Ленин в Феврале. Почему до Октября оказалось так близко ( 3 фото )

Настоящих буйных было мало

В этом году отмечается уже 105-я годовщина Великой русской революции. Автор, вслед за другими историками – в отличие от него, профессионалами, убеждён в том, что Февраль и Октябрь 1917-го представляют собой неразрывные части единого исторического события. Самого важного для социального развития мира в XX веке, даже с учётом двух глобальных войн и крушения, помимо Российской, почти всех мировых империй.

После великих русских революций прошло больше века, но у многих ещё в памяти общение с живыми свидетелями тех событий. Никого из них уже нет с нами, и не с этим ли связаны попытки объяснить российский 1917 год чем угодно, только не могучей волей народа. Вплоть до пресловутой теории заговора.

Впрочем, и сам главный революционер Владимир Ульянов-Ленин в «Письмах издалека» расценил Февральскую революцию не иначе, как «результат заговора англо-французских империалистов». Результатом февральского процесса стал трагический разлом нации и национального самосознания, социальный кризис невиданной до того силы.

И всё это на фоне изнурительной мировой войны, в которой страна если и могла стать одним из победителей, то абсолютно непонятно, зачем. Ильич не переставая твердил о необходимости превратить империалистическую войну в гражданскую, точнее – революционную, и параллельно громил пацифистов в статье «коммунизм и пацифизм».

Но и он не очень верил в то, что в России повторится то, что было в 1905 году. Ситуацию в империи на рубеже 1916-1917 гг. действительно трудно назвать революционной, не считать же её признаком убийство Распутина. Хотя на то, чтобы низы «захотели», потребовалось всего несколько месяцев, а «верхи», как оказалось, уже могли.


Февральский переворот был совершён верхами, но без поддержки масс он так и остался бы переворотом. Но отнюдь не революцией, в результате которой слом всей государственной машины оказался неизбежен. Кому-то и сегодня верится, что Россия с её пресловутым «мирным 1913-м годом» могла бы остаться успешной европейской страной, с предпосылками решения всех противоречий демократическим путём.

Однако все намёки на демократию, которые сделала власть в ответ на 1905 год, были безжалостно сведены на нет самим же царским режимом. За это ему пришлось расплатиться крахом самодержавия, и нельзя забывать, что Республикой Россию провозгласили отнюдь не большевики, а ещё Временное правительство.

Оставалось только «писать из далека»

В январе 1917-го, выступая на собрании рабочей молодёжи в народном доме швейцарского Цюриха, один из лидеров русской социал-демократии Владимир Ульянов сделал доклад о революции 1905 года. Он не скрывал сомнений в возможности скорой революции у него на родине, сказав, что он, как и другие «старики», доживёт «до решающих битв грядущей революции».

Эти ленинские слова не миновали собраний его сочинений (ПСС. 5-е изд., т.30), и на них регулярно спекулируют многочисленные переписчики истории. Для них в наши дни то, что большевики попросту прозевали первую революцию 1917-го и их участие в февральских событиях было минимальным – это что-то вроде общего места.

Только при этом не учитывается роль соратников Ленина, остававшихся в России, а они не только многие годы держали связь с эмиграцией, но и готовили почву для революции. Свидетельством тому – хотя бы небывалый размах стачечного движения весной ещё 1916 года. За год до падения монархии.

В февральские же дни большевики были не просто в числе главных организаторов рабочего движения – там-то РСДРП(б) была просто на первых ролях. Не обошлось без большевиков и в том, что в те дни произошло с Петроградским гарнизоном. Когда не только тысячи солдат из запасных батальонов, и целые полки из лучших, такие как лейб-гвардии Павловский или Волынский, приняли сторону восставших.

В результате к рабочим депутатам в Советах на удивление быстро «приплюсовались» солдатские, и роль левого крыла социал-демократической партии в этом процессе просто неоспорима. Крестьяне же в Советы подтянутся куда позже.

Нельзя при этом забывать, что в первой половине 1917-го большевики ещё отнюдь не порывали ни с однопартийцами-меньшевиками, ни с эсерами и анархистами. И только немногие из них и очень редко в то время называли себя «ленинцами», и вместе с вождём им ещё надо было вернуться в Россию.

Этого Ленин, да и не только он, стал добиваться, как только получил первые известия о революции в России. Однако не сработали как варианты с проездом через Англию, так и неординарная идея самого Ильича добираться на родину под видом шведского глухонемого. Он даже выслал Я. Ганецкому письмо со своей фотографией.

Процесс подготовки к возвращению явно затянулся, и паузу длиной в месяц с лишним пришлось заполнять организацией переезда и перепиской, которая вылилась в знаменитые «Письма из далека» и тезисы, ставшие затем Апрельскими, хотя и вошли в газетную статью «О задачах пролетариата в данной революции».

Про секретный поезд и пломбированный вагон

В то время как Временное правительство и Петроградский совет медленно, но верно скатывались от революционного сотрудничества к жёсткому противостоянию, эмигранты-большевики единогласно поддержали идею Ленина о возвращении на родину. С помощью немцев – но не социал-демократов, которых считает и постоянно именует социал-предателями, а правительства.

Нормальная практика, даже во время Второй мировой войны практиковалось нечто подобное. А со стороны эмигрантов – холодное прагматичное решение, на грани цинизма, и такое было характерно не только для Ильича, но и для любого уважающего себя революционера.


Ленин, Туре Нерман и Карл Линдхаген. Стокгольм 1917..

Материал взят: Тут