Соликамск. Часть 4: не только узорочье ( 42 фото )

Спустя 8 лет после первых трёх частей о Соликамске (Соборная площадь || Центр || Усть-Боровский сользавод.), я решил написать четвёртую. Соликамск - он хоть и индустриальный гигант, а был таковым уже в запоздалом русском Средневековье, и потому сохранил немало первоклассной старины. Я бы сказал, что Соликамск - исторический центр одного порядка с Великим Устюгом, и во всём городе нет церквей моложе 18 века, а на церквях этих не найти двух одинаковых наличников или ажурных крестов. Однако приехав сюда уже в четвёртый раз, я пошёл смотреть другое - остатки уездного города времён долгого упадка, конструктивизм первых пятилеток и необычную послевоенную архитектуру ещё более необычного немца Филиппа Тольцинера.

А вот в показанном Красновишерске, хоть он и рядом с Соликамском, и повязан с ним общей судьбой, я был впервые, о чём и рассказал в прошлой части.

Въездной знак Соликамска со стороны Березников оформлен в виде колокольни:


А сама колокольня нависает над автовокзалом - вот такой с него открывается вид. Слева направо краешек красного Крестовоздвиженского собора (1698-1707), 60-метровая Колокольня-на-палатах (1713), главки далёкого Богоявленского храма (1687-95), обезглавленная Воскресенско-Рождественская церковь (1714-88) и достойный отдельного поста благодаря своим деталям Троицкий собор (1684-97). Всё это начало строиться на пике соликамского богатства и завершилось в начале его краха:


Официально Соликамск считается старейшим городом Урала - в путеводителях обычно пишут о братьях Калинниковых, в 1430 году на свой страх и риск основавших солепромысел в глубине непокорной языческой Пармы. Но достоверно история Соликамска прослеживается с 1506 года, и в последующую пару веков он значил для России примерно то же, что сейчас значат всякие Сургут, Нижневартовск или Новый Уренгой. Только вместо чёрной нефти из земли качали белую соль, и хотя татары да вогулы разрушали  город регулярно, отстраивался он ещё быстрей. В 1597 году посадский человек Артемий Бабинов "сыскал" прямую сухопутную дорогу "за камень", которая оказалась в несколько раз короче пути через Чердынь по рекам и волокам. На другом конце Бабиновской дороги стремительно выросло Верхотурье, а Соликамск стал логистическим узлом пути на восток. В 1636 году богатство дополнила власть - из Чердыни сюда перебрался воевода. В общем ничего странного не было в том, что к концу 17 века Соликамск представлял собой один из крупнейших городов России, богатству которого могла бы позавидовать и стольная Москва. На пике добычи в Соликамске и окрестностях работало более 230 варниц, дававших в год до 7 миллионов пудов соли, то есть 70% российского производства. В отличие от соседнего Усолья, где бал безраздельно правили Строгановы, в Соликамске не было какой-то господствующей купеческой фамилии, а самые крупные здешние промышленники, - москвичи Никитниковы и балахонцы Соколовы, - выглядели лишь первыми среди равных. Страсти тут кипели изрядные: например, в 1663 году москвич Щепоткин "напоя усольца посадского лучшего человека Федьку Коледу, насильством отнял у него соляной варнишный промысел" - ситуация "завод купили москвичи" для уральцев не новая.... И как в наше время Когалым или Ноябрьск не спешат радовать глаз архитектурными шедеврами в стиле био-тек, так и соликамские промышленники лишь после двух тучных веков всерьёз занялись украшением города. Как оказалось, вовремя: останься Соликамск деревянным ещё на пару десятилетий - и о былом расцвете не напомнило бы уже ничего. Потому что в 18 веке уральское солеварение ждал стремительный крах: на юге России, в озёрах типа Баскунчака и Эльтона, всё больше добывалось самосадочной соли, которая была дешевле скважинной во много раз. В 1735 году на смену Бабиновской дороге пришёл Сибирский тракт, а в 1737 году и воевода из чахнущего Соликамска буквально убежал в Кунгур. Ещё немного - и над городом сомкнулось безвременье: к началу ХХ века тут было 4 тысячи жителей, а соли производилось вдесятеро меньше, чем двумя веками ранее. В 1923-26 годах Соликамск и вовсе был разжалован в село, но пролежал на этом дне недолго: Прикамье одним из первых попало в оборот советской индустриализации. Строил новый Соликамск уже знакомый нам по прошлой части ВишЛОН - этот "пилотный проект" ГУЛага. И хотя, прямо сказать, к былому расцвету индустриальный Соликамск не подошёл даже близко, всё же ныне это крепкий и оживлённый город (97 тыс. жителей), незаменимый на экономической карте России.


