Атаман и народ ( 48 фото )
- 08.01.2024
- 3 182
- советский диафильм о Степане Разине, 1986 г. Сканировал лично Мишин Николай.
Степан Тимофеевич Разин сызмальства был за простой народ, потому как родился, жил и вырос среди него. Экий оголец, смеялись станичники - вылитый Емелька Пугач растет. А ну, Стенька - а ну, покажи, как бояр рубать будешь? И маленький Разин начинал неистово рубить "саблей"-палочкой цветы, тонким голоском затягивая "Белые розы, белые розы - беззащитны шипы..." Ох, малец, быть тебе на дыбе, как пить дать - с невольным восхищением качали седыми бородами казаки и уходили по своим неспешным делам XVII века.
Но Разин их слова запомнил и уже будучи суровым донским атаманом - человеком с бородой, при шапке, сотне пищалей и несколькими стругами, решился-таки пойти на московских бояр. Однако сделал он это не сразу, а уже крепко за сорок, сразу после того, как царское правительство казнило его брата, а разбойно-экономические предприятия в Персии перестали приносить прежние доходы. Осмотревшись по сторонам, Степан Тимофеевич услышал стоны - это плакали и мычали вчерашние крепостные и теперешние казаки, укрывшиеся от помещиков на Дону.
Теперь они были свободные люди, при атамане, да только из собственности у них была лишь вошь на аркане. Так невесело шутила казацкая голытьба, за небольшую "деньгу" добывавшая для настоящих казаков персидских ковров и княжон. Хватит это терпеть, - взревел вдруг Степан Тимофеевич, - у нас вообще тут Русское царство или Неметчина проклятая? Тащи пушки, скидывай воеводу! Добывай волю, освобождай царя! Веди, отец! Веди, батька атаман, нас на Москву! - кричали в ответ казаки, но Разин сделал сложное лицо и сказал "мы пойдем другим путем".
Так казацко-крестьянское войско осадило мало кому известный тогда городок Симбирск, в недрах которого уже вызревало рождение великого борца за дело трудящихся всего мира Владимира Ильича Ульянова-Ленина. Степан Тимофеевич не понимал всей грандиозности задуманного им плана, но сердцем революционера чуял, что победа кроется где-то там, в городе. Не раз рискуя, он лично возглавлял штурмы Симбирска, с веселой улыбкой отвечая замертво падавшим вокруг него крестьянам: "Не бойтесь, други, у меня кольчуга заговоренная". Народ любил и уважал атамана Разина, чему свидетельством пленный царский офицер голландской службы и бразильского места проживания Фабрициус:
Как бы неслыханно этот разбойник не тиранствовал, все же среди своих казаков он хотел установить полный порядок. Проклятия, грубые ругательства, бранные слова, а у русских есть такие неслыханные и у других народов не употребительные слова, что их без ужаса и передать нельзя, — все это, а также блуд и кражи Стенька старался полностью искоренить. Ибо если кто-либо уворовывал у другого что-либо хоть не дороже булавки, ему завязывали над головой рубаху, насыпали туда песку и так бросали его в воду. Я сам видел, как одного казака повесили за ноги только за то, что он походя ткнул молодой бабе в живот.
И этот жестокий казак так почитался своими подчиненными, что стоило ему только что-либо приказать, как все мгновенно приводилось в исполнение. Если же кто-либо не сразу выполнял его приказ, полагая, что, может, он одумается и смилуется, то этот изверг впадал в такую ярость, что, казалось, он одержим. Он срывал шапку с головы, бросал ее оземь и топал ногами, выхватывал из-за пояса саблю, швырял ее к ногам окружающих и вопил во все горло: «Не буду я больше вашим атаманом, ищите себе другого», после чего все падали ему в ноги и все в один голос просили, чтобы он снова взял саблю и был им не только атаманом, но и отцом, а они будут послушны ему и в жизни, и в смерти.
Но вот проклинает с амвона патриарх, вот уже спешат к Симбирску царские полки - выкатываются пушки, начинается лютая сеча. Хотите узнать чем кончилось дело? Бегите гурьбой под кат, братцы - там все сказано, а для вас еще и зарисовано.
