Про кино: три ипостаси Мэла Гибсона ( 7 фото )
- 05.09.2018
- 943
Юрий Костузик
Как побывать на войне и не лишиться рассудка? А это вообще возможно? Мэл Гибсон считает, что да, вполне. Правда, нужна вера. Впрочем, если её и нет, не беда. Гибсон одолжит чуть-чуть своей.
Здравый смысл повсюду. Никуда от него не скрыться: даже мелкие идиотские ситуации, которые сотнями возникают вокруг нас каждый божий день, никак не влияют на картину в целом. Разводим руками, чертыхаемся и идём дальше по своим делам — важность их продиктована кристально чистым здравым смыслом. Рассудок наш не сломить. Мы чувствуем себя психически неуязвимыми — и эта потеря бдительности может дорого обойтись.
Потому что на самом деле сойти с ума очень легко. Вообразите себя клаустрофобом, который каким-то образом попал в вентиляционную шахту, да в ней и застрял. Ни вперёд, ни назад. Кричит себе — а его никто не слышит. Так и помрёт, чай — но ещё раньше сойдёт с ума. А вот ещё пример. Состоявшийся, рассудительный во всех отношениях гражданин идёт с утра на работу. Настроение отличное, а почему нет? Жизнь удалась, всё стабильно и предсказуемо — как вдруг сирена, вой самолётов, рвутся снаряды, а некогда спокойная, знакомая с детства улица превращается в окровавленный рот. Ну-ка, сохранит ли наш успешный гражданин свой холёный рассудок?
Сумасшедший мистер Гибсон
Как бы не так. В этих обстоятельствах даже самые крепкие тронутся умом, верно? Впрочем, чего гадать, давайте спросим того, кто знает о сумасшествии не понаслышке. Мэла «Смертельное оружие» Гибсона.
Ещё про кино на Warspot.ru:
Warspot про кино: памятник эпохе от Стэнли Кубрика
Warspot про кино: выцветшее полотно Стивена Спилберга
Warspot про кино: преступление и наказание по Кристиану Кариону
Мистер Гибсон совсем ополоумел на старости лет. Сделался совершенно невменяемым. Нам, конечно, следовало догадаться много раньше — всё ведь началось ещё с тех древних характерных ролей. Макс Рокатански или Мартин Риггс — тот ещё набор, а? Потом вдруг начал читать женские мысли. А в последние годы впал в настоящий актёрский маразм, снявшись в «Мачете убивает» и «Неудержимых 3» — причём обе роли были одинаково идиотские.
Но играл-то он всегда на десять из десяти, так? Отдавался нам весь, без остатка. И несмотря ни на что, для нас Гибсон всегда оставался иконой — пусть и поехавшей на всю голову. Одного его имени в титрах было достаточно, чтобы зрители штурмом брали кинотеатры. Да, он странный; явно двинулся на религиозной почве, ко всему ещё и видит вокруг глобальный еврейский заговор. Возможно, не тот тип, которого вы бы хотели видеть среди своих соседей. Но за эту обаятельную улыбку можно простить вообще всё.
А какие фильмы он снимал! Каждая картина — алмаз, хоть и не всегда огранённый. «Человек без лица», «Храброе сердце» (мы сейчас вполне серьёзно), «Апокалипсис»… Ну, и «Страсти Христовы», разумеется. Вот это был настоящий культурный взрыв! Весь мир штормил. Одни ревели от восторга и требовали срочной канонизации мистера Гибсона; другие готовились ко второму пришествию, ожидая известно от кого прямого вопроса «Кто это снял?»; третьи предлагали на всякий случай распять самого режиссёра — от греха подальше.
А что он? Ну, после выхода на экраны «Страстей Христовых» в одном из интервью Гибсон признался, что ему случаются знаки. Или знамения. И добавил, что все католики способны это понять. Что до самих католиков, им он и вовсе заявил, что фильм снимал Святой Дух. Это было в 2004 году, друзья и соседи. Озаботился ли кто-нибудь тем, чтобы мистера Гибсона после таких слов изолировали от общества в каком-нибудь удалённом учреждении — там, где мягкие стены и решётки на окнах? Нет.
Хитроумный мистер Гибсон
И слава богу. Потому что никто не знает, что бы произошло в таком случае с Мэлом Гибсоном. Может, он постригся бы в монахи и навсегда завязал с режиссурой. А значит, мы бы никогда не увидели фильм «По соображениям совести». И очень бы много потеряли.
