"Круты 1918" ( 93 фото )

- приквел советского фильма "Всадники".

Летом 1940 года премьер-министр Великобритании встретился с генералом Де Голлем, возглавившим французские войска, не пожелавшие прекращать борьбу с немцами.

- Скажите, генерал, каково это - сражаться с самыми лучшими солдатами в мире?
- Не знаю, ведь я никогда не сражался с бойцами Степана Андреевича Бандеры. Если бы у меня были такие воины, как у Степана Андреевича Бандеры, то ни один чобит врага не вступил бы на священную землю прекрасной Франции.
- А что такое "чобит", генерал?
- Это означает "сапог" на украинском языке, который ничуть не уступает французскому по своей красоте и мелодичности.
- Слава Украине, мой генерал.
- Героям слава, сэр.

Всеобщая история, обработанная клопомором.

Современное украинское историческое кино прошло славный путь от сериала про Роксолану до фильмов о гетманах Хмельницком и Мазепе, запомнившихся тем, что в одном из них русский секс-символ Джигурда сыграл польского круля Яна Казимира, а в другом - шведского короля Карла (некоторые враги нации утверждают, что и Роксолану сыграл Джигурда, но это досужие вымыслы). После этих эпохальных событий украинское историческое кино ушло в подполье, а Богдан Ступка оказался в польском и российском плену, где поочередно изображал то Хмеля, то Бульбу. И вот, спустя четыре года после "Революции Достоинства", под конец переломного 2018 года на экранах украинских кинотеатров появляется лента "Круты 1918", снятая аккурат к столетию известных событий.

Еще когда я увидел трейлер этогго фильма, я понял что неизбежно придется прокрутить ленту в нашем киноклубе. Так оно и случилось, друзья мои. Слабонервных, а также беременных женщин, детей, тучных мужчин, людей с расстройстами кишечника и сердечно-сосудистыми заболеваниями я сразу попрошу выйти. Людей с хорошим вкусом тоже.

Обычно я не матерюсь (ну почти, блядь) и не использую капслук. Извините.

Итак, мы начинаем. Вы скажете, что "качество кадров говно"? Это вы еще фильма не видели, - отвечу вам я. Украина, наше время. Молодой солдат идет к мемориалу памятного боя под Крутами.


Идет.

И приходит.

Он открывает записную книжку и начинается текст.

Несмотря на то, что "мировое сообщество" было готово признать Украинскую Народную Республику и даже хотело по такому случаю досрочно закончить Мировую войну (главная цель, в виде создания УНР,  была уже достигнута, так чего же воевать?), пришла беда откуда не ждали - грозя штыками, наползали большевики.

Знакомьтесь, главный герой - студент-картограф, имея которого долго не называли, а потом я уже забыл. Буду звать его Тарасом, как моего школьного друга. Когда-то он поехал на Дальний Восток, куда-то под Хабаровск - получить от правительства РФ землю и спасать Россию от китайцев. Там его сожрали вредоносные пчелы, с кулак размером.

- Ох, Савицкий, Савицкий, бурчит профессор. Савицкий - это фамилия Тараса.

Тарас спешит на Софийскую площадь.

Потому что там выступают президент Грушевский и бывший военный министр, а ныне походный атаман Петлюра.

Типичные жители Киева в январе 1918 года. Кстати, все - кроме жидов, коммунистов и других гадов - все в фильме говорят исключительно на украинском языке, как будто Лариса Ницой силой патриотической мысли сконструировала машину времени, слетала в прошлое и засрала там всем мозги своей книжкой про муравьев.

А Грушевский говорит речь - нас нас напали, но не на тех напали, мы-де сами с усами, скоро в Киев десантируются британские морские пехотинцы с трофейными марсианскими треногами. У нашей армии есть химические лучи смерти - ходите-де аккуратно, они еще не умеют отличать друзей от врагов и разят всех. Про треноги я, положим, приврал, но при химические лучи украинская пресса тогда действительно писала. Химерические лучи смерти.

Тарас находит в толпе друзей.

- Ах-ха, как же мне весело, я феечка!

Слово берет Петлюра, бывший журналист, министр и украинский Мольтке, тот самый, что сперва "грозился чуть ли не миллионной ратью, способной воевать с союзниками, кайзером и вождем мирового пролетариата одновременно", а потом собрал триста солдат и так и не повел их бой. Петлюра говорит, говорит, а нам уже показывают Межигорье.

