литературные источники. Ценные, но иногда противоречивые описания даёт Иосиф Флавий. Более достоверное описание содержится в трактате Миддот (Меры) Мишны, посвященном размерам и конструкции храма. Кроме того, множество подробностей о внешнем (идеальном) виде храма в ранний эллинистический период содержит Храмовый свиток из Кумрана.
Для этой цели наиболее важным элементом является единственная сохранившаяся часть храма, гигантская трапециевидная платформа (485 на 470 на 315 на 280 м), сегодня известная как Харам-эш-Шариф. Восточная сторона платформы также представляла собой укрепление города с востока и поднималась до 60 м над уровнем земли. На этой стороне отчетливо виден "шов" - аккуратная вертикальная линия в кладке в 32 м к северу от юго-восточного угла, указывающая, где заканчивается хасмонейская платформа и начинается иродианское сложение. Эта восточная сторона иногда считается "незавершенным предприятием", предполагая, что первоначальный план, возможно, состоял в том, чтобы заполнить восточный овраг и создать идеальный квадрат, как предписано в еврейской литературе (рис. 6). Типично Иродианская особенность блоков платформы - их отделка как "квадр с гладкой поверхностью", черновая кладка с тонкой отделкой: наружные поверхности оставлены грубо высеченными, обрамленными плоскими гладкими краями (рустами) шириной 5-10 см. То, что визуальный эффект был задуман, можно также показать по деталям резьбы: чтобы достичь более регулярного оптического эффекта при взгляде снизу, верхний край каждого блока был шире, чем остальные. В Баальбеке такой особенности не наблюдается. Этот вид кладки является "индивидуальностью", которая делает архитектуру Ирода мгновенно узнаваемой. Она также обнаружена в святилищах Хеврона и Мамре и, с менее тонкой отделкой, в "Башне Давида" Иерусалима (на дворце Ирода в цитадели), в части северной стены в Кейсарии (Caesarea), в Западных воротах и башне в Себастии (Sebaste).
Техника [такой обработки камня] имеет долгую историю. Блоки ашлара с полями [ленточками рустов] восходят к Китиону (Kition) бронзового века, исчезают в конце бронзового века и имеют длительное возрождение в городах Ионии (Ionia), начиная с 7-го века до нашей эры. Отсюда техника распространяется во всех направлениях, доходя до самой Персии. Эта техника каменщиков достигла Италии во 2-м веке до н. э. и стала особенно популярной в эпоху классицизма Августа, когда она использовалась в ряде крупных святилищ, таких как храм Марса Мстителя на Форуме Августа, храм Рома и Августа в Анкире (Ancyra) и Мезон Каре (Maison Carree буквально, квадратный дом) в Ниме, и это лишь некоторые из них. Об общей популярности черновой кладки можно судить по тому, что она последовательно имитируется в стиле каменщиков (Помпейский первый стиль) и в помпейской настенной живописи второго стиля. Хорошо известными примерами являются Дом комедиантов в Делосе, дом Саллюста в Помпее и Дом грифонов в Риме. В августовские времена Витрувий рекомендовал этот тип каменной кладки за ее приятный внешний вид.
Подготовка черновой кладки не требовала приложения дополнительных усилий для достижения эстетического эффекта. Напротив, она изначально представляет собой один из предварительных этапов строительства. Поля лицевой грани обычно вчерне обрабатывались перед строительством (верхняя и нижняя части блоков были немного впалыми), чтобы обеспечить подгонкой прямые соединения. Сглаживание участка в центре было бы финальной стадией тёски, но в какой-то момент было признано, что центр можно было бы оставить для достижения приятного эстетического эффекта и усиления (подчёркивания) горизонтальности структуры (кладки) за счет игры теней на поверхности стены, непрерывно меняющейся в течение всего дня. Во-вторых, эта техника могла быть использована как тонкая демонстрация усилий каменщиков и строителей, а также благородства клиента, указуя на дополнительные усилия, необходимые для того, чтобы сделать ашлары такими.
