«Добрый медбрат»: Доктор хаос ( 4 фото )
- 02.11.2022
- 17 207
На Netflix вышел «Добрый медбрат» — напряженный, но абсолютно блеклый медицинский триллер, основанный на реальных событиях. В нем Эдди Редмэйн («Вселенная Стивена Хокинга») играет санитара-психопата, который незаметно убивает пациентов. А его коллега в исполнении Джессики Честейн («Интерстеллар») пытается остановить монстра всеми способами. Рассказываем, как одному из режиссеров «Охотника за разумом» Тобиасу Линдхольму удалось рассказать проникновенный тру-крайм, но при этом не показать устрашающего маньяка.
Кадр из фильма «Добрый медбрат», реж. Тобиас Линдхольм
Медсестра Эми (Джессика Честейн) живет на пределе: дома она в одиночку воспитывает двух подрастающих дочек, а на работе спасает пациентов от почти неизбежной гибели. Как итог — серьезные проблемы с сердцем, решить которые поможет только трансплантация органа. Неожиданно в ее жизни появляется медбрат Чарли Каллен (Эдди Редмэйн) — причудливый, но обаятельный и заботливый мужчина. Он помогает Эми с детьми, поддерживает коллегу на работе и мило общается со всеми больными в клинике. Однако с появлением Чарли героиня всё чаще замечает странности: пациенты умирают при необъяснимых обстоятельствах, а следователи зачем-то опрашивают персонал. Возможно, новичок не так безобиден, как может показаться.
Скрывать очевидное бессмысленно: медбрат Чарльз Каллен — убийца, преступник, психопат и бог знает кто. Фильм датского сценариста и режиссера Тобиаса Линдхольма (работал над «Охотником за разумом» и сотрудничал с автором «Еще по одной» Томасом Винтербергом) выкладывает все карты на стол еще на этапе синопсисов, трейлеров и постеров. Поэтому в случае «Доброго медбрата» нет речи ни о какой детективной интриге: лишь чистый жанровый саспенс от осознания того, что протагонистка столкнулась с маньяком. Апатичная и едва живая героиня Джессики Честейн сначала принимает появление Чарльза как благую весть (ведь он единственный, кто готов помочь женщине в трудное время), но вскоре смотрит на доброту и сияющую улыбку Каллена под другим углом.
При желании «Доброго медбрата» можно назвать фильмом о воук-культуре. Скрываясь за личиной поддержки, Каллен использует хитрые манипуляции и психологические уловки. По крайней мере, так начинает казаться, когда ты больше узнаешь о прошлом героя. Чарльз делает Эми зависимой: много общается с детьми женщины, постоянно оказывается рядом и даже выполняет часть ее работы — выбросить его из жизни становится просто физически невозможно. «Остерегайся, даже самые бескорыстные поступки могут быть вымощены холодным расчетом», — будто бы проговаривает фильм каждые десять минут. И, в общем-то, оказывается прав.
Хотя сама психология маньяка интересует авторов в меньшей степени. Душа Каллена — потемки. Ни реальный, ни экранный убийца так и не раскрывают своих мрачных секретов: о мотивах кинозлодея говорят только его же воспоминания об умершей матери и гигантский шрам на запястье (Чарльз несколько раз пытался совершить самоубийство, но не вышло). Никто не расскажет, почему Каллен лишал жизни других людей. С одной стороны, это и не особо нужно. В финале фильм круто выворачивает смысл названия и показывает, ради чего затевалась вся экранизация тру-крайма: The Good Nurse — это не «Добрый медбрат», а «Хорошая медсестра». Та самая ответственная и чистосердечная Эми, которая отдавала свой долг, несмотря ни на что.
Тобиас Линдхольм, кажется, спорит с современной поп-культурной повесткой, интересующейся маньяком больше, чем жертвами: автор так сильно не хочет давать минуту славы Каллену, что даже оскароносная звезда Эдди Редмэйн постоянно маячит где-то на втором плане. Это красивый и, наверное, даже джентльменский жест, но он совершенно не работает в настолько сдержанном кино. Из-за любви режиссера к мрачным и долгим статичным планам совсем не остается времени, чтобы проникнуть в психологию самой Эми — матери-одиночки и бравой медсестры, но не совсем понятно, какого человека.
В результате главного врага Линдхольм находит в лице клиник, где работал Каллен. Учреждения закрывали глаза на сознательные ошибки молодого санитара, а больница Эми и вовсе затягивала внутреннее расследование, чтобы полиция не смогла докопаться до истины. Халатность и равнодушие — не меньшее зло, чем убийство людей. Потому что по итогу они могут привести к еще большему количеству жертв.
И в этом кроется главная проблема «Доброго медбрата». Он настолько очевидный и правильный в своих идеях и посылах, что в какой-то момент становится раздражающим. Холодная скандинавская режиссура совершенно не стыкуется со сценарным газетным популизмом: фильм начинается как вкрадчивый триллер о необъяснимости человеческого зла, которое может скрываться в каждом из нас, а заканчивается моралями из детских сказок. Корпорации — зло, ментальное насилие — преступление, а травмы одного конкретного человека неминуемо, по эффекту домино, ведут к травмам других людей. Неутешительный больничный лист поломанного поколения определенно нуждается в доработке.
