Революция, похитившая победу ( 6 фото )
- 23.02.2023
- 2 647
106 лет назад, 23 февраля (8 марта по новому стилю) 1917 года в Петрограде началось то, что теперь именуется Февральской революцией. Хлебные очереди погубили империю
Февраль 1917-го. После революции и отречения Николая Россия потеряла лидера. Началась война всех со всеми
Февральская революция 1917 года до сих пор остается одной из самых великих исторических тайн. Взорвался не просто паровой котел, а целая империя. Да так, что осколки ее разлетаются по сей день. Все мы в той или иной мере — наследники кровавого февраля 1917-го. И главное — никто точно так и не сказал, почему случилась эта катастрофа.
В школьных учебниках моего советского детства писали, что в Петрограде тогда начинался голод. Мол, возникли очереди за хлебом. Потом восстали рабочие, солдаты столичного гарнизона. Ситуация вышла из-под контроля. Царь отрекся. А победой воспользовалась хитрая буржуазия, породившая Временное правительство.
Потом, уже после распада СССР, историки не раз писали, что голода в столице империи не было. И не только голода, но и вообще никаких проблем с продуктами. В 1917 году из всех стран, участвовавших в Первой мировой войне, Россия оставалась самой сытой. Германия задыхалась в тисках морской блокады. У немцев дети в то время рождались без ногтей из-за костлявых мамаш, вынашивавших плод на голодный желудок! Но никто не бунтовал и кайзера не свергал!
Маленькая 50-миллионная Австро-Венгрия, которую у нас презрительно именовали «лоскутной империей», сражалась впроголодь на два фронта — против России и Италии. И успешно сражалась — в основном на чужой территории. У нас ее армию до сих пор представляют только по «Похождениям бравого солдата Швейка». Но правда заключается в том, что не Россия закончила Первую мировую войну захватом хотя бы Львова, а Австро-Венгрия — оккупацией Одессы и Екатеринославля. Это при тотальной нехватке ресурсов!
Союзники России — Англия и Франция — мобилизовали в армию все, что смогли — сначала красивых и спортивных, а потом дохлых и плоскостопых. Все призывные возраста, вплоть до стариков, за исключением только сумасшедших и совсем уж дряхлых, с которых песок в прямом смысле сыпался! Именно тогда Западная Европа стала континентом массово работающих женщин. Тот трудовой подвиг, которым советский народ прославится в Великую Отечественную войну, когда мальчишки будут точить снаряды, английские, французские и немецкие подростки совершили уже в Первую мировую! И союзники России, и ее враги в феврале 1917-го давно жили по карточкам. Все продукты там распределялись строго по нормам. Никакого свободного рынка в Европе на тот момент не было! Только тотальная мобилизация и учет всего — та экономическая политика, которую потом большевики, ничего не придумав — только слямзив, назовут «военным коммунизмом»!
А в России на момент Февральской революции по карточкам распределялся лишь сахар. Все остальные продукты, вплоть до красной и черной икры, находились в свободной продаже. И было их столько, что хватило бы даже не на две, а на три России. Есть красноречивый пример. Уже когда закончится не только Февральская, но и Октябрьская революция, и немцы после Брестского мира весной 1918-го войдут в Киев, их поразит прежде всего обилие еды. Кайзеровские солдаты будут пялиться на витрины киевских магазинов, переполненные колбасами и булками. И нажираться от пуза — впервые за всю войну!
Вспомните еще один исторический факт. В другую войну — Отечественную — бывший Петроград, который станет Ленинградом, окажется в полной блокаде. Начнется настоящий голод — с людоедством и трупами на улицах. Но никто не восстанет и революцию не устроит. А в 1917 году очереди в Петрограде возникли в один прекрасный день (даже дата известна точно — 21 февраля по старому, 6 марта –—по новому стилю). И так же в другой прекрасный день через неделю исчезли. И всю весну, лето и осень революционные граждане будут трескать свой хлеб за обе щеки и заплевывать улицы столицы империи шелухой от семечек чуть ли не по колено. Значит, кому-то было нужно, чтобы хлеб в совершенно определенный момент куда-то подевался, а потом снова нашелся! Словно чудо революционное случилось! Отрекся Николай II — и тут же булочные наполнились буханками, а очереди ушли на митинги.