Разработанная каменная кладка Храмовой платформы не соответствует традиционной схеме стен из плинтуса-ортостата-струнного хода-изодомной кладки, приписываемой Гермогену (около 200 г. до н. э.) и отражена в системах декоративного оформления кладки. И кладка тоже не изодомична. Блоки имеют переменную длину и не имеют систематического расположения. Некоторые области, такие как участок Стены Плача (рис. 7) следуют схеме чередующихся рядов тычков и ложков , в то время как в других разделах это не применяется. Высоты постоянны для каждого курса и создают непрерывные горизонтальные линии, но высоты незначительно варьируются от курса к курсу.
"Мелеке", или королевский камень, использованный для строительства террасы Иерусалимского храма, имеет сходную литологию и даже цвет с камнем, используемым в Баальбеке (рис. 8). Мелеке представляет собой материал из верхнего мела, и поэтому ему около 90 миллионов лет, то есть в два раза больше, чем нуммулитовому известняку, используемому в Баальбеке. Камень характеризуется относительной мягкостью, что облегчает его добычу, обработку и отделку, а затем укрепление на месте. Он имеет больше включений, а неоднородный внешний вид более выражен, чем у Баальбека.
(Meleke-это арабское слово, произходящее от жаргона местных каменщиков, переводится как "царственный камень", "царский камень" или "камень царей", источник значения этого слова может происходить от использования иерусалимского камня во всех монументальных гробницах Иерусалима. Ашер Шадмон приводит это слово как один из местных или разговорных "терминов Каменщика", которые были "приняты геологами" и применяются в технической литературе)
Существуют четкие параллели между каменной кладкой в Баальбеке и Иерусалиме. Даже средняя высота курса 1,11 м однакова. В Иерусалиме один курс, вровень с порогами Двойных и Тройных ворот в южной стене, измеряет почти двойную высоту, 1,85 м, и может выполнять статичную, а не эстетическую функцию. Части одного курса, а именно три камня в западной стене, даже имеют высоту 3-5 м. Единственной декоративной схемой на поверхности являются полуразрушенные пилястры (1,5 м шириной, 2.7 м друг от друга) на верхнем конце стен (рис. 6). Та же схема почти идеально сохранилась в корпусе в Хевроне.
Почему Ирод использовал черновую кладку на платформе храма? Это может быть связано с условиями, которые Ирод нашел при изложении своего проекта. Ранее существовавшая хасмонейская кладка уже была построена с начертанными краями. "Шов" в восточной стене показывает обе (кладки) бок о бок, и именно здесь можно ясно увидеть разницу. Иродианская стена имеет более правильные стыки, более гладкие и более последовательные задние края и гораздо более тонкие выступы. Возможно, это была попытка смешаться и продолжить работу своих предшественников (признак Евсевии), в то же время превзойдя их с превосходной утонченностью. Эта интерпретация подтверждается тем фактом, что строители Ирода наиболее методично и широко использовали черновые кладки в трёх древних, освященных временем святилищах. Должно быть, она создавала атмосферу достоинства и древности.
Более поздние примеры из Ливана включают храмы Мейдель-Анжар и Сфире, где архитекторы снова ограничили использование изодомной черновой кладки стенами целлы. Эта практика вполне может быть вдохновлена августовскими моделями. Но в то время как подобная кладка, начиная с периода Августа, была довольно распространенным явлением в римском мире, храмы Ирода и храм в Баальбеке выделяются в одном важном аспекте. Они - единственные, кто использует черновую кладку для подструктур, а не (только) в самом здании храма. Подиумы и фундаменты часто строились из больших блоков или облицовывались, но они не получали такой тонкой отделки. Это отклонение от общепринятой современной строительной практики в Иерусалиме и Гелиополисе подтверждает тесную связь между этими проектами.
