Дети турбулентного возраста и трудовые мигранты в портретах Ингара Краусса ( 53 фото )

Ингар Краусс получил известность в жанре социальной фотографии, создав серии «Трудовые мигранты» и «Портреты». В первой – снимки восточноевропейских мужчин, которые собирают урожай на германских полях. Во второй – дети и подростки в Германии и России. Своих моделей он находил во дворе, в детских домах и тюрьмах для несовершеннолетних. Снимки, выполненные в поблекших серых и сепиевых тонах, кажутся вневременными. Ни фотограф, ни его модели не изливают своих чувств, и эта сдержанность по обе стороны объектива ощутима и трогательна.

Краусс сам печатает свои портреты на старой фотобумаге, потому что ему нравится реликтовая «аура», которую придаёт материал, и добавляет едва уловимый золотистый оттенок чёрно-белой картинке. Но такой технический антиперфекционизм не отвлекает от сути. Его снимки несентиментальны и просты, как официальные документы. И в то же время они имеют необычайный эмоциональный вес и ясность.

Ингар Краусс (Ingar Krauss) родился в 1965 году в Восточном Берлине. Живёт и работает в германской столице и в деревне Зечин, недалеко от польской границы, в регионе Одербрух, где у него своя студия. Освоив профессию, выполнив воинский долг и много лет проработав психиатром, в середине 1990-х годов Краусс обратился к фотографии. Он снимает в классических художественных жанрах – портрет, натюрморт и пейзаж.

Сначала в объективе Краусса были заброшенные здания (никогда не публиковавшиеся), затем он сосредоточился на своей дочери и её друзьях в Берлине и в деревне. Воодушевлённый восторженными отзывами на первую работу, Краусс отправился в бывший Советский Союз и сделал портреты детей того же возраста, но живущих в государственных детских домах, колониях и тюрьмах для несовершеннолетних. Многие дети не были преступниками, но эти учреждения – единственное место, которое общество смогло для них найти.

«Портреты» (2005) стала первой книгой автора и принесла ему международное признание. Многие фотографии сделаны в тенистом саду полуразрушенного коттеджа, который купили Краусс и его жена. В кадрах мальчики и девочки из круга друзей дочери и другие дети из соседних деревень.

Внутренняя жизнь детей всегда казалась мучительно таинственной. Юные герои Краусса, выглядят не по годам мудрыми и необъяснимо мрачными, как у Джулии Маргарет Камерон и Льюиса Кэрролла. Даже глядя в камеру, они словно погружены в собственные мысли, будто хранят некую тайну (чудесную или ужасную). Фотограф касается драмы раннего подросткового возраста, которую описывает как период, когда ребёнок в один момент воображает себя центром вселенной, а в следующий – убеждён, что жизнь не имеет смысла.

Ранимые, хитрые, сбитые с толку и почти невыносимо чувствительные дети колеблются между величием и отчаянием, между беспечностью и беспокойством. Как любой встревоженный родитель, Краусс наблюдает за этими метаниями с почтительного расстояния, сдерживая эмоции, но с нежной заботой. Во всех трансформациях есть элемент печали. И эта меланхолия пронизывает его работу. Она подчеркнута почти театральной серьёзностью, которая кажется уникально восточноевропейской.



Нора и Матильда, Ортвиг, 2000.


Сара, Милан.


Сара, 2001.


Сара, Зечин, 2004.



Ханна и дерево, 2001.






Архангельск, Россия, 2004.


Ханна, Зечин, 2002.



Якоб, Вильгельмсау, 2000.



София, Берлин, 1999.



Ханна, Зечин, 2003.



Архангельск, Россия, 2004.



Константин, Зечин, 2004.


Ханна, Зечин, 2005.


Украина, 2003.


Москва, Россия, 2002.


Москва, Россия, 2002.

«Когда я начал работать в России в 2002 году, я нашёл нечто более фундаментальное. Дети и подростки, которых я там встречал, были мне незнакомы, но каким-то образом они оказались воплощением детства, которое я знал, и я думаю, что это в целом то, что я искал в России. Это было похоже на путешествие во времени в моё собственное детство в ГДР».

«Меня особенно интересуют дети, у которых уже есть биография, – сиротство или криминал. У них уже есть что рассказать. Они, кажется, несут ответственность не по-детски. Они стоят в полном одиночестве, и в их выражении часто проступает глубокая психологическая напряжённость, тоска или чрезвычайная сдержанность», – рассказывает Краусс.


Алексинская воспитательная колония, Россия, 2003.


Колония для несовершеннолетних, Рязань, Россия, 2003.


Алексинская воспитательная колония, Россия, 2003.


Колония для несовершеннолетних, Рязань, Россия, 2003.


Колония для несовершеннолетних, Рязань, Россия, 2003.


Алексинская воспитательная колония, Россия, 2003.


Колония для несовершеннолетних, Рязань, Россия, 2003.


Архангельск, Россия, 2004.


Архангельск, Россия, 2004.


Архангельск, Россия, 2004.

Серию «Перелётные птицы» (или «Трудовые мигранты») Ингар Краусс посвятил восточноевропейским мужчинам, которые мигрируют на большие расстояния, чтобы собрать урожай в Германии. Сезонные рабочие, трудящиеся за рубежом, – это явление, появившееся задолго до эпохи глобализации. В Германию ежегодно приезжают более 300 000 рабочих из Восточной Европы. Их сезон начинается со сбора спаржи в апреле и заканчивается капустой и виноградом осенью.

Раньше большинство приезжали из Польши, но в последние годы всё чаще люди прибывает из Восточной Европы, из Украины или Румынии, а многие поляки мигрировали в Швецию и Англию, потому что там им больше платят.

Сезонные рабочие – в основном мужчины, молодые и не очень. Они месяцами живут во временных лачугах с двухъярусными кроватями, работают семь дней в неделю и обычно не контактируют с местными. Немецким фермерам без них не обойтись. Весь урожай зависит от этих прибывающих из-за границы людей, потому что не хватает немцев, которые готовы выполнять такую низкооплачиваемую и тяжёлую физическую работу.

Ингар Краусс снимал портреты сезонных работников летом 2006 и 2007 годов. Он встречал их на спаржевых и клубничных полях или вечером после трудодня. Своими снимками фотограф хотел рассказать о сложном состоянии идентичности сегодня в Восточной Европе, о тяжёлом физическом труде и проблеме трудовой миграции в целом.