Апрель 1943: трагедия у острова Сенья ( 16 фото )

Фото: Евгений Халдей

В советские времена об этой истории не принято было вспоминать — слишком уж она не вписывалась в легендарный образ командира подводной лодки К-21 Николая Лунина. Так, например, в книге «Витязи подводных глубин» о том, что случилось 12 апреля 1943 года в районе норвежского острова Сенья, было написано коротко: «Обнаружив в пути суда с фашистскими флагами, подводная лодка К-21 всплыла и артиллерийским огнем уничтожила четыре мотобота. Перед этим их командам была предоставлена возможность сесть в шлюпки».

Почти всё здесь неправда.


Николай Лунин у перископа подводной лодки К-21

Командир подводной лодки Щ-421 Николай Лунин стал известен, когда зимой 1942 г. потопил немецкий транспортный пароход «Консул Шуйте», за что был представлен к званию Героя Советского Союза. В феврале 1942 г. Лунина назначили командиром нового подводного крейсера К-21, входящего в состав Северного флота. Летом 1942 г. после четвертого боевого похода в район Вардё Николай Лунин заявил, что экипаж лодки смог торпедной атакой повредить немецкий линкор «Тирпиц» — главную угрозу для конвоев союзников и желанную цель всех советских подводников. Экипаж лодки атаковал тогда немецкую эскадру, в состав которой находился «Тирпиц», из четырех кормовых торпедных аппаратов. На лодке слышали два взрыва и Лунин посчитал, что одной торпедой попал в «Тирпиц», а другая потопила один из эсминцев эскадры.


Доклад командира подводной лодки «К-21» капитана 2-го ранга Н. А. Лунина (справа с цветами) о результатах торпедирования немецкого линкора «Тирпиц». Слева направо: командующий Северным флотом вице-адмирал А. Г. Головко, командир бригады подводных лодок контр-адмирал Н. И. Виноградов, начальник политуправления флота, дивизионный комиссар полковник Н. А. Торик и старший политрук подводной лодки Сергей Александрович Лысов (год рождения — 1913). Фото: waralbum.ru

По возвращению на базу Лунину так и записали в боевые победы — повреждение «Тирпица» и потопленный эсминец. Однако, по мнению известного военного историка Мирослава Морозова, все четыре торпеды К-21 не достигли цели, так как Лунин допустил ошибки в определении параметров движения эскадры и стрелял с запредельной дистанции (почти четыре километра) и под большим курсовым углом. К тому же, немецкие и другие зарубежные источники не подтверждают результативность атаки — запись о попаданиях отсутствует в сохранившихся вахтенных журналах «Тирпица» и других кораблей эскадры (в них вообще не отражён сам факт атаки, немцы её не обнаружили, поэтому и не стали преследовать подлодку), после атаки эскадра несколько часов продолжала идти на полному ходу, после возвращения на базу ремонт корабля не производился, отсутствуют какие-либо упоминания об атаке в воспоминаниях экипажа корабля. В документах «Тирпица» об операции «Ход конём» (действия эскадры против конвоя PQ-17) никаких упоминаний об атаке Лунина не содержится. Успешная атака на эсминец тоже не подтверждается документами — 5 июля 1942 года потерь кораблей этого класса в немецком флоте не зафиксировано.

Для справки: Первый серьезный урон «Тирпицу» нанесли британские подводники — в сентябре 1943 г. экипажи двух сверхмалых подводных лодок сумели сбросить под линкор четыре двухтонные мины, повредившие при взрыве одну из турбин, башню линкора и большую часть оборудования, что вывело «Тирпиц» из строя на полгода. На этом британцы не остановились и после нескольких попыток потопить корабль, они своего добились — в ноябре 1944 г. самолеты королевских ВВС, взлетавшие с аэродрома под Архангельском, закидали стоявший у острова Хокойя (Håkøya) рядом с Тромсё (Tromsø) «Тирпиц» 5.5-тонными толлбоями так, что в конце концов он перевернулся и затонул, забрав с собой почти тысячу моряков кригсмарине.


