Вообще у Сталина, как это ни смешно, литературный вкус был: травил и казнил он лучших, а за литературным процессом следил пристально, даже, скажем так, ревниво. Вот и в Зощенко, легкомысленном, как многим казалось, пересмешнике, разглядел угрозу, причем лично для себя. Еще бы – кто, как не он, вывел на авансцену Истории…