Степан Тимофеевич Разин сызмальства был за простой народ, потому как родился, жил и вырос среди него. Экий оголец, смеялись станичники - вылитый Емелька Пугач растет. А ну, Стенька - а ну, покажи, как бояр рубать будешь? И маленький Разин начинал неистово рубить "саблей"-палочкой цветы, тонким голоском затягивая "Белые розы, белые розы - беззащитны шипы..." Ох, малец, быть тебе на дыбе, как пить дать - с невольным восхищением качали седыми бородами казаки и уходили по своим неспешным делам XVII века.
Но Разин их слова запомнил и уже будучи суровым донским атаманом - человеком с бородой, при шапке, сотне пищалей и несколькими стругами, решился-таки пойти на московских бояр. Однако сделал он это не сразу, а уже крепко за сорок, сразу после того, как царское правительство казнило его брата, а разбойно-экономические предприятия в Персии перестали приносить прежние доходы. Осмотревшись по сторонам, Степан Тимофеевич услышал стоны - это плакали и мычали вчерашние крепостные и теперешние казаки, укрывшиеся от помещиков на Дону.
Теперь они были свободные люди, при атамане, да только из собственности у них была лишь вошь на аркане. Так невесело шутила казацкая голытьба, за небольшую "деньгу" добывавшая для настоящих казаков персидских ковров и княжон. Хватит это терпеть, - взревел вдруг Степан Тимофеевич, - у нас вообще тут Русское царство или Неметчина проклятая? Тащи пушки, скидывай воеводу! Добывай волю, освобождай царя! Веди, отец! Веди, батька атаман, нас на Москву! - кричали в ответ казаки, но Разин сделал сложное лицо и сказал "мы пойдем другим путем".
Так казацко-крестьянское войско осадило мало кому известный тогда городок Симбирск, в недрах которого уже вызревало рождение великого борца за дело трудящихся всего мира Владимира Ильича Ульянова-Ленина. Степан Тимофеевич не понимал всей грандиозности задуманного им плана, но сердцем революционера чуял, что победа кроется где-то там, в городе. Не раз рискуя, он лично возглавлял штурмы Симбирска, с веселой улыбкой отвечая замертво падавшим вокруг него крестьянам: "Не бойтесь, други, у меня кольчуга заговоренная". Народ любил и уважал атамана Разина, чему свидетельством пленный царский офицер голландской службы и бразильского места проживания Фабрициус:
Как бы неслыханно этот разбойник не тиранствовал, все же среди своих казаков он хотел установить полный порядок. Проклятия, грубые ругательства, бранные слова, а у русских есть такие неслыханные и у других народов не употребительные слова, что их без ужаса и передать нельзя, — все это, а также блуд и кражи Стенька старался полностью искоренить. Ибо если кто-либо уворовывал у другого что-либо хоть не дороже булавки, ему завязывали над головой рубаху, насыпали туда песку и так бросали его в воду. Я сам видел, как одного казака повесили за ноги только за то, что он походя ткнул молодой бабе в живот.
И этот жестокий казак так почитался своими подчиненными, что стоило ему только что-либо приказать, как все мгновенно приводилось в исполнение. Если же кто-либо не сразу выполнял его приказ, полагая, что, может, он одумается и смилуется, то этот изверг впадал в такую ярость, что, казалось, он одержим. Он срывал шапку с головы, бросал ее оземь и топал ногами, выхватывал из-за пояса саблю, швырял ее к ногам окружающих и вопил во все горло: «Не буду я больше вашим атаманом, ищите себе другого», после чего все падали ему в ноги и все в один голос просили, чтобы он снова взял саблю и был им не только атаманом, но и отцом, а они будут послушны ему и в жизни, и в смерти.
Но вот проклинает с амвона патриарх, вот уже спешат к Симбирску царские полки - выкатываются пушки, начинается лютая сеча. Хотите узнать чем кончилось дело? Бегите гурьбой под кат, братцы - там все сказано, а для вас еще и зарисовано.
Материал взят: Тут