Но чуда не было. Было совсем другое. Те, кто организовал Февральскую революцию, понимали, что делать ее необходимо немедленно, потому что ровно через три-четыре месяца Россия одержат полную победу в войне, самодержавие докажет свою эффективность, а Керенский, Гучков, Львов, Терещенко и прочие деятели февраля так и умрут никому не ведомыми масонами, высчитывая в своем узком кругу, у кого масонский градус круче.
Милюков: «... История проклянет вождей, так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю»
В одном из писем, как всегда исподтишка, признался лидер конституционных демократов Милюков: «Твердое решение воспользоваться войной для производства переворота было принято нами вскоре после начала войны, вы знаете также, что наша армия должна была перейти в наступление (весной 1917 года), результаты коего в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования. Вы понимаете теперь, почему я в последнюю минуту колебался дать свое согласие на производство переворота, понимаете также, каково должно быть мое внутреннее состояние в настоящее время. История проклянет вождей, так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю».
Предшествовавший революции 1916 год оказался весьма удачным для Русской императорской армии. Пусть и с громадными жертвами, но был совершен тот самый всем известный Брусиловский прорыв. Полностью забыли снарядный голод. На Черном море ввели в строй два новеньких линейных корабля и готовились вводить третий. Каска и противогаз стали нормой для пехотинца на фронте. В небе летали сотни русских истребителей, покончив с господством немцев в воздухе. Воздушные бои на Восточном фронте, если не считать таран Нестерова, начались только в 1916 году, и на момент распада империи насчитывалось не меньше двух десятков асов, вплоть до полковника Казакова, сумевшего сбить 32 немецких самолета. Умудрился же он нащелкать их всего за год! Значит, успешно развивалась царская авиация. И следовательно, нужно было спешить в тылу демократам, либералам и прочим внутренним врагам?
Русский фронт. 1916-й год стал весьма удачным для царской армии
Главную проблему для империи представлял не разномастный революционный спектр различных политических направлений от кадетов до большевиков, который я назвал бы не спектром, а сбродом, а добрый и интеллигентный последний император. Россия всегда нуждалась в грозном царе. Если бьет, значит, любит. Это знала не только любая баба, но и вся нация в целом. Россия — это страна садомазохизма. В этом суть ее великодержавной эротики. Царь Иван запугал всех опричниной до смерти, но до сих пор памятником ему стоит храм Василия Блаженного на Красной площади. А доброго сына его — Федора Иоанновича — ничто не помнит. Петр Великий рубил лично головы стрельцам на той же Красной площади и считается выдающимся деятелем — самым удачливым российским реформатором. А сын его — Алексей — сгинул в Петропавловской крепости при невыясненных до конца обстоятельствах. Никому не нужный и не интересный.
Если Николая ІІ назвали Кровавым, то тогда такое прозвище заслужили все его европейские сановные современники
Николаю II его победившие враги дали прозвище Кровавый. Ну какой же он Кровавый? Он в жизни своей никого, кроме ворон и прочего мелкого зверья, не убивал. Это все его «кровавые» деяния! Войну устроил? Так не только он один. Там целая компания, составлявшая так называемый «европейский концерт». Вообще непонятно, кто первый войну начал и кто кого подстрекал! Тогда по справедливости почетное прозвище Кровавый необходимо присвоить всем сановным современникам последнего царя. Так и писать — премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж Кровавый, первый лорд адмиралтейства Уинстон Черчилль Кровавый. (Мало он, что ли, народу погубил в двух мировых войнах, да и лично пострелял из пистолета во время колониальных карательных экспедиций?) Король их Георг V Кровавый, допустивший двух этих душегубов на высокие посты. И так далее по списку: Вильгельм II Кровавый, Франц Иосиф II Кровавый, Раймонд Пуанкаре Кровавый — президент Франции… Господи, сколько этот Пуанкаре народу французского из-за немецкоязычных Эльзаса с Лотарингией отправил на тот свет! Да и немецкого тоже. И ради чего? Теперь и Франция, и Германия все равно в Евросоюзе в обнимку. Стоило ли делать «потерянным» целое поколение, превращая его в окопах в черепа, обглоданные крысами до идеальной белизны и гладкости?