Здесь закончил свою историю линкор «Тирпиц». На мелководье до сих пор остается часть его корпуса.

Во время войны Лунину приписывали 17 побед над немецкими кораблями и судами — семь на лодке Щ-421 и десять на К-21. Однако, после подтверждения успешных атак осталось только три:


Пароход Konsul Schulte

5 февраля 1942 года Щ-421 отправила на дно транспорт «Консул Шульте» (2975 брт), перевозивший в Киркенес разборные деревянные казармы (2 погибших/2 раненых), сумев потом с серьезными повреждениями уйти от преследования кораблями охранения;


ОПЛ Uj 1110

9 июля 1942 года на минах, установленных экипажем К-21, погиб немецкий охотник за подводными лодками Uj 1110 (25 погибших).

А вот про третью свою победу Николай Лунин и его командиры после войны предпочитали не вспоминать или упоминали вскользь, без деталей.

В начале апреля 1943 года лодка К-21 вышла в свой девятый (по другим данным седьмой) боевой поход. Командование поставило задачу установить активное минное заграждение в Лоппском море и действовать против боевых кораблей и транспортов противника, выходящих из Андфьорда. 6 апреля К-21 вошла в квадрат позиции № 2 (это район между Тромсо и Хаммерфестом). На исходе суток в заданной точке у северной оконечности острова Лоппен было выставлено 20 мин. 9 апреля обнаружен миноносец типа «Карл Галстер», следующий со скоростью 16-18 узлов. На самом деле это был минный заградитель «Бруммер» в охранении противолодочных кораблей. В 14.47 Лунин атаковал его с дистанции 14 кабельтовых, выпустил 6 торпед с углублением от 2 до 8 метров. Все они прошли мимо, хотя командир и акустики слышали два взрыва, а из отсеков докладывали о трех. В 14.53 североморцы всплыли под перископ и увидели чистый горизонт, исходя из чего доложили об успехе. В полночь Лунин радировал в базу: «Мины поставлены. Уничтожен миноносец. Разрешите идти далее».

Ранним утром в понедельник 12 апреля из рыбацкой деревушки Гриллефьорд (Gryllefjord) и Мефьордвер (Mefjordvær) в промысловый район Свенсгрюн (Svensgrunnen) рядом с островом Сенья вышли несколько рыбачьих мотоботов: «Havegga», «Baren», «Øistein», «Skreien» и «Frøy». Немецкие оккупационные власти разрешали рыбакам ловить рыбу в прибрежной зоне и норвежцы начали свою обычную работу, закинув сети. Если бы рыбаки знали тогда, чем закончится для них эта рыбалка.


Мотобот «Øistein» (справа)

Находясь на перископной глубине, командир К-21 Николай Лунин увидел мачты рыбацких суденышек и принял решение всплыть. После того, как лодка показалась из воды, рыбаки подняли норвежские флаги, показывая принадлежность судов. Никто не мог себе представить, что советские подводники всплыли, чтобы... начать атаку на рыбацкие мотоботы.

Первой жертвой стал мотобот «Havegga» с экипажем из семи человек. К-21 открыла по нему огонь из артиллерийского орудия.


Подводная лодка К-21 ведет огонь из 100-мм артиллерийского орудия на борту

Согласно показаниям капитана Альфреда Альвера, 10-й или 11-й выпущенный по его мотоботу снаряд разнес носовую часть. Трое рыбаков были убиты, трое ранены. Альвер, чтобы быстрее оказать раненым помощь, направил катер к берегу, но сам получил ранение в лицо после того, как с подводной лодки начали стрелять по рыбакам из автоматов. Альвер застопорил машину — лодка подошла так близко, что он видел пятерых вооруженных людей в плащах-накидках и направленное на него оружие.