Мистер Гибсон — хитрый жук. Он не первый день живёт на этом свете и хорошо себе представляет, какие картины зарабатывают деньги. Например, плашка «Основано на реальных событиях» способна добавить к кассе фильма ещё с десяток миллионов долларов. А если эта плашка прилагается к военной драме, потенциальный успех улетает за облака. Значит, нужно найти подходящий эпизод, который имел место в обширной военной истории — желательно Соединённых Штатов.
Гибсон и его команда сценаристов, Эндрю Найт и Роберт Шенккан, находят такой эпизод. Героем становится парень по имени Десмонд Досс — боец, участвовавший в битве за Окинаву. Со всех сторон патриот, всё, как завещали отцы. Одно «но»: Досс по религиозным мотивам не желает брать в руки оружие, и это обстоятельство тут же ставит «По соображениям совести» на полку с надписью «Сотни миллиардов фильмов про борьбу одиночки против системы». Господи Иисусе, и ради этого всё затевалось? Да кто вообще способен поверить, что Гибсон так продешевил!
Но нет, всё верно. Первый час фильм выглядит сборником сразу всех военных драм, которые за последние 30 лет произвёл американский кинопром. Некоторых героев второго и третьего планов можно с лёгкостью засунуть в любую другую ленту об американцах во Второй мировой — и никто ничего не заметит. Сценарий тут же сам на себе залатает образовавшуюся дыру с помощью мастерства отдельных актёров.
Например, Хьюго Уивинга — настоящей жемчужины. Ну, тут ничего нового: этот в принципе способен украсить собою любой фильм, что он и делает последние лет двадцать. И ведь даже не основная роль.
А вот и главный актёрский сюрприз: Эндрю Гарфилд. Да, он нам давно знаком, и первый час ничего нового мы в нём не увидим. Вполне привычная картина, в которой вечно молодой Питер Паркер изо всех сил старается быть самым милым в мире парнем — и очень небезуспешно. Мы смотрим на эту деревенскую идиллию и постепенно расслабляемся. Похоже, Гибсон с возрастом сделался обычным сентиментальным стариком, думаем мы. Что ж, вероятно, такие фильмы тоже нужны: скучный байопик с хорошими актёрами про борьбу с системой и так далее…
Очищающий мистер Гибсон
Ложись! Ложись! Ради всего святого, ложись же! Закопайся в землю, спрячься, исчезни! Чтобы никто даже не подумал о том, что здесь остались живые. Зажмурь глаза сильно-сильно, досчитай до тысячи, а потом осторожно выгляни.
Идиллии больше нет. Ничего больше нет — кроме гари, дыма и смрада от сгоревших человеческих тел. А посреди этого ничего стоят Мэл Гибсон с юным мистером Гарфилдом — у обоих седые волосы и обожжённые лица. Мы потрясённо смотрим ниже — там распоротые животы, в которых дымятся раскуроченные внутренности. Гибсон с Гарфилдом тянут к нам свои иссечённые руки — не за помощью, а чтобы сказать: всё нормально. Это война. Это война.
Мы срослись со своим креслом — ещё пять минут назад оно было вполне уютным, а сейчас похоже на электрический стул. Кресло не отпускает, оно на стороне небожителя Мэла Гибсона. Нам остаётся только пережить всё, что уготовано. Для этого придётся обрести веру — иначе смерть.
Мы пытаемся бороться — нельзя. Гибсон проповедует: не убий, не смей даже думать об этом. Это не проверка на прочность веры, это сама её суть, назначение. Только вера вытянет нас из этого кромешного ада.
Нам тяжело дышать. Мы расстёгиваем верхние пуговицы кителей — а под ними вериги. Гибсон смотрит на нас без сострадания. Он ждёт, пока мы поймём.
И до нас доходит. Искупление грехов по безумному Мэлу Гибсону работает очень эффективно. Огонь войны выжигает внутри всё: и хорошее, и плохое. Теперь мы чисты. Теперь готовы начать сначала — с богом мистера Гибсона в качестве рулевого. Суровым и не слишком справедливым богом, но выбирать не приходится.
Что-то изменилось в нас за эти два с половиной часа. Нет, мы не стали больше ненавидеть войну — изменения не с этой стороны. Приблизились к пониманию тех, кто в любых обстоятельствах действует, руководствуясь верой, а не логикой мирян? Вот это больше похоже на правду. Мы всегда смотрели на них свысока — нам казалось, они чего-то не понимают в этой жизни. Но нет. Выяснилось, что всё дело было в нас.