Чтобы лучше уяснить положение Российской империи накануне Февральской революции, я позволю процитировать того же Черчилля из его книги «Мировой кризис»: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была на виду. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена… Долгие отступления окончились; снарядный голод побежден; вооружение притекало широким потоком; более сильная, более многочисленная, лучше снабженная армия сторожила огромный фронт; тыловые сборные пункты были переполнены людьми. Алексеев руководил армией и Колчак — флотом. Кроме того, никаких трудных действий больше не требовалось: оставаться на посту; тяжелым грузом давить на широко растянувшиеся германские линии; удерживать, не проявляя особой активности, слабеющие силы противника на своем фронте; иными словами — держаться; вот все, что стояло между Россией и плодами общей победы… В марте царь был на престоле; Российская империя и русская армия держались, фронт был обеспечен и победа бесспорна».
Уинстон Черчилль
Думаю, не хуже Черчилля те, кто хотел в тот момент отстранить Николая II от власти, осознавали это положение. После победы самодержавие только укрепилось бы. Ни о замыслах русских либералов, мечтавших ограничить власть императора по английскому образцу, ни о глобальном эксперименте большевиков не было бы и речи. Страна проходила точку бифуркации. Нервы у всех были напряжены до предела. И тогда внутренние враги империи решили надавить на самую уязвимую точку в системе самодержавия — на самого Николая Второго.
Мы привыкли слышать, что последний царь был слабым правителем. Но это не так. Попытайтесь хоть раз мысленно встать на его место. В 1917 году шел двадцать третий год его правления. Нынешние президенты «выдыхаются» максимум за два срока. У Николая II это был в пересчете на президентские уже пятый срок! И решал царь проблемы не наподобие финансового кризиса в Греции, а по-настоящему трудные. Ему выпала русско-японская война, революция 1905 года, Первая мировая. Эсеровский террор достиг пика. Ни министры, ни генералы, ни сам глава империи не были уверены в своей безопасности. Но Николай держался! А еще строил линкоры, развивал армию, проводил реформы. Это был совсем не слабый человек!
Но в начале 1917-го все было против него. Думская оппозиция попыталась действовать через ближайшее окружение Николая II, чтобы убедить его назначить так называемое «ответственное министерство» — то есть кабинет министров, который подбирал бы не царь, а парламент. Это был так называемый «заговор великих князей» — именно через них, расстрелянных потом большевиками, пытались вложить в уши самодержца эту идею. Убийство Распутина — всего лишь зримое ответвление верхушечного заговора. Старца убили великий князь Дмитрий Павлович и депутат Пуришкевич. Царя лишили его последнего энергетического донора.
Революция планировалась как попытка переворота сверху. Ее подлинные тайные вдохновители — глава военного комитета Думы Гучков, лидер кадетов Милюков и председатель Думы Родзянко — рассчитывали, что все ограничится маленькой заварушкой. Народ в Петрограде побунтует, царь отречется, малолетний царевич Алексей не сможет ни на что влиять, и в России воцарится дорогая их сердцу олигархическая «демократия».
Но вышло не так, как мечталось. Эсеры и большевики слишком уж подогревали революционный котел снизу — просто, как черти в аду. Николай II, вопреки ожиданиям, отрекся не только за себя, но и за Алексея, что нарушало, кстати, законы Российской империи. Его брат Михаил отказался принимать скипетр. У страны временно не оказалось лидера. И началась война всех со всеми. Произошло то, о чем еще в XIX веке предупреждал Николай Гоголь: «Всеобщая беда — государь ли позабудет своего подданного и отрешится от него или подданный позабудет своего государя и от него отрешится».
Уже в наши дни вспомнили, кто же все-таки нарушил временно железнодорожное сообщение, вызвавшее хлебные очереди в Петрограде. Это был скромный чиновник Министерства путей сообщения — Юрий Ломоносов — толстопузый жизнелюб и приятель депутата Думы Бубликова. Через несколько дней два этих друга с группой уголовников захватят министерство лично. Ломоносов, кстати, был приятелем еще и Ленина! Уже после Октябрьской революции его назначат уполномоченным Совнаркома по закупке паровозов за границей. Умрет в Лондоне! Напрасно говорили, что Февраль обошелся без большевиков. Они тоже были в числе расшатывавших устои и подгрызавших опоры!
Юрий Ломоносов
И напоследок еще одна цитата из Черчилля: «Согласно поверхностной моде нашего времени, царский строй принято трактовать как слепую, прогнившую, ни на что не способную тиранию. Но разбор тридцати месяцев войны с Германией и Австрией должен был исправить эти легковесные представления. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, на которые она оказалась способна».
Единственное, что не смог выдержать этот гигант, это удар в спину. Хотели победить самодержавие, а победили самих себя.
