Почему приятелей Навального не приравнивают к изменникам Родины? ( 2 фото + 1 видео )

Об очередном приговоре Соболь, наказании для выкормышей иностранных НКО и тренингах американских политтехнологов поговорили с Сергеем Карнауховым в программе Владимира Соловьева «Полный контакт».


Соловьев: Ну, рассказывай, Сергей Сергеевич, как мы дошли до жизни такой? На зло всем врагам Приморский губернатор Олег Кожемяко показывает свою прекрасную физическую форму. Вот, на турничке с утреца. Молодец, делает, видишь. Вот, пожалуйста.

Карнаухов: Кстати, отлично.

Соловьев: Я представляю себе, как огорчился Лео Волков. И тут Лео Волков загрустил. Ну, что, враги беснуются?

Карнаухов: Беснуются. Сегодня печальный день для них. Я открываю утром новости и пытаюсь найти хоть что-то об Алексее Навальном, а ведь сегодня важный для них день. И ничего. Вот ничего, всего две публикации. И поэтому я хотел попросить вас оказать им помощь и рассказать об одной из новостей, которые их сегодня не касаются. Потому что, судя по всему, кроме нас рассказать им об этом некому.

Сегодня будет слушаться апелляция по делу, которое рассматривается в административном порядке, это дело касается признания структур Навального экстремистскими.

Соловьев: Серьезно.

Карнаухов: На самом деле, важный момент. И сегодня они попытаются, естественно, что-то сказать в суде, но я посмотрел доводы защиты, они удивительны, потому что они говорят о том, что сторона обвинения предоставила пустые листы в качестве доказательств. Конечно, это нелепо звучит, при этом мы прекрасно понимаем…

Соловьев: Сторона обвинения предоставила пустые листы в качестве доказательств? Они что, всех за идиотов считают?

Карнаухов: То есть огромное количество томов было предоставлено в качестве доказательства виновности лиц, которые стоят за экстремистской организацией.

Соловьев: И они, типа, были пустые.

Карнаухов: Ну, там было несколько листочков, которые склеились. Это нормальная техническая ошибка. Если бы это был один том, его можно было выверить, а когда речь идет о десятках томов, когда речь идет о таком количестве тысяч страниц…

Соловьев: Но они говорят о другом. Они говорят, что типа тысячи пустых страниц? Да?

Карнаухов: Да. То есть, собственно говоря, больше ничего нет. Надо сказать, что и команды, которая защищала, тоже нет. Это команда 29, которая просто самораспустилась, потому что, естественно, после того, что они признаются нежелательными, им лучше не появляться сегодня суде. Поэтому вот такая ситуация. Здесь можно сказать только одной строкой, результат этого рассмотрения предрешен, потому что противопоставить ничего.

Честно говоря, я подумал о том, что, конечно, мне кажется, это такое правовое излишество, когда мы предоставляем экстремистам право на обжалование признания их преступниками.

Соловьев: Мы должны предоставлять это всем. У нас нет возможности.

Карнаухов: Да, я всё прекрасно понимаю. Всё прекрасно понимаю. Вместе с тем. Вот такая информация одной строкой. Я думаю, что излишне сейчас описывать, кто стоит за этой организацией, то есть список лиц, которые включены.

Соловьев: А почему мы их кокетливо называем экстремистами? Слушай, вот Сергей Евгеньевич Нарышкин впрямую сказал, что это предатели. Почему не называть вещи своими именами?

Карнаухов: Больше того.

Соловьев: Я не понимаю, я слышал, как Владимир Владимирович Путин сказал, что нет, но там состав этой статьи «измена Родине» иной, но это его мнение, но есть же мнения и, наверное, других юристов, которые этим занимаются на ежедневной основе. Надо посмотреть. Какие-то вопросы точно совпадают с понятием «измена Родине».

Например, как отнестись к тому, когда, скажем, какой-нибудь Доброхотов, либо какая-то та же Новая Газета, либо ещё кто-нибудь публикует личные данные российских военнослужащих, будь то лётчики, выполняющие свой долг в Сирии, или наши сотрудники из специальных структур. Это что? Ну, вот это вот что, как к этому иначе относиться, я не знаю?

Карнаухов: Но более того, надо сказать, что все до единого из тех, кто ставит, ну за исключением Соболь и Степанова, это лица, которые находятся сегодня за границей и в ежедневном формате занимаются активными действиями, направленными на формирование деструктивных движений против России. Это санкции, это давление, это публикации, это дискредитация через высказывания высших должностных лиц в зарубежных государствах.

