Россия – Иран: о «подводных течениях» безальтернативного сотрудничества ( 6 фото )

Министр иностранных дел Ирана заявил о непризнании новых территорий в составе России

Тегеран не признает вхождения в состав Российской Федерации Крыма, Луганской и Донецкой народных республик, Херсонский и Запорожской областей, несмотря на «прекрасные отношения» с Москвой, заявил недавно в интервью TVT World министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир Абдоллахиан: «…мы настаиваем на своем последовательном принципе во внешней политике: когда мы говорим, что конфликт на Украине — это не решение, мы верим в свою позицию как в фундаментальный политический принцип, на который полагаемся». «Реальные действия говорят громче слов, но это еще одна ситуация, когда речь идет об иранском режиме. Мы согласны с тем, что Крым – это Украина, все другие присоединенные к РФ территории – тоже Украина», – откликнулся заместитель пресс-секретаря Блинкена Ведант Паттель.

Едва ли высказывание главы иранской дипломатии означает прямую дорогу к очередному раунду заигрывания с американцами. Однако в нынешних обстоятельствах исключать не следует абсолютно ничего. Ранее наше издание обращало внимание на пристальное внимание Белого Дома к любым нюансам российско-иранских отношений с более чем «прозрачными» целями их подрыва там, где это только возможно.


Министр иностранных дел Ирана Х. А. Абдоллахиан

Вероятна и иная мотивация заявления главы иранского внешнеполитического ведомства – заметим, едва ли противоречащая логике «восходящего» двустороннего военно-политического и торгово-экономического сотрудничества, объективно обусловленного общими интересами. Тем важнее, на наш взгляд, выявлять и своевременно распознавать «узкие места» до того, заклятые партнёры примутся расшатывать их по максимуму…

К примеру, не исключено, что в Тегеране не осталось незамеченным молчание Москвы в связи с недавним согласием Председателя КНР Си Цзиньпина с возобновлёнными претензиями Объединённых Арабских Эмиратов, поддержанными их арабскими соседями, на три ключевых острова в Персидском заливе на выходе в Индийский океан, которые в Тегеране полагают неотъемлемой частью национальной территории. Напомним, эти бывшие британские владения перешли под иранскую юрисдикцию благодаря решительным действиям шахиншаха М. Пехлеви в декабре 1971 года.

В далёком 1972 году СССР признал иранский суверенитет над островами, о чём шаха проинформировали во время его очередного визита в СССР в октябре того же года. Более того, в 1950-х – 1960-х гг. в Москве фактически признавали претензии Ирана и на британский до 1971 года Бахрейн, что отображалось на советских географических картах региона Персидского Залива. Помнят ли об этом в сегодняшнем Тегеране?..


В сентябре 1972 года, в ходе визита в КНР супруги шаха Фаррах и премьера А.А. Ховейда, Китай подтверждал принадлежность спорных островов Ирану. А 7-9 декабря 2022 г., как было упомянуто выше, в ходе китайско-арабского саммита в Эр-Рияде Си Цзиньпин солидаризировался с арабскими государствами Персидского залива по вопросу принадлежности островов Большой Томб, Малый Томб и Абу-Муса. Сразу после этого член президиума иранского парламента Али-Реза Салими заявил, что эти острова «были, есть и будут принадлежать Ирану, наша страна будет твердо противостоять тем, кто хочет оспорить этот факт». В более резком ключе высказался замглавы Комиссии по национальной безопасности и внешней политике иранского парламента Аббас Мохтадаи: «Китаю следует избегать вмешательства в споры в Персидском заливе и регионе Западной Азии, поскольку это может иметь неприятные последствия для Китая и ирано-китайских отношений».

Зачем Пекин предпринял такой «ход», пока не вполне понятно. Не исключено, что тем самым китайская сторона косвенно показывает американцам свою готовность учитывать их политику в отношении Ирана и, соответственно, сотрудничать с Вашингтоном по некоторым периферийным вопросам. Очевидно и то, что текущая позиция Пекина по арабо-персидским морским спорам объективно на руку Израилю, отношения с Ираном вот уже не первый год балансируют на грани открытого военного столкновения.

