Штирлиц из Зырянки ( 1 фото )

Валерий ГРОМАК

9 марта 1944 года погиб легендарный разведчик Николай Кузнецов.

ПРАВДУ НЕ ИСКАЗИТЬ

Во Львове 9 марта я шел на Холм Славы. Многие годы в очередную годовщину гибели легендарного разведчика Николая Кузнецова к его могиле приходили жители и гости города. Но сегодня киевские власти стремятся опорочить подвиг знаменитого разведчика. Суть предъявляемых ему обвинений одна и та же – боролся он не с немцами, а с украинскими повстанцами-оуновцами, членами УПА и тому подобными. Потомки тех, от чьих рук погиб Кузнецов, снесли его памятники на территории Украины и пытаются переписать историю под себя, провозглашая советские войска оккупационными, а разведчиков – террористами. И это невзирая на то, что архивные материалы говорят совсем об обратном. В представлении Кузнецова к званию Героя Советского Союза с приложенным к нему ходатайством перед Президиумом Верховного Совета СССР, подписанным начальником 4-го Управления НКГБ Павлом Судоплатовым (кстати, украинцем, уроженцем Запорожской области) говорится о ликвидации Кузнецовым восьми высокопоставленных немецких военных чиновников, организации нелегальной резидентуры и ни слова о борьбе с какими бы то ни было украинскими самостийниками.

ЗАГАДКИ БИОГРАФИИ

Никанор Кузнецов (лишь в двадцать лет он сменил свое имя на Николай) появился на свет 27 июля 1911 года в деревне Зырянка Пермской губернии в многодетной крестьянской семье. Немецкий язык начал изучать в школе-семилетке – повезло с учительницей. А еще с учителем труда – тот был солдатом австро-венгерской армии, попавший в плен во время Первой мировой и осевший на Урале. Поработав в 1930–1932 годах в земельном управлении Коми-Пермяцкого округа, Кузнецов понял, что находить общий язык с местным населением проще, если этот самый язык выучить – а ведь обычно русские чиновники пренебрегали языками малых народов. По версии биографа Кузнецова Теодора Гладкова, именно свободное владение коми-пермяцким языком (вкупе с храбростью, конечно) обратили на себя внимание местных оперативников ОГПУ, они и завербовали будущего разведчика.
Отношения с советским законом и порядком у Кузнецова складывались не совсем гладко. Когда он учился в техникуме, его исключили из комсомола, так как выяснилось, что его отец в свое время был в белой армии. А работая в земельном управлении Коми-Пермяцкого округа, Кузнецов выдал милиции старших товарищей, занимавшихся приписками – они получили по 8 лет тюремного заключения, а он – год исправительных работ по месту службы. Чтобы стать разведчиком с такими пятнами в биографии, нужно было обладать немалым талантом.
Кстати, биография этого человека содержит много и других загадок. Так, прослужив в разведке более 10 лет, он не получил никакого воинского звания и даже не вступил в партию, А ведь партийность для разведчика была обязательным условием. Не было у Кузнецова и высшего образования, но его манерам могли позавидовать многие светские «львы» как СССР, так и Германии.
Кузнецов никогда не бывал за границей, тем не менее, идеально имитировал немецкого офицера – не только акцент, но и жесты, и выправку. Он всегда выжимал максимум возможного из общения с иностранцами, оказавшимися на территории СССР. Работая в 1935–1936 годах в конструкторском бюро Уралмаша, постоянно общался с немецкими инженерами, которых там было много. А в начале 1942 года поработал в лагере для немецких военнопленных в Красногорске, приглядываясь к их нравам и манерам. Кстати, то, что он не служил в Красной Армии, ему тоже помогло. «В русской армии по стойке “смирно” всегда полагалось руки плотно прижать к телу, в германской прижимали только ладони, локти же при этом выворачивались наружу, отчего по-петушиному выпячивалась грудь, – пишет биограф Кузнецова Теодор Гладков. – То, что Кузнецов был человеком штатским, неожиданно кое в чем помогло: кадровому советскому офицеру самое обычное воинское приветствие, которое после многих лет службы отдается под козырек всей ладонью, конечно, совершенно механически, переделать на немецкое было бы чрезвычайно трудно».
Летом 1942 года Кузнецов оказался в партизанском отряде под Ровно (этот город был «столицей» оккупированной Украины, в нем находился рейхскомиссариат) и стал готовиться к тому, чтобы отправиться в город. И тут выяснилось, что у отлично легендированного лейтенанта Пауля Зиберта манера… говорить во сне! Естественно, на русском. Кузнецов попросил врача отряда Альберта Цессарского будить его, как только он начнет что-то бормотать. И так по несколько раз за ночь. И это помогло – Кузнецов от разговорчивости отучился. А говорил он, по воспоминаниям Цессарского: «Я еще им всем покажу, кто настоящий патриот».