На площади гремела музыка - не знаю точно, что праздновали здесь 30 июня 2018 года. За толпой я не разглядел новую стелу "Хлеб-соль" (на кадре выше), которую позже заснял из окна автобуса. Смысл её мне не ясен, но могли ведь и гигантскую солонку залепить. В толпу я не полез, а вот задворках площади обнаружились музыканты с поклонницами:



На мостике подростки увлечённо поливали друг друга краской из баллончиков, а я про себя отметил, насколько же подобрела за 10 лет общая атмосфера промышленной глубинки:


Но даже если бы там не было толпы, я не пошёл бы на площадь, потому что и так знаю на ней каждый наличник. А вот например за Усолкой, в прямой видимости площади ветшает дом Лапиных конца 18 века. Его первые хозяева не соль варили, а торговали с Аляской:


Хорошо заметно, что храмы Соборной площади группируются у как бы небольшого тупика, поглощённого Набережной улицей. Ни в 2002, ни в 2005, ни в 2010-м я ещё не знал, что этот тупик - та самая Бабиновская дорога, начинавшаяся от крыльца Богоявленского собора. На месте той пятиэтажки напротив каменных палат воеводы (см. первую часть) стояли когда-то деревянные терема соляных магнатов. Но от них и в 19 веке уже не осталось следа. Тень колокольни падает на здание Земской управы (1870):


А прямо за Усолкой дымилась и скрипела промзона, в 17 веке похожая на пристань деревянных кораблей - бесчисленные "журавли" над соляными колодцами торчали, словно мачты. К началу ХХ века от неё остались лишь стоявшие почти вплотную друг к другу Троицкий и Георгиевский сользаводы. Первый принадлежал купцам, второй был в собственности города, но от прогресса оба в равной степени отстали на столетия. Здесь рассол качали из земли ручными насосами в срубных башнях, очищали от песка долгим отстаиваньем в ларях, выпаривали соль в топившихся по-"чёрному" варницах, собирали её со сковород-цыренов подобием грабель и на своём горбу, в сочащемся мешке 3-5 пудов весом, относили в соляной амбар. Думается, старые солевары, привыкшие к тяжёлому труду при 60-градусной жаре и 100%-й влажности, и соленосы с коркой застывших язв на спине, при виде узников сталинизма лишь удивлялись - и чем же так недовольна эта молодёжь, что надо держать её под надзором?!

8а.


В прошлые приезды я видел на месте той промзоны лишь луга - даже соль, пропитавшая землю, давно из неё вымылась. После 2010 года преемственность восполнил такой вот агрегат для показа солеварения школьным экскурсиям:


Последними солепромышленниками Прикамья стала купцы Рязанцевы, купившие в конце 19 Троицкий и Усть-Боровский сользаводы. Рязанцевы пытались даже модернизировать производство - например, топить варницы не дровами "по-чёрному", а углём "по-белому", а насосы с лошадиной тяги перевести на электрическую. Так за Богоявленским собором появилась электростанция, в одном здании с которой была и квартира рабочих - современную технику обслуживать в тогдашнем Соликамске кадров не нашлось:


Вверх уходит Советская улица, лучше всего в Соликамске сохранившая уездный вид. На ней стоят Казённые винные склады (1901), ныне ставшие торговым центром "Гостиный двор":


И особняк солепромышленников Дубровиных, владевших Троицким заводом до Рязанцевых. Построен он был в начале 19 века, но "на глаз" я бы дал ему лет так на 50-70 больше:


