Революция ( 10 фото )
- 20.03.2024
- 2 231
- и ее типы. "Держава Российская", 1917 г.
К этой серии открыток-карикатур частенько пишут, что вышла она сразу же после Февральской революции, но это, как говорил Гегель Канту, антитеза правде, т.е враки. Для формирования представленных ниже типажей и соответственного к ним отношения требовалось известное время. Так, совершенно очевидно, что шарж на "студента-милиционера" не мог появиться "в первые дни после Февраля" просто потому, что художника, решившего бросить тень на "славное революционными традициями студенчество Петрограда" ждало бы общественное осуждение, а то и чего похуже.
Могли бы назвать "внештатным сотрудником Нового времени", то бишь царским шпиком, а затем и заарестовать. Очень просто: пришли бы на арендуемую квартиру смешанной толпой из гарнизонных солдат, балтматросов и тех же милиционеров - и повели. А по дороге всякое могло случиться: - "Кого ведете, братцы?" - "Да вот, провокатор, темная личность..." - "Ну и бейте же его, чего возиться!" И побили б, не сомневайтесь. Поэтому нарисовать такое скорей могли в апреле, а то и в мае. К этому времени "народонаселение" бывшей империи уже вполне оценило работу новой милиции и рисунок с неловким очкариком не вызывал ничего кроме смеха.
А что же остальные типажи? Ну, "речь на скорую руку" понятна - до середины лета спонтанные митинги возникали повсеместно, легко находя себе и слушателей, и выступающих. После - бывали все больше организованные [митинги], потому что утомившаяся от тягот продолжающейся войны и "углубляющейся" революции публика только чертыхалась, проходя мимо очередного "орателя". А в апреле или мае - пожалуйста, очень интересно послушать. "Про Ленина давай, правда ли, что с кайзером связан?"
Характерен образ громилы - с весны началось половодье крестьянских погромов, покончивших и с "царской продразверсткой", и с помещичьим хозяйством. "Культура на селе" резко понизилась и пушкинская болдинская осень стала уж совсем грустной, потому как "мужички" и "бабы" не просто захватывали и рубили леса, делили мебель и наделы, а и крушили все, что не могли или не хотели украсть. Повторялись обычные картины гибели "старого мира", вроде того, что было во Франции 1789 - 92 гг.
Для городского жителя (в том числе и автора карикатур), искренне верившего в то, что придавленные царским режимом крестьяне в один момент превратятся в граждан Новой Прекрасной России и повезут зерно, молоко и мясо - продавать в городе "по таксе", - происходящее стало неприятной неожиданностью, объяснить которую можно было только влиянием "темных сил". Вот и громила вышел нарочито "крестьянским" - он мог оказаться как в городе, так и в деревне, но образ грубого "разрушителя" общественного порядка вышел ярким. Дубина, как есть.
Остальные тоже вполне типичны для первых послереволюционных месяцев.
Инерция предыдущих лет с "хвостами" и "земгусарами": совсем скоро эти молодцы расстанутся с псевдоофицерской формой и погонами - опасно. А вот "морской офицер", в котором почему-то некоторые увидели адмирала Колчака, вполне соответствует духу эпохи - только что, в марте, балтийские матросы перебили множество таких, вместе с адмиралом Непениным, и от греха подальше Временное правительство погоны на флоте упразднило. Нет погон - нет и проблем, как говорится.
Наконец, переодетый городовой. Обратите внимание на бант - революционный штрих, тоже к лету совершенно исчезнувший.
Типы, конечно, "общие" и в основном отрицательные. Политических пристрастий угадать нельзя, хотя мы угадываем, что "земгусар" скорее всего за кадетов, "нос по ветру" поддерживает Церетели, а похожий на Керенского "автомобилист" - умеренный социал-демократ, центрист и "технократ". Но это, так сказать, выходя за рамки шуточных открыток - вряд ли их создатель уходил так далеко. Вышло мило, как не могло уже выйти позже, когда "пробудившийся народ" оскалил пасть и дал настоящие типы революции.