ОХОТА ПАУЛЯ ЗИБЕРТА

7 февраля 1943 года партизанский отряд, в котором был Кузнецов, устроив засаду, взял в плен майора Гаана, курьера рейхскомиссариата Украины, и имперского советника связи, подполковника фон Раиса. Когда оглушенные немцы пришли в себя, Кузнецов стал допрашивать их в образе Пауля Зиберта: мол, он понял, что война проиграна, Гитлер ведет Германию к национальной катастрофе, перешел на службу к русским и им тоже советует не упорствовать. Повозмущавшись несколько дней, Гаан и Раис раскололись. Их показания послужили дополнением к секретным топографическим картам, захваченным в их багаже. Так выяснилось, что в 8 километрах от Винницы сооружен бункер Гитлера под кодовым названием «Вервольф». Информация тут же была передана в Москву.
С весны 1943 года Кузнецов несколько раз предпринимал попытки убить рейхскомиссара Украины Эрика Коха. Летом он обратился к Коху с просьбой не отсылать в Германию его невесту Валентину Довгер. Кох назначил им личную аудиенцию на 31 мая, но Кузнецов не смог его застрелить – слишком много было свидетелей и охраны. Однако, согласно Теодору Гладкову, встреча не прошла даром – Кох проникся симпатией к молодцеватому обер-лейтенанту, признал в нем земляка и доверительно рассказал, что фюрер готовит большевикам сюрприз под Курском. Благодаря этому советские войска сумели нанести опережающий удар.
Кузнецов долго охотился за руководителем управления администрации рейхскомиссариата Паулем Даргелем. 20 сентября 1943 года он стрелял в генерала, вышедшего из ворот канцелярии, но оказалось, что по ошибке убил другого имперского чиновника – советника финансов на правах министра доктора Ганса Геля. 8 октября при втором покушении пистолет Кузнецова дал осечку, а 20 октября разведчик подорвал Даргеля противотанковой гранатой.
15 ноября 1943 года Кузнецов с товарищами захватил в плен командира соединения «восточных батальонов» (в него входили в основном украинские каратели) генерал-майора Макса Ильгена. Когда генерала выводили из особняка, он оказал сопротивление. На партизан обратили внимание проходившие мимо немецкие офицеры. Кузнецов не растерялся и показал им номерной жетон сотрудника гестапо, заявил, что они поймали советского разведчика, «работавшего» под немецкого генерала. Переписал имена свидетелей и обнаружив, что один из них – личный шофер Эрика Коха Пауль Гранау, забрал его с собой. После допроса в отряде Ильген и Гранау нашли могилу в одном из пригородных хуторов.
16 ноября 1943 года Кузнецов совершил свою последнюю ликвидацию в Ровно – застрелил главу юридического отдела рейхскомиссариата (фактически, главного судью оккупированной Украины) оберфюрера Альфреда Функа.

ТАЙНА ОТКРОЕТСЯ В 2025 ГОДУ?