То есть не Межигорье (хотя снимали в нем), а ставку маршала Фоша.

Маршал пьет вино, играет в шахматы и учит неизвестного нам Поля прикладной геополитике.

- Вот, говорит он ему, вот смотрите Поль - кто раньше сидел в этом замечательном доме, кто раньше пил эти красные вина, ел этот вкусный французский виноград, играл в шахматы из слоновой кости? Янукович и его бандиты-злодии, а теперь сижу я, Фердинанд Фош, га? Так вот, я думаю, не зря же революция делалась, а?
- Вы, Поль, продолжает говорить Фош (его почему-то так и не показывают, не хотят травмировать зрителя), - поедете с секретными документами о германо-большевистской дружбе на... простите, я хотел сказать в - в Украину и передадите эти документы людям Троцкого, а уже он - Поль, вы следите за моей мыслью? - так вот, а он использует их против Ленина. Вы слушаете, Поль? Среди большевиков начнется раскол и...

...и внутренняя борьба отвлечет их внимание от Украины! Понимаете, как это важно, Поль?

Поль следит за мыслью маршала Франции.

В это время в замке шефа. Человек в красном, подливавший и Полю красное вино, оказывается - кем? - правильно, шпионом!

В поцелуе он передает узнанную информацию некоей даме - для германского разведчика Берга. А мы с умилением узнаем, что в январе в Париже повсюду зелень и дамы в вуалях.

В это время в Киеве Петлюра заканчивает свою речь - чем, говорит он, чем есть, тем и ударим по большевикам.

Тут какой-то ватник из толпы начинает орать на луганско-донецком языке - не надо нам войны, повоевали уже, мира хотим с Советами, переговоры давай, Зеленского в президенты!

- Вот пидор, а? - возмущается какой-то офицер из оцепления вокруг вождей УНР.

- Голубчик, надо помягче с людьми, у нас демократия, - наставительно говорит ему президент. Этот трогательный момент нужен для того, чтобы показать - ошибки-де были в известном либерализме Центральной Рады, а вовсе не в том, что она состояла из ебанных рукожопов.

- Я хочу записаться! И я, и я!
Но офицер смотрит на добровольцев с таким лицом (запомните его, кстати), как будто армия УНР и в самом деле насчитывает миллион штыков, а не жалкие несколько тысяч. Не надо спешить, осаживает он торопыг, назовите ваши имена, фамилии, а то не запишу. Одним из студентов (внимание, это важно) оказывается... оказывается - Пипский! Моя, говорит он, фамилия - Пипский, я пою в церковном хоре. Хорист Григорий Пипский.

Какие-то барышни несколько секунд обсуждают хуйню (студентов и то, что одного из Савицких взяли в петлюровскую разведку, кек) - больше мы их не увидим и не услышим.

Друзья спрашивают у Тараса - а ты почему не записался? Я педе пацифист, убежденный пацифист отвечает им он, война - не мое. Хватит и того, что у меня отец генерал, а оба братья офицеры, только званий их я вам не скажу, но отец - генерал.

К Тарасу подходит феечка и о чем-то щебечет.

Затем показывается старший брат Тараса - имя его тоже надо узнавать из титров, поэтому я буду звать его Панасом. Панас по доброму подшучивает над Тарасом, при этом выясняется, что он влюблен в феечку. Феечка же любит Тараса, но связана с Панасом старой дружбой. Панас любит Тараса как брата, но хочет жениться на феечке. Тарас тоже не против начать отношения с феечкой, но при этом любит Панаса, однако не так, как ее. Феечка принимает ухаживания Панаса, но замуж хочет за Тараса. Петлюра ищет союза с Францией, маршал Фош набирает случайные номера и плачет в трубку.

Киевский еврей-кондитер откуда-то из под Винницы. Боже мой, говорит он на своем полурусском языке, и зачем я таки не послушал маму - зачем не уехал к брату Соломону? Жизни нет, торговли нет, цукера - и того нет! Зачем мне такое счастье, а?

Именно к нему в кафе Панас приводит феечку - поговорить о жизни и сделать признание.

Феечка играет лицом и голосом. Нет-нет, посмотрите, я настаиваю.

Увы - вручить кольцо у Панаса не выходит, потому что в решающий момент еврей падает с лестницы, насаживается на ножку стула и умирает.