К этой серии открыток-карикатур частенько пишут, что вышла она сразу же после Февральской революции, но это, как говорил Гегель Канту, антитеза правде, т.е враки. Для формирования представленных ниже типажей и соответственного к ним отношения требовалось известное время. Так, совершенно очевидно, что шарж на "студента-милиционера" не мог появиться "в первые дни после Февраля" просто потому, что художника, решившего бросить тень на "славное революционными традициями студенчество Петрограда" ждало бы общественное осуждение, а то и чего похуже.
Могли бы назвать "внештатным сотрудником Нового времени", то бишь царским шпиком, а затем и заарестовать. Очень просто: пришли бы на арендуемую квартиру смешанной толпой из гарнизонных солдат, балтматросов и тех же милиционеров - и повели. А по дороге всякое могло случиться: - "Кого ведете, братцы?" - "Да вот, провокатор, темная личность..." - "Ну и бейте же его, чего возиться!" И побили б, не сомневайтесь. Поэтому нарисовать такое скорей могли в апреле, а то и в мае. К этому времени "народонаселение" бывшей империи уже вполне оценило работу новой милиции и рисунок с неловким очкариком не вызывал ничего кроме смеха.
А что же остальные типажи? Ну, "речь на скорую руку" понятна - до середины лета спонтанные митинги возникали повсеместно, легко находя себе и слушателей, и выступающих. После - бывали все больше организованные [митинги], потому что утомившаяся от тягот продолжающейся войны и "углубляющейся" революции публика только чертыхалась, проходя мимо очередного "орателя". А в апреле или мае - пожалуйста, очень интересно послушать. "Про Ленина давай, правда ли, что с кайзером связан?"
Характерен образ громилы - с весны началось половодье крестьянских погромов, покончивших и с "царской продразверсткой", и с помещичьим хозяйством. "Культура на селе" резко понизилась и пушкинская болдинская осень стала уж совсем грустной, потому как "мужички" и "бабы" не просто захватывали и рубили леса, делили мебель и наделы, а и крушили все, что не могли или не хотели украсть. Повторялись обычные картины гибели "старого мира", вроде того, что было во Франции 1789 - 92 гг.
Для городского жителя (в том числе и автора карикатур), искренне верившего в то, что придавленные царским режимом крестьяне в один момент превратятся в граждан Новой Прекрасной России и повезут зерно, молоко и мясо - продавать в городе "по таксе", - происходящее стало неприятной неожиданностью, объяснить которую можно было только влиянием "темных сил". Вот и громила вышел нарочито "крестьянским" - он мог оказаться как в городе, так и в деревне, но образ грубого "разрушителя" общественного порядка вышел ярким. Дубина, как есть.
Остальные тоже вполне типичны для первых послереволюционных месяцев.
Инерция предыдущих лет с "хвостами" и "земгусарами": совсем скоро эти молодцы расстанутся с псевдоофицерской формой и погонами - опасно. А вот "морской офицер", в котором почему-то некоторые увидели адмирала Колчака, вполне соответствует духу эпохи - только что, в марте, балтийские матросы перебили множество таких, вместе с адмиралом Непениным, и от греха подальше Временное правительство погоны на флоте упразднило. Нет погон - нет и проблем, как говорится.
Наконец, переодетый городовой. Обратите внимание на бант - революционный штрих, тоже к лету совершенно исчезнувший.
Типы, конечно, "общие" и в основном отрицательные. Политических пристрастий угадать нельзя, хотя мы угадываем, что "земгусар" скорее всего за кадетов, "нос по ветру" поддерживает Церетели, а похожий на Керенского "автомобилист" - умеренный социал-демократ, центрист и "технократ". Но это, так сказать, выходя за рамки шуточных открыток - вряд ли их создатель уходил так далеко. Вышло мило, как не могло уже выйти позже, когда "пробудившийся народ" оскалил пасть и дал настоящие типы революции.
Материал взят: Тут