Gamuro

ЛЕБЕДЕВ А.Н. ПОЕЗДКА ОЛЬГИ В КОНСТАНТИНОПОЛЬ ( 1 фото )


ЛЕБЕДЕВ А.Н.    ПОЕЗДКА ОЛЬГИ В КОНСТАНТИНОПОЛЬ история

Теперь настало время разобраться с датой поездки Ольги-Елены в Константинополь. Эта дата является ключевой в описываемых нами событиях. По этой причине вновь заглянем в источники.

К примеру, Константин Багрянородный, не называя года, сообщает только о днях приема Ольги в Царьграде - это 9 сентября в среду и 18 октября в воскресение. Указанные дни недели приходятся на 946 и 957[1] годы.

В то же время "Повесть временных лет", называя датой поездки Ольги в Константинополь  совершенно другой год - год 955 (В лето 6463[2]), ни слова не говорит о том, в какую пору года это произошло.

Ольга (в крещении Елена)

Но, есть еще и третий источник - немецкая хроника "Продолжателя Регинона Прюмского", в котором вообще не названо ни года поездки, ни тем более времени года, во время которого такая поездка осуществлялась, но зато сообщается о том, во время правления какого из византийских императоров произошло данное событие: "отмечено крещение Ольги-Елены русской королевы в правление императора Романа в Константинополе"[3]. Хотя и тут не все понятно. Во время правления какого императора Романа происходило крещение Ольги - Романа I Лакапина, находившегося у власти с 12 декабря 919 год по 16 декабря 944 года[4], или же во время правления Романа II, который правил Византией с 959 года? Получается, что если брать в качестве датировки поездки Ольги в Константинополь дату, указанную в "Повести временных лет", то получается, что такая поездка ни как не могла состояться ни в одну из дат, указанных в "Продолжателе Регинона Прюмского".

Для уточнения даты поездки стоит обратить внимание на одну маленькую деталь, на которую почему-то внимания ни кто не обращает: в православии при крещении человеку дается то имя, которое стоит в святцах в день его крещения. Если же на этот день имя  в святцах отсутствует, то из святц берется имя, стоящее ближе к дню крещения. Учитывая то, что "день ангела" всех Елен приходится на 3 июня (по новому стилю), можно констатировать, что крещение Ольги в Константинополе произошло или 3 июня или в ближайшие к нему дни, то есть, крещение произошло или в начале лета или в первой его половине.

Крещение княгини Ольги в Царьграде. Миниатюра из Радзивилловской летописи, XV век

В таком случае следует первый вывод; сведения приведенные Константином Багрянородным о визите Ольги, ни какого отношения к крещению не имеют. Да, в общем-то, о крещении он ничего и не сообщает. Что это значит? А значит это ни много ни мало то, что ни в 946, ни в 957 годах крещения Ольги не было. Видимо у Константина Багрянородного речь шла о каком-то другом визите, который мог состояться уже после повторного крещения. По этой самой причине затею о том, чтобы считать данное событие произошедшим во времена правления императора Романа II, придется оставить. Все это позволяет нам сузить границы поиска.

Таким образом, для определения года крещения Ольги остается только время правления Романа I Лакапина. То есть, крещение не могло состояться позднее 16 декабря 944 года.

Определив верхнюю границу события, попытаемся найти и нижнюю. Для этого обратим внимание на следующий текст из "Повести временных лет": «И по крещении призва ю царь и рече ей: «хощю тя понятии жене». Она же рече: «како мя хощеши понятии, а крестивъ мя самъ и нарекъ мя дщерь? а въ крестьянехъ  того несть закона, а ты самъ веси»[5]. Что интересного в этой выдержке? А то, что к моменту поездки в Константинополь мужа Ольги Игоря уже не было в живых. Ольга уже была вдовой. В качестве подтверждения к сказанному как раз и служит диалог между императором Романом и Ольгой. Если бы Игорь в это время еще был жив, то предложения к Ольге о замужестве от императора Романа не поступило бы. Замужнюю женщину взять в жены – дело не слыханное. Таким образом, поездка Ольги в Константинополь состоялась в промежутке между концом 941 и 16 декабря 944 года.

