Мобилизационный корабль для ВМФ в условиях санкций ( 8 фото )

Многоцелевой корабль в небольших габаритах, с противолодочным оружием и буксируемой гидроакустической станцией – это максимум того, что можно строить без обширной программы по настоящему, а не фальшивому импортозамещению. Такая программа потребует много лет, которых нет

Было бы глупо предполагать, что раз санкции за Украину ударили даже по производству автомобилей, как грузовых, так и легковых, то кораблестроение они минуют. Это совершенно точно не так, и не могло быть так. И не стало. Стоит бросить взгляд на то, чем эти санкции могут обернуться, и прикинуть, что можно сделать. Для этого разберём ключевые программы в надводном кораблестроении, на которых санкции отразятся гарантированно, и посмотрим, можно ли что-то с этим всем сделать.

Было – стало

Сразу скажем – объём статьи не позволяет полностью охватить вопрос, с учётом положения дел и в надводном флоте, и в подводном. Подводный флот – особый случай и должен быть рассмотрен отдельно. Эта статья – про основные проекты надводных боевых кораблей для ВМФ, про то, что их ждёт и на что их придётся менять, если мы хотим сохранить флот.

Наиболее важными проектами в военном кораблестроении являются фрегаты проекта 22350 и корветы проектов 20380 и 20385. Кроме них, в массовой постройке должны находиться малые ракетные корабли проекта 22800 «Каракурт», вооружённые ракетами «Калибр», достраивается серия МРК проекта 21631 «Буян-М» с теми же «Калибрами», но практически без ПВО. Строятся большие десантные корабли усовершенствованного проекта 11711 (по факту – новый проект), и теоретически должны строиться универсальные десантные корабли проекта 23900 в количестве двух единиц. Последние два сейчас лучше тоже «вывести за скобки» и рассмотреть ситуацию вокруг них позже.

Всё остальное, что строит ВМФ, это или небоевые корабли, или суда вспомогательного флота, патрульные корабли проекта 22160 или какие-нибудь катера, тральщики, и т. д. – нужные, но не являющиеся главной ударной силой ВМФ. Оставим их пока в стороне.
Оставим пока и обе серии МРК, а сосредоточимся на больших по меркам России кораблях – фрегатах, корветах и десантных кораблях.

Сначала о том, что их всех объединяет.

У них у всех есть кое-что общее – дизельные двигатели производства Коломенского завода. Не самый плохой дизель, пусть и уступающий западным аналогам, мог бы быть основным двигателем для массы военных кораблей, но… турбокомпрессоры и детали цилиндро-поршневой группы там импортные и не могут быть заменены на отечественные аналоги.

А ещё, как утверждают информированные товарищи – поковка коленчатого вала и топливная аппаратура (в основном). Увы, но, как и многие другие отечественные двигатели, коломенские Д49 не совсем отечественные.

На каких кораблях они стоят? На фрегатах проекта 22350 используются 10Д49 максимальной мощностью по 5 200 л. с., в количестве двух единиц, по одной на дизель-газотурбинный агрегат, на корветах – четвёрка 16Д49 по 6 000 л. с., работающих через два редуктора на две валолинии. Эта же «корветовская» ГЭУ должна встать на пару новых БДК.

Но теперь Коломна, видимо, не сможет больше давать двигатели, по крайней мере, какое-то время. Иллюзии о том, что можно заменить иностранные турбокомпрессоры, поршни и кольца своими, надо отбросить сразу же – в России просто нет технической возможности обеспечить нужный уровень мехобработки изделий, нет нужных сплавов, автоматики и точной механики. Для того чтобы эти проблемы были решены, нужна отдельная госпрограмма, в которой не будет места всяким-разным традиционным для России попилам, откатам, а самое главное – некомпетентности. Но избавляться от некомпетентных кадров наша государственная машина не может даже в условиях войны, поэтому надо просто забыть про «Коломны», и точка. Если повезёт, то сколько-то из них соберут из имеющегося запаса комплектующих.