И тут, конечно, возникает вопрос, если это не государственная измена, тогда что такое государственная измена? Конечно, тоже скажу, понимаю сотрудников ФСБ, о чём они говорят. О том, что всё-таки статья государственная измена – это особый состав преступления, который вовлекает человека, осужденного по этой статье, в особую сферу, в сферу шпионов, в сферу госизменников.

Там остаются другие механизмы обмена этих людей. То есть это отдельная тема, которая, по большому счёту, может быть, и правильно как-то так огораживает. Значит, надо принять другую статью в отношении к тем лицам, которые находятся на вот этой смежной границе, осуществляя деструктивную, подрывную, по сути дела, работу. Которую, кстати говоря, формально, юридически отличить от госизмены невозможно.

Здесь хотел продолжить еще одну интересную тему. Среди этих экстремалов, как Люба Соболь. Я приготовил небольшое видео.

Соловьев: Давай.

Карнаухов: Со вчерашнего заседания суда. Я сразу предупрежу и зрителей, и слушателей, что в этом видео нет ошибки, на повтор ничего не поставлено, плёнка не заела. Вот, если можно, давайте посмотрим.

«Вы продолжаете снимать. Девушка, телефон уберите.

Я не мешаю оглашению приговора, я молчу и стою спокойно. На каком основании вы меня… На каком основании, вы меня выводите? На каком основании? Сейчас служба суда снимает. Гласное, открытое заседание. На каком основании, вы меня лишаете… На каком основании вы меня вообще выводите отсюда? На каком основании это происходит? На каком основании это происходит? На каком основании вы меня вывели с заседания? Зачем вы так близко ко мне подходите? Не подходите ко мне так близко. На каком основании вы меня сейчас не пускаете на заседание, где оглашается мне приговор? На каком основании, вы можете сказать? То есть у вас нет никаких законных оснований для того, чтобы меня не пускать. Вот стоят бравые ребята, которым мы платим зарплату, в бронежилетах. Это же очень опасно выталкивать обвиняемого из суда, где оглашается ему приговор. Смотрите, один даже стесняется, стоит спиной. Повернитесь же, покажите своё личико. Обступили меня и не дают никуда пойти. В бронежилетах, какие прям бравые молодцы. Вау. Ваша служба и опасна, и трудна – запрещать снимать заседание, которое открыто и гласно по Конституции».

Соловьев: Любка, на каком основании? На каком основании? На каком основании? Любка, попугай. На каком основании, Соболь? Но, что у нее с дикцией? Почему она не может выговорить: «На каком»? Почему у неё: «На ком основании»? Это ни «ком основание», а «на каком». Да, у Любки совсем плохо, но с мозгами-то понятно, но и с дикцией тоже. Или, может, это влияние Акима.

Карнаухов: Я думаю, Аким повлиял. Но честно говоря, сейчас я прям подумал про Акима и хотел немного другую сторону затронуть этого всего, вообще, истории про Любу Соболь. Понятно, что Люба Соболь вчера получила уже второе уголовное наказание. Ей вчера назначили ограничительные меры. Интересно, что ограничение свободы – это такой вид наказания, он считается очень мягким, самым, может быть, лояльным по отношению к преступникам. И меня порадовало, что, в принципе, я вот так же, как она, и живу там, где предписали быть, с 10 до 6 утра дома. Не ходить на незаконные митинги и три раза отмечаться. Вот такое наказание, ну, да ладно.

Я подумал о другом. Есть одна фотография, мои коллеги из силовых органов ее сделали. Стоит Люба Соболь, и мы обычно Любу Соболь видим со стороны прессы. Тут стоит девушка, а ребята сделали фотографию сбоку. И я увидел, что перед любой Соболь стоит не один, не 10, а просто армада журналистов. Просто армада, и они все берут у неё интервью. Я тут в этой связи вспомнил недавнюю такую заметочку свою. Я на портале одного центрального средства массовой информации России обнаружил такую запись, сначала шла новость про Северный поток, дальше было несколько высказываний Виктории Нуланд, а потом была новость о Рите Флорес.

Я растерялся и подумал, что это какая-то мексиканская защитница прав детей или женщин. Потом вернулся к этой новости и еще раз попытался для себя понять, почему после Виктории Нуланд и Северного потока-2 на центральном федеральном портале помещена новость о Рите Флорес. Вообще, если посмотреть, что это за девушка, прямо два слова, то вы ничего о ней не найдёте вразумительного, кроме употребления тяжелых веществ, кроме абсолютно аморального образа жизни, а в интернете вы можете найти её только голой. То есть всё, она ничем не отличается сегодня от тех звезд, которые выступают и снимаются в фильмах для взрослых.

