Daladred
Варфоломеевская ночь. Мрачные факты о кровавой резне ( 1 фото )
Порой мы осуждаем тиранию Ивана Грозного или маховик репрессий Сталина, забывая, что нельзя отрывать их деяния от конкретной эпохи. Средневековая Европа также может «похвастаться» трагедиями калибра той же Опричнины.
Порой мы осуждаем тиранию Ивана Грозного или маховик репрессий Сталина, забывая, что нельзя отрывать их деяния от конкретной эпохи. Средневековая Европа также может «похвастаться» трагедиями калибра той же Опричнины.
Французская история достаточно колоритная, но не без контраста: родина великих философов и гуманизма с одной стороны, и страна, вобравшая в себя гильотину и Варфоломеевскую резню с другой стороны.
«То была бойня»
«Ни пол, ни возраст не вызывали сострадания. То действительно была бойня. Улицы оказались завалены трупами, нагими и истерзанными, трупы плыли и по реке» — так описывают свидетели события той ночи.
Резня продолжалась 3 дня и, похоже, сама жестокость воодушевляла католиков. Позже очевидцы говорили, что Сена стала красной от потоков крови. В Париже были убиты около 3 тысяч человек, а по всей Франции — около 30 тысяч.
Катастрофой воспользовались различные деклассированные элементы общества. К примеру, несказанно после этих событий разбогатели воры, сорвавшие большой куш в суматохе.
Месть сильна
Вообще, французская власть планировала устранить только лидера гугенотов адмирала Колиньи и его ближайших соратников. Но простой народ думал иначе — слишком сильна была ненависть к гугенотам.
Всё дело в том, что в XVI веке Францию охватывали экономические потрясения, а гугеноты каким-то чудесным образом несмотря на это продолжали богатеть, проникая в элиту французского общество всё глубже и глубже.
Таким образом, практически каждый католик в те трагические 3 дня видел в стане врага какого-нибудь ненавистного богатого соседа или более успешного коллегу. И вот паззл сложился: личные мотивы горожан многократно увеличили масштаб той трагедии.
Плачевные последствия
Жертвы Варфоломеевской ночи оказались напрасными: вражда не исчезла, а только усилилась. Разразились новые войны между гугенотами и католиками, в ходе которых главные кандидаты на французский трон были убиты наёмными убийцами. Кроме одного — Генриха Наваррского. И по иронии судьбы, он конечно же был гугенотом и чтобы вступить на престол ему пришлось принять католичество.
Принимая католичество, он сказал «Париж стоит мессы». Этим он показал, что мир во Франции важнее религиозных войн и распрей. Так закончилась многолетняя кровавая вражда — править стали Бурбоны.
Тот самый интересный факт: Варфоломеевскую резню осудил даже её современник — Иван Грозный, который, как мы знаем, особыми гуманистическими стремлениями не обладал.
Порой мы осуждаем тиранию Ивана Грозного или маховик репрессий Сталина, забывая, что нельзя отрывать их деяния от конкретной эпохи. Средневековая Европа также может «похвастаться» трагедиями калибра той же Опричнины.
Французская история достаточно колоритная, но не без контраста: родина великих философов и гуманизма с одной стороны, и страна, вобравшая в себя гильотину и Варфоломеевскую резню с другой стороны.
«То была бойня»
«Ни пол, ни возраст не вызывали сострадания. То действительно была бойня. Улицы оказались завалены трупами, нагими и истерзанными, трупы плыли и по реке» — так описывают свидетели события той ночи.
Резня продолжалась 3 дня и, похоже, сама жестокость воодушевляла католиков. Позже очевидцы говорили, что Сена стала красной от потоков крови. В Париже были убиты около 3 тысяч человек, а по всей Франции — около 30 тысяч.
Катастрофой воспользовались различные деклассированные элементы общества. К примеру, несказанно после этих событий разбогатели воры, сорвавшие большой куш в суматохе.
Месть сильна
Вообще, французская власть планировала устранить только лидера гугенотов адмирала Колиньи и его ближайших соратников. Но простой народ думал иначе — слишком сильна была ненависть к гугенотам.
Всё дело в том, что в XVI веке Францию охватывали экономические потрясения, а гугеноты каким-то чудесным образом несмотря на это продолжали богатеть, проникая в элиту французского общество всё глубже и глубже.
Таким образом, практически каждый католик в те трагические 3 дня видел в стане врага какого-нибудь ненавистного богатого соседа или более успешного коллегу. И вот паззл сложился: личные мотивы горожан многократно увеличили масштаб той трагедии.
Плачевные последствия
Жертвы Варфоломеевской ночи оказались напрасными: вражда не исчезла, а только усилилась. Разразились новые войны между гугенотами и католиками, в ходе которых главные кандидаты на французский трон были убиты наёмными убийцами. Кроме одного — Генриха Наваррского. И по иронии судьбы, он конечно же был гугенотом и чтобы вступить на престол ему пришлось принять католичество.
Принимая католичество, он сказал «Париж стоит мессы». Этим он показал, что мир во Франции важнее религиозных войн и распрей. Так закончилась многолетняя кровавая вражда — править стали Бурбоны.
Тот самый интересный факт: Варфоломеевскую резню осудил даже её современник — Иван Грозный, который, как мы знаем, особыми гуманистическими стремлениями не обладал.
Взято: Тут
97