На том основании, что летописью крещение Ольги датируется временем, следующим за временем подавления древлянского восстания, а сама Ольга в подавлении этого самого восстания принимала самое непосредственное участие, то получается, что до завершения этих событий Ольга в Константинополь поехать тоже не могла, как не могла поехать туда и до гибели Игоря. Если до гибели мужа у нее не было оснований ехать в Константинополь, то сразу же после его гибели – времени.

Таким образом, идею с поездкой Ольги в Константинополь во время правления князя Игоря, (то есть, до 941 года), также придется оставить без рассмотрения.

Подтверждает такой вывод и текст летописи: Ольга "иде... по Деревьской земли съ сыномъ своимъ и дружиною своею, уставляющи уставы и уроки: и суть становища ея и ловищаея. И приде в городъ свой Киевъ съ сыномъ своимъ Святославомъ, и пребывши лето едино[6]. Как видим, после окончания операции по подавлению восстания, Ольга объезжала Древлянскую землю, устанавливая там размер дани и места ее сбора. Остаток лета Ольгой был проведен в Киеве[7].

С наступлением нового года, то есть, с 1 сентября 942 года (942/943 г) "иде Олга к Новугороду и устави по Мъсте погосты и дань, и по Лузе погосты и дань и оброкы: и ловища ея суть по всей земле, и знамения и места и погосты". Таким образом, до зимы 942-43 годов Ольга была занята решением дел накопившихся внутри страны, а это значит, что до января 943 года ни о какой поездке княгини в Константинополь речи тоже идти не может. Если учесть зимние погодные условия и вспомнить о непроходимости путей и дорог в это время, то сроки поездки в Царьград придется отодвигать еще, как минимум, до средины весны или же до апреля-мая 943 года, то есть, до той поры пока не сойдут снега и ото льда не вскроются реки.

Таким образом, промежуток времени, в который и можно втиснуть поездку Ольги в Византию, составляет около полутора лет: с апреля 943 года по декабрь года 944.

Теперь, вспомним о том, что декабрь лета 6452 – это фактически декабрь 943 года, ибо год в то время начинался с 1 сентября, а не с 1 января, как сейчас. Стало быть, декабрь был четвертым месяцем, а не двенадцатым в году. Это заставляет время, отпущенное княгине Ольге для визита в Константинополь, сократить, фактически, с полутора лет до полугода: с апреля 943 – по декабрь 943 года. Таким образом, необходимость поспеть в Константинополь ко дню ангела: к 3 июня, заставляет датой отъезда в Византию назвать весну 943 года.

То, что движение по рекам начиналось уже в начале лета, подтверждает и Константин Багрянородный: «И в июне месяце, двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витичеву, которая является крепостью пактиотов россов, и, собравшись там в течение двух-трех дней, пока соединятся все моноксилы, тогда отправляются в путь спускаются по названной реке Днепр»[8].

В поисках подтверждения высказанного утверждения, опять-таки, целесообразно, обратиться к первоисточникам. Если открыть "Повесть временных лет", то там можно прочесть следующее: "В лето 6451. Пакы приидоша на Царьградъ, и миръ створивше с Романомъ, възвратишася въсвояси. - В лето 6451. Вновь приходили в Царьград и мир заключив с Романом возвратились восвояси"[9]. Таким образом, получается, что в течение одного года (943) произошло два немаловажных события: первое событие – это поездка княгини Ольги в Константинополь и принятие ею там крещения, и второе событие – это прибытие в тот же Константинополь посольства Руси, требовавшего соблюдения Византией статей договора заключенного между двумя этими странами еще в 941 году. И вот тут, в поисках ответа на вопрос о дате поездки княгини в Византию, приходит еще одна интересная мысль, а что если и крещение княгини, и поездка посольства состоялись не только в один и тот же 943 год, но даже в одно и то же время? И даже более того, это было одно и то же посольство!