И вот, у меня возникло ощущение неудобства такое же, как и было вчера. Почему мы вообще этих людей показываем? Какого лешего «Известиям» и прочим изданиям нужно у зала суда? Зачем они их снимают? Это кто такая Люба Соболь, что за федеральная новость о том, что Люба Соболь получила очередное наказание?

Честно говоря, мне кажется, что это вопрос такой, очень важный, этический. Потому что рано или поздно нужно будет пересмотреть отношение к тому, кого мы показываем. Должны у общества быть социальные фильтры. Но без средств массовой информации эти социальные фильтры мы не сформируем. Мне кажется, это очень важно. Ещё, если можно, несколько у меня коротких заметок, которые мне кажутся очень важными.

Соловьев: Конечно, можно.

Карнаухов: Во-первых, продолжая тему Навального, я обнаружил, что работа в регионах не останавливается. Вот в Ярославле закончился судебный процесс, и активисту, который организовывал незаконные митинги Навальному, был предъявлен иск. И этот суд состоялся, и этот иск ему действительно предъявили. Теперь он должен более 400 тысяч рублей возместить, вот этот организатор незаконных мероприятий, возместить подразделению полиции. То есть в Федеральный бюджет.

Оказалось, что более 400 тысяч потратили силовики на внеурочные, на топливо, на другие мероприятия, которые осуществляются. Для примера скажу, что когда осуществляется незаконный митинг, организовывается и проводится, например, на Пушкинской площади, я лично проводил расчёты и вывел сумму, которая наносится в качестве ущерба бюджетам различных уровней Москвы, Федерального бюджета. Удивитесь, не менее 160 – 200 миллионов.

Когда митинг массовый и он выкатывается по Тверской в сторону Китай-города, площади Революции, тогда сумма, которую расходует Федеральный бюджет на локализацию, и, кстати говоря, на обеспечение безопасности участников незаконного митинга, превышает 250 миллионов. Вдумайтесь в эти цифры. Обычный физкультурно-оздоровительный комплекс под ключ с бассейном в сельской местности стоит около 300 миллионов, 350. То есть один незаконный митинг сжирает такой один физкультурно-оздоровительный комплекс.

Конечно, вот эта практика меня очень радует. Я считаю, что её нужно продолжать и вносить изменения в этой связи в Федеральный закон 59 о митингах. Там 19 статей, вот 20 статья, которая бы обязывала государственные органы взыскивать вот в таком формате ущерб, это было бы очень правильно. И, кстати, тут нельзя не сказать, что только что опубликовали, буквально вчера в средствах массовой информации появились интересные материалы. Министерство внутренних дел разработало отчётность для организаторов митингов, и вот это, мне кажется, очень важно отметить и на этом акцентировать внимание.

Вот этот небольшой закон, я всё время на него обращаю внимание, но тут надо отдать должное, что он становится маленьким, да удаленьким. Там 11 статья, материально-техническое обеспечение митингов, пополнилась мощным блоком. Президент Российской Федерации внес эти изменения в декабре прошлого года, буквально накануне Нового года были подписаны дополнения. Теперь организатор митинга, если митинг превышает 500 человек, обязан предоставить детальный финансовый отчёт о средствах, которые были собраны либо направлены на организацию митинга.

Я говорю сейчас о законных митингах, о незаконных – это отдельный разговор. Я сейчас касался, там надо работать иначе. Это влияет на очень многие сферы, например, донаты. Если ему нет 18 лет, и он направил эти средства, он – организатор митинга – должен вернуть средства тому, кто направил. Если эти средства поступили от НКО типа NED, USAD, либо каких-то иных подразделений этих некоммерческих организаций, связанных с иностранными фондами, также эти средства должны поступать в Федеральный бюджет.

И много-много иных механизмов. То есть фактически теперь существенно ограничивается возможность привлечения средств с непонятным происхождением. Иностранное финансирование незаконных акций, по сути дела, сейчас по закону пресечено. Вот это как раз то, что требовалось очень много лет назад сделать. Это очень хорошо, что наконец-то попало в сферу правового регулирования.

Соловьев: Ты заметь, как постепенно меняется вообще отношение к законотворческой деятельности. Если раньше было очевидно лоббирование Западом своих интересов на территории Российской Федерации, то сейчас так аккуратненько-аккуратненько подчищают все те лазейки, которые были, я уверен, не случайно оставлены.

