Животные и гнус ( 2 фото )
- 22.08.2019
- 953
В тундре олиственение карликовой березки совпадает с массовым выплодом комаров и других двукрылых кровососущих насекомых. Их полчища в народе именуют гнусом. Маленькие крылатые кровопийцы настойчиво преследуют теплокровных животных. Каким образом последние противостоят возмутителям их спокойной жизни?
На Таймыре дикие северные олени из небольших групп объединяются в огромные стада, которые насчитывают десятки и даже сотни тысяч голов.
Нахождение животных в подобных больших стадах значительно снижает их страдания от гнуса.
Ибо животные, находящиеся в центре стада, не подвергаются нападению насекомых, а олени, находящиеся на периферии стада и испытывающие нападение гнуса, постепенно смещаются к центру, то есть идет постоянное замещение оленей.
Животные, не вошедшие в большие стада, мигрируют к берегам морей Северного Ледовитого океана.
Там прохладнее, дуют более холодные сильные ветры и существенно меньше кровососущих двукрылых насекомых.
Мне довелось несколько лет поработать на Ямале, в горах Полярного Урала. Здесь олени своеобразно спасаются от гнуса: они поднимаются к вершинам гор, где имеются ледники и плотные снежники. Здесь насекомые их не беспокоят.
Олени в этих местах держатся кучно и остаются до тех пор, пока не подует ветер. Он служит для животных сигналом для спуска на пастбище. Однако стоит ветру прекратиться, гнус снова поднимается на крыло.
Оленям ничего не остается, как вновь отправиться к месту нахождения ледников и снежников, где прохладно и их не беспокоят насекомые. Так продолжается до тех пор, пока идет массовый лет кровососущих насекомых.
А как защищаются от гнуса другие животные?
У лосей летом шерсть влажная, из-за выделения жиропота. Кровососущие насекомые погибают от соприкосновения с ним: жиропот закупоривает их дыхательные поры. Однако он отсутствует на голове и нижних частях конечностей.
Поэтому лоси в период массового лета гнуса вынуждены долгое время стоять по брюхо в воде и часто окунать в нее голову.
Маралы, изюбры и другие копытные поднимаются выше в горы на открытые лайды. Здесь ветры сильнее и прохладнее.
Медведи в горных районах от гнуса скрываются в пещерах. В равнинных местах они укрываются от кровососущих двукрылых насекомых в густых молодых ельниках, стремясь расположиться в более сырых, прохладных местах.
Волки скрываются в густых ельниках, где отдыхают под низко стелющимися над землей еловыми «лапами». Росомахи в горных районах укрываются в расщелинах скал, пещерах. Песцы в период массового лета кровососущих насекомых длительное время вынуждены отсиживаться в лабиринтах своих норовищ.
Зайцы на Таймыре в период лета гнуса выкапывают на южных склонах сопок норы, которые используют с целью укрытия от домогающихся насекомых.
Животные, которые имеют норы — сурки, суслики, бурундуки, пищухи, лемминги, полевки, мыши, — стремятся подольше находиться в своих убежищах. Соболи, белки подольше задерживаются в дуплах деревьев.
Своеобразно защищаются от гнуса кабаны. Самцы, самки, подросший молодняк принимают грязевые ванны. Они подолгу валяются в них. За счет этого их тело покрывается засохшей глиной, илом, что не позволяет кровопийцам испить их крови.
Самки кабанов для поросят устраивают из травы и лесной ветоши большие гнезда, где потомство надежно защищено от полчищ кровососущих двукрылых насекомых.
Кандидат биологических наук Н. Н. Руковский описал следующий случай: «В Сихотэ-Алиньском заповеднике в середине лета мы поднимались на хребет Поднебесный по одному из его боковых острогов.
Когда наш небольшой отряд оставил внизу широколиственные маньчжурские леса, миновал полосу кедрача и вступил в зону елово — пихтовой тайги, решено было передохнуть.
Кто-то из моих спутников, присаживаясь на валежину, наступил на кучу сухой прошлогодней листвы, и вдруг из нее раздался отчаянный то ли писк, то ли визг и что-то зашевелилось в листве. Когда мы ее разворошили, показался перепуганный детеныш кабарги.
Он был до того мал, что умещался на ладонях и весил, по-моему, не больше килограмма. Осмотрев кабаржонка и убедившись в целости его тоненьких ножек, мы положили его под валежину, присыпали листьями и отправились искать для отдыха другое место: здесь оставаться нельзя, ведь где-то поблизости мать детеныша.
Вечером, на обратном пути, мы навестили это место — кабаржонка под валежиной уже не было. Так мы узнали, что кабарга-мать, уходя кормиться, засыпает детеныша листвой, чтобы защитить его от пернатых хищников, а главное — от гнуса».
На Ямале, в период массового лета кровососущих насекомых, я дважды сплавлялся на небольшой лодке (колганке), изготовленной ненцами, от вершины до устья реки Ныда.
Во время этих путешествий я часто наблюдал диких северных оленей, лежащих на песчаных мысах, где за счет ветра не наблюдалось большого скопления кровососущих насекомых. Попадались лоси, погруженные глубоко в прибрежные воды с растительностью.
В лодке со мной находилась лайка по кличке Лондон. Когда мы плыли, комаров вокруг не было. Однако стоило приблизиться к песчаному берегу и выйти из нее, как вскоре полчища комаров набрасывались на меня и Лондона.
Он быстро ориентировался в возникающей ситуации: прятался под корнями вывороченного дерева в нише берега и оттуда наблюдал за мной. На мои призывы к отъезду он не реагировал. Лишь когда я отталкивал лодку от берега, он шустро выбегал из укрытия и запрыгивал в нее, зная, что во время сплава в ней будет комфортно.