Не исключено, что молчание же по этому поводу из Москвы, однако здесь не следует забывать о стремительно растущих в последние месяцы российско-эмиратских контактах. В условиях западных санкций Дубай, наряду со Стамбулом, стал важным транзитным звеном для различных финансово-экономических транзакций, «параллельного импорта», неформальных политико-дипломатических контактов и т.д.


В. Володин и Э. Раиси

Ещё один важный сюжет российско-иранского взаимодействия – Международный транспортный коридор «Север – Юг» (РФ – Азербайджан / Каспий – Иран – Индия), в эффективном функционировании которой Москва крайне заинтересована на который западные санкции пока прямо не распространяются. Однако косвенно они, безусловно, на реализацию инфраструктурных проектов влияют, и проект реализуется довольно медленно. Скажем, участок североиранской железной дороги между Рештом и портом Астара протяжённостью всего лишь в 165 км не введён в действие и по сей день, хотя строительство началось еще в начале 2010-х годов. Только в середине января с.г. стороны договорились ускорить строительство этого участка, но источники его финансирования (примерно 800 млн. евро в текущих ценах) до сих пор официально не объявлены. Одна из целей недавнего визита в прикаспийскую провинцию Гилян помощника Президента России Игоря Левитина – непосредственное ознакомление с ходом работ на площадке строительства железнодорожной ветки Решт – Астара, сориентированной на рост объемов международного грузотранзита в направлении на Азербайджан и далее в Россию (и в обратном направлении). В случае строительства участка Решт – Астара западные санкции будут распространяться на весь коридор «Север-Юг», так как в пресловутые санкционные пакеты Брюсселя включены международные транзитные перевозки по российской территории. Кроме того, ещё с 1997 года действуют американские ограничения против давнего проекта строительства судоходного канала Каспий – Персидский Залив (Нека – Джаск), что препятствует его реализации.


С середине 2010-х годов действуют также санкции США на экспорт иранской нефти. Гипотетическое же признание Тегераном новых границ РФ на территории бывшей Украинской ССР вполне может привести к присоединению к этим санкциям и европейских сателлитов Вашингтона. Невозможно не заметить, что всё это прямо или косвенно влияет на ирано-российское сотрудничество, включая его как политическую, так и экономическую составляющую.


Российско-иранские парламентско-правительственные консультации в Тегеране

В настоящее время Росатом продолжает (хотя и не без проблем, связанных с задолженностью с иранской стороны) строительство второй и третьей очереди Бушерской АЭС. Развивая и углубляя сотрудничество с Ираном в нефтегазовой сфере, Россия заинтересована в том, чтобы не конкурировать, но дополнять друг друга на рынке, отмечает первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы РФ по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Константин Затулин. Обсуждается возможное участие Ирана в транспортировке и переработке российской нефти, а также перспективы объединения энергетических систем России, Ирана и Азербайджана, формирования «Каспийского энергетического кольца», участие малых и средних предприятий в сфере сжижения и переработки природного газа. Россия – третий партнёр Ирана по экспорту и пятый по импорту. Иран заинтересован в увеличении размера действующего российского кредита с 5 до 10-15 млрд. долл., центральными банками ведутся переговоры о «стыковке» финансово-платёжных систем двух стран, которые, как подчеркнул К. Затулин, должны быть ускорены, в том числе с российской стороны. Не исключается строительство совместного предприятия по производству автомобилей и т.д.

В последние недели, на фоне чрезвычайной подвижности региональных военно-политических балансов министр иностранных дел Ирана ведёт активные переговоры и консультации в Сирии, Турции, арабских государствах. Первоначально намеченный на 17 января визит в Москву пока перенесён на более поздний срок, однако можно не сомневаться, что уже в ближайшее время и к взаимной пользе. В предшествующий период участники российско-иранских контактов разного уровня делились порою своими ощущениями по поводу некоего «третьего, сидящего в комнате» и торпедирующего любые позитивные начинания. Исчез ли этот некий «третий» и будет ли, наконец, растущая двусторонняя торговля номинироваться не в долларах, в реалах и рублях – покажет уже ближайшее время.

Алексей Балиев