Римская империя времён Августа
Новый взгляд на контекст подиума 1
Параллели между строительными технологиями, применяемыми в Гелиополе и Иерусалиме, выходят далеко за рамки совпадений. Связь между обоими строительными проектами настолько очевидна, что приходится предполагать прямую "передачу знаний", возможно, даже идентичность, между персоналом на обоих объектах. Как показывают нижеследующие соображения, представляется возможным (хотя в настоящее время это не поддается проверке), что одна и та же группа строительных работников работала над обоими проектами.
Строительство подиума 1 относится к десятилетиям на рубеже нашей эры, периоду Великой архитектурной деятельности, в котором возникли наиболее известные и наиболее важные греко-римские храмы Ближнего Востока. Некоторые выдающиеся примеры этого: когда Ирод восстановил гигантского масштаба храм в Иерусалиме, Петра вскоре ответила строительством Каср-эль-бинта (датируется c. 10 до н. э.), Дамаск - храмом Зевса, где строительные работы растянулись на большую часть 1-го века н. э., и, как показывает серия надписей, Пальмира - храмом Бел, посвященным в апреле н. э. 32. Этот взрыв проектов был вызван амбициями местных вельмож и династий, стремившихся превзойти друг друга. Они раздвинули границы того, что было физически возможно, и установили новые стандарты роскошного убранства, как ощутимое доказательство своего престижа и могущества.
На протяжении большей части 1-го века до н. э. Гелиополь, вероятно, находился в руках итурейских Тетрархов Халкиды (Chalkis), одной из самых могущественных местных династий и римских правителей-клиентов, таких как Ирод. Засвидетельствованы три итурийских тетрарха: Птолемей, сын Меннея (85-40 до н. э.), его сын Лисаний (40-36 до н. э.) и, после междуцарствия Клеопатры VII, Зенодор (30-20 до н. э.). Эти три правителя были не только тетрархами Халкиды, но, согласно их собственным свидетельствам на монетах, также (были) первосвященниками, вероятно, культа Зевса в Гелиополисе.
Ирод Великий, царь иудеев, правивший в десятилетия до Рождества Христова, имя которого произходит от греческого Heroides, то есть »геройский рост«, был не блистательный герой, не боевой победитель, никто из тех, к кому летели сердца масс. Он был умный, трезвый политик, податливый, но, когда надо, жесткий. Но он не был дьяволом, а был просто человеком.
Но как объяснить бросающиеся в глаза "Иродианские" характеристики подиума 1 в Гелиополисе? Маловероятно, что Ирод предложил бы свою поддержку проекту строительства Итурейского храма, не говоря уже о финансировании и посвящении храма на Итурейской территории: в то время как греческий и эллинизированный мир значительно выиграл от щедрости Ирода (см. ниже), нет ни одного примера среди его многочисленных хорошо документированных благодеяний на набатейской или Итурейской территории, или в Коммагене, Каппадокии, Армении и т. д. Все благодеяния Ирода направлялись в города Римской империи. В дополнение к этой общей политике невмешательства среди царских коллег, итурийские тетрархи Халкиды, в частности, должны считаться врагами Ирода. Во время борьбы Ирода за власть его заклятый враг Мататиас Антигон пользовался поддержкой Птолемея и его сына Лисания. В 20-х годах до н. э. Ирод воспользовался тем, что Зенодор впал в немилость к Августу, и получил бывшие владения Итуриев в южной Сирии.