Агрегат в составе двух дизельных двигателей 16Д49 и редуктора – половинка главной энергетической установки корветов проектов 20380 и 20385. Теперь с ними придётся распрощаться. Рисунок: АО «Коломенский завод»

Попытка же заместить в дизелях иностранные комплектующие теми, которые в России могут быть изготовлены, приведёт к очень существенному снижению мощности и надёжности, и к увеличению расхода топлива до значений, когда нужно будет существенно увеличивать его запас на корабле.

Безусловно, у Коломны есть какой-то задел, есть запасы, на которых какое-то время можно работать, но рано или поздно они закончатся, и тогда во всей остроте встанет вопрос о покупке нужных комплектующих. А они на свободном рынке не обращаются, производитель в ряде случаев один, и он не даст массово продавать свою продукцию налево.

Сможет ли Коломенский завод обеспечить импорт необходимых изделий в санкционный период в нужных количествах? Вопрос открытый, скорее нет, чем да.

А эта проблема закрывает перспективы и фрегатов, и корветов, и десантных кораблей. Их построят столько, сколько получат дизелей – кратно количеству двигателей, потребных на каждый корпус.

Скорее всего, большая часть кораблей, которые уже находятся в высокой степени готовности, получат свои двигатели, а вот те, которым нужно будет монтировать ГЭУ года через три-четыре – уже под вопросом. Что до вновь закладываемых кораблей, то эти с высокой степенью вероятности придётся резать на стапеле, просто позже, когда всё вскроется.

Тут-то и хочется вспомнить про потерянные годы между 2016 и 2021 – промежуток, в который флот не заказал ни одного корвета, потому, что политически невозможно было признать провал проекта 20386, который, подобно любому корыту, строящемуся в нашей стране, был разрекламирован как сверхоружие. Пять потерянных лет, которые мы вспомним на следующей войне, когда окажется, что в ВМФ просто нет кораблей.

При этом возможные проблемы с дизелями ответственными руководителями до руководства страны доведены не были. Вот что, например, сообщил президенту шеф «Ростеха» Сергей Чемезов:

«Создали новый морской дизель-газотурбинный агрегат М-55Р, это новый двигатель, который устанавливается на наши фрегаты. Это первый наш российский такой двигатель. Уже серийно начинаем его выпускать».

Ссылка.

Дизель 10Д49 входит в состав этого агрегата. Интересно, что господин Чемезов скажет, когда у Коломны возникнут проблемы с импортом?


Фрегат проекта 22350. Заложенные фрегаты, видимо, получится достроить, но вообще лучше с ними попрощаться..

А вместе с корветами получают под дых МСЯС.

Состояние имеющихся кораблей ОВР на флотах близко к аварийному, не говоря уже об их полной устарелости и фактической утрате боеспособности – даже против весьма слабого противника в СВО применение МПК пр. 1124М и МРК 1239 оказалось невозможным (и это при крайнем недостатке кораблей).

Если при сдаче большей части корветов в какие-то более-менее разумные сроки, возникала, по крайней мере, техническая возможность развернуть в море несколько корабельных поисково-ударных групп, способных прикрыть развёртывание РПКСН и защитить стратегические подлодки от иностранных лодок-охотников, то теперь её не будет.

Да, у корветов ограниченно работоспособны зенитно-ракетные комплексы, они не могут отбивать удары с воздуха и сбивать ракеты, но с подлодками-то они хоть как-то, но могут драться – есть бульбовая и буксируемая ГАС, противолодочный вертолёт, торпеды и антиторпеды, у проекта 20385 имеются противолодочные ракеты. Всё – с разными ограничениями на применение, всё – существенно хуже западных аналогов (кроме антиторпед и торпед комплекса «Пакет»), но всё хоть как-то, да работает.

А теперь их просто не будет. Будут пустые корпуса.

Охрана водного района и война ближайшего будущего

Как уже было сказано бесконечное количество раз, важнейшей с точки зрения физического выживания страны является надёжное ядерное сдерживание, а главнейшей составляющей ядерного сдерживания – обеспечение неотвратимости ответного ядерного удара.

За неотвратимость ответного (не ответно-встречного, а именно ответного) ядерного удара в России отвечает ВМФ, а конкретно – атомный подводный флот, своими ракетными подводными крейсерами стратегического назначения (РПКСН).