Автор:Олесь БузинаПервоисточник:http://www.segodnya.ua
Февраль 1917-го. После революции и отречения Николая Россия потеряла лидера. Началась война всех со всеми
Февральская революция 1917 года до сих пор остается одной из самых великих исторических тайн. Взорвался не просто паровой котел, а целая империя. Да так, что осколки ее разлетаются по сей день. Все мы в той или иной мере — наследники кровавого февраля 1917-го. И главное — никто точно так и не сказал, почему случилась эта катастрофа.
В школьных учебниках моего советского детства писали, что в Петрограде тогда начинался голод. Мол, возникли очереди за хлебом. Потом восстали рабочие, солдаты столичного гарнизона. Ситуация вышла из-под контроля. Царь отрекся. А победой воспользовалась хитрая буржуазия, породившая Временное правительство.
Потом, уже после распада СССР, историки не раз писали, что голода в столице империи не было. И не только голода, но и вообще никаких проблем с продуктами. В 1917 году из всех стран, участвовавших в Первой мировой войне, Россия оставалась самой сытой. Германия задыхалась в тисках морской блокады. У немцев дети в то время рождались без ногтей из-за костлявых мамаш, вынашивавших плод на голодный желудок! Но никто не бунтовал и кайзера не свергал!
Маленькая 50-миллионная Австро-Венгрия, которую у нас презрительно именовали «лоскутной империей», сражалась впроголодь на два фронта — против России и Италии. И успешно сражалась — в основном на чужой территории. У нас ее армию до сих пор представляют только по «Похождениям бравого солдата Швейка». Но правда заключается в том, что не Россия закончила Первую мировую войну захватом хотя бы Львова, а Австро-Венгрия — оккупацией Одессы и Екатеринославля. Это при тотальной нехватке ресурсов!
Союзники России — Англия и Франция — мобилизовали в армию все, что смогли — сначала красивых и спортивных, а потом дохлых и плоскостопых. Все призывные возраста, вплоть до стариков, за исключением только сумасшедших и совсем уж дряхлых, с которых песок в прямом смысле сыпался! Именно тогда Западная Европа стала континентом массово работающих женщин. Тот трудовой подвиг, которым советский народ прославится в Великую Отечественную войну, когда мальчишки будут точить снаряды, английские, французские и немецкие подростки совершили уже в Первую мировую! И союзники России, и ее враги в феврале 1917-го давно жили по карточкам. Все продукты там распределялись строго по нормам. Никакого свободного рынка в Европе на тот момент не было! Только тотальная мобилизация и учет всего — та экономическая политика, которую потом большевики, ничего не придумав — только слямзив, назовут «военным коммунизмом»!
А в России на момент Февральской революции по карточкам распределялся лишь сахар. Все остальные продукты, вплоть до красной и черной икры, находились в свободной продаже. И было их столько, что хватило бы даже не на две, а на три России. Есть красноречивый пример. Уже когда закончится не только Февральская, но и Октябрьская революция, и немцы после Брестского мира весной 1918-го войдут в Киев, их поразит прежде всего обилие еды. Кайзеровские солдаты будут пялиться на витрины киевских магазинов, переполненные колбасами и булками. И нажираться от пуза — впервые за всю войну!
Вспомните еще один исторический факт. В другую войну — Отечественную — бывший Петроград, который станет Ленинградом, окажется в полной блокаде. Начнется настоящий голод — с людоедством и трупами на улицах. Но никто не восстанет и революцию не устроит. А в 1917 году очереди в Петрограде возникли в один прекрасный день (даже дата известна точно — 21 февраля по старому, 6 марта –—по новому стилю). И так же в другой прекрасный день через неделю исчезли. И всю весну, лето и осень революционные граждане будут трескать свой хлеб за обе щеки и заплевывать улицы столицы империи шелухой от семечек чуть ли не по колено. Значит, кому-то было нужно, чтобы хлеб в совершенно определенный момент куда-то подевался, а потом снова нашелся! Словно чудо революционное случилось! Отрекся Николай II — и тут же булочные наполнились буханками, а очереди ушли на митинги.
Но чуда не было. Было совсем другое. Те, кто организовал Февральскую революцию, понимали, что делать ее необходимо немедленно, потому что ровно через три-четыре месяца Россия одержат полную победу в войне, самодержавие докажет свою эффективность, а Керенский, Гучков, Львов, Терещенко и прочие деятели февраля так и умрут никому не ведомыми масонами, высчитывая в своем узком кругу, у кого масонский градус круче.