С мотобота «Baren» за происходящим наблюдали 55-летний шкипер Берт Кристофферсен, трое его сыновей и два помощника. Рыбаки решили поскорее уйти домой от греха подальше. Однако, с лодки по ним дали очередь из пулемета и просигналили так, что норвежцы поняли, что им приказывают идти в открытое море.

Мотобот «Øistein» застопорил ход, когда К-21 была от него в ста метрах. С такой близкой позиции первый же снаряд с лодки попал в корму, а три последующих довершили дело. Пять рыбаков погибли, один был ранен.

По мотоботу «Skreien» североморцы стрелять не стали, а подошли к нему и, угрожая оружием, приказали рыбакам перейти на подводную лодку.

Последним экипаж Лунина атаковал судно «Frøy». С близкого расстояния два снаряда поразили цель. Один попал в борт ниже ватерлинии, и мотобот стал тонуть. Из команды пострадали два человека, один погиб, второй был ранен в спину и бедро. Всех живых подобрал другой мотобот, не подвергшийся нападению.


В 1979 году капитан мотобота «Havegga» Альфред Альвер рассказывал о том дне корреспонденту норвежской газеты Aftenposten: «Мне не хватает слов. Все были словно в оцепенении. Мужчины и женщины рыдали навзрыд. Матери и вдовы хотели увидеть своих погибших родных. Однако этого нельзя было допустить. Убитых закрыли в сарае на набережной. Снаружи толпились родные и близкие, пытаясь выломать дверь. Никто из нас не осмеливался обратиться к ним со словами утешения...».

О советских подводниках Альвер сказал так:

«Это была садистская игра, которой наслаждался капитан подлодки. Таково мое мнение. Мы неоднократно обращались к советским властям за разъяснениями. Никакого ответа мы так и не получили. Не было даже простого извинения... Если бы мне еще раз повстречался этот русский капитан подлодки, то я бы всадил в него нож, пусть даже мы бы и встретились в церкви».


К-21 в море. Фото: Евгений Халдей

Кроме норвежских рыбаков в той истории был еще один пострадавший — 18-летний краснофлотец Лабутин, подносивший снаряды к пушке во время атаки на мотоботы. «... При ведении артогня по четвертому мотоботу в 15.17, — писал Лунин в отчете, — набежавшей зыбью был смыт за борт подносчик снарядов носовой 100-мм пушки вестовой краснофлотец Лабутин. Услышав крик «Человек за бортом», я, как и присутствующие на мостике, увидел его у среза кормы по правому борту, после чего его накрыло волной, и он больше на поверхности не появлялся. Упавшего краснофлотца Лабутина полагаю утонувшим. Возможность компрометации номера подводной лодки может произойти в случае, если был выловлен его труп, по документам, бывшим у него (боевая книжка, краснофлотская книжка)».

Командир К-21 написал в отчете неправду. Лунин и его команда просто бросили своего товарища, который вышел в свой первый боевой поход и даже плавать толком не умел. По боевому расписанию вестовой Алексей Лабутин находился в расчете носового орудия. Нес снаряд к пушке, когда все случилось. По морю шла крупная зыбь, лодку сильно качнуло, краснофлотец вместе со снарядом упал за борт. Сам Лабутин в начале 1990-х вспоминал: «Отчетливо помню, как беспомощно барахтался в воде, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. Но на гладких обводах лодки ни одного крючка не найдешь. Первым делом сбросил тяжелые сапоги, фуфайку. А лодка уходила все дальше, унося всякую надежду на спасение...»

Краснофлотца Лабутина спасли норвежские рыбаки с мотобота «Baren», по которому стреляли советские подводники. Норвежцы переодели спасенного краснофлотца в сухую одежду и дали горячий кофе, от которого он отказался, думая, что его хотят отравить. Только потом, когда все выпили по чашке, сделал глоток.