Поэтому, скорее всего, более точным будет другой сценарий. В 15 году до н. э. Август присоединил большую часть Бека‘ включая Гелиополис, к недавно основанной римской колонии Берит (Бейрут). Оказавшись под властью римлян, Бейрут (а вместе с ним и Баальбек) получили право пользоваться пресловутой щедростью Ирода. Ирод сделал пожертвования множеству городов и получил взамен гражданские почести. Согласно Иосифу Флавию, попытки Ирода стать великим благодетелем в греческом мире были отчасти сознательным воспроизведением личных качеств, приписываемых эллинистическим царям, таких как эвергезия (щедрость), мегалопсихия (величие ума) и филантропия (любовь к человечеству). Как и в прежние династии, одной из главных движущих сил Ирода считалась также филотимия: "Ирод любил почести и, находясь под сильным влиянием этой страсти, проявлял великодушие всякий раз, когда имелась причина надеяться на будущую память или нынешнюю репутацию". Но если отбросить благородные мотивы, то для щедрости Ирода, несомненно, существовали и более прозаические причины. Он был Рексом-новусом, не имевшим никаких династических притязаний на свое царство и получавшим опасно малую долю поддержки от собственного населения. Многие отказались признать его членом еврейской нации и отвергли его как прозелита и "полуеврея". Столкнувшись с такой опасной внутренней ситуацией, Ирод увидел лучшие возможности для укрепления своего положения и, что самое главное, обеспечения постоянной поддержки Августа посредством официального признания на более широкой арене греко-римского мира. Таким образом, огромные суммы денег и усилий, которые он вложил в колоссальные строительные проекты и благотворительные проекты за рубежом, показывают масштаб стремления Ирода завоевать всеобщее мнение.
Иосиф Флавий приводит пространный каталог пожертвований Ирода, куда входят многие города Римской провинции Сирии (Антиохия, Аскалон, Баланея, Берит, Библос, Дамаск, Лаодикея, Птолемаида, Сидон, Триполис, Тир) и почтенные центры греческой культуры, традиционно награждаемые эллинистическими царями (Илион, Кос, Хиос, Родос, Пергам, Самос, Афины, Олимпия, Спарта). Надписи свидетельствуют о благодеяниях Ирода на Косе, Сиросе, на афинском Акрополе и, возможно, на агоре. Среди последователей Ирода картина благодеяний выглядит сходной, хотя и в меньшем масштабе. Так, сын Ирода Антипа был почитаем на Косе и Делосе, а цари Агриппа I и II (внук и правнук Ирода) уделяли особое внимание Бейруту. Правители Ирода увековечивали дипломатические отношения эллинистических царей с центрами греческой культуры, одновременно выступая в качестве покровителей евреев диаспоры и защитников их интересов перед греческими полисами и римскими властями.
В античной архитектуре, стоя - длинная галерея-портик, обычно с 1-2 рядами колонн и со стеной по одной из длинных сторон. Стои нередко украшались статуями и живописью. (Архитектурный словарь)
Агора - место народных собраний — площадь с расположенными на ней культовыми, общественными и торговыми зданиями. (Юсупов. Словарь архитектурных терминов)
В частности, говорят, что в Бейруте Ирод спонсировал "стои, храмы [!] и агоры". Это перечисление вполне может распространяться на проекты на территории Бейрута, включая Гелиополис. Агриппа II (53-97 гг. н. э.) также продолжал оказывать благодеяния Бейруту, причем до такой степени, что его обвинили в том, что он перевел туда "тон тес басилей космон". В самом Гелиополисе была установлена бронзовая статуя в честь Агриппы I (или II) как покровителя колоний, несомненно, в обмен на царскую щедрость.
Таким образом, возможно, что Ирод спонсировал строительство подиума 1 в Гелиополисе или что он предложил техническую поддержку для проекта, финансируемого на местном уровне. Использование строительного персонала Ирода ‘за границей " не было бы уникальным или удивительным явлением. "Связь с Иродом" также может быть продемонстрирована в набатейской королевской столице - Петре, где, приблизительно синхронно с проектами Ирода, центр города был монументирован в беспрецедентном масштабе, без сомнения, по набатейской королевской инициативе. Этот вопрос подробно обсуждается в другом месте. Хотя мы не предлагаем здесь подробно повторять эти моменты, вероятно, будет полезно суммировать ключевые доказательства и аргументы на этом этапе, чтобы Левантские читатели имели в своем распоряжении информацию, необходимую для полного следования дискуссии по Баальбеку.