А почему бы и нет! Если смотреть на это с точки зрения рациональности, то это самый оптимальный шаг - и расходов меньше (а после войны лишние средства вряд ли были) и безопаснее. Что все это дает? А это дает не только возможность назвать дату поездки Ольги в Константинополь - это конец весны - начало лета 943 года, но и, тем самым, подтвердить правильность выдвинутой версии о развитии событий на Руси в 941-943 годах.

В качестве подтверждения высказанной здесь точки зрения, можно опереться на запись, оставленную потомкам, Ионой Скилицей: «И жена некогда отправлявшегося в плавание против ромеев русского архонта, по имени Эльга, когда умер ее муж, прибыла в Константинополь». То есть, из этой записи можно сделать вывод о том, что прибытие Ольги в Царьград, произошло некоторое время спустя после смерти ее мужа.

Константин Багрянородный сообщает о том, что в составе свиты Ольги было 2 переводчика, 22 посла и 44 купца. Поражает то, что количество свиты Ольги полностью соответствует количеству послов, представленных в посольстве Руси. Как не крути, но получается, что посольство возглавляла именно Ольга и ни кто иной!

Принимая за основу утверждение о том, что было одно посольство Руси, в котором Ольга принимала самое непосредственное участие, мы получаем возможность назвать причину похода славян на Бердаа все в том же 943 году, как и назвать и причину, заставившую Ольгу отправиться в столь далекий путь. Целью поездки княгини в Константинополь можно назвать что угодно, но только не крещение, да, кстати, ни в одном из первоисточников об этом и не сообщается. О том, что крещение состоялось - да, об этом повествуется, а вот о том, что оно было целью поездки – нет.

В качестве подтверждения правоты высказанного предположения о том, что Ольга была в составе посольства и играла в нем главенствующую роль, следует обратить внимание на очередность событий, приведенных в тексте летописи: "И видевъ ю добру сущу лицемъ и смыслену велми, и удивися царь разуму ея беседова к ней и рекъ ей: "подобна еси царствовати в городе семъ с нами." Она же разумевши, и рече къ царю: "азъ погана есмь, да аще меня хощещи крестити, то крести мя самъ: аще ли, то не крещуся" (И видел ее добру (красиву - А.Л.) лицом, и сообразительну очень, и удивился царь разуму ее, беседуя с ней сказал: достойна царствовать в городе этом с нами". Она же сообразив (здесь слово "сообразив" по смыслу подходит больше, нежели слово "поняв" - А.Л.) и говорит царю: "Я язычница, если хочешь меня окрестить, то крести меня (лично - А.Л.) сам: не то не крещусь"[10]). Это приведен официальный (общепризнанный) перевод. В то же время, хотелось бы предложить несколько иной перевод текста, который, все-таки, будет более точно отражать произошедшие события и позволит более полно понять суть происходящего: "И видел ее добру лицом и сообразительну очень и удивился царь разуму ее беседуя с ней и изрек ей: "Достойна царствовать в городе этом с нами". Она же поразмыслив, говорит царю: "Я язычница. Если хочешь меня крестить, то крести, но сам лично: еже ли нет, то не обессудь - не крещусь".

Что можно сказать о произошедшем? Фраза "да аще меня хочеши крестити" говорит о том, что предложение о крещении, прозвучавшее в ходе беседы, исходило не от императора. И более того, такого предложения от него и не поступало, просто Ольга, умело сменила тему разговора, подменив один контекст на другой. Иными словами, если все сказанное перевести на современный язык, то слова Ольги можно выразить следующим образом: «Как же ты собрался царствовать вместе со мной в Царьграде, если я не крещена? Канон запрещает! Уж не собрался ли ты меня крестить? . . Если собрался, то крестить меня придется тебе лично! Если нет, то не крещусь! Не по чину мне принимать крещение из рук человека с более низким, нежели у меня, статусом». В общем, Ольга оказалась еще той интриганкой!