Ладно, шучу - просто весь в муке и переживаниях: такие расходы, такие расходы! На этом комический элемент фильма завершается и начинается суровая проза войны.

В казарме студенческого батальона происходит жалкий плагиат на бессмертную классику.

- Вы все говно!

- Мы все говно!

- А вот я, а вот я - я умею обращаться с шашкой!
- А ну, покажи что умеешь.

И боец умело срезает подвешенную к потолку лампу. Натурально - срезает провод, лампа падает.

- Молодец... джигит.

*смех в строю*

- Ты думаешь, я симпатичный, рядовой Куча? Ты думаешь, я смешной?
- Сэр, никак нет, сэр!
- Тогда убери эту отвратительную ухмылку с лица!
- Сэр, так точно, сэр!
- Я кому сказал, дорогая, ебать тебя в рот!
- Сэр, я пытаюсь, сэр!
- Рядовой Куча, даю тебе 3 секунды! Ровно, блять, 3 секунды, чтобы ты убрал эту идиотскую ухмылку со своей рожи или я выковыряю тебе глаза и выебу тебя прямо в череп! Один! Два! Три!

Джигита и Кучу отправляют на картошку, а в доме Савицких ужин.

- Вот, говорит Савицкий-старший, вот и возобновляются наконец-то наши старые казацкие пищевые традиции: узвар, простая еда и так далее, ебать это все в сраку, в какой же хуйне я снимаюсь... Он действительно все это говорит - и про узвар, и про пищевые традиции казачества, и про то что в былые годы казак, вдосталь узвара испимши, мог десять дней скакать без отдыха, а если был у него конь, то и все тридцать. Так в сценарии прописано.

Савицкий и узвар.

Сына-сычина все так же не хочет идти в армию. Ох и пацифиста воспитали, вздыхает отец, весь в покойную мать. Идем кино смотреть.

Смотрите, дети, это снято под Одессой - толпа большевиков пожирает украинского солдата. И за всем этим стоит германский агент Берг, который устраивает мятежи в городах, народные республики в областях, а кроме того, похитил у атамана Петлюры лучшие походные галифе.

- А чего же мы тогда делегацию в Брест-Литовск отправили, у немцев войска просить? - мог бы спросить Тарас, но не стал.

- Сотни трупов, убитых большевиками, - продолжает крутить кинохронику Савицкий.

- Все, я иду в армию, - решает Тарас.

И вот нам показывают падающую в котел 3d картошку. Да! Это их отправили на кухню в наказание... за лампу и смех над узваром.

К Джигиту и Куче присоединяется Тарас (аха-ха-ха - хронология), они шутят и смеются.

А в это время... А в это время... Сейчас, извините... ААААААААААААААААА!

Итак, а в это время Поль плывет к ебене матери на турецком катере. Как истинный француз, он не счел нужным скрываться от врага, все равно глупые турки не разбираются с кем они в союзе и против кого воюют. Вив ля Франс!

Поля встречает Панас, но враги каким-то образом знали, что француз высадится именно на этом участке побережья Черного моря, а потому...

Бах - шофер убит!

Выпрыгнувший из тумана Поль метко стреляет в нападавших, но тех десятки и француза пронзают выстрелы.

- Не хороните меня на Херсонщине! - умирая, просит он (его отвезут в Николаев).

Тогда - и только тогда - в дело вступает Панас. Он-то и убивает всех врагов.

Кроме Берга. Немец ранит Панаса и хочет добить, но украинский офицер говорит ему, что без него документов Бергу не видать, а потому... Берг оставляет свидетеля в живых - не мог же петлюровский разведчик солгать ему, верно? Наверняка он принесет документы... какие, блядь, документы, которые от Фоша вез покойный Поль? Так вот же они... ох, сила узвара, что ты делаешь, прекрати!

Чуть позже в доме феечки.
- Шла бы ты замуж за Панаса, он через два года будет генералом...
- Мама, не учите меня жить!

Из лежавшей в доме феечки газеты мы узнаем, что Англия признала УНР. Это, друзья мои, врака.

А вот и студенческий батальон. Что? Не слышали о вечных студентах, да?

Тут к Пипскому приходят родственники, а заодно выясняется, что Кучу зовут Валерий Гойда, а Джигита - Владимир Засуха. Но называть мы их все равно будем по позывным, и только Пипский останется Пипским, потому что лучше уже некуда.