На берегу Алексея Лабутина передали оккупационным властям, после чего он был помещен в лагерь для военнопленных в Тромсё, где он с другими советскими пленными работал грузчиком в порту. Осенью 1944 года Лабутина и лейтенанта Виталия Юрченко, командира потопленного в бою катера ТКА-239, группа норвежского сопротивления переправила горными тропами в Швецию, откуда они добрались до Финляндии и потом попали в советский фильтрационный лагерь. Сразу после войны Лабутин написал своему бывшему командиру письмо, спросил, почему не спасли, бросили на произвол судьбы. Лунин ничего не ответил, и Лабутин пронес обиду через всю жизнь. Только в начале 90-х годов он приехал на Северный флот. О том, как барахтался в море, а лодка уходила все дальше, рассказывал журналистам со слезами на глазах.

Немцы не получили от новобранца Лабутина никаких ценных сведений, но в пропагандистских целях пленного использовали широко. Многие норвежские газеты, контролируемые гитлеровцами, а также немецкая печать сообщали о событиях на Свенсгрюнне, обвиняя большевиков в бесчеловечности. «Они оставили без внимания все крики о помощи утопающих и раненых норвежцев, и даже своего собственного товарища они бросили на произвол судьбы», — писала газета «Nationen» в Осло. Немцы оказали пострадавшим и родственникам погибших медицинскую и материальную помощь, в день похорон, 18 апреля, возложили венки на могилы.


Рейхскомиссар Норвегии Йозеф Тербовен (третий слева) во время поездки по Северной Норвегии

Интересно, что нацистам пришлось тогда убеждать местное население, что подводная лодка действительно была советской. Простые норвежцы на побережье не могли поверить в жестокость русских, все были уверены, что подобное могли совершить только гитлеровцы, а краснофлотец был подброшен для большей достоверности.


Как сложилась судьба захваченного подводниками экипажа мотобота «Skreien»? После того, как К-21 вернулась на базу в Полярный, рыбаков отвезли в Мурманск, где поместили в относительно неплохие условия и начали уговаривать сотрудничать с советскими властями. Из семерых рыбаков на сотрудничество согласился 17-летний Расмус Риднинген. До 1944 года его перебрасывали из одного лагеря для военнопленных в другой, он прошел обучение на курсах радистов и выучил русский. Домой Риднинген вернулся летом 1945 года.


«С рыболовного промысла в лагерь в Караганде»: рассказ трех оставшихся в живых норвежских рыбаков

Шесть других рыбаков были переданы в НКВД, откуда отправились в лагеря, где трое умерли, а оставшихся трех норвежское правительство в 1947 году с трудом вытащило из лагеря для военнопленных в Караганде.


Трое рыбаков мотобота «Skreien» после освобождения из советского лагеря

После войны пострадавшие рыбаки и семьи погибших во время нападения К-21 ожидали от советского командования извинения и объяснения поступка командира К-21, но не получили их. Лунин мотивировал свои действия тем, что часть улова рыбаки сдавали немцам, а кроме того, у него был приказ, одинаковый для командиров выходящих в море и не имеющих специальных заданий, который предписывал «вести неограниченную подводную войну на коммуникациях противника». Однако, одно дело — выпущенная с дальнего расстояния торпеда по неизвестному судну, другое — бессмысленный расстрел и пленение безоружных жителей оккупированной страны.

Бывшие начальники Лунина адмиралы Иван Колышкин и Николай Виноградов в послевоенных мемуарах не обмолвились об этом эпизоде ни словом. Командующий флотом Арсений Головко на страницах своей книги «Вместе с флотом» тоже воздержался от комментариев. Хотя известно, что он был крайне недоволен действиями Лунина, но не из-за устроенной им бойни, а из-за потери краснофлотца Лабутина.


Фото: Torgeir Bråthen

В Гриллефьорде стоит памятная стела с именами норвежских рыбаков — девяти погибших во время расстрела в море и трех умерших в советских лагерях. На фото — Расмус Ольсен. Ему было девять лет, когда его отца расстреляли подводники с К-21.


Подводная лодка К-21, стоящая в Североморске, является филиалом Военно-морского музея Северного флота