Тем более что по другую сторону сквера на перекрёстке Советской и улицы 20 лет Победы, к ней наискось, действительно стоит особняк, или скорее "посадский дом" 1760-х годов. Принадлежал он Турчаниновым - известнейшему роду Соликамска. Вот только прославились они не на севере Предуралья, а на юге Зауралья, в городах Полевской (Северск) и Сысерть у дорог из Екатеринбурга в Челябинск. Родоначальником Турчаниновых был действительно "турчанин" (судя по имени - грек) Филипп Трофимович, в русском плену 1670-х годов попавший в Соликамск да выбившийся в солепромышленники. Его сын в годы Северной войны основал медеплавильный завод, а внучка, к горному делу не слишком расположенная, вышла замуж за своего приказчика Алексея Васильева. Тот взял фамилию жены, да начал приводить заводское хозяйство в порядок, и в 1757 году, как сказали бы сейчас, выиграл тендер на приватизацию Сысертских заводов. Как вскоре оказалось - не напрасно: в 1773-74 годах заводы превратились в укрепрайон, отразивший наступление Емеьяна Пугачёва на Горнозаводской Урал. За такие заслуги Алексей Турчанинов получил от Екатерины II потомственное дворянство и вскоре уехал в Петербург, но в середине 18 века историю оскудевшей "солонки России" писали металлургические магнаты.


Так как ещё в 1731 году здесь обосновался Григорий Демидов, сын зауральского "железного короля" Акинфия Демидова. Наследник, конечно, продолжил дело отца и основал в Предуралье ещё пару металлургических заводов, а в Соликамске, видать просто по дешёвке, скупил 14 варниц - добрую треть из тех, что остались к тому времени в городе. Может быть, Григорию Акинфичу просто понравился Соликамск и нужен был просто повод бывать здесь почаще. Вопреки расхожему мнению, Григорий Демидов был вовсе не гиком, лишённым батей наследства за увлечение ботаникой, а вполне себе правильным Демидовым, владевшим промышленной империей на Урале и несколькими домами в Петербурге. Но один из этих домов он в своё время предоставил Кунсткамере после пожара в её основном здании, другой превратил в публичную научную библиотеку, а при своей соликамской усадьбе в предместье Красное с 1731 года начал впервые в России разводить ботанический сад. "Зачем кустам нужна изба?" - чесали репы работяги, строя по прихоти барина уникальный для тогдашней России комплекс оранжерей. Через Урал в те времена исправно проходили различные исследователи Сибири, и в 1739 году к Демидову пристроил свою коллекцию Георг Стеллер, а в 1742 - Иоганн Гмелин. Стеллер познакомил Демидова с Карлом Линнеем, переписку с которым он вёл ещё много лет, а уральские ананасы из оранжерей подавались к царскому столу. Григорий Акинфич умер в 1761 году, но прежде успел увлечь ботаникой своего брата Прокофия, в 1753 году заложившего свой ботанический сад в Москве. Туда и перекочевала из обветшавших соликамских оранжерей большая часть коллекций, и к началу 19 века от Демидовского ботанического сада в Красном не осталось и следа. Новый Ботанический сад имени Григория Демидова в Соликамске создала в 1994 году группа энтузиастов буквально на другом конце города, и я не доходил туда ни в один из своих приездов.


Кадр выше снят в том же сквере, в уездном городе явно бывшем важной площадью. Обшарпанное длинное здание абсолютно советского вида на самом деле тоже было частью Турчаниновской усадьбы, а перед ним - самый скромный памятник "афганцам", что мне доводилось видеть. Центр занятости с башенкой - очевидный новодел, но в 2010-м по своей наивности за усадьбу Турчаниновых я принял именно его. Здесь же - пара учебных заведений: выше по Советской бывшее Духовное училище (1838, второй этаж явно моложе), ниже по 20 лет Победы - женская гимназия (1912). А в перспективе вместо дыма варниц - далёкие зелёные увалы:


Главная в Соликамске именно улица 20 лет Победы, по которой теперь и пойдём. Вот какой-то очень соликамский вид - от многих других городов его отличает особая просторность, обилие пустых пространств, так что места тут не на 100 тыс. жителей, а в 2-3 раза побольше. Соборной площади противолежит площадь Революции со стекляшками торговых центров, и глядя на них да на многочисленные кафе и посикунчиковые вокруг, я вспоминал, как в 2002 на весь Соликамск был ровно один кафетерий с гирляндами воздушных шариков, чучелом совы, оглушительной попсой в качестве музыкального сопровождения и резиновым пюре из пакетика.