О том, как распределяются роли внутри СЯС по обеспечению ядерного сдерживания, а также то, какое значение для обеспечения развёртывания стратегических подлодок имеют противолодочные корабли ближней морской зоны, автор подробно написал в статье «Противолодочные корабли и ядерное сдерживание». Вопрос в ней раскрыт исчерпывающе, и там же обоснована необходимость иметь недорогой и массовый корвет, который мог бы строиться большой серией и стал бы основой противолодочных сил ВМФ.

Там же сделано разъяснение того, почему именно такие корветы, а не авиация, должны стать основой отечественных противолодочных сил. Тогда под таким корветом понимался некий рационально спроектированный вариант корвета проекта 20385 или, в крайнем случае – 20380. Теперь же про них можно забыть.

На Северном и Тихоокеанском ВМФ крайне необходимы минимум четыре бригады охраны водного района, которые, как и в советские времена, имели бы в своём составе тральщики и корветы (при СССР вместо корветов были МПК), последние должны иметь численность, достаточную как для непрерывного патрулирования на маршрутах выдвижения подлодок на боевые службы, контроля за узкостями, так и для экстренного выхода в море для поиска по вызову и усиления уже развёрнутых противолодочных сил.

Ещё бригада нужна на Чёрном море. Там нет стратегических подлодок, но там есть рядом Средиземное море, Тартус, есть Турция с её мощным подплавом.

Отдельный вопрос – Балтика, которая в случае любой войны гарантированно станет самым сложным нашим ТВД, как это всегда и было.

Примерное количество кораблей ближней морской зоны, которые способны бороться с подлодками, должно составлять (без учёта Балтики, где нужно сначала определиться с обликом будущей войны и силами для неё) на Северном, Балтийском и Черноморском флотах примерно 30–40 единиц. Некоторое количество кораблей должно оказаться на Балтике.

Для сравнения: на текущий момент флоту сдано 7 корветов проекта 20380 разных модификаций (все ограниченно боеспособные, последние – с РЛК от «Заслона», почти небоеспособные), ещё 2 на испытаниях и один в достройке, и вот – его судьба уже под вопросом.

Корветов проекта 20385 сдано – 1, заложено с минимальными (для «Разумного» – нулевыми) шансами на достройку – 2, и последний 4-й – это «Проворный», который сгорел и, как обещают, когда-то в будущем будет восстановлен. Видимо, когда все компоненты для надстройки и комплектующие для 16Д49 можно будет произвести в России, а «Заслон» сподобится выполнить условия контракта на поставку своего чудо-комплекса.

Итого, в строй гарантированно вступило и вступит (без ПВО или с проблемным ПВО) – 10 корветов, 4 застынут на стапелях памятниками, вместе с памятником проекта 20386 и, если к ним присоединятся ещё какие-то вновь закладываемые корветы, то они тоже пополнят ряды памятников. То есть 10 вместо 40.

На фоне осознания такой перспективы у кого-то недрах Главкомата родилась идея очередного трюка – настроить для ОВР безоружных «патрульных кораблей» проекта 22160 и, опираясь на число вымпелов (без упоминаний о том, какие это вымпелы), отрапортовать наверх о том, что сил для действий в ближней морской зоне достаточно. Никакой стратегии за этим не стоит, это простой «попил» вперемешку с защитой своих кресел от вселения в них более компетентных начальников, и обязательной частью этого «комплекса мер» является ложь высшему политическому руководству, которое давно и эффективно отрезало себя от любых источников информации, кроме докладов в папочках, в которых понятно что.

Правда, буквально несколько дней назад, однако, в СМИ прошёл «слив» о том, что патрульные корабли проекта 22160 себя не оправдали и больше строиться не будут. Понадобилась война, чтобы этот простой для понимания факт наконец-то кто-то признал.

Скажем так, по проекту 22160 ещё ничего не решено, у этой «пилорамы» слишком сильная поддержка, и может быть всё. Но и там есть «бутылочное горлышко» – те самые коломенские дизели 16Д49 (причем установленные вопреки требованиям к боевым кораблям ВМФ в одном отсеке – то есть единственное попадание даже малой УР типа «Бримстоун» приводит к полной потере таким кораблем хода), которые нужны и для корветов, и обойти этот момент сегодня не может никто.