Qasr el-Bint - Дворец дочери фараона
Уже давно было отмечено, что некоторые из самых впечатляющих памятников Петры, такие как Казне альфир'Аун и Каср аль-бинт (Qasr el-Bint), демонстрируют явные заимствования из Соседнего Царства Птолемеев. Разбитые фронтоны, коринфские капители и многие другие архитектурные детали оснований, антаблементов и фронтонов однозначно указывают на мировой город Александрию как на главный источник вдохновения. Однако для «великого храма» и связанных с ним сооружений к югу от Петры через сакру дело обстоит иначе. В этих недавно раскопанных сооружениях иродианское воздействие ощутимо в аспектах:
а. конструкция: Триклиний в форме Коринфского ойкоса в "Великом храме" близко соответствует главному триклинию третьего дворца Ирода в Иерихоне; комплекс бассейна и сада, примыкающий к "великому храму", точно соответствует пропорциям комплекса бассейна в Нижнем Иродиуме, включая обеденный павильон в центре бассейна.
b. украшение: стиль каменного украшения "бань" очень близок к западному дворцу Ирода в Масаде; второе украшение стиля в эз-Зантуре IV соответствует Северному дворцу в Масаде.
c. даже материалы: сложный лепной потолок "барочной комнаты" к юго-западу от "великого храма" не только стилистически чрезвычайно близок к примерам из Масады Ирода, Иерихона и Иродиума. Как доказано химическим анализом, даже используемая штукатурка точно такая же во всех этих примерах!
Эти примеры показывают, что искусство и архитектура Иудеи и Набатеи не просто опирались на общий Александрийский источник, но имели тесную связь, что привело к принятию инноваций в обоих местах почти одновременно. Представляется, что для развития эклектичного языка набатейской царской власти решающее значение имел художественный и архитектурный вклад соседней Иудеи-Иродианы. Опытный персонал строительных проектов Ирода, его архитекторы, каменщики, мастера, штукатуры и художники, очевидно, были наняты в Петре для работы на местных строителей, которые располагали необходимыми финансовыми средствами.
Использование строительного персонала Ирода в Петре предлагает аналогию для ситуации, связанной со строительством пьедестала 1 в Баальбеке, хотя никто не может идентифицировать его строителя (сам Ирод или местные спонсоры?). Для строительства подиума 1 опытные каменщики выбрали строительный материал, с которым они были знакомы, и создали характерную "Иродианскую" кладку с рустованными краями и средней высотой хода 1,11 м, точно как в Иерусалиме. Неожиданное открытие этих Иродианских черт дает новое понимание региональных последствий грандиозных строительных проектов Ирода, которые начали обнаруживаться в ходе недавних исследований.
Храм, стоящий на подиуме 1, возможно, был спроектирован так, чтобы имитировать элементы храма Ирода в Иерусалиме, но это не может быть проверено. Проект остался незавершенным, так как ни один из сохранившихся остатков архитектурного декора не может быть связан с первой фазой с какой-либо степенью уверенности. Почему после завершения сооружения подиума строительство, по-видимому, было остановлено, в настоящее время остается неясным. Вероятно, когда строительные работы возобновились в первой половине 1-го века нашей эры, был возведен совершенно другой храм, который за вдохновением был обращён дальше на запад к Риму Августа.
Современные архитектурные исследования святилища Юпитера могут дать дальнейшие ответы об этом первом монументальном этапе. Под полом Восточного большого двора сохранились еще несколько стеновых конструкций, предшествовавших святилищу Юлия-Клавдия и выровненных по симметричной оси святилища. В настоящее время они обследованы и проанализированы (рис. 5). Объединенные наблюдения на подиуме 1, малом алтаре и этих остатках восточной стены еще раз подтвердят нашу картину "соединённости с Иродом".
* * *
Ну кто бы смог предвидеть такое на моём месте? :о)))
Взято: Тут
448