Текст: Влад Шуравин
Кадр из фильма «Добрый медбрат», реж. Тобиас Линдхольм
Медсестра Эми (Джессика Честейн) живет на пределе: дома она в одиночку воспитывает двух подрастающих дочек, а на работе спасает пациентов от почти неизбежной гибели. Как итог — серьезные проблемы с сердцем, решить которые поможет только трансплантация органа. Неожиданно в ее жизни появляется медбрат Чарли Каллен (Эдди Редмэйн) — причудливый, но обаятельный и заботливый мужчина. Он помогает Эми с детьми, поддерживает коллегу на работе и мило общается со всеми больными в клинике. Однако с появлением Чарли героиня всё чаще замечает странности: пациенты умирают при необъяснимых обстоятельствах, а следователи зачем-то опрашивают персонал. Возможно, новичок не так безобиден, как может показаться.
Скрывать очевидное бессмысленно: медбрат Чарльз Каллен — убийца, преступник, психопат и бог знает кто. Фильм датского сценариста и режиссера Тобиаса Линдхольма (работал над «Охотником за разумом» и сотрудничал с автором «Еще по одной» Томасом Винтербергом) выкладывает все карты на стол еще на этапе синопсисов, трейлеров и постеров. Поэтому в случае «Доброго медбрата» нет речи ни о какой детективной интриге: лишь чистый жанровый саспенс от осознания того, что протагонистка столкнулась с маньяком. Апатичная и едва живая героиня Джессики Честейн сначала принимает появление Чарльза как благую весть (ведь он единственный, кто готов помочь женщине в трудное время), но вскоре смотрит на доброту и сияющую улыбку Каллена под другим углом.
При желании «Доброго медбрата» можно назвать фильмом о воук-культуре. Скрываясь за личиной поддержки, Каллен использует хитрые манипуляции и психологические уловки. По крайней мере, так начинает казаться, когда ты больше узнаешь о прошлом героя. Чарльз делает Эми зависимой: много общается с детьми женщины, постоянно оказывается рядом и даже выполняет часть ее работы — выбросить его из жизни становится просто физически невозможно. «Остерегайся, даже самые бескорыстные поступки могут быть вымощены холодным расчетом», — будто бы проговаривает фильм каждые десять минут. И, в общем-то, оказывается прав.
Хотя сама психология маньяка интересует авторов в меньшей степени. Душа Каллена — потемки. Ни реальный, ни экранный убийца так и не раскрывают своих мрачных секретов: о мотивах кинозлодея говорят только его же воспоминания об умершей матери и гигантский шрам на запястье (Чарльз несколько раз пытался совершить самоубийство, но не вышло). Никто не расскажет, почему Каллен лишал жизни других людей. С одной стороны, это и не особо нужно. В финале фильм круто выворачивает смысл названия и показывает, ради чего затевалась вся экранизация тру-крайма: The Good Nurse — это не «Добрый медбрат», а «Хорошая медсестра». Та самая ответственная и чистосердечная Эми, которая отдавала свой долг, несмотря ни на что.
Тобиас Линдхольм, кажется, спорит с современной поп-культурной повесткой, интересующейся маньяком больше, чем жертвами: автор так сильно не хочет давать минуту славы Каллену, что даже оскароносная звезда Эдди Редмэйн постоянно маячит где-то на втором плане. Это красивый и, наверное, даже джентльменский жест, но он совершенно не работает в настолько сдержанном кино. Из-за любви режиссера к мрачным и долгим статичным планам совсем не остается времени, чтобы проникнуть в психологию самой Эми — матери-одиночки и бравой медсестры, но не совсем понятно, какого человека.
В результате главного врага Линдхольм находит в лице клиник, где работал Каллен. Учреждения закрывали глаза на сознательные ошибки молодого санитара, а больница Эми и вовсе затягивала внутреннее расследование, чтобы полиция не смогла докопаться до истины. Халатность и равнодушие — не меньшее зло, чем убийство людей. Потому что по итогу они могут привести к еще большему количеству жертв.
И в этом кроется главная проблема «Доброго медбрата». Он настолько очевидный и правильный в своих идеях и посылах, что в какой-то момент становится раздражающим. Холодная скандинавская режиссура совершенно не стыкуется со сценарным газетным популизмом: фильм начинается как вкрадчивый триллер о необъяснимости человеческого зла, которое может скрываться в каждом из нас, а заканчивается моралями из детских сказок. Корпорации — зло, ментальное насилие — преступление, а травмы одного конкретного человека неминуемо, по эффекту домино, ведут к травмам других людей. Неутешительный больничный лист поломанного поколения определенно нуждается в доработке.
Текст: Влад Шуравин
Материал взят: Тут