Так что хоть корветы строй, хоть «патрульники», а пустые корпуса на стапелях будут всё равно.

При этом необходимость обеспечивать боевую устойчивость МСЯС никуда не делась, да и, по правде говоря, на другие задачи кораблей не хватает, тех же носителей крылатых ракет нужно больше, и конвои если что охранять надо чем-то, и десантные отряды, и другие задачи тоже никуда не исчезли.

На всё это накладываются бюджетные ограничения. Сейчас руководству страны точно не до флота. До флота ему станет сразу после Украины, когда перед страной замаячит следующий противник. И надо будет срочно где-то взять много кораблей, которые можно строить под санкциями и посильные для нашего будущего тощего бюджета, и у которых будут достаточные боевые возможности.

Это то, что американцы называют словами «идеальный шторм» – сочетание всех возможных неблагоприятных факторов в их экстремуме. Для товарищей адмиралов этот шторм ещё опаснее – помимо всего прочего, война на Украине может покончить с царствующей сейчас культурой безнаказанности. И за состояние флота могут взять и внезапно спросить. И что они тогда будут делать?

Дадим подсказку.

Мобилизационный корабль

Нужен мобилизационный проект, способный закрыть экстренные нужды ВМФ, который можно строить прямо сейчас. Каким он должен быть?

Первое. Так как задач много, и они разные, корабль должен быть многоцелевым. Это подразумевает наличие как возможностей по борьбе с подлодками, так и средств ПВО, наступательного ракетного оружия, артиллерии. Так, корабль должен иметь возможность применять крылатые ракеты семейства «Калибр», ПКР «Оникс» и «Циркон», противолодочные ракеты 91Р/РТ. Это автоматически требует использования на кораблях УКСК с пусковыми установками 3С14.

Второе. Так как нашим узким местом являются дизели, то корабль должен иметь полностью локализованные дизельные двигатели. Газовые турбины резко повышают стоимость и самого корабля, и его жизненного цикла, требуют увеличения запасов топлива на борту. Тем не менее вариант с использованием турбин будет рассмотрен ниже, пока останавливаемся на дизелях.

Третье. Все системы корабля должны быть серийными или требовать минимальной модернизации.

Четвёртое. Так как нужно будет количество, то его должны иметь возможность строить заводы, расположенные на внутренних водных путях, например Зеленодольск, который после сдачи последних кораблей проектов 21631 и 22160 останется без работы.

Последний фактор требует иметь малую осадку. Малая осадка с необходимостью обеспечения мореходности в Баренцевом, Норвежском, Охотском и Беринговом морях, требует ограничить размеры корабля для обеспечения мореходных обводов. Того же требует условие обеспечить кораблю высокую скорость.

Теперь начинаем определять облик. Единственным заводом в России, производящим корабельные дизели, на выпуск которых почти не влияют санкции, это ПАО «Звезда» в Санкт-Петербурге, с их линейкой 56–128-цилиндровых (остальные пока оставим) двигателей.

Этот факт сразу же приводит нас к кораблю в габаритах проектов 21631 и 22800. Последний вообще оснащён именно этими дизелями, а конкретно М507Д в количестве трёх единиц, работающих на три валолинии. Дизели на проекте 21631 импортные (на последних корпусах китайские), их игнорируем.

Смотрим на состав оружия. Артиллерия – 76-мм пушка на «Каракурте», очень хорошая и оптимальная для такого корабля. Орудие калибром 100-мм, как на «Буянах-М», для таких кораблей избыточно.

Оба проекта имеют УКСК с пусковой установкой 3С14 для вертикального пуска ракет. На «Буянах-М» нельзя стрелять ничем, кроме «Калибров», с «Каракуртов» тоже, но только из-за корабельной БИУС, нагрузки при пусках «Оникса» или «Циркона» в конструкцию заложены.

Средства ПВО – на «Буянах» их можно не считать за таковые, а вот «Каракурты» имеют «Панцирь-М», которому, по сути, надо просто заменить стрельбовую РЛС на работающую в другом диапазоне – штатная плохо работает в дождь, тайфун и так далее в силу неоптимального для корабля диапазона длин волн. Это решаемо и быстро. Радиоэлектронное вооружение (РЭВ) «Каракурта» позволяет вести бой с надводными кораблями.