Кроме того, поведение императора нельзя объяснить ни чем иным, кроме как проявлением эмоций и слова сказанные императором по поводу царствования были сказаны им вскользь, как бы, между прочим, и не более того, а вот то, что Ольга, неосторожно брошенную императором фразу, умело использовала в переговорах, это факт.

После обмена такими любезностями, переговоры пошли в нужном для Руси русле - это уже было совсем другое дело.

Да и будь целью поездки Ольги в Константинополь смена вероисповедания, то беседа об этом во время встречи пошла бы с самого начала. Мы же, как видим, данная тема была поднята только в конце встречи. На основании выше изложенного становится понятным, что целью поездки княгини в Византию было отнюдь не крещение. Но, что же в таком случае? На помощь в данном вопросе, опять-таки, приходит сопоставление.

Внимание тут следует обратить вот на что. Как известно между Ольгой и Романом I, перед тем как княгиней было принято крещение, происходила беседа. Если люди разговаривают на ту или иную тему: о погоде, о небесах, о звездах, и где отсутствуют какие-либо договоренности на будущее, то такой разговор можно назвать и беседой. Но, как только люди начинают о чем-то договариваться, пытаясь при этом устранить проблемы стоящие перед ними, то такой разговор принято называть переговорами. Наивно было бы предполагать, что Ольга проделала столь далекий путь только ради того, чтобы переброситься с императором парой фраз о погоде. Получается, что между Ольгой и Романом I шли какие-то серьезные переговоры, во время которых ни одна из сторон не желала уступать другой ни на йоту? Вопрос, о чем шли переговоры? Для получения ответа еще раз обратимся к летописи, в которой содержится следующая запись: "В лето 6451. Пакы приидоша на Царьградъ, и миръ створивше с Романомъ, възвратишася въсвояси"[11]. Почему внимание стоит обратить именно на эту фразу? Да потому, что как в первом, так и во втором случае, речь идет о посольствах. Сопоставив между собой два этих события: визит посольства и визит Ольги в Константинополь состоявшиеся в один и тот же год, в одно и то же время, невольно приходишь к выводу о том, что речь идет об одном и том же событии. Как ни крути, но получается, что княгиня Ольга была одним из представителей посольства. Учитывая то, что император переговоры вел лично с ней, можно сказать и о том, что переговоры происходили на высшем уровне: глава государства вел переговоры непосредственно с главой другого государства. То есть, Ольга как раз и была главой посольства. Ну, в самом деле, не мог же император опуститься до уровня посла, пусть даже и самого красивого в мире: статус – превыше всего! Равный всегда разговаривает с равным. Более того, столь высокий уровень указывает на то, что переговоры касались наивысших интересов государства.

На то, что именно Ольга и была главой посольства, указывает ее личная заинтересованность в положительных результатах таких переговоров. Но раз так, то можно назвать и причину заставившую княгиню ехать в Константинополь и принимать там крещение - это дела не только посольские, а, прежде всего, государственные.

Более точный ответ можно получить, если попробовать выявить интересы каждой из сторон в столь деликатном деле: что имела каждая сторона на начало переговоров, что получала, и что могла потерять в случае принятия того или иного решения.

Рассмотрим ситуацию, в которой находились стороны.

Как известно, Византия в ту пору, фактически, с трех сторон, была окружена врагами: с востока - арабами, с запада - Болгарией, с юга (с моря) - маврами и берберами. Положеньице, надо сказать, у нее было не позавидуешь. В такой ситуации Византия должна была постоянно нуждаться в воинах. Появление в Империи древлян, бежавших из Руси, должно было быть воспринято положительно. Древлян, крестив и подучив военному делу можно было бы с успехом использовать в войнах, как против мусульман, так и против Болгарии, с их помощью можно было спасти положение на фронтах.

Древляне же, лишившись Родины и найдя единственное пристанище в Византии, могли стать и надежной опорой трона, ибо единственной ниточкой связывающей их с этой страной был император.

