«Мать господина Кузькина» ( 5 фото )

Если попытаться разбить годы холодной войны на какие-то этапы, то один из них справедливо назвать «хрущёвским» — настолько своеобразные личные качества тогдашнего советского лидера оказывали влияние не только на внутреннюю, но и на внешнюю политику…

Хрущёв участвовал в ряде самых горячих потасовок холодной войны, среди которых два самых острых и опасных момента противостояния: Берлинский и Карибский кризисы. Но он же отчасти и смягчал накалённую до последней степени атмосферу своей своеобразной харизмой — необычной внешностью, горячим темпераментом и экстравагантными поступками.

В хрониках сохранилось несколько исторических анекдотов, связанных с именем Хрущёва, причём все они имеют разнообразные версии, подчас в корне противоречащие друг другу. До сих пор идёт, например, спор по поводу знаменитого хрущёвского ботинка на трибуне ООН. Вроде бы есть немало свидетельств, что это было.


И вместе с тем сын Хрущёва Сергей, да и не он один, ссылаясь на отсутствие документальных доказательств (записи этого момента в архивах ООН не обнаружено, а знаменитое фото Никиты Сергеевича с ботинком в руке признано фотомонтажом), этот яркий эпизод из истории вычёркивает. Впрочем, каковы бы ни были факты, удачные исторические анекдоты опровергнуть в полной мере нереально. Уж что прилипло, то прилипло, не отодрать.

История со знаменитой «кузькиной матерью» из той же серии. Сам факт слов никто вроде не опровергает, но вот пересказывается эта «былинная история» разными источниками тоже немного по-разному.

Вообще, тем, кто беседовал с Никитой Сергеевичем, а уж тем более, его переводил, не позавидуешь. Человек он был многословный, повороты его мысли были всегда извилисты, образы — особенно для иностранца — непривычны (под собеседника тогдашний советский вождь не подстраивался), да к тому же Хрущёв мгновенно перескакивал с одной темы на другую. Поэтому между первой и следующей фразой логическая связь часто если и была, то пряталась глубоко в голове самого Никиты Сергеевича, а вот слушателю в этот момент приходилось туго. Вот и та самая «мать господина Кузькина» возникла буквально из ничего.

В 1959 году произошёл обмен выставками между Советским Союзом и США. Советская выставка прошла в нью-йоркском «Колизее», и её посетили около миллиона американцев. Судя по отзывам, выставка понравилась. «Мы увидели новый мир, — писал американский драматург Тэд Уорд, — и этот мир захватывает воображение».


На всю жизнь запомнили американскую выставку в Сокольниках и советские посетители. Мужчин особенно впечатлили американские автомобили, женщин — нашпигованная самыми разными приборами американская кухня, а детей — кока-кола. Сам на той выставке был, кока-колу пил и вернулся оттуда, нагруженный кучей рекламной продукции General Motors.

В США ради этого случая решили послать в Москву вице-президента Ричарда Никсона. Он-то, на свою беду, и сопровождал Хрущёва по выставочным павильонам. Никите Сергеевичу, в отличие от обычного советского человека, выставка не понравилась. Он счёл, что представленное на ней — это нечто третьесортное, а самые современные разработки американцы от русских утаили.

Во многом эти выводы были продиктованы примитивным антиамериканизмом, уже въевшимся в кожу каждого крупного партийного функционера. На самом деле всё было с точностью до наоборот: американцам очень хотелось поразить советского человека, поэтому они вложились в эту выставку со всем своим пропагандистским пылом.

Просто Хрущёв видел то, что хотел видеть. Поэтому-то во время вполне мирного, казалось бы, разговора Хрущёва с Никсоном коса вдруг нашла на камень. Беда стряслась, когда Никсон решил показать Никите Сергеевичу типовой домик для одной семьи. Осмотрев сооружение, Хрущёв сразу же затеял спор по поводу качества дома. Американское жильё показалось ему каким-то хлипким — долго не простоит.


Никсон согласно кивнул головой, но объяснил, что перед архитекторами такой задачи и не стояло: дом рассчитан лет на двадцать, не более. Жизнь идёт, у семьи появятся дети, со временем изменятся вкусы и мода, так что домовладельцы просто возьмут кредит и построят без проблем новый дом, значительно больше, с учётом прибавления в семействе и согласно новым стандартам и моде.

Сейчас уже трудно разобраться, что вызвало у Хрущёва такую горячность — может, он действительно считал, что уж если строить дом, то на всю жизнь, с учётом всех бабушек, дедушек, внуков и внучатых племянников. Или его раздражала уверенность Никсона в том, что американская семья сможет так легко, когда захочет, сменить одно жильё на другое, да ещё и лучшее.

Но в результате он почему-то в присущей ему манере внезапно перескочил с архитектуры на политику и заявил, что если США попытаются испытать на прочность СССР, то Москва покажет американцам «кузькину мать». Между всем предыдущим содержанием и хрущёвским выводом, как видим, связующим звеном оказалось только слово «прочность». Бедный переводчик, столь неожиданно столкнувшись с «кузькиной матерью», разумеется, оказался застигнут врасплох.

Кстати, это был уже не первый случай. Однажды в ООН Хрущёв поставил синхронистов в тупик, обозвав одного из предыдущих ораторов «холуем американского империализма». Слово «холуй» в словарный запас большинства этих высоких профессионалов всё-таки не входило.


Согласно одной из версий, вот и тут американский «толмач», ничего не поняв, так и перевёл: то ли «мать г-на Кузькина», то ли «мать Кузьмы», чем вызвал полное недоумение у Никсона — чем же так страшна эта дама для США? Лишь вмешательство советского переводчика кое-как всё расставило по своим местам, хотя, думаю, настроение американскому гостю это не улучшило.

Впрочем, есть версия, что переводчик, несмотря на всю сложность ситуации, оказался на высоте. И это возможно — плохих переводчиков на таком уровне не держат, но известно, что иногда анекдоты рождаются прямо из воздуха.