Пример погоды, в которую «Панцирь-М» не сможет стрелять прицельно. Это Камчатка, и такая погода там не редкость. Проблему с РЛС необходимо решать.

Другой вариант – размещение ЗРК «Тор-ФМ» (что обеспечивает и меньшую стоимость, и меньшие санкционные риски). И этот вопрос должен быть рассмотрен, «Тор-МФ» готов к серии, имеет ряд преимуществ, а самое главное – несоизмеримо большую локализацию по комплектующим. В случае с «Тором-МФ», необходимо будет доустановить на корабль одну 30-мм артиллерийскую установку АК-630М для обороны кормового сектора. Стрелять из неё можно, целясь через радиолокационный пост «Тора-МФ».

Вырисовывается некий многоцелевой корабль с РЭВ, дизелями и оружием, как у «Каракурта» (с возможной поправкой на «Тор-МФ»), но с добавлением гидроакустического комплекса и комплекса «Пакет-НК». Так как нам нужна и малая осадка, и высокая скорость, то ставить мощную бульбовую или подкильную гидроакустическую станцию (ГАС) на эти корабли не получится, придётся обходиться буксируемой и опускаемой.

В качестве подкильной может рассматриваться компактная «Платина-М» или ее аналог, однако этот вопрос открытый – критичным является запуск корабля в производство, и усложнять его конструкцию не стоит. Кроме того, подкильная ГАС будет снижать скорость, а с ней не так всё просто, о чём будет сказано ниже. В крайнем случае, нужны малые ГАС, способные дать целеуказание антиторпедам и не сильно испортить обводы, и они в стране тоже есть.


Корма реального МРК проекта 22800 и примерное возможное расположение на ней пусковых установок для торпед и антиторпед комплекса «Пакет-НК».

Возможность создания такого корвета была раскрыта М. Климовым в статье «Мощный эффективный малый многоцелевой корвет по цене звена истребителей». Правда, в ней речь идёт о другом составе оружия на борту, но тогда экономические перспективы страны были совсем другими, сейчас же придётся вести речь о несколько более простом корабле. Тем не менее в этой статье доказана возможность упаковать всё, что нужно, в небольшой корпус. Там же описаны способы взаимодействия корабля с вертолётами, техника дозаправки и подачи на борт средств обнаружения подлодок при отсутствии на самом корабле посадочной палубы.

Но тут опять встаёт проблема – это дизели М507Д, которыми оснащены «Каракурты». ПАО «Звезда» находится в тяжелом состоянии, и предельное количество двигателей М507, которое оно может выдать в течение года – пять. На одном «Каракурте» их три.
Это означает, что в течение двух лет можно закладывать не более трех кораблей, по 1,5 в год в среднем и, кроме того, один двигатель в два года будет идти в запасные части. Этого мало. Три корабля в три года это 9–10 кораблей к моменту, когда обострение противоречий с США может подойти к открытому конфликту (2030-е годы).

Наведение порядка на «Звезде» возможно, и быстро, однако это требует руководящей воли государства, подкреплённой умными управленческими решениями, что в текущих политических условиях пока невозможно.

А значит – 5 дизелей в год.

Но решение есть и здесь.

В феврале 2020 года автором была опубликована статья «Каракурт» с водометом. У России есть все возможности строить боевые корабли китайскими темпами» в газете «ВПК-Курьер». Из отрывка ниже, в принципе, всё понятно:

«Но ведь три М507Д – это по сути шесть М504, а четыре – уже восемь. М507 – это, попросту говоря, спарка двух М504. Можно ли получить приемлемые тактико-технические характеристики на «половинках» М507? Оказывается, можно.
В настоящее время в западных странах получают все большее распространение многовальные водометные установки. Это по сути «батарея» водометов, занимающая всю ширину судна от борта до борта.
Такие движители применяются пока в основном на быстроходных паромах. Например, Silvia Ana при длине 125 метров, ширине 18, полном водоизмещении 7 895 тонн и шести двигателях мощностью 5 650 киловатт развивает скорость до 42 узлов. Такой ход ему дает многовальная водометная установка.
Легко подсчитать, что кораблю размером с «Каракурт» и таким же водоизмещением (менее 1 000 тонн) похожая многовальная водометная установка обеспечит сравнимые скоростные данные при меньшей мощности. Таким образом, вместо трех М507Д можно применить четыре М504, каждый из которых будет работать на свой водомет. И мы опять решим проблему, потому что даже при текущих возможностях ПАО «Звезда» по поставке дизелей можно будет строить до двух таких кораблей в год без увеличения производства движков.
Все, что для этого нужно, чтобы на вновь проектируемых малых боевых кораблях вместо двух- и трехвальных пропульсивных установок с гребными винтами применялись многовальные водометные».