Как побывать на войне и не лишиться рассудка? А это вообще возможно? Мэл Гибсон считает, что да, вполне. Правда, нужна вера. Впрочем, если её и нет, не беда. Гибсон одолжит чуть-чуть своей.
Здравый смысл повсюду. Никуда от него не скрыться: даже мелкие идиотские ситуации, которые сотнями возникают вокруг нас каждый божий день, никак не влияют на картину в целом. Разводим руками, чертыхаемся и идём дальше по своим делам — важность их продиктована кристально чистым здравым смыслом. Рассудок наш не сломить. Мы чувствуем себя психически неуязвимыми — и эта потеря бдительности может дорого обойтись.
Потому что на самом деле сойти с ума очень легко. Вообразите себя клаустрофобом, который каким-то образом попал в вентиляционную шахту, да в ней и застрял. Ни вперёд, ни назад. Кричит себе — а его никто не слышит. Так и помрёт, чай — но ещё раньше сойдёт с ума. А вот ещё пример. Состоявшийся, рассудительный во всех отношениях гражданин идёт с утра на работу. Настроение отличное, а почему нет? Жизнь удалась, всё стабильно и предсказуемо — как вдруг сирена, вой самолётов, рвутся снаряды, а некогда спокойная, знакомая с детства улица превращается в окровавленный рот. Ну-ка, сохранит ли наш успешный гражданин свой холёный рассудок?
Сумасшедший мистер Гибсон
Как бы не так. В этих обстоятельствах даже самые крепкие тронутся умом, верно? Впрочем, чего гадать, давайте спросим того, кто знает о сумасшествии не понаслышке. Мэла «Смертельное оружие» Гибсона.
Ещё про кино на Warspot.ru:
Warspot про кино: памятник эпохе от Стэнли Кубрика
Warspot про кино: выцветшее полотно Стивена Спилберга
Warspot про кино: преступление и наказание по Кристиану Кариону
Мистер Гибсон совсем ополоумел на старости лет. Сделался совершенно невменяемым. Нам, конечно, следовало догадаться много раньше — всё ведь началось ещё с тех древних характерных ролей. Макс Рокатански или Мартин Риггс — тот ещё набор, а? Потом вдруг начал читать женские мысли. А в последние годы впал в настоящий актёрский маразм, снявшись в «Мачете убивает» и «Неудержимых 3» — причём обе роли были одинаково идиотские.
Но играл-то он всегда на десять из десяти, так? Отдавался нам весь, без остатка. И несмотря ни на что, для нас Гибсон всегда оставался иконой — пусть и поехавшей на всю голову. Одного его имени в титрах было достаточно, чтобы зрители штурмом брали кинотеатры. Да, он странный; явно двинулся на религиозной почве, ко всему ещё и видит вокруг глобальный еврейский заговор. Возможно, не тот тип, которого вы бы хотели видеть среди своих соседей. Но за эту обаятельную улыбку можно простить вообще всё.
А какие фильмы он снимал! Каждая картина — алмаз, хоть и не всегда огранённый. «Человек без лица», «Храброе сердце» (мы сейчас вполне серьёзно), «Апокалипсис»… Ну, и «Страсти Христовы», разумеется. Вот это был настоящий культурный взрыв! Весь мир штормил. Одни ревели от восторга и требовали срочной канонизации мистера Гибсона; другие готовились ко второму пришествию, ожидая известно от кого прямого вопроса «Кто это снял?»; третьи предлагали на всякий случай распять самого режиссёра — от греха подальше.
А что он? Ну, после выхода на экраны «Страстей Христовых» в одном из интервью Гибсон признался, что ему случаются знаки. Или знамения. И добавил, что все католики способны это понять. Что до самих католиков, им он и вовсе заявил, что фильм снимал Святой Дух. Это было в 2004 году, друзья и соседи. Озаботился ли кто-нибудь тем, чтобы мистера Гибсона после таких слов изолировали от общества в каком-нибудь удалённом учреждении — там, где мягкие стены и решётки на окнах? Нет.
Хитроумный мистер Гибсон
И слава богу. Потому что никто не знает, что бы произошло в таком случае с Мэлом Гибсоном. Может, он постригся бы в монахи и навсегда завязал с режиссурой. А значит, мы бы никогда не увидели фильм «По соображениям совести». И очень бы много потеряли.