Карнаухов: Вот, то, что не случайно, я в этом абсолютно убеждён. Многие нормативно-правовые акты… Кстати, надо отметить такую интересную вещь: вообще для закона очень важно, чтобы в законе было право. Вот, яркий пример – это фашистская Германия. Когда законодательство было, а права в нём не было. То есть право не увидело приход фашизма. И вот, в 90-е годы, кстати, американцы делали замер нашего законодательства, и оказывалось, что больше половины нормативных актов право не содержали.

То есть, они содержали какие-то технические нормы и мысли, которые дискредитировали положение тех, кого они… Общественные отношения, которые они регулировали. Вот это очень интересно. Поэтому та работа, которая сейчас ведется, она сверх колоссальная, потому что не просто дыры латают, а огромные лакуны, в которых существуют целые сферы, в том числе криминальные. Конечно, это очень важная работа.

И вот, кстати, в этой связи хочу дополнить, интересную работу сделали с ребятами c RT, покопались в деятельности Ходорковского последних месяцев и обнаружили очень-очень интересные процессы, которые мы, казалось бы, не замечали, но вот сейчас вышла небольшая статья, показали мы, что удалось найти. А нашли следующее, что Ходорковский понял, что улица не работает, что маргинальную улицу дальше собирать надо, это безусловно он будет делать, но работать только на уровне, таком, очень маргинальном.

На улице попыток столкнуть силовиков с митингующими у него… Это не перспективно. Поэтому он развернул работу различных онлайн семинаров. Это множество школ, это мастерская блогеров, это школа муниципальных депутатов и многое другое. И в рамках этих школ он начал делать интересную работу. Они начали затаскивать туда, на эти онлайн-тренинги, ведущих политтехнологов США, которые работают и с демократами, и особое место он уделял тем, кто принимал активное участие в осуществлении оранжевых государственных переворотов.

И большое количество людей в регионах начали заходить в эти курсы, обучаться. А дальше эти лица ставятся на учёт, дальше с каждым из них начинается детальная работа. Предлагается финансирование.

Соловьев: И они ждут времени «Ч».

Карнаухов: Да.

Соловьев: Мы же с тобой видим, как это мягко работает. При этом, заметь, вот яркий пример – то, что произошло со ВкусВилл, там креативный директор ВкусВилл, решил прорекламировать ЛГБТ семью. Ну, казалось бы, всё случайно. Нет, дело получило уже продолжение. Эта ЛГБТ семья теперь уехала в Испанию якобы потому, что здесь ей угрожали все. И выясняется, что одна из членов семьи этой, проходила подготовку по похожей программе, о которой ты говоришь, но в Грузии.

Заметь, как они обложили вокруг, и сколько людей, когда и как проходили там подготовку. И ты увидишь, что вот это – то общее, которое среди существенно… Ну, там немало выпускников или студентов Высшей Школы Экономики тоже ведь таким образом заталкивали туда. Мы с тобой помним этого, которого... Егорка Жуков. Интересно, как он сейчас, что с ним, чего он?

Мы с тобой помним, как RT вскрыла хитрую школу, которая в Ереване работала. Где готовили в том числе для работы на территории России. Сама Армения уже хорошо знает, что происходит, когда соросята начинают бесноваться, и это приводит к таким тяжелейшим трагедиям, как Нагорный Карабах. Вот эта страшная война, 5000 погибших.

Но это отдельная тема, почему и как это произошло, и еще требует, когда чуть-чуть эмоции остынут, дальше будет анализ. Посмотри, сейчас что происходит с Ходором, он просто берёт наработки и, как готовили Украину, также. Но, тогда это было не в оффлайн- формате. То есть тогда это было в оффлайн-формате. Так что, Сергей Сергеевич, правильно делаете, что смотрите, просто не понимаю, что наши такие иллюзии испытывают.

Ну вот, например, сейчас идёт гражданка Литвинович, которая идёт под эгидой Яблоко, но её же во всю поддерживает Ходорковский. А до сих пор Ходорковский продолжает поддерживать Яблоко в том или ином виде кроме своего ресурса или нет? Открытый вопрос.

А, например, откровенные штабы этих людей – Эхо, Дождь, все эти инсайдеры, понятно, ряд популярных YouTube-каналов, с ними что происходит? Мы что, считаем, что это только шавка Гусинского, Венедиктов, а система его отношений с Ходорковским когда-нибудь вскрывалась? Но, видно, компетентным органам это не очень интересно, видно, надо, чтобы в Общественной палате Москвы, на высокой должности находился представитель от олигархического реванша. Ну-ну.

Полный эфир:

Материал взят: Тут