И тогда полтора корабля в год превращается в два корабля в год плюс два двигателя в запчасти в год (а не в один М507Д в два года). И вот это уже нормальные темпы, при условии стабильного финансирования.


Двигатель М507, видно, что он состоит из двух одинаковых секций-отсеков, работающих на общий редуктор. И это так и есть, это два совместно работающих 56-цилиндровых двигателя. Фото: «Дизельзипсервис»


А это одиночный 56-цилиндровый отсек – основа как двигателя М504 из одного отсека и редуктора, так и двухотсечного М507.

При этом всё радиоэлектронное вооружение – серийное, для него, конечно, надо будет возить по серым схемам комплектующие, но это как раз решаемо. Всё оружие тоже или серийное, или почти серийное. ПВО из «Панциря-М» с решенными проблемами стрельбовой РЛС и 76-мм пушки более чем достойное для небольшого корабля (но менять диапазон РЛС надо обязательно!). У корабля не будет никаких узких мест, которые помешали бы его строить – вне зависимости от тяжести санкций.

И таких кораблей может быть построено много. Пять лет – десять корветов. Десять лет – двадцать корветов. Ну или до 160 крылатых ракет в суммарном залпе. Если «Звезда» сподобится делать больше дизелей, то и кораблей можно строить больше.

При этом такие корабли вполне могут действовать и в дальней морской зоне, а именно: в Средиземном море, создавая невыносимые условия для западного подплава и базируясь на Тартусе. Большое количество таких кораблей «порадует» наших партнёров суммарным ракетным залпом и тем, сколько сил нужно, чтобы их всех обнаружить и атаковать.

Уж если «Буяны-М» ходят в ДМЗ, то эти смогут там присутствовать без проблем, но со значительно большим эффектом. Сбегать, если нужно, в Красное море, в Порт-Судан, например, тоже можно будет без особых проблем, был бы танкер рядом.

То, насколько такие корабли, будь их много, оказались бы полезными у берегов Украины, комментариев просто не требует – и «Панцири-М» (как и «Торы»), и «Калибры» там сегодня вполне востребованы.

Есть ли у идеи недостатки? Не критические. Во-первых, нет возможности посадить вертолёт на борт. Но, как показано М. Климовым, это не преграда для, например, дозаправки вертолёта с подобного корабля, если флот сподобится таковую освоить. Не преграда это и для принятия на борт вертолёта человека или доставки на корабль груза по воздуху.


Заправка вертолёта без посадки, правда – это не ВМФ России, но можно же научиться. И корабль оснастить всем необходимым для этого.

Корабль будет действовать в ближней морской зоне, где в основном можно будет обеспечить его взаимодействие с вертолётами, базирующимися на берегу, или с противолодочными самолётами, если они ещё будут к тому времени.

Вторым возможным недостатком является скорость. Примерная оценка показывает, что многовальная водомётная установка не позволит отыграть увеличение водоизмещения и размеров корабля относительно МРК (у нас добавляется гидроакустический комплекс, торпедное оружие и личный состав), с одновременным снижением мощности ГЭУ. Максимальная скорость будет находиться, видимо, в диапазоне 27–29 узлов. Это означает, что многие надводные корабли противников (США, Англии, Японии) будут быстрее.

Здесь нужно чётко сказать, что на выполнение задач по обеспечению развёртывания МСЯС это не повлияет, там вообще большую часть времени придётся ходить с буксируемой ГАС, и лишние несколько узлов на максимальной мощности просто не имеют смысла, нужна будет хорошая скорость поискового хода, а она будет обеспечена.
Уйти ходом от такого корабля подлодка не сможет – при активном «подсвете» акватории её скрытность неважна, а противолодочная ракета 91Р, выпущенная из УВП 3С14, в любом случае быстрее любой подлодки, и бьёт далеко.