Милюков: «... История проклянет вождей, так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю»
В одном из писем, как всегда исподтишка, признался лидер конституционных демократов Милюков: «Твердое решение воспользоваться войной для производства переворота было принято нами вскоре после начала войны, вы знаете также, что наша армия должна была перейти в наступление (весной 1917 года), результаты коего в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования. Вы понимаете теперь, почему я в последнюю минуту колебался дать свое согласие на производство переворота, понимаете также, каково должно быть мое внутреннее состояние в настоящее время. История проклянет вождей, так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю».
Предшествовавший революции 1916 год оказался весьма удачным для Русской императорской армии. Пусть и с громадными жертвами, но был совершен тот самый всем известный Брусиловский прорыв. Полностью забыли снарядный голод. На Черном море ввели в строй два новеньких линейных корабля и готовились вводить третий. Каска и противогаз стали нормой для пехотинца на фронте. В небе летали сотни русских истребителей, покончив с господством немцев в воздухе. Воздушные бои на Восточном фронте, если не считать таран Нестерова, начались только в 1916 году, и на момент распада империи насчитывалось не меньше двух десятков асов, вплоть до полковника Казакова, сумевшего сбить 32 немецких самолета. Умудрился же он нащелкать их всего за год! Значит, успешно развивалась царская авиация. И следовательно, нужно было спешить в тылу демократам, либералам и прочим внутренним врагам?
Русский фронт. 1916-й год стал весьма удачным для царской армии
Главную проблему для империи представлял не разномастный революционный спектр различных политических направлений от кадетов до большевиков, который я назвал бы не спектром, а сбродом, а добрый и интеллигентный последний император. Россия всегда нуждалась в грозном царе. Если бьет, значит, любит. Это знала не только любая баба, но и вся нация в целом. Россия — это страна садомазохизма. В этом суть ее великодержавной эротики. Царь Иван запугал всех опричниной до смерти, но до сих пор памятником ему стоит храм Василия Блаженного на Красной площади. А доброго сына его — Федора Иоанновича — ничто не помнит. Петр Великий рубил лично головы стрельцам на той же Красной площади и считается выдающимся деятелем — самым удачливым российским реформатором. А сын его — Алексей — сгинул в Петропавловской крепости при невыясненных до конца обстоятельствах. Никому не нужный и не интересный.
Если Николая ІІ назвали Кровавым, то тогда такое прозвище заслужили все его европейские сановные современники
Николаю II его победившие враги дали прозвище Кровавый. Ну какой же он Кровавый? Он в жизни своей никого, кроме ворон и прочего мелкого зверья, не убивал. Это все его «кровавые» деяния! Войну устроил? Так не только он один. Там целая компания, составлявшая так называемый «европейский концерт». Вообще непонятно, кто первый войну начал и кто кого подстрекал! Тогда по справедливости почетное прозвище Кровавый необходимо присвоить всем сановным современникам последнего царя. Так и писать — премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж Кровавый, первый лорд адмиралтейства Уинстон Черчилль Кровавый. (Мало он, что ли, народу погубил в двух мировых войнах, да и лично пострелял из пистолета во время колониальных карательных экспедиций?) Король их Георг V Кровавый, допустивший двух этих душегубов на высокие посты. И так далее по списку: Вильгельм II Кровавый, Франц Иосиф II Кровавый, Раймонд Пуанкаре Кровавый — президент Франции… Господи, сколько этот Пуанкаре народу французского из-за немецкоязычных Эльзаса с Лотарингией отправил на тот свет! Да и немецкого тоже. И ради чего? Теперь и Франция, и Германия все равно в Евросоюзе в обнимку. Стоило ли делать «потерянным» целое поколение, превращая его в окопах в черепа, обглоданные крысами до идеальной белизны и гладкости?
Чтобы лучше уяснить положение Российской империи накануне Февральской революции, я позволю процитировать того же Черчилля из его книги «Мировой кризис»: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была на виду. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена… Долгие отступления окончились; снарядный голод побежден; вооружение притекало широким потоком; более сильная, более многочисленная, лучше снабженная армия сторожила огромный фронт; тыловые сборные пункты были переполнены людьми. Алексеев руководил армией и Колчак — флотом. Кроме того, никаких трудных действий больше не требовалось: оставаться на посту; тяжелым грузом давить на широко растянувшиеся германские линии; удерживать, не проявляя особой активности, слабеющие силы противника на своем фронте; иными словами — держаться; вот все, что стояло между Россией и плодами общей победы… В марте царь был на престоле; Российская империя и русская армия держались, фронт был обеспечен и победа бесспорна».