На кадре выше красный домик, известный как "банк Черчесова" (на самом деле здание строилось в 1900 году для той самой гимназии, а банком ненадолго стало в 1912 году) и убранное в леса уездное казначейство примерно тех же лет. За ним виднеется Общественное собрание конца 18 века, ныне администрация города в намертво усайдингованном облике. Увы, я не удосужился его сфотографировать и в своих прошлые приезды, в отличие от целого ряда купеческих домиков на улице Революции, напротив вида с кадра №2. Замыкает этот ряд дом на углу 20 лет Победы, эффектно ныряющей в низину меж холмов:


Там есть симпатичное здание детского приюта рубежа 19-20 веков:


Но больше эта улица примечательна конструктивизмом, или скорее самым что ни на есть баухаузом. Последнее особенно актуально, если учесть, что в Соликамске работал настоящий архитектор "Баухауза" Филипп Тольцинер. Сын ремесленника (занимвшегося плетёной мебелью) из Мюнхена, он приехал в СССР в 1931 году в составе бригады "Рот-Фронт". Так называла себя группа из 7 молодых (23-28 лет) архитекторов "Баухауза", которых увлёк за собой его бывший директор, швейцарец-социалист Ханнес Мейер. Но к тому времени русско-немецкая архитектурная дружба кончилась: вскоре фашисты закрыли "Баухауз", а коммунисты всё меньше жаловали конструктивизм. Большинство проектов "Рот-Фронта" не пошло дальше конкурсов, и кажется нигде, даже в завершённых соцгородах типа Орска, свой замысел "рот-фронтовцы" не смогли воплотить целиком. Для СССР они были в первую очередь немцы, которым продолжавшие ухудшаться отношения с Германией не сулили ничего хорошего... Швейцарцы Ханнес Мейер и Рене Менш уехали сами, немец Конрад Пюшель и венгр Тибор Вайнер были высланы, а решившие остаться Филипп Тольцинер и Клаус Мойман, чех Антонин Урбан и также выросший в Германии минский еврей Бела Шеффлер (проектировавший, между прочим, "Уралмаш") вскоре действительно пошли под арест как немецкие шпионы. Кого-то из них расстреляли, кто-то сгинул в лагерях, и лишь Тольцинер, арестованный в 1938 году, каким-то чудом выжил. В Соликамск он попал как заключённый "Усольлага", и вскоре на лесоповале обморозил пальцы. В медсанчасть в это самое время присланный из больших городов стоматолог требовал от главврача обеспечить его медицинским креслом. Как выпускник великой школы дизайна и сын мастера-мебельщика, Тольцинер соорудил отличное кресло из подручных материалов, и благодарный дантист, леча зуб какому-нибудь начальнику, замолвил за немца словечко. Из медсанчасти Тольцинер отправился не на лесоповал, а в лагерную контору.
Кажется, ничего из спроектированных им здесь деревянных построек не сохранилось, но став почти свободным человеком (он имел право в любое время покидать лагерь), Тольцинер проникся красотой обветшалых соликамских храмов и этот холодный город по-настоящему полюбил. Освободившись в 1947 году, он понял, что здесь у него остались друзья и незавершённые проекты, и первый год по освобождении продолжал жить в лагере, а в Соликамске остался до конца своих дней. Теперь делом его жизни стала реставрация, и нынешний облик соликамских храмов - во многом заслуга попавшего сюда не по своей воле немца. Тольцинер прожил долгую жизнь, с 1970-х годов неоднократно бывал в Германии, но так и не решился туда вернуться, и умер уважаемым человеком в 1996 году.


К проектированию этих зданий вроде бы приложили руку Ханнес Мейер и Белла Шефнер, как и ко многим соцгородам в индустриальных глубинах Советского Союза. Скорее всего, они и тут замышляли целый соцгород, а получилось лишь несколько домиков - банк, почтамт, пожарная каланча:


Да почти разобранный на реставрацию (надеюсь, что реставрацию) Кинотеатр имени Горького:


Но самый необычный памятник Соликамска времён индустриализации - вокзал: гиганты химиндустрии были немыслимы без железной дороги, которую и протянули на север Прикамья в 1928 году. Вокзал стоит посреди пустырей и частного сектора довольно далеко от центра, да и вообще от чего бы то ни было, но служит конечной многим автобусам, доходящим досюда практически пустыми. Пригородных поездов из Соликамска не ходит, а единственный дальний - не на Пермь (до которой 4 часа автобусом), а на Екатеринбург через самые суровые рабочие глубинки Урала.