Русам важно было заполучить беглецов для расправы, чтобы всем показать, что бывает с мятежниками.

 

Таким образом, согласись император на требования русов (Ольги) о выдаче беглецов (древлян), тем самым, не только подтверждал взятые на себя Империей обязательства, зафиксированные в договоре 941 года, но и должен был распрощаться с мечтой на улучшение положения Империи на фронтах. Легко ли было императору пойти на такой шаг? Вряд ли! Стало быть, для того, чтобы не вступать в противоречие с пунктами договора, Константинополь обязан был найти не только оправдание своим действиям, но и доказать несостоятельность домогательств к себе со стороны Руси.

Все это указывает на то, что переговоры обещали быть нелегкими. Если проанализировать положение Византии, то получим и ответ на вопрос о том, где и на чем Ольга сумела продемонстрировать свои умственные способности: "и удивися царь разуму ея"[12]. В простой беседе о погоде и цветах можно продемонстрировать свои знания, но не ум и изворотливость. Ум можно продемонстрировать в споре, там, где приходится делать выводы, заключения и убеждать в своей правоте, там, где необходима смекалка. Ум - это умение пользоваться существующей ситуацией (или знаниями) в достижении стоящей перед собой цели (Недаром же, слова "ум" и "умение" имеют один и тот же корень!).

Учитывая сказанное, можно предположить очередность в развитии событий. Во время переговоров, все доводы Романа I Ольгой были успешно сведены «на нет». Однако, не смотря на это, император в отношении выдачи древлян оставался непоколебим. Может быть, все на этом и закончилось бы и стороны разошлись по домам при своих интересах, не оброни император фразу, которую Ольга так умело использовала в своих интересах. Расчет, сделанный княгиней, полностью оправдался. В Константинополе должны были прийти к выводу о том, что раз крестится первое лицо государства (откуда в Империи могли знать, что это не так?), то вслед за этим могло последовать и крещение остальных русов. А раз так, то, глядишь, не далеко и то время, когда вся страна станет христианской, а это, в свою очередь, будет способствовать сближению государств, которое будет происходить как посредством религии, так и культуры. В результате Русь могла стать, если не союзницей Византии, то хотя бы, по отношению к ней, нейтральным государством, что порой бывает так необходимо при решении некоторых вопросов внешней политики. Ради такой перспективы можно было и древлянами пожертвовать! Обмен для Византии выглядел не только равноценным, но даже и выгодным.

ПОСЛЕ ПЕРЕГОВОРОВ. Итог переговоров таков: Византия подтвердила условия договора 941 года со всеми вытекающими отсюда последствиями и, значит, обязана была выдать в руки Руси беглецов.

Древляне, узнав об этом, вынуждены были уйти из Империи. Единственным местом, куда они могли направиться, был Восток - Хазария.

Русь древлян не получила и, несолоно хлебавши, возвратилась домой. О том, что Ольга и посольство выдачи древлян не добились, повествует «Повесть временных лет», правда в несколько завуалированной форме: «Си же Ольга приде къ Киеву, и якоже рькохомъ, и присла к ней царь Грецкый, глаголя: «яко много дарихъ тя; ты же глаголала ми, яко аще възращаюся в Русь, многы дары послю ти, челядь и воскъ и скору, и воя многы в помощь». Отвещавши же Олга рече къ посламъ: «аще ты», рци, «такоже постоиши у мене в Почайне, якоже азъ в Суду, то тогда ти вдамъ»[13].

Вместе с тем, Русь, все-таки, всем дала понять: руки у нее намного длиннее, нежели кажется, и дотянуться смогут даже до тех земель, на которые ее власть уже и не распространяется.