Мистер Гибсон — хитрый жук. Он не первый день живёт на этом свете и хорошо себе представляет, какие картины зарабатывают деньги. Например, плашка «Основано на реальных событиях» способна добавить к кассе фильма ещё с десяток миллионов долларов. А если эта плашка прилагается к военной драме, потенциальный успех улетает за облака. Значит, нужно найти подходящий эпизод, который имел место в обширной военной истории — желательно Соединённых Штатов.
Гибсон и его команда сценаристов, Эндрю Найт и Роберт Шенккан, находят такой эпизод. Героем становится парень по имени Десмонд Досс — боец, участвовавший в битве за Окинаву. Со всех сторон патриот, всё, как завещали отцы. Одно «но»: Досс по религиозным мотивам не желает брать в руки оружие, и это обстоятельство тут же ставит «По соображениям совести» на полку с надписью «Сотни миллиардов фильмов про борьбу одиночки против системы». Господи Иисусе, и ради этого всё затевалось? Да кто вообще способен поверить, что Гибсон так продешевил!
Но нет, всё верно. Первый час фильм выглядит сборником сразу всех военных драм, которые за последние 30 лет произвёл американский кинопром. Некоторых героев второго и третьего планов можно с лёгкостью засунуть в любую другую ленту об американцах во Второй мировой — и никто ничего не заметит. Сценарий тут же сам на себе залатает образовавшуюся дыру с помощью мастерства отдельных актёров.
Например, Хьюго Уивинга — настоящей жемчужины. Ну, тут ничего нового: этот в принципе способен украсить собою любой фильм, что он и делает последние лет двадцать. И ведь даже не основная роль.
А вот и главный актёрский сюрприз: Эндрю Гарфилд. Да, он нам давно знаком, и первый час ничего нового мы в нём не увидим. Вполне привычная картина, в которой вечно молодой Питер Паркер изо всех сил старается быть самым милым в мире парнем — и очень небезуспешно. Мы смотрим на эту деревенскую идиллию и постепенно расслабляемся. Похоже, Гибсон с возрастом сделался обычным сентиментальным стариком, думаем мы. Что ж, вероятно, такие фильмы тоже нужны: скучный байопик с хорошими актёрами про борьбу с системой и так далее…
Очищающий мистер Гибсон
Ложись! Ложись! Ради всего святого, ложись же! Закопайся в землю, спрячься, исчезни! Чтобы никто даже не подумал о том, что здесь остались живые. Зажмурь глаза сильно-сильно, досчитай до тысячи, а потом осторожно выгляни.
Идиллии больше нет. Ничего больше нет — кроме гари, дыма и смрада от сгоревших человеческих тел. А посреди этого ничего стоят Мэл Гибсон с юным мистером Гарфилдом — у обоих седые волосы и обожжённые лица. Мы потрясённо смотрим ниже — там распоротые животы, в которых дымятся раскуроченные внутренности. Гибсон с Гарфилдом тянут к нам свои иссечённые руки — не за помощью, а чтобы сказать: всё нормально. Это война. Это война.
Мы срослись со своим креслом — ещё пять минут назад оно было вполне уютным, а сейчас похоже на электрический стул. Кресло не отпускает, оно на стороне небожителя Мэла Гибсона. Нам остаётся только пережить всё, что уготовано. Для этого придётся обрести веру — иначе смерть.
Мы пытаемся бороться — нельзя. Гибсон проповедует: не убий, не смей даже думать об этом. Это не проверка на прочность веры, это сама её суть, назначение. Только вера вытянет нас из этого кромешного ада.
Нам тяжело дышать. Мы расстёгиваем верхние пуговицы кителей — а под ними вериги. Гибсон смотрит на нас без сострадания. Он ждёт, пока мы поймём.
И до нас доходит. Искупление грехов по безумному Мэлу Гибсону работает очень эффективно. Огонь войны выжигает внутри всё: и хорошее, и плохое. Теперь мы чисты. Теперь готовы начать сначала — с богом мистера Гибсона в качестве рулевого. Суровым и не слишком справедливым богом, но выбирать не приходится.
Что-то изменилось в нас за эти два с половиной часа. Нет, мы не стали больше ненавидеть войну — изменения не с этой стороны. Приблизились к пониманию тех, кто в любых обстоятельствах действует, руководствуясь верой, а не логикой мирян? Вот это больше похоже на правду. Мы всегда смотрели на них свысока — нам казалось, они чего-то не понимают в этой жизни. Но нет. Выяснилось, что всё дело было в нас.
Материал взят: Тут