Итак, Пипского навещают отец и сестра (соответственно, дочь отца) и дарят ему шарф и сладости. У Пипского сегодня день рождения, он, сука, Водолей. Ну хоть не Рыбы, как говорится.

В это время маршал Фош звонит Савицкому в Киев. Хорошая все-таки раньше была связь.
- Все пропало, говорит маршал, нас раскрыли, что делать, мсье Савицкий? У меня нет людей, которым бы я мог доверять!
- Не волнуйтесь, Фердинанд, Украина спасет Францию!

Французский язык Фоша и Савицкого можно оценить тут.

Появляется Черный Поезд. Это борщевики.

В Черном поезде Белая Ванная, а в ней - Красный Командир

С ним Берг, который сообщает, что подготовил восстание завода "Арсенал" и взрыв самых наиглавнейших зданий Киева - чтобы сказать потом, будто это Петлюра взорвал, при отходе.

Правильно, отвечает ему красный командир Муравьев (если произнести, то будет смешно), не надо жалеть киевских жителей. После этого ординарец приносит ему пирожное. Нет, правда - у Муравьева очень хороший кондитер в штабе.
Берг смотрит на Муравьева, как на красного командира. Муравьев рассказывает немцу анекдот.

- Когда французский офицер теряет свою честь - он выпивает бокал вина, спит с любимой женщиной и стреляется. Когда честь теряет русский офицер - он хлещет водку и стреляется. А когда честь теряет украинский офицер - он пьет горилку и трахает бабу.
- Что же делает красный офицер?
- А у нас офицеров нет.

Смеются.

Сцена с пулеметом и студентами, из которой мы узнаем, что Тарас, как пацифист, хорошо умеет стрелять из пулемета.

Люди Берга убивают на "Арсенале" какого-то большевика. Зачем? Да хуй его знает - магия, вроде плывущего в Украину на турецком катере французского офицера. Магия кино.

Всегда в фиолетовом Берг встречается с Панасом... чтобы договориться о новой встрече - с Панасом же. Ууу, тайная игра спецслужб, ууу!

Муравьев планирует штурм города при помощи игрушечной железной дороги и принимает товарища Штыка. Товарищ Штык (sic) - человек, если я правильно понял ту блевотину, что была в головах сценаристов, человек Троцкого, которому нужны документы и... ох, блядь, в общем, раньше Берг должен был добыть их для Ленина, а теперь будет работать на Троцкого.

Штык интересуется когда будет взят Киев. Муравьев медленно, с ленцой отвечает - скоро, ебана, скоро...

В это время на заводе "Арсенал".
- Все вы, ебанные ватники, люмпены и быдло, берете в руки вот эти плакаты и идете в город свергать законное правительство. Вопросы есть?

- Мы говнооо... Мы говноооо... *поют*

Еще одна сценка, передать которую я не берусь. И куда смотрит полиция, задается вопросом в январе 1918 года маман феечки, одно хулиганье на улицах!
Ах ты ебанный же стыд.

- Что там в городе, Тарас?
- Да там пиздец, бои, "Арсенал" восстал, кровь, кишки, наша артиллерия ебашит из всех стволов, у меня чьи-то мозги на ботинках какие-то хулиганы разошлись.
- Мама как обычно преувеличила.

А в это время краском Муравьев едет на Киев, пуская при этом по вене. Он наркоман шоле, сука?

Да, точно.

Играет музыка, Муравьев в наркотрипе. Оператор, судя по всему, тоже.

КАРТА! Сукаааааааааааааа, карта боевых действий!

Штаб Петлюры, полководец докладывает безрадостную обстановку, завершая совещание обещанием непременно разбить подлеца Муравьева под Крутами.

Уже знакомые нам бойцы готовятся отправляться на фронт. Выглядит это так - в центре стоят они (Тарас, Джигит, Куча), а вокруг строем ходит отряд янычар (вот они, ниже справа), да между Джигитом и Кучей постоянно протискиваются какие-то бойцы с ящиками. В общем, жизнь кипит.

Появляется Панас и говорит младшему брату - не едь ты туда, я не могу тебе сейчас многого сказать, но поверь мне. Остается только догадываться о том, что же такого тайного знал Панас, чего не было бы известно Тарасу. Ах, красные под Киевом, да.
Тарас отвечает, что после увиденных зверств большевистской солдатни он не может повернуть взад. Братья прощаются.

Спокойно, братцы, лента только оборвалась. Сейчас я все починю. Вот - готово.