Вместе с тем, вопрос о княгине Ольге нельзя считать закрытым, не дав ответа еще на один вопрос: как могло получиться, что княжна Елена стала Ольгой («а Олег поименова [переименовал] ю и нарече во свое имя Ольга»[14])? Можно, конечно, это объяснить тем, что  имена Елена и Ольга, для русича могли быть созвучны и поэтому прижились в таком соотношении. Но с другой стороны не стоит забывать и о политических вопросах. Тому же Олегу, было важно расставить приоритеты внутри общества Русской земли и привязать отдельные родовые группы населения (род Гостомысла, болгар, русов) к власти, к княжескому роду и продемонстрировать идею их единства в пределах Русской Земли. По этой причине все жены Игоря и получали титул Наследницы – Ольга.

ПОСЛЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ. Для того, чтобы поставить точку в вопросе об Ольге прокомментируем сообщение Иакова Мниха о том, что: "По святем крещении си блаженая княгини Ольга живе лет 15 и угодив богу добрыми делами своими, и успе месяца июля в 11 день в лето 6477(969г.)"[15]. Учитывая то, что мы имеем дело с переводом, у нас нет возможности достаточно четко и точно прокомментировать указанную запись, ибо не совсем понятно, идет ли в данном отрывке речь только о княгине Ольге или же еще о ком-то? В связи с этим появляется мысль о наличии ошибки (или в переводе, или в первоисточнике). Оставим пока все так как есть и попытаемся сопоставить текст перевода сообщения Иакова Мниха с материалом написанным нами.

То есть, если мы забудем о дате 969 года, то картина, получаемая в результате прочтения сообщения Иакова Мниха, будет выглядеть следующим образом. Иными словами, если к дате вторичного крещения, то есть, к 943 году, прибавить все те же 15 лет, о которых и повествует Яков Мних, мы получим 958 год.

Что смущает в этой дате? А то, что она, по каким-то причинам, близка к дате приема, описанного Константином Багрянородным - к году 957 (18 октября в воскресение). Учитывая то, что новый год в то время начинался с 1 сентября, можно допустить, что и в данном случае ошибки нет - 958 год может быть именно 957 годом. Таким образом, мы имеем два сообщения: одно о смерти княгини, а второе о приеме в Константинополе, относящиеся (приходящиеся) на один и тот же год. Так может попытаться объединить и эти два события воедино?

Но в таком случае, напрашивается вопрос, а о какой смерти идет речь, если годом смерти Ольги принято считать год 969? Но тут самое время вспомнить о том, что у Игоря была не одна, а три жены (а то и больше) и заодно о возрастах жен на момент смерти - это 75 и 80 лет, или даже 88.

С первой женой все понятно: родилась в 881 году в Изборске, умерла в 941 в возрасте 60 лет, девичье имя – Прекраса.

С третьей женой тоже все понятно: родилась в 894 году  в Плиске (Болгария), умерла  в 969 году в возрасте 75 лет, девичье имя – Елена.

Но, тут у нас появляется возможность кое-что сказать и о второй жене Игоря. Нами установлено, что эта Ольга была уроженкой Пскова (деревня Выбуты), умерла в 957/958 году, свадьба ее с Игорем состоялась в 903 году, прожила она 80 лет, а это значит, что родилась она в 878 году и была, по сути, ровесницей Игоря. 

Вопрос о четвертой жене Игоря, которая прожила на этом свете 88 лет, мы упускаем из-за отсутствия информации.

В результате и в этом вопросе кое-что проясняется. Остается только лишь дать пояснения по поводу того, как появились даты 958 и 969 годов. Это следует объяснять тем, что, княгини, жившие в одно и то же время, носили не имена, а титулы, которые всеми воспринимаются в качестве имен.