Фашисты уже знали, что на чиновников охотится человек в форме немецкого обер-лейтенанта. Но Кузнецов ухитрялся еще долго оставаться в городе – ему сделали документы гауптмана. В Львове Кузнецов совершил еще одну дерзкую ликвидацию: среди бела дня убил на улице вице-губернатора Галиции Отто Бауэра и начальника канцелярии президиума губернаторства Генриха Шнайдера. Но к весне 1944 года оставаться в Львове стало слишком опасно. Кузнецов с двумя товарищами ушел из Львова, надеясь пробиться в партизанский отряд или за линию фронта.
Немецкие патрули были осведомлены о розыске гаутмана в районах Западной Украины. В марте 1944 года бойцы УПА ворвались в дом села Боратин, служивший прибежищем Кузнецову и его соратникам – Ивану Белову и Яну Каминскому. Белова поразили штыком на входе в хату. Некоторое время под охраной они ждали командира повстанцев, сотника Черногору. Он и опознал в «немце» исполнителя громких терактов против гитлеровских бонз. И тут Кузнецов взорвал гранату в комнате, заполненной бойцами УПА. Каминский предпринял попытку бежать, но его настигла пуля. Тела погрузили на конную повозку Спиридона Громьяка, вывезли за село и, раскопав снег, положили останки возле старого ручья, засыпав хворостом. Через неделю после трагического столкновения, немцы, вошедшие в село, нашли останки офицера в форме вермахта и перезахоронили их. Местные жители впоследствии показали место перезахоронения сотрудникам львовского УКГБ …
Есть и другие версии гибели Кузнецова. В своей книге генерал-майор Александр Булавин приводит мнение историка, автора двух художественно-документальных книг о Кузнецове Александра Намазова. Последний утверждает, что правда о гибели Кузнецова содержится в немецком документе, отправленном в 1944 году из Львова в Берлин. В нем сказано, что 2 мая 1944 года около села Мильча Дубновского района Ровенской области отряд ОУН захватил трех человек в немецкой форме.. При одном из них был обнаружен отчет на русском языке с подписью «Пух» (один из псевдонимов Н. Кузнецова). В документе детально описана его деятельность в Ровно и Львове. Существует версия, что бандеровцы хотели обменять Кузнецова на семью одного из своих руководителей – Н. Лебедя, жена и дочь которого находились в немецком концлагере. Но когда оуновцы и гитлеровцы приехали в село, разведчики были уже мертвы.
Нашел я и еще одну версию. Как известно, отрядом «Мститель» командовал капитан госбезопасности Николай Медведев. После войны ветераны отряда разбились на два лагеря. Одни подозревали других в предательстве. Напарник Кузнецова Николай Струтинский обвинил руководителей ровенского подполья Терентия Новака (возглавлял подпольный обком партии) и Василия Бегму (начальник областного штаба партизанского движения) – в прямом предательстве. Другие считают, что все эти обвинения продиктованы завистью к чужой славе. Новак, как и Кузнецов, после войны стал Героем Советского Союза, а на всех золотых звезд не хватило.
В журнале «Военно-исторический архив» в 2003 году была опубликована статья, в которой шла речь о том, что информацию о немцах Кузнецову поставляла Лидия Лисовская, молодая и красивая женщина, балерина, жена убитого офицера польской армии. Она с 1939 года была осведомителем НКВД в Ровно и пользовалась большим успехом у немецких офицеров, в том числе из службы безопасности. Когда Ровно освободили, Лисовская неосмотрительно сказала, что она знает о подполье такое, что полетят большие головы. Всех подпольщиков отправили в Киев получать ордена на поезде, а ее с сестрой почему-то на машине. До Киева они не доехали. В пути обеих женщин убили.
Некоторые исследователи, ссылаясь на слова Лисовской, утверждают, что Кузнецов приехал в Боратин на встречу с партизанами, а попал в засаду националистов. Иначе говоря, его предали и заманили в засаду, так как в отряде Медведева и в подполье у немцев были свои люди…
Все это говорит о том, что обстоятельства гибели легенды советской разведки до настоящего времени так и не установлены. Личное дело Николая Кузнецова, которое находится в архивах ФСБ, засекречено до 2025 года. Так что через некоторое время мы еще многое узнаем об этом легендарном человеке и обстоятельствах его гибели.

Но как бы там ни было, память об одном из героев войны, внесшим свой вклад в освобождение Европы от коричневой фашистской чумы, останется в вехах истории. Выдающийся физик, лауреат Нобелевской премии Ф. Жюлио Кюри, выступая перед учеными мира, сказал: «Если бы вы спросили меня, кого я считаю самым смелым, самым отважным среди плеяды борцов против фашизма, я бы без сомнения назвал Николая Кузнецова – большого гуманиста, который уничтожал тех, кто стремился уничтожить человечество».

Материал взят: Тут