Уинстон Черчилль
Думаю, не хуже Черчилля те, кто хотел в тот момент отстранить Николая II от власти, осознавали это положение. После победы самодержавие только укрепилось бы. Ни о замыслах русских либералов, мечтавших ограничить власть императора по английскому образцу, ни о глобальном эксперименте большевиков не было бы и речи. Страна проходила точку бифуркации. Нервы у всех были напряжены до предела. И тогда внутренние враги империи решили надавить на самую уязвимую точку в системе самодержавия — на самого Николая Второго.
Мы привыкли слышать, что последний царь был слабым правителем. Но это не так. Попытайтесь хоть раз мысленно встать на его место. В 1917 году шел двадцать третий год его правления. Нынешние президенты «выдыхаются» максимум за два срока. У Николая II это был в пересчете на президентские уже пятый срок! И решал царь проблемы не наподобие финансового кризиса в Греции, а по-настоящему трудные. Ему выпала русско-японская война, революция 1905 года, Первая мировая. Эсеровский террор достиг пика. Ни министры, ни генералы, ни сам глава империи не были уверены в своей безопасности. Но Николай держался! А еще строил линкоры, развивал армию, проводил реформы. Это был совсем не слабый человек!
Но в начале 1917-го все было против него. Думская оппозиция попыталась действовать через ближайшее окружение Николая II, чтобы убедить его назначить так называемое «ответственное министерство» — то есть кабинет министров, который подбирал бы не царь, а парламент. Это был так называемый «заговор великих князей» — именно через них, расстрелянных потом большевиками, пытались вложить в уши самодержца эту идею. Убийство Распутина — всего лишь зримое ответвление верхушечного заговора. Старца убили великий князь Дмитрий Павлович и депутат Пуришкевич. Царя лишили его последнего энергетического донора.
Революция планировалась как попытка переворота сверху. Ее подлинные тайные вдохновители — глава военного комитета Думы Гучков, лидер кадетов Милюков и председатель Думы Родзянко — рассчитывали, что все ограничится маленькой заварушкой. Народ в Петрограде побунтует, царь отречется, малолетний царевич Алексей не сможет ни на что влиять, и в России воцарится дорогая их сердцу олигархическая «демократия».
Но вышло не так, как мечталось. Эсеры и большевики слишком уж подогревали революционный котел снизу — просто, как черти в аду. Николай II, вопреки ожиданиям, отрекся не только за себя, но и за Алексея, что нарушало, кстати, законы Российской империи. Его брат Михаил отказался принимать скипетр. У страны временно не оказалось лидера. И началась война всех со всеми. Произошло то, о чем еще в XIX веке предупреждал Николай Гоголь: «Всеобщая беда — государь ли позабудет своего подданного и отрешится от него или подданный позабудет своего государя и от него отрешится».
Уже в наши дни вспомнили, кто же все-таки нарушил временно железнодорожное сообщение, вызвавшее хлебные очереди в Петрограде. Это был скромный чиновник Министерства путей сообщения — Юрий Ломоносов — толстопузый жизнелюб и приятель депутата Думы Бубликова. Через несколько дней два этих друга с группой уголовников захватят министерство лично. Ломоносов, кстати, был приятелем еще и Ленина! Уже после Октябрьской революции его назначат уполномоченным Совнаркома по закупке паровозов за границей. Умрет в Лондоне! Напрасно говорили, что Февраль обошелся без большевиков. Они тоже были в числе расшатывавших устои и подгрызавших опоры!
Юрий Ломоносов
И напоследок еще одна цитата из Черчилля: «Согласно поверхностной моде нашего времени, царский строй принято трактовать как слепую, прогнившую, ни на что не способную тиранию. Но разбор тридцати месяцев войны с Германией и Австрией должен был исправить эти легковесные представления. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, на которые она оказалась способна».
Единственное, что не смог выдержать этот гигант, это удар в спину. Хотели победить самодержавие, а победили самих себя.
Автор:Олесь БузинаПервоисточник:http://www.segodnya.ua
Материал взят: Тут