Следует учесть и то, что Иаков Мних писал обо всем этом уже после смерти княгинь, не зная ни одной из них лично и, уж тем более, видимо, ничего не знал о первой жене Игоря. Нельзя исключать и того, что Иаков Мних для написания своего сочинения пользовался каким-то первоисточником и, возможно, что даже не одним, в связи с чем и мог перепутать что о ком писалось, о какой именно Ольге шла речь в том или ином источнике. С учетом всего сказанного, немного видоизменим перевод записи сделанной Иаковом Мнихом: "После святого крещения блаженной княгини Елены - Ольга (первая жена Игоря - А.Л.) живет лет 15 и угодив богу добрыми делами своими и умирает месяца июля в 11 день в лето 6466 (958г.)". Получается, что и у Иакова Мниха речь тоже идет о нескольких женщинах, хотя и писал он о святой равноапостольной Русской православной церкви Ольге-Елене.

А. Н. Лебедев, 2000, 2019

[1]Рапов О.М. Русская церковь в 9-первой трети 12 века. - М.: ВШ. 1988. - С.163.

[2]Повесть временных лет. - К.: Радянський письменник, 1990. - С.92.

[3]Перевод данного издания см.: Голубинский Е.Е. История русской церкви. - М. С.103.-Т.1, 4.1.

[4]Рапов О.М. Русская церковь в 9-первой трети 12 века. - М.: ВШ. 1988. - С.165.

[5]Повесть временных лет. - К.: Радянський письменник. 1990. - С.94.

[6]Повесть временных лет. - К.: Радянський письменник. 1990. - С.92.

[7]Повесть временных лет. - К.: Радянський письменник. 1990. - С.92.

[8]См. Константин Багрянородный. Об управлении империей/Под редакцией Г.Г. Литаврина и А.П.Новосельцева. – М.: 1989. http://oldru.narod.ru/text.htm file://E :kb

[9]Повесть временных лет. - К.: Радянський письменник. 1990. - С.66.

[10]Повесть временных лет. - К.: Радянський письменник. 1990. - С.92.

[11]Повесть временных лет. - К.: Радянський письменник. 1990. - С.66.

[12]Повесть временных лет. - К.: Радянський письменник. 1990. - С.92.

[13]Повесть временных лет. - К.: Радянський письменник. 1990. - С.96, 98.

[14]Иоакимовская летопись, История Иоакима — условное название выдержек из старой рукописи, опубликованных русским историком XVIII века В. Н. Татищевым в труде «История Российская» (1-й том, 4-я гл.в).

[15]Кузьмин А.Г. Русские летописи как источник по истории древней Руси. - С.229.

Взято: Тут

+2961
  • 0
  • 2 095
Обнаружили ошибку?
Выделите проблемный фрагмент мышкой и нажмите CTRL+ENTER.
В появившемся окне опишите проблему и отправьте уведомление Администрации.
Нужна органическая вечная ссылка из данной статьи? Постовой?
Подробности здесь

Добавить комментарий

  • Внимание!!! Комментарий должен быть не короче 40 и не длиннее 3000 символов.
    Осталось ввести знаков.
    • angelangryapplausebazarbeatbeerbeer2blindbokaliboyanbravo
      burumburumbyecallcarchihcrazycrycup_fullcvetokdadadance
      deathdevildraznilkadrinkdrunkdruzhbaedaelkafingalfoofootball
      fuckgirlkisshammerhearthelphughuhhypnosiskillkissletsrock
      lollooklovemmmmmoneymoroznevizhuniniomgparikphone
      podarokpodmigpodzatylnikpokapomadapopapreyprivetprostitequestionrofl
      roseshedevrshocksilaskuchnosleepysmehsmilesmokesmutilisnegurka
      spasibostenastopsuicidetitstorttostuhmylkaumnikunsmileura
      vkaskewakeupwhosthatyazykzlozomboboxah1n1aaaeeeareyoukiddingmecerealguycerealguy2
      challengederpderpcryderpgopderphappyderphappycryderplolderpneutralderprichderpsadderpstare
      derpthumbderpwhydisappointfapforeveraloneforeveralonehappyfuckthatbitchgaspiliedjackielikeaboss
      megustamegustamuchomercurywinnotbadnumbohgodokaypokerfaceragemegaragetextstare
      sweetjesusfacethefuckthefuckgirltrolltrolldadtrollgirltruestoryyuno