Автор: Анатолий Мухачев
На Таймыре дикие северные олени из небольших групп объединяются в огромные стада, которые насчитывают десятки и даже сотни тысяч голов.
Нахождение животных в подобных больших стадах значительно снижает их страдания от гнуса.
Ибо животные, находящиеся в центре стада, не подвергаются нападению насекомых, а олени, находящиеся на периферии стада и испытывающие нападение гнуса, постепенно смещаются к центру, то есть идет постоянное замещение оленей.
Животные, не вошедшие в большие стада, мигрируют к берегам морей Северного Ледовитого океана.
Там прохладнее, дуют более холодные сильные ветры и существенно меньше кровососущих двукрылых насекомых.
Мне довелось несколько лет поработать на Ямале, в горах Полярного Урала. Здесь олени своеобразно спасаются от гнуса: они поднимаются к вершинам гор, где имеются ледники и плотные снежники. Здесь насекомые их не беспокоят.
Олени в этих местах держатся кучно и остаются до тех пор, пока не подует ветер. Он служит для животных сигналом для спуска на пастбище. Однако стоит ветру прекратиться, гнус снова поднимается на крыло.
Оленям ничего не остается, как вновь отправиться к месту нахождения ледников и снежников, где прохладно и их не беспокоят насекомые. Так продолжается до тех пор, пока идет массовый лет кровососущих насекомых.
А как защищаются от гнуса другие животные?
У лосей летом шерсть влажная, из-за выделения жиропота. Кровососущие насекомые погибают от соприкосновения с ним: жиропот закупоривает их дыхательные поры. Однако он отсутствует на голове и нижних частях конечностей.
Поэтому лоси в период массового лета гнуса вынуждены долгое время стоять по брюхо в воде и часто окунать в нее голову.
Маралы, изюбры и другие копытные поднимаются выше в горы на открытые лайды. Здесь ветры сильнее и прохладнее.
Медведи в горных районах от гнуса скрываются в пещерах. В равнинных местах они укрываются от кровососущих двукрылых насекомых в густых молодых ельниках, стремясь расположиться в более сырых, прохладных местах.
Волки скрываются в густых ельниках, где отдыхают под низко стелющимися над землей еловыми «лапами». Росомахи в горных районах укрываются в расщелинах скал, пещерах. Песцы в период массового лета кровососущих насекомых длительное время вынуждены отсиживаться в лабиринтах своих норовищ.
Зайцы на Таймыре в период лета гнуса выкапывают на южных склонах сопок норы, которые используют с целью укрытия от домогающихся насекомых.
Животные, которые имеют норы — сурки, суслики, бурундуки, пищухи, лемминги, полевки, мыши, — стремятся подольше находиться в своих убежищах. Соболи, белки подольше задерживаются в дуплах деревьев.
Своеобразно защищаются от гнуса кабаны. Самцы, самки, подросший молодняк принимают грязевые ванны. Они подолгу валяются в них. За счет этого их тело покрывается засохшей глиной, илом, что не позволяет кровопийцам испить их крови.
Самки кабанов для поросят устраивают из травы и лесной ветоши большие гнезда, где потомство надежно защищено от полчищ кровососущих двукрылых насекомых.
Кандидат биологических наук Н. Н. Руковский описал следующий случай: «В Сихотэ-Алиньском заповеднике в середине лета мы поднимались на хребет Поднебесный по одному из его боковых острогов.
Когда наш небольшой отряд оставил внизу широколиственные маньчжурские леса, миновал полосу кедрача и вступил в зону елово — пихтовой тайги, решено было передохнуть.
Кто-то из моих спутников, присаживаясь на валежину, наступил на кучу сухой прошлогодней листвы, и вдруг из нее раздался отчаянный то ли писк, то ли визг и что-то зашевелилось в листве. Когда мы ее разворошили, показался перепуганный детеныш кабарги.
Он был до того мал, что умещался на ладонях и весил, по-моему, не больше килограмма. Осмотрев кабаржонка и убедившись в целости его тоненьких ножек, мы положили его под валежину, присыпали листьями и отправились искать для отдыха другое место: здесь оставаться нельзя, ведь где-то поблизости мать детеныша.
Вечером, на обратном пути, мы навестили это место — кабаржонка под валежиной уже не было. Так мы узнали, что кабарга-мать, уходя кормиться, засыпает детеныша листвой, чтобы защитить его от пернатых хищников, а главное — от гнуса».
На Ямале, в период массового лета кровососущих насекомых, я дважды сплавлялся на небольшой лодке (колганке), изготовленной ненцами, от вершины до устья реки Ныда.
Во время этих путешествий я часто наблюдал диких северных оленей, лежащих на песчаных мысах, где за счет ветра не наблюдалось большого скопления кровососущих насекомых. Попадались лоси, погруженные глубоко в прибрежные воды с растительностью.
В лодке со мной находилась лайка по кличке Лондон. Когда мы плыли, комаров вокруг не было. Однако стоило приблизиться к песчаному берегу и выйти из нее, как вскоре полчища комаров набрасывались на меня и Лондона.
Он быстро ориентировался в возникающей ситуации: прятался под корнями вывороченного дерева в нише берега и оттуда наблюдал за мной. На мои призывы к отъезду он не реагировал. Лишь когда я отталкивал лодку от берега, он шустро выбегал из укрытия и запрыгивал в нее, зная, что во время сплава в ней будет комфортно.
Автор: Анатолий Мухачев
Материал взят: Тут