Перронный фасад вокзала - на заглавном кадре, но интереснее всего он выглядит изнутри. Ничего подобного в отечественной архитектуре не припомню ни в какие времена. У меня такая форма даже не с Германией ассоциируется, а со старой доброй Америкой эпохи расцвета железных дорог.


Ещё на станции есть водонапорная башня совершенно дореволюционного облика - но и та от вокзала и путей чуть в стороне.


Основная дорога из Соликамска в Березники и Пермь проходит с другой стороны промзоны, за несколько километров отсюда, и на ней я фотографировал лишь из окна автобуса. У кладбища на выезде из основной части города - воинский мемориал:


Ещё один - парой километров дальше, у конторы "Уралкалия":


Жилые районы здесь идут небольшими посёлочками, редко стоящими среди пустырей, залитых карьеров и бескрайних промзон:


Но и среди них попадается что-то явно конструктивистское эпохи первых пятилеток:


А вот так камские сользаводы выглядят ныне, и вместо поваренной соли тут добывают теперь калий и магний. Гигантские отвалы соляных шахт в народе называют Соликамские Гималаи, а где-то на глубине 300 метров тут даже есть санаторий для астматиков наподобие того, что я видел когда-то в Киргизии.


...Но помимо "Сильвенита" и "Уралкалия" в Соликамске есть ещё военный завод "Урал", где делают взрывчатку и спецхимию, и целлюлозно-бумажный комбинат, крупнейший в России производитель кратона. ЦБК был пущен в 1941 году, "Урал" - в 1942-м в экстренном порядке, а поселения при них образовали к 1949 году отдельный город Боровск. Причём с калужским Боровском они не тёзки - там ударение на первый слог, а тут - на второй. БорОвск вытянут между трассой на Чердынь и Камой, и размера такого, что даже не совсем понятно, к Соликамску его присоединили в 1959 году или Соликамск к нему.


В первую очередь этот зелёный и довольно уютный район известен деревянным Усть-Боровским сользаводом, который проработал по средневековым технологиям до 1970-х годов и сразу превратился в музей - первый завод-музей в России! В 2002 его ансамбль был цел, в 2005 после мощного навала застройщиков лишился нескольких зданий и судьба его вообще висела на волоске, в 2010-м в нём не хватало сгоревших амбаров, а теперь, говорят, воссоздали и их. Вообще Усть-Боровский завод, слегка похожий на старинные остроги - пожалуй, моя любимая достопримечательность Прикамья, но в этот раз я к нему не пошёл. В тему этого поста вполне легли бы несколько уездных домиков и лавок, сохранившихся близ него, однако погулять по Боровску я решил не за этим.


31а.


Автобус, минут 40 ехавший сюда от вокзала, я покинул на площади Ленина у сталинского ДК "Урал". Сам по себе Боровск, прямо скажем, довольно уныл, и типовую послевоенную застройку...


...хоть немного оживляет разве что такой же типовой памятник жертвам репрессий:


Наверное, в последние годы заключения и первые годы свободы Филиппу Тольцинеру было, с кем тут поговорить по-немецки... вот только о чём?! Но помимо пленных немцев поработал над обликом Боровска и он сам. В районе улицы Фрунзе ещё остались спроектированные Тольцинером деревянные дома:



И целый ряд кирпичных то ли малоэтажек, то ли коттеджей, вид которых заставил меня вспомнить Калининград:


Большинство из них нерадивые хозяева упаковали в сайдинг, а то и обложили кирпичом, и я нашёл лишь пару домиков в более-менее первоначальном виде:


А иные выглядят так, будто их то ли ещё при Советах расширили под коммуналки, причём скорее всего - ещё на стадии проекта:


В Боровске, в недорогой гостинице "Вега" я и заночевал, нагнав там группу "Неизвестной провинции" с Михилом

[img]https://l-stat.livejournal.net/img/userinfo_v8.png?v=17080?v=291.1[/img]uchazdneg во главе. Утром я поехал с ними в Ныроб, а оттуда вертолётом на Маньпупунёр. Дальше были Чердынь и Красновишерск, но о них я уже рассказал. В Соликамске же остаётся задел ещё и на пятый приезд - и в "неузорочной" теме я, наверно, кое-что упустил, и окрестные церкви, в первую очередь старейший на Урале каменный храм с опоясывающей здание надписью в заброшенной деревне Верх-Боровая, стоят отдельной поездки.

Материал взят: Тут