При нанесении удара крылатыми ракетами скорость не важна.

При развёртывании корабельных групп где угодно важна скорость на переходе, которую корабль может поддерживать длительное время, а здесь она будет очень высокой, 20 узлов и более. Фактически, он будет одним из самых быстрых (в части перехода в назначенный район) кораблей.

То есть то, что скорость у корабля будет меньше, чем у того же «Каракурта» или фрегатов проекта 11356, в основном не принципиально.

Как и в случае с вертолётом, этот недостаток несущественный.

Он скажется в двух случаях – при попытке вести слежение за кораблями США, Британии или Японии, которые почти все ходят быстрее 30 узлов, и при действиях в настолько опасной, с точки зрения подводной и воздушной угрозы, обстановке, что лишние 2–3 узла скорости (дадут возможность пройти 3,6–5,4 лишних километра за каждый час или, например, 10,8–16,2 километра за три часа на максимальной мощности) окажутся критически важными.

До такой войны ещё нужно, что называется, доиграться, во-первых. А во-вторых, для будущих кораблей есть быстроходный вариант – два водомёта из четырёх будут приводиться турбинами М-70, тоже освоенными отечественной промышленностью. Это даст около 33 узлов максимальной скорости, но с ограничениями по времени работы турбин, и за счёт увеличенного расхода топлива.

Турбины, кстати, дают возможность увеличить численность просто взрывными темпами – десять М504 в год, по два на корабль, и такое же количество турбин М-70, которые реально получить за тот же срок, позволяют удвоить число строящихся кораблей по сравнению с чисто дизельными.

Но – за счёт роста стоимости.

Так или иначе этот запасной вариант можно иметь в виду на будущее, но пока стоит вопрос скорого обвала численности надводных сил, и надо принимать те решения, которые позволят строить флот максимально быстро и дёшево. Сейчас это означает полностью дизельный корабль.

Сделать шаг вперёд

Обстановка требует рациональных решений. Лица, ответственные за кораблестроение, должны понять простую вещь – время, когда можно было обещать и не делать, почти кончилось. Количество пустых корпусов на стапелях рано или поздно станет критически большим, при этом ни у одного из наших вероятных противников, способных нанести нам реальный вред, кроме Польши и Украины, нет с нами наземных границ. Следующая война может оказаться совсем другой, а эпоха безнаказанности «уважаемых людей» заканчивается, им пора беспокоиться уже.

Кто будет строить такие корабли? Это сможет делать большинство заводов в нашей стране, корабль обещает быть простым. Однако нужно будет стабильное финансирование.

Кто будет проектировать такой корабль?

Наиболее логичным было бы привлечение к работе ЦМКБ «Алмаз», по крайней мере, опыта конструирования лёгких кораблей для флота, сравнимого с «Алмазом», нет ни у кого, да и пример МРК «Каракурт» более чем красноречиво говорит о том, на каком уровне «Алмаз» может выполнить эту работу: фиаско с корветами – это скорее сочетание злой воли отдельных личностей и эпохи хаоса в нашей стране, это исключение, которое не характеризует возможности «Алмаза».

Но нужно нажать на них, чтобы они сделали именно тот проект, который нужен, и максимально быстро – за полтора-два года.

При жёсткой постановке задачи в «Алмазе» всё сделают, тем более что опыт создания «Каракурта» может быть использован здесь в максимальной степени – это решающее преимущество ЦМКБ.

И обстановка, которая складывается вокруг нашей страны, и карьерные интересы людей, с которых скоро начнут спрашивать за сроки ввода новых кораблей, обеспечение МСЯС и прирост суммарного ракетного залпа ВМФ, требуют резкого увеличения мощи и численности флота в условиях одновременного роста санкционного давления и снижения финансирования. Больше кораблей и ракет за меньшие деньги, и быстро.

А значит, что ответственным руководителям нужно просто сделать это, и всё. Ну или в их кресла подселятся новые начальники, и очень скоро.

Автор:Александр Тимохин

Материал взят: Тут